serial graveyard

      В кабинете тепло. Тихое тиканье настенных часов и гудение небольшого холодильника в углу напоминает что-то далёкое и уютное. Серёжа вряд ли вспомнит те летние каникулы у бабушки, когда с наступлением ночи дом наполняется самыми разными звуками, убаюкивая перед сном. Олег помнит отчётливо, будто не прошло пять лет с того момента, как бабушки не стало, а её дом после продали другой семье. Он скучает по детству, как и любой другой подросток, но ещё больше скучает по родителям, которых не стало слишком рано. — А как нам спать в таком холоде?       На вопрос Олега воспитательница только разводит руками, мол, ничем помочь не могу, думайте сами. А сама ближе к обогревателю прижимается, чтобы свои ноги в шерстяных носках погреть. Ей в принципе плевать на этих сирот, которые могут замёрзнуть ночью без отопления, главное, что она будет в тепле сидеть, потягивая горячий чай с шоколадными конфетами и перемывая кости начальству с другой воспитательницей из детского крыла.       Не получив нормального ответа, Волков закатывает глаза от недовольства и шагает к выходу, но холодные пальцы останавливают его, перехватив за запястье. — Анна Николаевна, можно хотя бы ваты немного, чтоб окна заткнуть, сквозняком шторы колышет, — Серёжа пытается говорить спокойно, даже улыбается старой карге, лишь бы на уступки пошла. — Разумовский, а меня не колышет, — сочится в ответ ядом, стирая остатки улыбки с лица парня. — Этим вопросом уже завхоз занимается, завтра будет вам вата! Всё, не действуйте мне на нервы, у меня давление поднимается из-за вас. — А человечность опускается ниже плинтуса, — усмехается Волков и выходит из кабинета, оставив женщину в ярости, которую она обязательно выпустит при их следующей встречи.       Сергей догоняет его на лестнице, сходу бросив в лоб замечание, ведь из-за него им точно ничего не светит, точнее — ничего не греет. — Раз уж такой правильный, то иди и поделись этим с питкой, а не мне высказывай, ладно? — недовольно отмахивается брюнет. — Если бы ты не открыл рот, я смог бы её упросить дать нам обогреватель хотя бы на время, чтобы согреться, но тебе, Волков, важнее умом блеснуть. — Вот, вроде бы умный парень, — Олег тормозит, поворачиваясь к Серёже, что ворчал на две ступени ниже, — но такой наивный, просто ужас. Никто тебе здесь за красивые глазки и жалкое «пожалуйста» ничего делать не будет. Это всё только в твоих книжках бывает, малыш, — щёлкает ему по носу и шагает дальше, довольно улыбаясь, потому что знает, что зацепил Разумовского. — В нормальном мире люди решают проблемы словами, а не кулаками и язвительными шутками! — В твоём мире, Серый, — поправляет Олег, — а в нашей реальности об этом можно забыть. — Просто ты не умеешь пользоваться языком, от этого все проблемы. — О, поверь, языком я пользуюсь отменно, — Волков весело смеётся и останавливается возле двери, чтобы бросить лукавый взгляд на рыжего. — Заткнись, — сдерживая рвотный позыв, Разумовский отпихивает его и входит в комнату первым. — Всё пропало. Волч всё похерил. — Да я её даже никуда не послал! — Тепла нам не ждать? — Шурик грустно смотрит на парней, кутаясь в одеяло.       Олег качает головой, от чего Мальвина только страдальчески стонет и падает лицом в подушку. Вадим зашторивает окно, чтобы сквозило поменьше, затем лезет в шкаф, в надежде нарыть что-то потеплее, пока Сергей злобным взглядом сверлит соседа, у которого рот не закрывается в нужный момент. — Хватит на меня так смотреть! — шикает Олег. — Я не виноват. — Виноват! И я уже всё тебе сказал. — Тогда отвернись и не смотри в мою сторону. Разумовский, честное слово, задолбал со своим этим… — Так, хватит, — перебивает Вадик, хмуро глядя на соседей. — Если выговориться надо, то выход там. Хоть подеритесь, но не в этой комнате.       Серёжа гордо молчит, переключаясь на свой рюкзак. Домашку ещё делать, а пальцы замерзли до такой степени, что даже ручку держать неудобно. Но несмотря на это, он все равно достаёт дневник и садится за стол. — Разум, — зовёт Олег, уже наперёд зная реакцию парня. — Чего тебе? — даже не смотрит в его сторону, листая учебник по истории. Прочитать два параграфа и ответить на любые пять вопросов — легче лёгкого. — Разум, — Олегу скучно, он хочет до кого-нибудь докопаться, чтобы потешить себя. — Разум. — Волков, отвали.       