И будет так всегда…

Съемки проходили абсолютно нормально, без каких либо ссор, передряг, Антон и Арсений общались как обычно на сцене, при Стасе и ребятах, но как только была возможность, сразу убегали друг от друга. Антон выполнил просьбу Арса, они поставили все на паузу, и теперь, чтобы Арсений мог все обдумать, просто не хотел лезть. Шаст в очередь, просто ждал. Чего он ждал, сам не сильно понимал, но все равно верил только в лучшее. Это время для них было невыносимо тяжелый, работать и видеться каждый день, при этом стараться избегать друг друга. Каждый из них справлялся с этим по разному, но обоим было плохо… Москва. Квартира Сережи. — Арс, ты можешь наконец внятно рассказать, что случилось? Ты какой-то убитый последние несколько дней… Понимаю, съемки выматывают, но не на столько же, на тебя лица нет… — очень обеспокоенным голос говорил Сережа, пытаясь достучаться до Арса. — Сереж, все хорошо, просто устал немного и морально, и физически, тут не о чем волноваться — максимально буднично попытался сказать Арсений. — Я в это не верю, да и Антон как неживой ходит, когда вне камер… Я не хочу лезть тебе в душу, просто чтобы ты знал, можешь мне рассказать. — Матвиенко положил руку на плече Арса и сжал его. — Сереж, спасибо большое… — Арсений сделал паузу — я понимаю, что это наглость будет, так как я в твоей квартире живу, но можно я побуду один? — Ой, да, конечно… мне как раз ехать надо, дела есть — Сергей пошёл к себе в комнату, собрался и пошёл к двери. — Я ближе к вечеру вернусь, еды куплю, но если захочешь там в холодосе что-то есть. — Спасибо, Сереж… Дверь хлопнула, Арсений остался один на один со своими мыслями. Последние дни были для него безумно тяжелыми. Внешне он выглядел максимально спокойным, даже относительно жизнерадостным, но глаза выдавали, что не все так хорошо. Мужчины не плачут, но иногда это просто проявление всех потушенных эмоций. Когда Арсений остался один, он уже не смог держать в себе, все что накопилось, начиная с того дня в Питере. Он подошел к окну и слезы сами полились с его глаз, было дикое желание закурить, но курить было нечего, и тем более в квартире Сергея — это уже наглость. Поэтому Арсений просто стоял, смотрел в окно, пока слезы беззвучно падали на пол. «Я больше не могу… моральная усталость меня одолевает, я скоро себя доведу до дурки… Нужно что-то решать, так продолжать нельзя. Шастун, что же ты со мной делаешь? — Арсений усмехнулся своим же мыслям. — Как можно быть таким невыносимым?! Самое ужасное, что реально не могу без него, надо с ним поговорить, нормально… От этой «паузы» не легче ни мне, ни тем более ему, наверное сейчас едет с работы под какую-нибудь грустную музыку… Ох, мой мальчик, что же мы с тобой творим друг с другом…» Арсений вытер дорожки от слез на лице, взял дубликат ключей от квартиры и спустился вниз, и все-таки купил сигарет, тех самых, которые курил всегда Антон. Пока он курил, мысли немного рассеялись, и нервишки поспокойнее стали. Когда вернулся в квартиру, решил тупо полистать инст, первым постом в его ленте была фотка Антона, черно-белая, и внизу цитата «Запутался в себе». — Ох, ебать, Шастун… — не сдержался и сказал вслух Арсений. Он не сильно ожидал, что Антон как-то проявит себя в соц.сетях. Арс ставит лайк, в надежде, что Шаст обратит на это внимание. Кот, все распутаем, главное сделай первый шаг — сказал Арсений в телефон, как бы разговаривая с Антоном. Москва. Квартира Антона. Шастун сидит на диване и тупо залипает в одну точку. Ира на кухне готовит для них ужин, напевая какие-то приятные песни: — Тош, иди кушать, все готово! Антона аж передёрнуло, он как-будто бы вышел из своего транса укутанного мыслями об Арсении. Кузнецова зашла в комнату, вытирая руки полотенцем: — Антон? Ты слышишь меня вообще? — Да, да, Ир, слышу… прости, задумался — немного растерянно ответил Шастун. — Антош, с тобой все хорошо? Ты последние несколько дней как неживой… на тебе прям лица нет… курить стал много… Антон в попытке сменить эмоции на лице, надел свою маску безмятежности: — Родная моя, — уже с улыбкой говорил он — со мной все хорошо, просто работы очень много — обычная усталость… Хочешь мы поужинаем, и я тебя расслаблю? — заигрывая Ира села на колени к Антону. — Слушай, я не голоден, мне нужно проверится… пройдусь около дома, через час вернусь… — он снял Иру со своих колен и встал с дивана. — Антон! Да что с тобой? Ты как будто вообще не хочешь меня! У нас секса не было больше недели! Признайся честно, у тебя другая? Ты в Питер в последнее время зачастил, она там живет? В какой-то момент Шастун усмехнулся своим мыслям: «Ох, Ирочка, ты бы знала насколько ты одновременно права и не права». — Я тебе уже говорил! У меня НИ КО ГО нет! В Питер я по делам езжу, мы с Арсением готовим там шоу, ты же прекрасно знаешь! А всю эту неделю я снимался с 10 до 10 вечера, я просто УСТАЛ! И я, блять, хочу покоя и сука тишины, пожалуйста! Кузнецова молчит, не говоря ни слова. Антон смотрит на неё, но без злости, просто он иногда устает от неё. — Я схожу проветрюсь и вернусь… Извини, если накричал. Шастун быстро надел толстовку, первые попавшиеся джинсы, нацепил кепку и очки, вышел за дверь. Ира осталась в квартире одна. Она села на диван и горько заплакала, в руках так и осталось полотенце, которым она теперь вытирала слезы. Не находя ответ у себя в голове было принято решение позвонить Кате, вдруг она может что-то знать об Антоне: — Катя, привет. — Ира хныкнула в трубку. — Привет, Ирочка — взволновано начала Катя. — Что случилось? С Антоном опять что-то? — Кать, я больше не могу! Он как чужой со мной. Я его целую, обнимаю, а он просто уходит от меня, аргументируя это тем, что устал… Может со мной что-то не так? — Дорогая моя, успокойся, с тобой все хорошо — пытается поддержать её Катя. — Где он сейчас? — Ушел… — в телефоне повисла пауза — Сказал, что ему надо проверится и побыть в тишине… Кать, скажи мне честно, у него появилась любовница? Катя все знала, точнее это получилось случайно, когда Дима пьяный подьебнул Шастуна — тогда она все поняла. У них с Антоном была договоренность — она Ире не скажет ни слова о их отношениях с Арсом, поэтому она честно придерживалась договоренностей: — Ира, ты чего?! Нет у него никого, любит тебя сильно, может правда устаёт? — Вот скажи мне, Кать, когда твой Дима приходит с работы уставший, всегда от секса отказывается? — уже на истерике говорила Кузнецова. — Ну, слушай, бывает такое, что правда устал… Но не каждый же день! Он неделю ко мне не подходит вообще… утром перед работой поцелует и пошёл, а вечером, как чужой… Сидит на диване либо в телефоне залипает, либо вообще просто в стену…- Хочешь я попрошу Диму, чтобы он невзначай поговорил об этом с Антоном? — весьма хорошее предложение сделала Катя, хотя и так знала ответы на все вопросы Иры. — Я не знаю… правильное ли это решение… если Диме не сложно, сможете поговорить с ним? Просто я не хочу Антона даже видеть пока, а уж говорить тем более. — последнюю фразу Ира сказала «как отрезала» — жестко и как-то без эмоционально. — Хорошо, договорились! Хочешь завтра встретимся, поговорим? У меня завтра день свободный. — Давай завтра спишемся и решим, хорошо? — Да, конечно! Все будет хорошо, не переживай, Ирочка! Целую! — Пока, Кать, целую! — Ира выключила телефон и пошла в ванную умываться от слез и потекшей туши.

