Глупый вызов
Я не брошу кататься, пока не стану физически не в состоянии.
Вечернее время. Яркий свет фонаря впивался в глаза, а я позволял им прищуриться, глубоко вдыхая прохладный ветерок начальных весенних каникул. Расположившись ягодицами на холодный тротуар, я вновь разглядывая текущее место. Спереди меня занимал площадь большой рамп, обрисованный посланиями и клятвами. Намного дальше пулы, заполненные всеми детьми на трюковых самокатах - хоть и мелкие, но довольно бесячие дети, могут попросту послать тебя за тихое дыхание. — Смотрите, педик на доске! — очень умно, для школьников шестых классов. Это было довольно актуально, особенно в первые мои дни. Радовало, что крепкий кулак в лицо всегда помогает. Теперь этот белобрысый мальчик с шариком больше не приходит, занимая со своими друзьями только пулы. А после показа моего характера, у меня появилось пару друзей. Это крайне удивило. На деле я часто усаживался на асфальт, упираясь спиной об высокую обрисованную стену: успокоить дыхание, или же начеркать мысли на бумаге под эту мелодию. Картина с этого места была прекрасна. Возможно я когда-нибудь её нарисую в свою старую тетрадь. Набережная — место, где процветают скейтеры. Где скоро процвету и я. Это место с длинными домами и прямыми ровными дорогами, сопровождающие берег грязной, широкой реки. Место, гнетущее в старых граффити. Берег укреплен небольшой стенкой из камня, на которых часто можно встретить мои потрясные рисунки. Именно здесь под холодное утро валяются бомжи, а уже под теплый вечер вылазим мы. Разрисовываем мусорные баки, отыскиваем действующие зажигалки, подкармливаем бездомных черных котов, таскаемся с общей сумкой набитого хлама. По большей части тут валялось много спреев давнего качества. Собранные все вместе баллончики краски, половина которых были нерабочие. Также на дне таились пустые банки энергетика - память первой пробы дерьма. Чего только там и не было. Нет, первые сигареты давно замялись на дне, рассыпаясь в крошки, придавая мой любимый запах. Место, заполненное группой мусора. Но моим частым, и любимым местом был именно Скейт-парк. Большой и единственный пустой рамп был моим. Нашим. Мое пространство, где я мог чувствовать душу, ощущать доску и самого себя. И уже совсем не важно, что набросок не удался, что треснул грифель карандаша, оставив противный след. Я больше не хотел на это смотреть, только уединиться с самим собой. — Эд! — я откинул голову вверх, на свое имя, — Валяй сюда! — дернула головой низкая девочонка, призывая подойти. Ну, возможно вместе. Я подъехал на скейте, оставляя пышную сумку прохлаждаться. Что-то крайне насторожило меня. Я ведь думал, что наконец расслаблюсь. Возле двоих подруг клеилась иная группа скейтбордистов. Первый парень стоял спереди, круто держа руки в карманах. Строгое лицо и довольно много задних друзей липли сзади. Место, куда я и переехал. Я притормозил рядом, хватая доску в руки. Зацепив взгляд нижней подруги, что грубо сложила руки на груди, лопая пузырь жвачки, она отвернулась. — Что здесь присходит? — без эмоций спросил я, засмотревшись на переднего парня. На нем была красная растянутая футболка, с белыми плечами и черными боками. Через небольшие рукава виднелись накачанные мышцы, на которых крылось множество шрамов. Устрашающе круто. Спортивные красные перчатки, под которыми были накручены бинты по локоть. По правде, я засмотрелся на его грязно-сиреневые волосы, заплетенные сзади в пучок и выбритые по бокам. Только слегка виднелся его отросший натуральный коричневый цвет. — Освободите рамп, козлята, — мило, ласково завыпендривался передний. Меня раздражал этот миленький голосок. Он пафосно держал руки в карманах шорт, покачивая внизу доской. Я осуждающе прошелся по его виду. Кого он из себя строит? — Иди к малышам катайся, штрих. — Резко обозвался я на него, — иди гуляй, — и тонко послал. Я старался встать так же круто, задирая нос, и засовывая руку в один карман, другой держа упирающийся доску. Паренек слегка засмеялся, откинув голову, прищуривая нос в пластыре. — Что прости? — мягко произнес он, мерзко улыбаясь мне, — освободите площадку, — уже грубо требовал тот, нахмурив брови. Вслед, две подруги рядом одновременно подняли средние пальцы. — Иди гуляй, — повторил я старое. Передний вновь пакостно усмехнулся. — Ты, наверное, не понял, — он устрашающе, начал медленно наклоняться и приближаться ко мне, — я сказал, — более нервно заговорил, хватаясь за мой воротник, — свалите отсюда. — не громко, будто зашептал он мне на ухо, чуть ли не приподнимая меня - я едва держался на носочках пальцев. Мои рефлексы вылезли в наружу. Лицо сразу же скривилось от злости, не продумывая дальнейшие события, руки схватились за чужую макушку головы, крайне хватаясь к заплетенному хвостику. Я не собирался вновь повторять неслышащим. Лицо короля бойко шмякнулось об мое правое поднятое колено. Мое тело сразу же отпустили. Я стрункой стоял, посматривая, как он схватился за нос, который и так уже был в пластыре. Забавно. Мне, почему-то, это нравилось. Ещё больше адреналина в моей крови никогда не было. Задние друзья хором собрались нападать, но главный - раненый - вытянул руку вбок. Смешно. Почему бы и нет? Выбили бы из меня всю высокомерность. Я буду благодарен так же помахаться кулаками. — Идиот, — слегка захлебывался парень, не переставая обшаркивать нос. Правая крепкая рука смялась в кровавый кулак, показывая напряженные вены. С каждым разом он пытался меня запугать, с каждым разом выкрикивая новые ругательства. Он был готов ударить в любой момент. А я был готов бесстрашно принять удар. Нет, совершенно не страшно. Я старался не улыбаться, мыслимо гордясь собой. Но мое сердце бешено колотилось, так и жажде выпендриться. — Да-да, — я старался так же раздражающе улыбаться, — перед тем как мне врезать, — я задумался, стараясь не выходить из роли, — сначала, — приостановился, принимая все внимание на себя, — попробуй догнать меня, — я отрывисто запрыгнул на скейт, набирая скорости. Место, которое я люблю.Знаешь, так бывает… Иногда люди попадаются хорошие. Иногда они даже ездят на скейтах.