Сделать, а потом жалеть? — вместо девиза.
Отвлечься от секса удалось только к полудню. Враги не остановились, пока не попробовали каждую поверхность в доме. Первым очнулся Сынмин, он кое-как отлепил от себя Хёнджина и отправил одеваться в спальню, иначе они рисковали не закончить до вечера. Провести все воскресенье в объятиях врага? Звучит как ночной кошмар. Самое страшное, что Ким был как будто бы не против такого развития событий. Именно поэтому, он одевался даже слишком поспешно. Нетипичное желание остаться в компании Хвана пугало до трясучки. Сынмин пытался отвлекать себя от рефлексии обычным злорадством. Думать о том, что тело ощущается легким после оргазмов, а не о том, что оно не болит благодаря мази. Представлять, как Хван сейчас будет убирать беспорядок, а не как он вчера звонил его маме. А убирать было что: разбитая чашка с остатками прошлогоднего кофе (судя по наличии в нем плесени), легкий беспорядок на столе, несколько перевернутых барных стульев, и сперма. Мытье полов обеспечено. Сынмин подумал, что было бы неплохо остаться и помочь с уборкой. Стоп. Стоп. Опять в его мыслях «остаться»! Никаких «остаться»!!! Что за маленькое безумие? А дальше что? Совместная уборка, ужин на двоих и снова секс? Сынмин сильно старается думать со злостью об этом, но даже тело предает. Оно в ленивой неге намекает, что было бы неплохо полежать после активного утра. А надо уносить ноги. Продолжая костерить себя на все лады, Сынмин добирается до входной двери, где все еще лежат джинсы. Он берет их и продолжает то, что не смог сделать несколько часов назад. Выворачивая джинсы Сынмин отмечает на крючке рядом с дверью зонтик и несколько идентичных комплектов ключей. Бесцеремонно Ким решает проверить IQ Хёнджина. Он берет одну связку и растягивает губы в улыбке. Ключи идеально подходят к входной двери. Хёнджин гений, зачем же ты хранишь запасные ключи так открыто, когда я тут шастаю. Сынмин спрятал бы дубликаты в сейф, если бы был на месте Хвана. Хёнджин — святая наивность. Как проворачивать гадости, так планы достойные Нобелевской премии, а убрать ключи подальше от цепких лапок врага не додумался. Сынмин надевает джинсы, убеждает себя, что не склонен к клептомании. Потом идет в ванную, чтобы подсушить влажные волосы феном, захватив ключи (Случайно!). А что? Плохо лежали, тем более там еще три запасных связки осталось. А Сынмину точно пригодится. В голову приходит одна стойкая ассоциация в связи совместной ночевкой и приобретением ключей от квартиры парня. Минус саркастичного разума: ему без разницы, кого стебать, иногда сам хозяин становится жертвой. Короче, за считанные минуты, которые Сынмин потратил на сушку волос, он успел сам себе изнасиловать мозг и прийти в бешенство от себя самого, попутно обвинив врага.. Из ванной Сынмин выплыл, настраиваясь играть, что оказался в квартире случайно, что последние двенадцать часов стерлись у него из памяти. Традиционно, у Хёнджина были другие планы. Он уже оделся в просторные черные штаны, бежевую футболку и был готов продолжить военные действия. — Тебе достаточно на сегодня? — Вполне, спасибо, — сухо ответил Сынмин, завязывая кроссовки. — Я рад. Уходишь? Может останешься на обед? Закажем что-нибудь. Пиццу? Или доставку? Предложение слишком внезапное. Сынмин даже отрывается от шнурков и поднимает голову. Он видит хитрющую улыбку Хвана так же отчетливо, как абсурдность его предложения. — В чем подвох? — Мы бы могли вместе заняться чем-нибудь, пока ждем еду. — В моей тарелке окажется мышьяк? — Нет. — Цианистый калий? — Всё в порядке будет с твоей едой. — Хёнджин-а, ты хорошо себя чувствуешь? Может тебе дурочку вызвать? — Заботишься обо мне? — Если бы заботился, давно бы вызвал тебе бригаду отлова психов. Но ты все еще ходишь на свободе. Какой обед, принцесса? Какая пицца? Чем мы можем заняться вместе, кроме секса? Хёнджин долю секунды выглядит очень несчастным, это не укрывается от внимания Сынмина. Хван моментально себя одергивает и продолжает так уверенно и нагло, что Ким начинает верить в собственные глюки. — Пока мы ждем еду, мы можем вместе посмотреть курсы по минету, — на серьезных щах предлагает Хёнджин. — И попробовать. Сынмин основательно завис. Он