Вадим тяжело вздыхает, смотря на двух идиотов, берёт свою толстовку и выходит из комнаты, хлопнув дверью. Он ещё в школе обещал Лерке подогнать что-то тёплое, а сейчас как раз тот случай, когда нужно валить из комнаты. — Разум.       Шурик старательно делает вид, что ничего не замечает, продолжая лежать в коконе из одеяла. Голос Олега его никак не нервирует, а после тяжёлого учебного дня — даже успокаивает. Точнее говоря, ему плевать на Волкова, который терроризирует Серого ради развлечения. — Ты задрал, — Серёжа старательно вчитывается в первый абзац, игнорируя надоедливого соседа. Если делать вид, что его не существует, то в скором времени он успокоится и перестанет мешать. — Разум.       Разумовский захлопывает учебник и встаёт с места, быстрым шагом направляясь к соседу, чтобы заехать ему книгой по голове — может, хоть так ума прибавиться. Олег только весело улыбается, уворачивается от книги, но та больно ударяется корешком в плечо. — Ау, больно. — Сейчас больнее будет, если не замолчишь! — Шур, фиксируй нападение, — смеётся брюнет, ловко перехватывая руку с учебником и выбивая его из хватки. — Ну всё, Разум, попался. — Отпусти. — Зачем? — Мне домашку сделать надо. — Зануда ты, Серый.       Повторять в третий раз Серёжа не стал. Вместо слов он наклоняется к сцепленным рукам и кусает Олега за палец, от чего тот быстро отпускает руку и удивлённо смотрит снизу вверх. Серый даже пискнуть не успевает, когда Волков хватает его за кофту и тянет назад, укладывая на свою кровать. Подминает под себя, фиксирует руки на груди, чтобы не получить по лицу за такие махинации, а затем кусает за плечо. — Ай, Волков!       Шурик приоткрывает один глаз, следя за борьбой ребят, потом снова закрывает и прячет нос в одеяле, балансируя где-то между реальностью и желанным сном. — Слезь с меня! — Ага, как только намордник найду, а то с тобой небезопасно находиться в одном помещении. У тебя бешенства нет? — Ну всё, ты меня достал! — Разумовский освобождает руки и начинает колотить соседа.       Олег быстро перехватывает его конечности, чтобы зубов не лишиться от таких ударов, и снова кусает парня, чем злит ещё сильнее. — Да больно же, — Серёжа пытается увернуться от укуса, чем делает только хуже. — А мне не больно было? — Олег отстраняется и смотрит сверху вниз на рыжика, который недовольно сопит и пытается освободить руки. — Да всё, я понял. Пусти.       Его послушно отпускают, позволяя встать с кровати. Серёжа забирает учебник и возвращается на место, потирая покусанное плечо, на котором теперь точно появятся синяки от зубов соседа. Олег, довольный своей затеей, стихает, развалившись на койке.       Закончив с историей, Серый берётся за алгебру, по которой нужно решить слишком много для начала учебного года. Заниматься этим в такой холод слишком лень, да и рука не шевелится уже. — Шур, спишь? — Сергей смотрит на сопящего в подушку одноклассника, который никак не реагирует на его слова. — Блин… — Чё там у тебя? — зато реагирует Волков. — Хотел номера поделить пополам, но, видимо, не судьба. — А чё ты там делаешь? — Алгебру… У меня рука уже замёрзла, пока историю писал, а тут ещё и это… А вам вообще ничего не задали? — он с упрёком смотрит на Олега, который поднимается с кровати и подходит к столу. — Задавали, но мне в падлу делать что-либо. Завтра спишу у кого-нибудь. Чё у тебя тут? — брюнет наклоняется к парню, пробегаясь глазами по номерам. — Ну-ка двигайся, — пододвигает второй стул и садится рядом. — Тогда я беру первые два номера, а ты остальные? — С чего это такая щедрость? — удивляется Серёжа, глядя на Олега.       Тот только отмахивается и приступает к решению задач под своими номерами. Ну, раз уж решил помочь, то отказываться не стоит. — Так и не нашёл? — спрашивает Серый, кивая на палец, где раньше всегда находилось кольцо.       