***
Но Флад его опередил. На следующий день (точно помню, это было 16 августа 1989 года), в «рабочий (мать его) день», на пороге моего дома появился Эллис, собственной персоной. Он был одет в серый костюм, который идеально сидел, лиловую рубашку и до блеска начищенные туфли. Он был выбрит, волосы были хорошо уложены, а не топорщились в разные стороны, как в случаях, когда он запускал в студии свою пятерню во время работы. Мой нос снова уловил запах его туалетной воды. — Привет, — сказал он. — У меня к тебе дело. Можно войти? Флад заметно волновался. — Заходи, конечно, — сказал я и впустил его внутрь. — Чего ты такой торжественный? — Я приглашаю тебя на свой день рождения, — сказал он. — Мне сегодня исполняется двадцать девять лет. — Меня одного? А как же ребята? — С ребятами я отмечу потом. Они все понимают и отпустили меня. Он помедлил, почему-то взял меня за руку, на которую я одевал свою самодельную подушечку с булавками, и начал доставать булавки и снова втыкать их обратно. — Я приглашаю тебя на свидание и хочу провести этот день с тобой. Честно говоря, я был обескуражен. Флад ждал ответ и, не мигая, смотрел на меня, не выпуская мою руку. Под этим взглядом я не знал, куда себя деть. Так гипнотизирует хищник свою жертву. — Мне непросто было сделать это, видишь ли. Так что если ты против, я пойму. Уйду и больше не побеспокою тебя. После этих его слов я немного овладел собой. Видно, для него подобная ситуация тоже случается не каждый день. — Да нет, почему против… Просто это все неожиданно… Я должен был ехать в город с Аланом в «выходной», чтобы отослать Антону кассету с видео костюма. — Зачем же ждать выходного, — сказал он, широко и нервно улыбнувшись. — Можем совместить приятное с полезным — поехать в город, отметить день моего рождения и отправить в Лондон кассету! А если серьезно, то все это время ты не выходишь у меня из головы, и я бы хотел узнать тебя поближе. Что скажешь? — Что скажу… Правду скажу! Я настолько обескуражен твоим напором, что не знаю, что сказать! — Ты не хочешь со мной ехать? — с ударением на «со мной» сказал он. Я выдохнул со свистом: — Да нет, господи, я совсем не это имел ввиду. Я пытаюсь собрать мысли в кучу. Хорошо, куда именно мы поедем? — Поверь мне, ты не пожалеешь! Я знаю одно очень хорошее местечко… Ну, и заодно отправим кассету, конечно же. Он сунул руку в карман пиджака и вытащил коробочку с кассетой. Вот жук, он спер у него кассету!, — возмутился мой внутренний голос, но вслух я произнес: — Подожди меня немного, через пятнадцать минут я буду готов. Через пятнадцать минут я оделся в свои лучший «лук», почти все составляющие которого сшил сам. Это были полосатые штаны -"бананы» с завышенной и присобраной талией и сужающимися книзу штанинами, белые носки, бежевые замшевые туфли-"лофферы», серая, жемчужного цвета рубашка, расстегнутая таким образом, чтобы будоражилась чья-то фантазия, приспущенный узкий галстук и тускло-розового цвета пиджак с укороченным рукавом. Я вовсе не хотел будоражить и так разгоряченную фантазию Флада, просто хотел хорошо выглядеть. И он это оценил. — Вау! — воскликнул он, после того, как я появился перед ним «во всей красе». — Ты выглядишь потрясающе! Сам все пошил? — Конечно, сам, — скромно ответил я, как подобает творцу. — Спасибо! — Тебе обязательно нужно попросить Антона, чтобы он сфотографировал тебя в этом костюмчике. Я уверен, это будет бомбический портрет! Антон делает потрясающие фотографии. Я думаю, тебе и просить его не придется! — Окей, если я пройду испытательный срок и буду с ним сотрудничать дальше, то