Карма, город и ненависть

      Таков уж он — современный мир. Приходится много и тяжело работать, чтобы достигнуть результата, достойного внесения в ежедневник. Но, достигнув, нельзя просто сесть и пожинать плоды. Надо стремиться к очередному результату — и так до тех пор, пока ежедневник не будет исписан. А там и новый купить можно.       Зачем, спрашивается? Майлз Эджворт не мог дать внятный ответ, ведь этой установке с молоду учил его Манфред вон Карма, а все подобные установки, благодаря харизме учителя, мгновенно впитывались в подсознание. Потому и сейчас Майлз, уже будучи блестящим юристом, вдруг захотел расстаться с привычным укладом жизни, с родной прокуратурой, с уютным полицейским участком, и заняться дополнительным образованием. На эту мысль его натолкнула рассылка по электронной почте, где рекламировалась юридическая школа среднего пошиба. И что характерно, в обычной ситуации он бы не придал значения подобному спаму, но взгляд его зацепился за список спонсоров. Что-то странное было в одном американо-германском названии, что-то наводящее… В любом случае, он сам не заметил, как его рука потянулась к телефону, где он набрал номер начальника и лаконично поставил того перед фактом — едет в отпуск. А дальше все как в тумане.       — И как ты, надолго?       Майлз уже вскоре оказался в аэропорту, стоял на паспортном контроле. Его провожали Феникс и Майя, причем испытывая совершенно необоснованный для ситуации энтузиазм.       — А? Нет, на три месяца, — Майлз назвал совершенно случайный срок, ведь в детали даже не вчитывался.       — Вот и отличненько. Ты не против, если мы иногда будем, э-э, навещать твой кабинет? — спросил Феникс как бы невзначай, и это бы сработало, если б только Майлз не знал его достаточно хорошо.       — Это еще зачем?       — У нас аренда офиса прогорела! — энегично воскликнула Майя, — Разве тебе нас не жаль? Мы же лучшие друзья!       Феникс не спешил ее поддержать.       — Тьфу ты, язык без костей.       К счастью или к сожалению, в мыслях Майлза не было места беспокойству о кабинете, поэтому запрещать он им не стал, о чем, конечно, будет впоследствии жалеть. Но сейчас главным было как можно скорее сесть на самолет и приехать туда, в эту таинственную школу, зайти в аудиторию, и…       А куда он, собственно, летел?       — Уважаемые пассажиры, через тридцать минут совершим посадку в аэропоту имени Джона Кеннеди. Температура в месте прибытия 56 градусов, высота 33 фута над уровнем моря…       «Ага, Джон Кеннеди,» — размышлял Майлз сквозь дрему, — «И имперская система мер».       — Добро пожаловать в Нью-Йорк! Спасибо, что выбрали нашу авиакомпанию.       Наконец-то Майлз проснулся. И буквально, и метафорически. Только сейчас он осознал, насколько огрмоный путь проделал и сколько денег потратил на один лишь перелет — и было бы, ради чего.       Хотя, нет, все же было, но туда еще надо добраться, лучше всего на такси. Стоймость за поездку, кстати, даже произносить неприятно.       И так, пока Маилз открывал себе прелести музыки Джонни Кэша, урбанистические пейзажи становились все ближе. И если вдалеке они казались не такими уж страшными (все-таки он не в деревне жил, в его городе нет-нет да встречались высотки), то сейчас, постепенно приближаясь, они становились поистине титаническими, колоссальными, ужасающими, словно гигантские копья, вспоровшие небу брюхо. Холодный свет солнца едва пробивался и стекал по ним, подобно кровавым струйкам. Ни одна мировая столица, подражавшая Нью-Йорку, не могла произвести того же впечатления, которое сейчас испытывал Майлз.       — Ты в порядке, чел? Мы приехали, — спросил водитель, разумеется, на английском, но со скомканным акцентом. — Тут парковка платная вообще-то.       Майлз отлично понимал по-английски, только вот общаться с местными ему не хотелось. Он учтиво кивнул, что-то пробубнил и вышел из машины.       Как только он оглянулся вокруг и ощутил незнакомый доселе аромат дизельных выхлопов, то почувствовал, будто прям в черепушку ему прилетела светошумовая граната. Полицейская сирена, звенящая на всю улицу, оглушила его, и стоило отойти от парковки, так путь подрезала велосипедная каталажка, обвешанная гирляндами.       — Привет, друг! Экскурсия по Манхэттану, подвезти?       Этот «бомбила» с монголоидным разрезом глаз говорил уже на ломаном японском. И ведь непонятно, какое объяснение было бы печальнее: то, что он был японцем, позабывшим родной язык, или каким-нибудь другим азиатом, вынужденным учить более популярные языки, чтобы вписаться в диаспору.       Майлзу эти мысли отнюдь не прибавляли бодрости и оптимизма.       Найдя комнату в первом попавшимся «-Инне», он, уставший и удрученный, повалился на твердую кровать и наконец уснул.       Все это были совершенные мелочи по сравнению с тем, насколько же замечательное время его ждет впереди. Да… осталось лишь дожить до завтра и разгадать главную интригу этих несчастных курсов. Вот о чем он думал.

***

      — Поприветствуем куратора первой группы!       В аудитории было душно как в прямом, так и в переносном смысле. Еще по дороге в «Первый международный межпрофильный центр профессиональной переподготовки в области юриспруденции и криминалистики какой-то там» Майлз все же кое-что узнал про место, которому доверил свое время и деньги. Он пытался совладать с мыслью, что поступил чересчур странно и импульсивно, и что денежный грант, выделенный начальством, рискует улететь в пустоту. Но нет, оказалось, что место было вполне приличным, и сам Монфред фон Карма когда-то почтил его своим присутвуием в качестве спикера. И вот, пока Майлз дочитывал брошюрку и выяснял детали образовательной программы, к трибуне вышла…       — Франциска фон Карма! Похлопаем же.       У Майлза внутри все сжалось. Сначала — не очень приятно, но потом внезапный вброс адреналина, окситоцина и еще какого-то бешеного коктейля из гормонов растекся по телу приятной дрожью и даже вызвал легкую ухмылку. Вот она, звезда сцены, бессовестно свалившая из дому, потому что постенялась проигрывать Майлзу. Коллега, соратница, соперница, почти приемная сестра — Майлз не знал, как ее правильно назвать, но это и неважно, потому что за свою предательскую трусость она будет отвечать в любом случае.       Наконец-то Майлз сообразил, почему упоминание «Фон Карма-Смит Инкорпорейтед» в том письме вызвало у него такой сумсшедший приступ любопытства.