***
Я позвонил матери с ресепшна отеля. — Мама! Я улетел в Милан. Прости, что не сказал сразу. — Как ты мог только так поступить со мной, — плакала мама.- Я обзвонила все больницы и морги! Ты бы хоть записку оставил, что уезжаешь! — Мам, ну прости меня пожалуйста! У меня действительно не было времени! — Как это? Почему? — Я потом тебе расскажу, ладно, мам? Я тебе обещаю, вы с Карин ни в чем не будите нуждаться! — Ты надолго уехал? — Я… я в Милане на одну ночь. Затем я лечу в Данию. Мне подвернулась хорошая работа. Работа моей мечты, мам. Я должен сшить костюм для солиста одной известной группы. Мама совсем потеряла дар речи. Я слышал, как она на другом конце телефона судорожно сглотнула слюну. — Какой еще группы? — Депеш Мод называется. Послушай, не волнуйся за меня. Все будет хорошо! — Не знаю никакого Депеш Мода! Не знала, что твоя мечта была мотаться по белу свету с какой-то там группой! — Это не совсем так, мама! Прости, я должен кончить! Пока! Вспоминая этот разговор, у меня запершило в носу. Я взял у бармена салфетку и промокнул слезы, выступившие у меня из глаз. Давно я не устраивал такой душевный стриптиз, вернее, никогда не устраивал, по крайней мере, в период работы в Зималетто, а тут меня совсем накрыло. Контролировать свои эмоции стало все труднее. Девочки притихли и ждали. Даже Клочкова перестала вставлять свои реплики. — Валерьянку принести? — тихо сказала Кира. — Не нужно… Подожди… Вот. Наконец-то удалось овладеть собой. Затем я сказал, с трудом выталкивая слова: — Я не знал тогда, что больше не увижу свою мать и сестру. Они погибли при обстреле Дубровника в 1992 году под завалами родного дома... — Какой ужас! — воскликнула Кира. — Бедный, мой бедный Милко! Она обняла меня. Какое-то время я не мог говорить, наконец, собрался с духом и продолжил: — Я старался побыстрее закончить разговор, чтобы отделаться от матери, потому что чувствовал свою вину. Потом я звонил ей еще раз из Дании и из Штатов, куда я потом поехал, чтобы ассистировать Антону на съемках, и на этом все, я больше ей не звонил, все было некогда. Если бы я знал, что так скоро ее не станет! В 92 году я пытался выехать в Хорватию, которая к тому времени уже приобрела независимость и полыхала в пожаре войны, но мне не удалось. Алан удержал меня. Если бы я тогда его не послушал и уехал, скорее всего, я бы тоже там погиб… Вернемся в Милан. Я послонялся по городу немного, зашел куда-то поесть и вернулся в отель, завалился на кровать и стал размышлять. Меня стал заедать червячок сомнения, а нужно ли мне это вообще. Честно говоря, мне это все показались какими-то стремными, что ли… ненатуральным. Не знаю, как объяснить. Мне это казалось какой-то авантюрой. И еще, я спрашивал себя, смогу ли я с Аланом завязать какие-то отношения, нет ли у него кого-то. Мысль, что у него мог быть кто-то еще, я старательно заталкивал поглубже. — Из мужчин или женщин? — спросила Кира. — Из мужчин, дорогуша. — А если у него бы оказалась жена и 5 детей? Что тогда? Я вздохнул. — Не знаю. Тогда мне казалось, что женщину в его жизни я как-то бы пережил. Но не мужчину, это точно! — А он тоже был геем? — Такие люди как Алан и другие музыканты, Депеш ли, или другие, обычно пробуют в этой жизни все, — уклончиво ответил я. — Девочки, не забегайте вперед. В двери номера постучали. На пороге был Флад во всей красе. Он был высокого роста, статный, как наш Андрюша, а в джинсах, косухе, светло-бежевой футболке и темных очках выглядел просто сногсшибательно. Снял с себя свои совиные очки, которые увеличивали его глаза раза в два и стал выглядеть лет на 5 моложе. Правда, он иногда подслеповато щурился, когда смотрел на меня. От него исходил запах парфюмерии, причем полился он ею довольно щедро. — Хватит киснуть в отеле, — сказал он. — Пора знакомиться с коллективом! Пора, так пора, я пожал плечами. Все равно я не знал, чем мне заняться вечером. — Могу я принять душ? Он поднес руку с часами близко к глазам. — У тебя есть полчаса, — сказал он. Забегая вперед, хочу сказать, что пока я работал с Депешами, моя жизнь, как и их, была расписана по секундам и зажата в жесткие рамки. Работать в вечном цейтноте было для них в порядке вещей. Сейчас я не приемлю таких ограничений, я всегда ценил свободу, но это был их стиль жизни, и какое-то время я следовал ему. Конечно, это было полное безумие. — У тебя постоянно были стычки с Андреем по этому поводу, — сказала Кира. — Ой… опять Андрей. Давай больше не будем поминать его всуе! — Хорошо, — улыбнулась Кира. Я принял душ, уложил гелем свои вьющиеся волосы и подсушил их феном. Мои глаза казались мне испуганными, и я ободряюще улыбнулся себе в зеркале. Я забыл побриться, и у меня была щетина. Я провел руками по щекам, но моя растительность только начинала пробиваться и не особо портила мой внешний вид. Я решил оставить все, как есть. Кроме того, я бы не уложился в отведенные мне Фладом полчаса. Затем, поколебавшись и скрепя сердце, потому что обычно не