обязательно попрошу. — Подожди, — протянула Клочкова. — Тот портрет… Который у тебя в гостиной висит… Ты говорил, что это снято в Лос-Анжелесе, это этот Антон снял? — Да, именно. Теперь ты знаешь все обо мне, дорогая. — Значит, испытательный срок ты прошел? — Конечно. Но не забегай вперед, пожалуйста. В данный момент мы едем в Рандерс. Это был маленький аккуратный городишко, и по московским меркам жизнь там была довольно скучна, но мой глаз был настолько утомлен бескрайним зеленым полем, синим небом, жарким летним солнцем и мухами, что я с радостью впитывал в себя городскую застройку. В центре города находились ратуша, вокзалы — автобусный и железнодорожный, и я с удивлением обнаружил довольно большой зоопарк. Но мы отправились на почту и отправили курьерской доставкой кассету, затем немного побродили по центральной площади, причем Флад держал меня за руку. У себя дома я не видел, чтобы двое мужчин так откровенно демонстрировали свои чувства, и немного напрягался, но здесь, кажется, никому до нас не было дела. Когда мы обошли центральную площадь, я сказал Фладу: — Смотреть здесь решительно нечего! Разве что просто проехаться в город, чтобы не чувствовать себя отшельником в той кукурузе. И избавиться от мух хоть на короткое время. — Хочешь, давай зайдем в кино? Я согласился на кино. Шел фильм на датском языке, мы ничегошеньки с Фладом не понимали, но ему (нам) было не до фильма. Он поглаживал мою коленку, потом кисть моей руки, он сжимал мои пальцы, и я сказал ему вполголоса, наклонившись к его уху — «легче, Флад, не нужно так нервничать» и вдруг почувствовал его губы на своих губах! Я не стал отстраняться, мне было любопытно это ощущение, потому что я до этого вообще не целовался ни с мужчинами, ни тем более, с женщинами, и вы знаете, девчонки — ничего противного в этом не было! Наоборот, это разгорячило мою фантазию, я представил вместо Флада Алана и это здорово подстегнуло меня! — Ой! — простонала Клочкова. — Давай обойдемся без подробностей, а то меня сейчас вырвет! — Боже, какие мы нежные! Все равно фильм закончился, мы вышли снова на свежий воздух, и тут Флад повел меня куда-то, куда он явно знал, улицы все сужались, и мы очутились перед двухэтажным зданием с невзрачной вывеской. Это оказался гей-клуб. Вот уж не знал, что в такой глуши могут существовать такие. Два здоровенных амбала «фильтровали» публику. — Это что, подпольный клуб? — спросил я. — Почему он находится в такой глуши? — Нет, — засмеялся Флад. — Дания славится своей лояльностью к геям. И это очень известный клуб, сюда едут со всей Дании и не только. Поэтому здесь жесткий отбор. Зачем привлекать к себе внимание, верно? Охрана пропустила Флада, из чего я сделал вывод, что он здесь не впервые. — Ты здесь уже был? — спросил я. — Да, приходилось, — ответил он. — Я думаю, тебе здесь понравится. Он был прав. Мне потом довелось бывать в гей-клубах Лондона, и других, но очарование того клуба в Рандерсе больше не смог преодолеть ни один самый изысканный клуб по обе стороны океана, это я точно знаю. Он повел меня за столик. Все уже было приготовлено к приходу Флада, официант снял табличку «Reserved». — Что будешь пить? — спросил он, открывая меню. — Я не пью алкоголь, — ответил я. — Он на меня плохо влияет. — Тогда будем пить абсент. Абсент плохо не повлияет. Все великие мастера пили абсент! Пикассо, например. Флад был очень хорошим психологом. Я был польщен сравнением с Пикассо, и согласился на абсент. — Так, — сказала Кира. — Я чувствую, это плохо закончится. — Не знаю, хорошо это закончилось, или плохо, но