в моменте не знал, как отреагировать на предложение. Ему мучительно нужно было немного времени придумать манеру поведения. Хёнджин начал вести какую-то игру, к которой Ким оказался не готов, ему даже не дали новых правил, а старые можно было смело отправлять в мусорный бак. — Хочешь отсосать мне, принцесса? — Сынмин попробовал обойти пропасть неопределенности по дорожке хренового юмора. — Только не жди чего-то выдающегося. — Я от тебя никогда не жду ничего выдающегося. — Сука, — едва слышно со смешком выдохнул Хёнджин, как человек, не ожидавший подкола, но внезапно получивший его. — Ну, а если серьезно. Я догадываюсь, что сам ты никогда не сядешь разбираться в технике минета, а потом тебе хватит мозгов откосить, поэтому предлагаю заняться этим прямо сейчас. Сынмин стоял в ступоре и в шаге от выхода. В нем боролись два сильных желания. Первое — настоятельно рекомендовало согласиться, остаться, насладиться Хёнджином, пока тот такой хороший, милый, добрый. Второе — орало во всю глотку, что нужно бежать отсюда как можно скорее и желательно рвать договор про привилегии на мелкие кусочки, потому что враги точно свернули куда-то не туда. И чем сильнее Сынмин хотел остаться, тем больше было его желание сбежать. — Предлагаешь вместе посмотреть видео про минет, потом попытаться друг другу не откусить достоинство в процессе. Посмеяться над этим, потому что серьезно к этому мы точно не отнесемся. Я уверен, что не смогу не заржать, если ты подавишься членом. Через пару часов, после того как наиграемся, мы закажем пиццу, чтобы как-то компенсировать психологический вред и вкус члена во рту? — резюмирует Сынмин. Хёнджин заливисто смеется, кивая головой, а Сынмин чувствует, как идет ко дну. Он закрывает лицо руками. Песец подкрался незаметно. Такой наглый белый (сука, еще и миленький) зверек. Желание сбежать перерастает в потребность оттолкнуть врага так, чтобы у того вышибло дух от удара о стену. Ну уж нет! Сегодня Сынмин не собирается тонуть. — Так какую пиццу заказать? — достает телефон Хван. — Четыре сыра? — Знаешь, Джин, идея — класс. Мы могли бы хорошо провести время. Вот только… МЫ. НЕ. ДРУЗЬЯ. — чеканит Сынмин и сразу отворачивается к выходу, пока не увидел еще что-то. Например, как в его спину уперся почти отчаянный взгляд, наполненный миллиардом осколков. — Подожди, — останавливает Хёнджин. — Что еще? — стоя в открытых дверях за порогом, спрашивает Сынмин. — Как мы на следующей неделе? — Также? Среда, суббота? — уточняет Сынмин. — Я буду занят в среду, — предупреждает Хёнджин. — Может вторник? — Бассейн, потом работа. Как и всю неделю, придется отложить до субботы. — Можно и в будние, приезжай поздно вечером. — Тяжело. — А до этого, заваливаться в одиннадцатом часу было не тяжело? — До сегодняшнего дня, я был уверен, что не усну в твоем присутствии по собственной воле, если только навечно. — Я переживу, если ты снова вырубишься. Сегодня же ничего страшного не произошло. Сынмин с трудом подавляет желание сглотнуть. Произошло. Что-то точно произошло. И страшно то, что он понятия не имеет, как это назвать, знает только, что такого не должно повториться. — Понравилось спать со мной в кровати? Не хватает грелки в постель? Давай подарю тебе одну, принцесса? — Сынмин все еще пытается отойти бездну по тоненькой тропинке из второсортного стендапа. — На случай, если ты снова уснешь, куплю для тебя собачью лежанку и кину ее под барную стойку. — Тогда захвати просторный террариум для себя. После пары оскорблений Сынмину сразу становится легче дышать: они вернулись к своему привычному формату общения. Можно верить, что стена между ними ещё стоит. — Так, договорились? Четверг и суббота? — спрашивает Хёнджин, который в отличие от Сынмина не шутил. — Нет. Суббота и воскресенье, — настаивает Ким. — Четверг. — Мы договаривались дважды в неделю. Раз мы оба заняты в будни, то остаются выходные. Контракт не нарушен. Все довольны. — Я не доволен! — Это твое нормальное состояние. — Только в твоем присутствии, щенок. — Тогда я пойду. До субботы. — Но ты же можешь приехать вечером, — говорит Хёнджин с такой надеждой в глазах, что у Сынмина от головы по всему телу бежит рой мурашек, который рассказывает каждой