Олег качает головой. От напоминания о своей пропаже снова становится тоскливо, но винить никого, кроме себя, не получается. Сам же виноват, что не уследил… — Хочешь, поищем вместе потом? — Где ты его искать собрался? — Не знаю, может… — Серый, не начинай, — хмуро говорит Олег, переписывая номер в черновик.       Больше никто не говорит ни слова. Серёжа, нахмурив брови, решает домашнее задание, игнорируя мысли о том, что нужно обязательно узнать, почему это кольцо так дорого Волкову. Зачем? Да просто так.       Плечо всё ещё неприятно саднит после укуса. Разумовский переводит взгляд на руку Олега, придумывая план мести на ходу. У него есть всего пара секунд, чтобы взвесить глупую затею, а затем наклониться к плечу парня и впиться в него зубами. Олег ожидаемо шипит, выронив ручку. Отстраняется, но челюсть на плоти только крепче сжимается, не позволяя двинуться с места. — Серый, сука, — сжимает ногу рыжего чуть выше колена, надеясь, что после этого его отпустят из ловушки острых зубов, но взамен кусают чуть выше. — Да всё, хватит. Ну больно же.       Парень в ответ что-то неразборчиво говорит, не отрываясь от плеча. Только едва заметно вздрагивает, когда чувствует холодные пальца у себя на шее. — Отпусти, — шепчет Олег, слегка надавливая на горло. — Серёж, правда, хватит, — говорит он, поглаживая большим пальцем мягкую кожу под челюстью. От этого прикосновения младший быстро ослабляет хватку и позволяет отстраниться. — Ты дурной? — А ты? У меня синяки теперь будут от тебя, — тихо говорит Сергей, стараясь не разбудить спящего. — А у меня нет, хочешь сказать? — в тон ему спрашивает Олег, убирая руку с шеи, но только чтобы схватить парня за запястья и укусить в ответ.       Уловив мотив соседа, Сергей резко отклоняется назад, во избежание нового укуса, но не рассчитывает свои силы, от чего едва не разбивает голову об край Шуркиной кровати. Олег ловит его быстрее, избегая удара, который точно закончился бы плачевно. — Бля, Серый, — брюнет смотрит на угол кровати за спиной парня и качает головой. — Всё, я тебя не трогаю от греха подальше. — Один — один, получается, — хитро улыбается Серёжа, освобождая свои руки из хватки. — Мы к этому ещё вернёмся, — обещает Олег и снова берёт в руки ручку, продолжая решать примеры.       Они справляются довольно быстро. Серый торопливо благодарит соседа за помощь, мельком проверяет решённые примеры и тщательно переписывает их в чистовик. Олег смотрит на часы: стрелка медленно приближается к семи. Но он не спешит вставать из-за стола, наблюдая, как парень аккуратным почерком выводит цифры и буквы в клетках тетради.       Тёмные глаза Олега поднимаются выше, замечая выбившиеся из хвоста рыжие пряди. Взгляд скользит по поджатым губам, покрасневшему от холода, слегка веснушчатому носу, сосредоточенно нахмуренным бровям на переносице.       Поняв, что слишком пристально смотрит на парня, Олег шумно вдыхает воздух и отворачивается, переключая внимание на спящего Шурика. — Ты чего? — Серёжа отрывается от тетради и смотрит на развалившегося на стуле Олега. — Мальвину будить надо, а то опять пол ночи хернёй страдать будет. — Да пусть поспит ещё немного, — он кивком указывает на будильник, — минут пятнадцать. Я как раз уроки доделаю. — Много осталось? — брюнет тянет руку к дневнику, чтобы проверить домашнее задание. Аккуратным почерком в нём расписаны дни с однотипными уроками, которые распределены по всей неделе. Зачем-то для себя отмечает, что количество уроков у них почти совпадает, за исключением пятницы. — Только параграф по биологии прочесть надо. Зная Фёдоровича, он обязательно спросит, — Серёжа недовольно фыркает, вспоминая старого преподавателя, который относится к ученикам, как к тупым животным. — Да он мудак, — поддерживает Олег, взглянув на парня, который тут же улыбается и кивает. — Скажи спасибо, что у вас не ведёт матешу Анатольевна. — Ну, спасибо, — пожимает плечами Разумовский, ловя весёлый взгляд старшего. — Ладно, дай мне почитать в тишине, — берёт учебник и открывает на первом параграфе, который расписан на шесть страниц. Краткая история биологии… Серьёзно?       