определенно дальнейшие события были знаковые. Официант по просьбе Флада принес принадлежности для «абсентопития». Это были две рюмки, кусковый сахар, какая-то странная ложка с дырками и, собственно, сам зеленый напиток. Я сейчас вспоминаю это свидание, и мне смешно. Каким же я был диким! — Это зачем такая ложка? — я спросил у Флада. — Сейчас увидишь! — сказал Эллис. Он знал, как удивить неотесанного провинциала. — Ну, не наговаривай на себя, — сказала Кира. — Что было дальше? Он в этой ложке поджег сахар? — Да, дорогая. Не он поджег, а официант. — Ну, это один из способов употребления абсента, — пожала плечами Кира. — Тогда я этого не знал. В отеле, где я работал, абсента не было. Официант поджег этот кусочек сахара, и, когда мы с Фладом вдоволь налюбовались полученным зрелищем, официант быстро погасил пламя, добавил в рюмку с абсентом какой-то мутной жидкости, повторил все тоже самое с другой рюмкой и отвалил. Флад пояснил, что жидкость, которую долил официант, это сахарный сироп. Я с опаской понюхал эту адскую смесь. — Не бойся, — смеялся Флад. — Тебе понравится! Мне не хотелось ударять лицом в грязь перед ним лишний раз, и я просто сказал: — Поздравляю с днем рождения. За тебя! — Спасибо! Мы «чокнулись» и я попробовал это зелье. У него был специфический, но приятный вкус, во всяком случае, лучше, чем у текилы. Я залихватски «тяпнул» из рюмки, а Флад прокомментировал: — Ну вот! Я же говорил, что тебе понравится! Флад настоял, чтобы я сделал заказ какой-то еды, чтобы не развезло с непривычки. Но я сказал, что полагаюсь на его вкус. Услышав это, Флад вообще растекся лужицей. Мне было забавно за ним наблюдать. Я не ожидал, что он чувствительный до такой неприличной степени. Расправившись с трапезой, Флад выудил еще одну вещицу из кармана. Это были стеклянные трубочки, в которых было что-то похожее на сигареты, но какого-то коричневого цвета. Он вытряхнул одну себе на ладонь. — Попробуй! — Что это? Сигарета? — Да! Это сделано из особого сорта табака! — Это был не табак, а марихуана! — воскликнула Кира. — Я видела то, о чем ты говоришь, у Сашки. — Да, дорогая. Милко попробовал и спиртное, и марихуану, и впоследствии, «экстази», оставалось только начать «ширяться» героином, но слава Богу, до этого не дошло. Перед глазами был дурной пример. — Кто-то из них «сидел на игле»? — спросила Вика. — Кто? Надеюсь, не любовь всей твоей жизни? — Не забегай вперед, это все, что я могу тебе сказать. Я закурил этот «особенный сорт табака», и, знаете, все стеснение и напряжение куда-то унесло. Стало так легко и удивительно хорошо! Именно тогда, в самый первый и особенный раз! Потом я иногда баловался марихуаной, она позволяла работать сутки напролет без устали и с ней я мог закончить, если у меня что-то «не шло». Правда, и отходняки у меня после нее жесткие были! Все-таки так по-дурному устроен мой организм, что не принимал он не спиртное, ни наркоту. Но иногда я плевал на последствия и все равно покупал «травку», но не слишком часто. В общем, под «план» мы опустошили бутылку «зеленого змия», пили уже его просто без дурацких ритуалов, с сахарным сиропом, затем отрывались на танцполе под песни Сандры, Си Си Кэтч и Modern Talking, причем, я танцевать совсем не умел и не любил, но мне все уже было «пофигу». Иногда меня приглашали танцевать другие мужчины, и Эллис ревностно меня от них оберегал, на танцполе ни я, ни он не стеснялись своих чувств, собственно, мною руководили не чувства, а чистое любопытство. Не удивительно, что на студию мы не вернулись, а этот вечер закончился в постели. В постели