***

Антон сидит на скамейке около подъезда и уже курит 3-ю сигарету подряд, но расслабление его так и не посещает. Докурив сигарету, он встаёт и просто уходит в неизвестном направлении. По итогу решает сначала дойти до машины, попробовать посидеть там. Подойдя к машине, Антон замечает конверт, точно такой же, как находил в Питере. Твою мать, что это за хуйня? — проговорил Шастун это в слух и взял конверт в руки. Есть шанс ещё все исправить? «Блять, это кто такой умный? Самое интересное всегда во время эти ебучие конверты кладет? Ладно, успею ещё с этим разобраться, хочу просто прогуляться» — под эти мысли, он убрал конверт в карман джинс и пошёл дальше, так и не сев в машину. Он брел по полупустому проспекту, машин хватало в это время, а вот людей совсем мало. В наушниках играла почему-то Бьянка, но он не сильно вслушивался в музыку, так как мысли были сильно загружены: «Эх, Арс… Я пытаюсь тебя понять, но совсем не получается… Что же ты хочешь, чтобы я понял? Намекнул бы что ли… Какой же ты невыносимый, Арсений Сергеевич… а ещё более любимый, чем невыносимый. Как я вообще мог в такого влюбиться, да и вообще в мужчину? Никогда не замечал за собой такого влечения, но как этот гусь появился, аж весь мир мой перевернул… Вот так блять бывает, живу, живу, а тут этот, и я поплыл в голубое море. Так, ну раз уж я его люблю, то должен что-то сделать, чтобы эта любовь не была односторонней? Да, во-первых я поговорю с ним, пускай хоть подсказку даст, а во-вторых, для него я готов меняться… Может стоит расстаться с Ирой? Он же тогда так и сказал, не могу видеть фотографии с ней. Блять, как сложно… Ладно, главное, что все решаемо, мы сможем исправить всю ситуацию, но это нужно делать только вместе!» Антон продолжал идти в неизвестном направлении, пока его из мыслей не вывела какая-то женщина: — Милок, не подскажешь, где тут 35 дом? Шастун немного растерялся, так как не ожидал встретить бабулю в поздний час: — Подскажу, как раз живу в этом доме, давайте я Вас провожу! — Ой, как было бы здорово, милый! — бабушка очень обрадовалась предложению Антона. — Пойдемте! Они медленно и размеренно направились к дому, о чем-то мило болтая. Бабушка рассказала что-то о своих внуках, Антон в свою очередь, рассказал о своей бабушке. Пока они вели «светские» беседы, были уже около нужного дома. — Знаешь, что, милок? У тебя все будет хорошо, и мысли, которые тебя сейчас беспокоят, скоро исчезнут. И человек, который в твоей голове — будет всегда рядом. Ты счастливый человек, так на роду тебе написано. — незнакомая бабушка загадочно посмотрела на Шастуна. — Извините, не совсем понимаю о чем Вы говорите… — на самом деле он догадывался. — Все ты понимаешь, дорогой, просто не бойся! Все будет хорошо, вижу я…. Но все же остерегаться есть чему — женщина стоит за ним раковая, её бойся, добра тебе не пожелает она… Шастун отвлекая на проезжающую мимо машину, а бабульки как и не было. — Что это была сейчас за хуйня? — он еще пару раз оглянулся по сторонам, в поисках бабушки, но все же так и не нашел её. — Пиздец, магия, блять, внеХогварсса… — с этими словами Антона зашел в подъезд.