клеточке, что близится катастрофа. — Могу, но не хочу! — чуть повышая тон, срывается Сынмин. Он НЕ ХОЧЕТ снова остаться, снова получить заботу, замаскированную псевдо-негодованием. НЕ ХОЧЕТ видеть иную сторону Хёнджина. Незнакомую. Странную. Которую хочется оттолкнуть подальше и никогда больше не видеть. Сынмину нужен только тот Хёнджин, который точно не сломается, который плевать хотел на все его шипы, который бессердечная мразь, несгибаемая злобная личность, в которую можно бесконечно метать ножи и не бояться, что она расплачется и уйдет. Сынмин чувствует ужас, от того, что оказывается под маской Хвана-врага, есть человек, а у этого человека есть чувства. Новому Хёнджину нельзя бесконечно причинять вред и боль, в его глазах есть живые эмоции. Этот Хёнджин может оказаться слабее Сынмина, он может сдаться, сломаться под напором и уйти. Надо оттолкнуть. Оттолкнуть и показать, что Сынмин врагу не рад. — Нет так нет, зачем переживать? — выдергивает из мыслей голос Хвана. Он уже не выглядит обеспокоенным. — Будто мне нужна твоя сонная тушка. Суббота и воскресенье — нормально. Жаль, что придется сделать почти недельный перерыв. Сынмин радуется, что Хёнджин-враг вернулся. Того незнакомца, который предлагал пиццу и смеялся, как ветром сдуло. И замечательно! Ким расплывается в оскале убеждает себя, что поехавший от капельки заботы мозг сам себе придумал какую-то там надежду в глазах и прочую муть, блуждавшую в голове минуту назад… Показалось… Хёнджин и доброта — нет. Хван и тонкий эгоистичный расчет — наиболее вероятно. Позволил остаться — чтобы взять с утра. Не сбросил на пол — ради минета. Не искры надежды в глазах — пламя, требующее диктовать условия. Никакой доброты. Это же Хван, он создан из злости и презрения. Сынмин фыркает, что-то он задержался. Самое время свалить в закат. — Пока! Входная дверь с тихим стуком закрывается, оставляя врагов по разные стороны стены.***
Работать по воскресеньям — отстой. Сынмин не мог сосредоточиться на разборе документов. Он почти уверен, несколько бумаг закинул в неправильные папки. Уходя из офиса, надеялся, что везде поставил нужные даты и не перепутал печати. Мозги были совсем далеко от работы, но Ким не сдавался. Домой Сынмин приперся не очень поздно, но без сил. Лежать и смотреть в потолок было невыносимо. Можно было бы помочь маме с приготовлением ужина, но она выпроводила его с кухни, когда он едва не отрубил себе пальцы, нарезая кальмара. Можно было бы сесть за подготовку билетов к финальному экзамену, но что угодно предпочтительней, чем это, даже пялиться в потолок и выгонять из черепной коробки Хёнджина (будь он неладен со своей заботой, уж лучше бы сжег его конспекты или сломал нос, это бы нанесло меньше вреда). Сынмин не знает какого черта он делает, но зачем-то открывает интернет и вводит в поисковую строку «как делать минет». Через пять минут понимает, что текстовым файлом не обойдется. Позы, советы, куда деть руки — тут все ясно. Но Сынмин сидит, открывая рот, как полный идиот, пытается представить, как спрятать зубы, язык и при этом не задохнуться, читает слова «гида по минету» и понимает, что они капец как бесполезны — набор бессвязных букв. Ким не любит, когда у него что-то не получается, даже если речь про лизание чужих членов. Он решает, что уже дело принципа разобраться с этой херней. Он достает наушники, убеждается, что дверь закрыта и включает видео, которое начинается со слов: «Не все девушки знают, как правильно делать минет и получать от этого удовольствие. В этом видео мы собираемся как следует обсосать этот вопрос…» Сынмин приходится поставить на паузу и хорошенько проржаться (Это от нервов. А еще он представляет, как бы они с Хваном смотрели это вместе). — Ляя.., чем я занимаюсь… — шепотом ворчит Сынмин. — Как я до этого дошел? Девушка на видео с энтузиазмом рассказывает, как делать минет, параллельно показывает. Сынмин хренеет от себя, но продолжает запоминать. К середине видео-инструкции он понимает, что все индивидуально, зависит от парня и бла-бла-бла. И вообще, кажется, что по большей степени надо просто дрочить, периодически облизывая ствол. Сынмин думал, что все сложнее. — Делов-то, — Сынмин выкидывает из вкладок самый