с Фладом, почти получилось как название фильма. Он снял комнату наверху, там было несколько номеров для любовных утех. Утром я очнулся, выплывая из марева опьянения и наступившего похмелья, вспоминая, что же я мог наболтать Фладу, и вспоминая свои ощущения из прошлой ночи. Он лежал рядом со мной и безмятежно курил сигарету, уже обычную. — Доброе утро. Дай мне закурить тоже, — попросил я. Марк чиркнул зажигалкой, я с удовольствием затянулся и повернулся на бок, рассматривая в деталях его великолепное тело. Он был отличным любовником, и я сказал ему об этом. — Я рад, что доставил тебе удовольствие, малыш, — сказал он и выпустил дым. — Только вот не надо сюсюкаться со мной, — сказал я. — Терпеть этого не могу! Мне показалось, что это прозвучало грубо, и я добавил: — Прости меня, пожалуйста. Спасибо за великолепный вечер! — Ты меня прости! — сказал Флад. — Я слишком люблю тебя, чтобы причинять тебе боль. Я хочу узнать тебя получше, и больше не буду так говорить. Он обнял и снова поцеловал меня. — Заказать тебе кофе? — Не откажусь. Флад снял трубку телефона с прикроватной тумбочки, сверкнув частью великолепных ягодиц, и через пять минут, обмотавшись полотенцем, принял от обслуги поднос с двумя чашками. Это был превосходный кофе! То, что нужно. В голове потихоньку начало проясняться. — Скажи мне, что бы ты хотел от жизни? О чем мечтаешь? — спросил меня Флад. — Я бы хотел выпускать собственную линию одежды. Иметь свой бренд, как Версаче, скажем. Я никогда не видел для себя иного пути, поэтому и уехал из дому. — Если ты будешь работать с Антоном, тебе не нужно будет беспокоиться о своем будущем вообще. Считай, что ты вытащил счастливый билет! — Я это понимаю, но все же, я не планирую работать с ним всю жизнь. — Жаль. Мне кажется, он рассчитывает на долгосрочное сотрудничество. Ты нравишься ему! Слышал бы ты, с каким восторгом он говорил о тебе, что наконец-то ему повезло найти близкого по духу, по его видению художника. Быть может, он тебя обучит всему, что умеет сам! Когда мы будем в Лондоне, я обязательно найду тебе его фотографии, которые он делал с группой. Ты увидишь, какой это мастер своего дела! Многие бы хотели оказаться на твоем месте, просто Антон до тебя никого к себе не подпускал. — Кто знает, как сложится жизнь! Я бы не хотел загадывать наперед. Я знаю только одно — я люблю шить, я обожаю это делать сам, сам сидеть за машинкой! Я не устаю это делать! Я, конечно, буду пока работать с Антоном, а там посмотрим. Возможно, я изменю свои планы на жизнь. И, кстати, я давно хотел спросить, а почему тебя зовут Флад? — Это длинная история, — усмехнулся Флад. — Она берет начало в конце семидесятых, когда я семнадцатилетним сопляком устроился на работу в свою первую студию в должности tape operator. — В чем заключалась твоя работа? — Я должен был нарезать ленту, склеивать ее. Это сейчас можно загнать всю музыку в компьютер и не париться, а тогда процесс был немного сложнее. Кроме того, нужно было настраивать аппаратуру, микрофоны, подключать кабеля и прочее. Также нужно было подносить чай и кофе, иногда эту должность называли tea boy. Платили, конечно же, за это копейки, но я видел всю кухню студии изнутри. Ни в одной школе я бы этому не научился. Так вот, я работал еще с одним парнем, он был медлительным, а я расторопным, говорили, что некоторые продюсеры не успевали произнести слово «чай» или «кофе», как я уже нес желаемое. Так вот, нам дали кличку Потоп и Засуха, я, как ты понимаешь, был Потоп. Один раз я спас один выброшенный ценный дубль группы Pink Floyd, и после этого их