Волков уходит к себе на койку, чтобы не мешать читать. Ему быстро становится скучно, но больше доставать соседа не хотелось, потому что в этот раз книга точно полетит в него без предупреждения. Атмосфера в комнате спокойная, расслабляющая. В запасе есть немного времени, чтобы вздремнуть, и Олег этим пользуется, отворачиваясь к стене. — Не спи, — доносится до него голос Разума, вызывая улыбку. — Волч. — Разумовский, тебя когда в последний раз пиз… — Олега прерывает скрипнувшая дверь. Он смотрит на появившуюся в проходе Леру. — Чё надо? — Собрание через пять минут, — после чего дверь закрывается. — Боже, ну какое собрание? — шипит Сергей, захлопывая учебник. — Шур, вставай! — Иди ты на хер, — отзывается сонный голос из-под одеяла. — Собрание, Мальвин, — Олег встаёт с кровати и потягивается, тут же ёжась от холодка, забравшегося под кофту. — Давай вставай.       Парень нехотя поднимается, пытаясь уложить торчащие в разные стороны волосы, хмуро смотрит на соседей, но ничего не говорит. С трудом выбирается из своего тёплого кокона, влезает в тапочки и плетётся к выходу.       На первом этаже в зале уже собирался народ. Свободный мест не было, все расселись по диванчикам и креслам, кто-то притащил лавочки, а кто-то так и остался стоять. Шурик выискивает взглядом Вадика и шагает к нему, пристраиваясь на подлокотник дивана. Серёжа ищет более удачное место, чтобы встать и никому не мешать, но вдруг его грубо толкают в плечо. — Ой, сорян, — извиняется Егор, поднимая руки в примирительном жесте, а сам лыбу давит. — Серый, — Олег тянет его за рукав в стене, пронзая злым взглядом бывшего приятеля.       Все стихают, когда в зале появляется директриса. Волков прячется за Серёжиной спиной, прижимаясь спиной к стене, на что сосед только недовольно сопит, оставаясь в первом ряду. — Дорогие друзья, прошу прощения за то, что мы собрали вас внепланово, но ситуация требует немедленного внимания, — говорит женщина в коричневом брючном костюме. Она выглядит уставшей, но её голос звучит уверенно. — Вы все знаете, что произошло. Если утром у нас ещё не было подтверждений, то теперь я с сожалением и уверенностью могу сообщить вам, что Данила Осипов пропал без вести.       Серёжа замечает, как меняется выражение лица Леры. Она обнимает себя руками, опускает голову и больше не смотрит на окружающих. Вадим, который сидит рядом, тянется, чтобы обнять её, но быстро останавливается. Вместо этого он протягивает раскрытую ладонь, и девушка осторожно вкладывает в неё свою руку. — Если вам есть что сказать, пожалуйста, не скрывайте этого. Любая информация может оказаться важной. Обещаю, что за нарушение правил вас не накажут.       Но дети молчат. Никто не спешит говорить. — Хорошо, тогда вы можете зайти ко мне в кабинет после собрания, и мы поговорим наедине, — предлагает управляющая с пониманием. — Девочки и мальчики, в связи с последними событиями мы вынуждены ввести некоторые ограничения. Как уже говорила утром Анна Николаевна: в школу идёте группами, нигде не задерживайтесь, о дополнительных занятиях сообщайте заранее. После уроков отмечайтесь в журнале у воспитателя, и только потом идите в комнату… — А на тренировки как? — спрашивает Вадим.       Собрание затянулось. Сначала обсуждали уроки, потом перешли к планам на месяц, чтобы отвлечься от негативных новостей.       Затем присоединилась Анна Николаевна и предложила обсудить поведение воспитанников при управляющей. Она выделила хороших и плохих детей, вспомнив сегодняшний разговор с Олегом и Сергеем. По её мнению, они были виноваты во всём: неправильно сказали, неправильно поняли, нагрубили и ушли, хлопнув дверью. — Ну так мы вату просили окна заткнуть, холодно в комнате, — объясняет Олег. — Вы сказали, что это не ваши проблемы и отправили обратно. — Когда я это такое говорила? Что выдумываешь-то? — Могу дословно, если хотите. — Давайте без лишних эмоций, — говорит руководитель. — Анна Николаевна решит этот вопрос после собрания. По поводу отопления пока нет точных данных. Нам обещали, что всё будет готово завтра, но я не уверена… Надеюсь, все меня поняли? Воспитателям нужно отчитываться о каждом своём шаге.