позорный в своей жизни онлайн курс. Сынмин фыркает. Дичь какая-то. Может девушкам и полезно послушать, как правильно дрочить, и где член наиболее чувствителен, но Ким, к счастью, осведомлен. Короче, Сынмину минет больше не кажется чем-то сложным. Проплывает подозрение, что на практике все может оказаться сложнее, поэтому он решает попробовать запихнуть себе что-нибудь в рот. Чисто с целью проверки возможностей! А не потому что он на полном серьезе собирается кому-нибудь отсосать!!! Безмозглое чмо. На что я трачу жизнь? Сынмин считает свое текущее занятие отвратительной глупостью, но, черт, хочется же. Интересно, будет ли Хёнджин просить его кончить в рот? Сынмин усмехается, было бы очень забавно, пережать Хвану основание члена за секунду до оргазма. Ох и недовольна же будет принцесса. Тот факт, что он уже мысленно взял у Хёнджина в рот, Сынмин старается игнорировать, спихивая ответственность за такое кощунство на то, что он пообещал. Ким тихонечко заходит на кухню, стараясь не мешать маме, просачивается к холодильнику. Он не более, чем час назад, приволок три мешка продуктов, среди которых точно были бананы. Сейчас ему позарез нужен один из них. — Минни, не перебивай аппетит, — ласково говорит мама. Ким аж на месте подпрыгивает, о заливается краской, будто ему пятнадцать. Он думал, что его не заметили. Ещё чего. Мамы замечают всё. Сынмин не знает, как объяснить, зачем ему нужен банан, если не для еды, поэтому послушно кладет фрукт на место. Он решает, остаться на маленькой кухне с мамой. Живут вместе, а не разговаривали давно. Пока мать мешает у плиты суп, Сынмин подходит к ней сзади, обнимает и смотрит у нее над головой на плиту. — Пахнет вкусно. Тямпон? — мягко говорит он, зная, что ей будет приятно. — Попробуешь? Не слишком солено? Сынмин послушно исполняет просьбу. — Мммм, очень вкусно! Я думаю всего достаточно. И вообще он вроде готов. Думаю мы можем есть, — в подтверждение слов Сынмина живот громко урчит. Мама тихо смеется. — Дай ему еще немного повариться. Вот же ж вырастила сына-троглодита. — Ты просто слишком вкусно готовишь. Сынмин отправляется на поиски ложек и тарелок. Он накрывает стол на двух персон, а потом присаживается за маленький столик у стеночки, чтобы не мешать, ведь места на кухне очень не много. Их с мамой квартирка была очень небольшая. Две небольшие комнаты, которые раньше были одной, кухня, душ, туалет и узкий коридор, который все это соединял. Пространства было не слишком много, но семье из двух человек хватало. Оба не часто толпились дома. В основном ночевали и завтракали, и то не всегда. Иногда мать уходила на работу раньше, чем Сынмин просыпался. Она была занята шесть дней в неделю. Сынмин видел, как ей тяжело, поэтому помогал ей как мог. Держался за свои подработки зубами, отчасти оттого так враждовал с Хваном, который с упорством одержимого мешал ему помогать маме зарабатывать деньги, потому и ненавидел Хёнджина так сильно: Хвану не надо было переживать ни за одинокую мать, ни за достаток в семье, он рос с двумя родителями. Сынмин честно ему завидовал, но совсем немного. Своего отца он считал козлом и даже был рад, что он избавил и его, и мать от своего присутствия в жизни. — Мам? — Мммм? — Прости, что не предупредил тебя вчера. Скажи, что не волновалась. — Конечно, волновалась! — возмутилась госпожа Ким. — Я на то и мама, чтобы волноваться за тебя, вечно приходишь в ночи, заставляя меня беспокоиться! Тебе повезло, что вместо тебя ответил Джинни, иначе бы нашел меня сегодня с инфарктом! — Прости, мам. — Взрослый парень, а такой бестолковый, — покачала головой мама. Сынмин смущенно взъерошил волосы. — Очень устал вчера на тренировке? — сменила гнев на милость мать. — Да. Тренер был злющий, как тиранозавр. Навешал на меня столько утяжелителей, я подумал, что он меня утопить хочет. — Господи! Мой несчастный ребенок! — Все в порядке. Он просто хочет, чтобы наша сборная победила. У нас соревнования через две недели, — вспоминает Сынмин, почему его действительно позвали обратно. Тренер, этот жук навозный, понял, что без опытного пловца команда не возьмет призовое место, а в срочном порядке дрессировать кого-то нового ему было в лень. Мама добреет и