продюсер привлек меня к микшированию одной из их песен. Так я научился своей профессии. Очень важно оказаться в нужное время и в нужном месте, ну, и чтобы плюс котелок хоть немного варил. — Ты прав, — только и сказал я. С этим сложно было не согласиться. — Я схожу приму душ, ты не против? Флад был не против. В душе до меня дошел весь абсурд происходящего. «Что же я наделал?» — спрашивал я себя. И тут же отвечал: «Ты переспал с другим, а ему — изменил, только и всего!» Да, я понимаю, что у меня не было повода так думать, но я так себя чувствовал! Очень мерзко. Когда я вернулся, мне показалось, что Флад чем-то озабочен. Морщина пересекала его лоб. Казалось, он что-то хочет спросить и не решается. Я спросил его об этом сам. Ненавижу, если возникают какие-то недомолвки! Всегда стараюсь выяснить все первый, потому что рано или поздно это обязательно вылезет наружу и отравит тебе жизнь. — Тебя что-то беспокоит, Марк? — Я очень ценю прямоту в других людях, а особенно в партнерах, и да, меня кое-что беспокоит. Скажи, мне пожалуйста, Милко. Тебе нравится Алан? «Приехали», — подумал я. Конечно же, вчера под действием психотропных веществ мой язык наверняка начал молоть направо и налево. — Почему ты спрашиваешь? Я что-то говорил вчера об Алане? — Нет, не говорил, но… — Что «Но»? — Я вижу, как ты смотришь на него. Ты думаешь, от меня это можно скрыть? Этот вопрос лег на мое настроение в тот момент и получилось то, что получилось. Мы поссорились. — Я не думал от тебя ничего скрывать, — раздраженно сказал я. — Да, он нравится мне! И даже то, что мы переспали, еще не дает тебе право лезть ко мне в душу! Я скинул махровый гостиничный халат и начал нервно и быстро одеваться в свою одежду. Прямота и откровенность это хорошо, но все же мне неприятно было, что Флад достал из глубин моего разума самый сокровенный мой секрет. Да, Кирочка, иногда лучше не знать всей правды! Вероятно, я сам все ему выболтал про Алана. Я ничегошеньки не помнил, что я ему говорил после того, как мы нажрались в клубе! — Подожди, — порывисто схватил он меня за руку. — Ты понимаешь, что я люблю тебя? Я никогда никого так не любил! Я готов помочь тебе пробиться на самый верх, если ты захочешь! У меня есть знакомые журналисты, деньги и связи, это волшебный коктейль для любого бизнеса! Но я хочу тебе помочь, потому что ты талантлив, понимаешь? Ты даже не отдаешь себе отчет, насколько! Ты такой же, как и он, понимаешь? Послушай меня, Милко! Я готов предложить тебе сделку — мы официально объявим о наших отношениях, и, клянусь, тебе никогда больше не придется париться о своей карьере! Я обещаю, что все сделаю для тебя, все, что ты захочешь! Мне вдруг стало жаль себя. Так жаль, что защипало в носу и я чуть не заплакал от жалости к себе. — А я думал, ты действительно любишь меня. Я тебе не проститутка, чтобы за постель предлагать мне продвижение в карьере! Я уезжаю. Дай мне ключи от машины! Я отбросил в сторону его руку и подошел к его вещам, сваленных в кучу, стараясь найти там ключи. — Подожди! Он подошел, нет, почти подбежал ко мне и схватил за руку. — Я не хотел тебе говорить, но теперь скрывать уже не имеет смысла. Он не гей и никогда им не был! У него отношения с женщиной уже много лет, к тому же у нее есть сын, так что твой Алан уже папаша со стажем! Ты это понимаешь? Я посмотрел прямо в его глаза, намереваясь послать его подальше. Но он выглядел таким несчастным в попытке этой новостью меня задеть! — Дурак ты, Флад! И ничего не понимаешь! — только и сказал я. Нашел в его штанах ключи от машины и почти выбежал на улицу.***