****

— Ты можешь быстрее это делать? — с раздражением спрашивает Олег, наблюдая за парнем, который даже не торопиться. — Ты охренел? — Серёжа выпрямляется, с удивлением смотрит на соседа. — Сам виноват, сам и делай. — С хрена ли я виноват? — Да потому что иногда лучше промолчать, Волков. Сколько раз тебе сказать об этом, чтобы ты понял?!       Сразу же после того, как директор уехала домой, Аннушка взяла всё в свои руки. Вату она, конечно же, выдала им, а потом отправила затыкать окна в детской комнате, пока ребятишки сначала ужинали, а потом играли в детской комнате. Серёжа был зол на Олега за пропущенный ужин, за лишнюю работу и наказание, которое его ну никак не касалось. Благо Нина Ивановна отнеслась с пониманием и передала через Шурика свои вкусные пирожки, которые ждали их в комнате.       Нервный Разумовский раздражал Олега ещё больше. Его обиженное сопение в первые двадцать минут терпеть было просто невозможно. Рыжий молча выполнял работу, втыкая тупым ножом куски ваты в щели окон, не хотел даже разговаривать с соседом, но Волков сам нарывался… — Я теперь тебе «спасибо» сказать должен за это? — выгибает вопросительно брови старший, спускаясь с окна за новым куском ваты, которую достали из старого матраса и дали на растерзание. — Да хотя бы это! Олег, я здесь только из-за тебя, если ты забыл, — Серёжа зыркает на парня, чувствуя, что ещё вот-вот и закипит. — М, больше ничего не сказать? Тебя никто не держит, вали, — Олег указывает на дверь. Продолжать работать в такой атмосфере просто невыносимо. Легче одному всё сделать и пойти, наконец, в комнату. — Да пошёл ты, — обиженно говорит Серёжа, бросает нож на подоконник и направляется к выходу, но дверь резко открывается, впуская Аннушку. — Почему так долго? — она осматривает сделанную работу, состроив недовольную гримасу. — Разумовский, а ты куда собрался? Доделал уже? — В туалет, — ворчит в ответ парень. — Можно? — А, может, ты меня хочешь послушать сначала? — Честно? — да плевать. Он здесь незаслуженно сидит, а так хоть какое-то оправдание будет, если нагрубит. — Вы что-то хотели, Анна Николаевна? — улыбается Олег и подходит к парню, положив руку на плечо. — Мы слушаем. — Быстрее давайте, у вас ещё вторая спальня на очереди, а вы тут прохлаждаетесь сидите!       Серёжа скидывает с плеча руку соседа и возвращается к окну, начиная с нервозностью втыкать вату в эти проклятые окна. Чтоб их… Дверь за спиной громко хлопает и в комнате повисает неловкая тишина. — Ты можешь не делать, но не уходи, — вдруг говорит Олег и подходит к Серому. — Эй.       Парень демонстративно игнорирует его слова, продолжая тыкать ножом. Олег тянется к руке, чтобы хоть как-то привлечь к себе внимание, но Серёжа поворачивается сам. — Прости? — пытается извиниться Волков, хотя в последний раз делал это в классе восьмом. Выглядит всё это как-то комично, от чего тянет ржать. — Ты меня за сегодняшний день достал, знаешь об этом? — спокойно спрашивает Разумовский. — Примерно представляю, — кивает он, протягивая раскрытую ладонь для примирительного рукопожатия.       Серёжа пожимает руку в надежде, что после этого его оставят в покое. Ладонь Олега холодная, широкая и крепкая. От этого прикосновения становится немного не по себе, и хочется поскорее отдёрнуть руку.       