разливает суп по тарелкам. — Давно вы с Хёнджином дружите? Сынмин давится куском рыбы от таких вопросов. — Мы не друзья, — хрипит он. — Да? Мне показалось, что вы неплохо общаетесь. — Нам до дружбы, как пешком до Сатурна, — пожимает плечами Сынмин. — Спасибо. Божественно вкусно. — Минни, но у тебя же совсем нет друзей! Будь подобрее с Джинни, он очень мил. Сынмин не скривился, только потому что это сказала мама. Он решает, что слишком сложно объяснять, почему на роль друга подойдет кто угодно кроме Хвана, поэтому просто соглашается с мамой, которая, как и все, пала жертвой очарования принцессы. — Ладно. — Что «ладно»? — негодует мама. — Не только перестань шутить над ним... А что? Думаешь, я не знаю, как ты разговариваешь с людьми? Я, наверное, плохая мать, раз не научила тебя не оскорблять людей по поводу и без. — Ты отличная мама! — Так вот, ты не только не будешь тренировать на Джине остроумие, но еще и позовешь его в гости! Я помню ему в прошлый раз очень понравились такояки! — Мам… — А что? — Давай после соревнований. Ладно? — пытается отсрочить неизбежное Ким. Как же он ненавидит этого Хёнджина! Даже маме под кожу залез! А если Хван решит отомстить за прошлогоднюю ссору с отцом, авторства Сынмина? Ким чувствует, как собирается ком в горле. — Вечно ты находишь оправдания! Как так, Минни!? Ни одного друга. Эх… Тебе стоит быть добрее. Сынмин торопливо кивает, радуясь, что этот разговор закончен. Тут стоит отдать Хёнджину должное. Дружба у Сынмина ни с кем не складывалась. Стоило Киму перестать прятать свое черное чувство юмора, как приятели торопливо разбегались в разные стороны. Хёнджин единственный, кто за долгое время «дружбы» так и не потерял интерес к «общению» с Сынмином. Не только не бросил, а с мазохистским удовольствием активно поддерживал их кровопролитные отношения. Окей, ладно, хорошо. Один минет от точно заслужил в благодарность. Сынмин выдает себе мысленную оплеуху. Какая еще благодарность!!! Ему нужно будет освежить в словаре значение слова «враг».***
Не думал Сынмин, что когда-нибудь будет собирать слухи по университетскому буфету. Распускать — в первых рядах, а сплетничать с девчонками — таким он прежде не занимался. Внезапно свалившийся бассейн и морской черт (далее тренер) затопили собой все свободное время Сынмина. Казалось препод решил в одну неделю запихнуть все занятия, которые Ким пропустил. Мягко говоря, Сынмину было не до Хёнджина, вздохнуть вышло только в субботу. Ким предвкушал хороший день, он собирался сходить на пары, а потом завалиться и сделать Хвану чертов минет! И да Сынмин тренировался. За неделю даже убедил себя, что ему самому это понравится, а Хёнджин расплывается лужой от его божественных навыков (приобретенных за неделю). Ким даже составил список саркастичных ответов, на гипотетические подколы на тему «сосать». Все было хорошо, пока Сынмин не зашел в университет буфет покушать и не услышал интригующее начало женских сплетен. И вот он здесь, в компании щебечущих девиц, которые (быть того не может!) обсуждают новую подружку Хёнджина. Новость дня: главный мудак юрфака нашел себе очередную девушку. И скорее всего не этого дня, а любого предыдущего, который Сынмин провел в бассейне. Сынмин был очень удивлен, что нашлась та, которая решила, что она особенная, такая «не такая как все». Но факт оставался фактом: он каким-то образом проморгал целых два свидания своего врага. Это судя по сплетням, а сколько их было в реальности? А было ли что-то большее? Удивление было первой, но не основной эмоцией. Сначала Ким не поверил, потом почувствовал, будто на него ведро помоев вылили. Сынмин ожидал от Хёнджина чего угодно, но не девушки. Как так-то? — Девочки, я не понимаю, Ли Юна счастливая и несчастная? — говорит одна из одногруппниц. — Глупая она, — фыркает одна из бывших Хвана. — Этот мудак настолько бессердечен, насколько красив. — И все-таки они красиво смотрятся вместе. Юна вчера опубликовала эту фотку. Они тут такие милые! Смотри. Сынмин не может удержаться и тоже внимательно смотрит селфи, на котором у Джина удивительно довольное лицо. Ким кривится, чувствуя, как на дне сознания рождается что-то темное. ДА КАК ОН ПОСМЕЛ!!! А как же договор!? А как же