Сотни записок

Чара ласково улыбается и гладит по голове, но от этого становится только хуже. Фриск дурно – она мотает головой, отказываясь от ласки, и зажмуривается, но становится только хуже – перед глазами встаёт то, чем она является. Алоглазый Дьявол вытирает кровь с ножа и хладнокровно переступает через труп собственной матери. Дьявол до боли, до хруста сжимает руку стоящего напротив подростка – потому что нельзя предлагать силам тьмы рукопожатие. Дьявол марширует по пустым городам и посёлкам, играет в прятки с редкими оставшимися жителями – если он находит, они погибают. А находит он всегда. Дьявол заносит нож над испуганным ребенком, который чисто теоретически не смог бы дать отпор – у него нет рук: «Выглядит как бесплатный EXP» Дьявол проносится кровавым ураганом, уничтожая маленькое государство, исполняя то треклятое Пророчество. Фриск не хочет думать о том, что происходит. О том, что все это – ее вина. Кто-то уверенно стучит по клавиатуре, разрушая чужие жизни. Кто-то одним нажатием кнопки разрубает ребра и разрезает внутренние органы, уничтожает чью-то последнюю надежду в то, что этот таймлайн можно спасти, ставит жирный крест на самой идее эвакуации, открывает путь к Королю, доходит до точки невозврата – и две маленьких девочки смотрят со стороны. «Что же ты делаешь, Игрок?» Фриск стискивает зубы и сдерживает всхлип, когда ее тело, возбуждённо хихикая, наблюдает за жалкими попытками ее лучшего друга уйти «В Гриллби» Всё-таки с перемолотыми внутренностями не очень удобно ходить, да? Конечно, Дьявол знает о том, куда Судья отправится умирать – он обязан в последний раз увидеть эвакуацию, извиниться, сказать, что не справился, и молить, что они сумеют скрыться хоть где-то. Ведь нет такого места, куда Дьявол не доберется, так к чему эти пустые усилия? Чего вы добиваетесь? На что надеетесь? Фриск не знает, что чувствовать, когда она (Чара?) и Флауи вдвоем убивают отца. Кажется, рвутся ее последние узы со всем человеческим. — Закрой глаза, – просит она Чару, когда подходит очередь Флауи. Чара не выдержит убийства собственного брата. Только не ещё раз. Чара – сильная. Когда Дьявол проявил себя, когда начался апокалипсис, она закрыла Фриск глаза руками и заняла ее место. «Ты не должна это видеть, сестрёнка» «Ты слишком хорошая» Фриск не может позволить ей пожертвовать собой ещё раз – и забирает контроль. Вернее, чувство. Контроль уже давно в руках у Дьявола из-за монитора. Человека, который говорит руками. Нож опускается, опускается, опускается, опускается, опускаетсяопускаетсяопускается- Дьявол уходит, и Чара сжимает в руках беспокойное красное сердце. «Оно так быстро бьётся...» «Как маленькая пичужка» Мир закончился. Фриск чувствует себя выжатой. — Что мне делать? – спрашивает она у сестры, и голос дрожит. — Ты хочешь плакать, – Чара смотрит ей в глаза без осуждения и ненависти, без страха. В этой временной ветке только она так смотрела на Фриск. — Не сдерживай слезы. И Фриск ломается.