Олег искренне улыбается, но не совсем понятно, чему именно. Однако его улыбка заразительна. У Серёжи же улыбка выходит немного кривой и смущённой, поэтому он поспешно отворачивается к окну, отпуская руку Олега.       В сгущающихся сумерках во дворе он замечает одинокого пацана. Тот качается на качелях, повернувшись спиной к зданию. Знакомая поношенная джинсовка с нарисованным на спине Наруто сразу выдаёт владельца. Глаза Серого расширяются от удивления, когда он понимает, кто именно там сидит. Мальчик встаёт с качелей, будто чувствуя на себе взгляд, поворачивается и смотрит на Разумовского, улыбаясь уголками губ, а затем шагает к калитке. — Куда он собрался? — бросая все дела и Волкова вместе с ними, Сергей выбегает из комнаты, направляясь к выходу. — Серый, ты куда? — недоумевающе спрашивает Олег, пытаясь понять, почему пустой двор вызвал такую реакцию.       Выбежав на улицу в тапочках, парень даже не обратил внимание на то, как его ноги в миг стали мокрыми от прошедшего дождя, капли которого собрались на каждой травинке. Сильный ветер путается в волосах, треплет выбившиеся из хвоста пряди чёлки, будто отвлекая от чего-то важного. Серёжа оглядывается по сторонам в поисках парня, нервно заправляет волосы за уши, чувствуя, как в груди разрастается паника. — Помоги, — слышится знакомый голос со всех сторон, сбивая с толку. — Помоги мне, — звучит уже громче, заглушая шум деревьев перед надвигающейся бурей. — Ты где? — Сергей крутит головой, пытаясь найти источник звука. — Там, — говорит голос за спиной.       Обернувшись, Серёжа видит Данилу. Он смотрит стеклянным взглядом куда-то сквозь, на лице ни намёка на какую-либо эмоцию, словно не человек уже, а ходячий труп. — Там, — повторяет Данька, указывая рукой в сторону калитки, за которой грунтовая дорога ведёт в сторону леса. — Помоги мне. — Что ты несёшь? Весь детдом на ушах стоит из-за твоей пропажи. — Помоги мне. — Дань, это не смешно! Пойдём, скоро начнётся дождь, а тебе нужно погреться, — он протягивает руку парню, но тот качает головой, отводя взгляд. — Помоги мне. Я покажу, — Осипов разворачивается, чтобы выйти с территории детского дома.       Серёжа смотрит на свои тапочки, затем снова переводит взгляд на уходящего Данилу. Его нельзя упускать. Не обращая внимания на обувь, Разум следует за ним, но его резко останавливают, схватив за плечо и развернув на сто восемьдесят градусов. — Ты с ума сошёл?! — зло говорит Волков. — Куда ты собрался? — Там… — Серёжа оборачивается, но Осипова уже нет. — Там был Данька. — Какой Данька? — спрашивает Олег, вообще ничего не понимая. — Осипов, — невозмутимо отвечает Серёжа, от чего сосед совсем теряется. — Серёж, ты головой ударился?       Разумовский ещё раз осматривается, не находя пропажу, и растерянно смотрит на Олега. Показалось? Нет, точно нет. Он же видел. Видел Даньку прямо здесь! Живого, в джинсовке этой глупой… Он же звал его куда-то. Может, там ждёт? Помочь с чем-то просил… Может… — Мне надо проверить, — тихо говорит Сергей и возвращается в здание. Ему нужно переобуться и проверить. Он уверен, что ему не показалось.