любил так одеваться надел на себя обычную белую футболку и черные джинсы и парадно-выходные кроссовки. Я выбрал «кэжуал-стайл» на вечер потому, что нормальные брюки и рубашку нужно было гладить, они были в сумке. Накинул летний серо-голубой пиджак (разумеется, я его сшил сам) и появился перед Фладом. От меня не ускользнуло, как Марк не без удовлетворения окинул меня взглядом и улыбнулся. — Поехали! Внизу нас ждала машина с откидным верхом. Такие же тачки любил Алан, он всегда именно такие брал в прокате, и у него самого было несколько таких. Мы поехали в клуб, знойный вечерний ветер ворошил мои волосы и приятно охлаждал разгоряченную мыслями голову. Флад сначала вел машину почти вслепую, щурясь на дорогу, но я ему сказал, чтобы он перестал выпендриваться и надел свои «совиные» очки. — Мне нравится твоя прямота, — смеялся он. — Мне тоже, — ответил я. За словом я никогда в карман не лез, хотя иногда стоило, конечно же, помолчать. Это был небольшой закрытый клуб, утопающий в зелени посреди шумного мегаполиса. Все уже были в сборе. Наше появление встретили аплодисментами. Уайлдер уже был там. Он уже переоделся в черную футболку с принтом и черные же джинсы, (черные цвет он любил и он ему безумно шел, хотя обычно людям его типажа темная палитра цветов не идет), Мартин был в кожаных шортах с голыми ногами, берцами и какой-то белой оверсайз-футболкой сверху, Флетч был одет неприметнее всего, и казалось, это сборище не доставляло ему удовольствие. Круче всех, выглядел, конечно, Дэйв, хотя на нем были обычные голубые джинсы и светлая летняя рубашка, но такую простецкую основу дополнял крутейший кожаный ремень, ботинки, (а не кроссовки, как у Алана и Флетча), перстни на мизинце и безымянном пальце правой руки, и блистал он в этом всем, как принцесса Диана на светском рауте. Я даже пожалел, что послушался Флада и не надел что-нибудь нормальное из своего гардероба. Терпеть не мог, когда кто-то выглядел лучше меня, а особенно Дэвид, к которому я тогда испытывал неприязнь, после того, как он пренебрежительно отверг мои работы. Еще там был парень по имени Пино Пишкетола, инженер со студии, где записывалась группа. Алан и Мартин курили, окутываясь клубами дыма, чем вызвали острое желание курить во мне. Антона не было, он уже улетел в Лондон. По приглашению Флада я присел к столику. Эллис, угадывая мое желание закурить, поднес мне сигарету и чиркнул зажигалкой. Я поблагодарил его и с удовольствием затянулся. На столе уже стояли бутылки текилы, виски, шампанское в ведерке для льда, фрукты, сыр и еще что-то из закуски, я уже не помню точно, что именно. Играла приятная музыка, обстановка была расслабляющей. Неловкость, сковывающая меня, исчезла. Флад взял шампанское из ведерка, пробка вылетела с мягким хлопком. Он разлил вино по бокалам. — Я шампанское не буду, — буркнул Флетч. — Меня от него пучит. — Налей себе, виски, малыш, — сказал Флад.- Ни в чем себе не отказывай! Мартин за тобой поухаживает. И действительно, Мартин налил ему виски в стакан и даже кинул туда несколько кубиков льда. — Итак, — объявил Флад, когда возня со стаканами закончилась, — первую плодотворную сессию объявляю закрытой! Надеюсь, что вторая будет точно такой же. За дальнейшую работу, не менее плодотворную! «Депеши» и мы с Пино, примкнувшие к ним, закричали «Ура!» и бокалы дружно скрестились в едином порыве. — Официоз закончен, — продолжал «тамадить» Флад, — дальше все пьют то, что хотят. Если кто-то хочет продолжать с шампанским, то может продолжать. Так как наша теплая компания пополнилась двумя новыми членами, считаю своим долгом рассказать о ней немножко подробнее! Налейте себе по бокалу, и мы продолжим! Он отвлекся на наполнение своей рюмки текилой, затем спросил у меня, что я буду пить. Я сказал, что тоже самое. Он сказал «вот это по-нашему» и тоже наполнил мою рюмку. Пил алкоголь я крайне редко, он на меня плохо влиял. Тем более, текилу я вообще никогда не пил, но боялся упасть мордой в грязь перед Аланом, который уже «приговорил» порцию виски и сиял своими неземными глазами, от которых я не мог оторваться. — Вашему вниманию представляется молодой, очень молодой, но уже очень популярный коллектив по названию «Депеш Мод»! Нет нужды давать перевод с французского этому названию, которым некоторые (он выразительно зыркнул в сторону Дэвида) окрестил свое детище, потому что половина из здесь присутствующих имеют отношение к моде. — Ха-ха! — покатились Депеши с этого вступительного слова. Я думаю, что здесь я кое-что должен объяснить вам, девочки, это важно. Это было время, когда группа была на пике свой славы, поэтому слова Флада о том, что они "молодой, но уже очень популярный коллектив" был встречен смехом. — Кроме Дэвида и Милко здесь больше никто не имеет отношения к моде, Флад, — сказал Алан. — А это и неважно! Впрочем, как корабль назовете, так он и поплывет, а плывет он, как мы видим, пока неплохо, пусть даже и под флагом моды. Итак, главный человек в любой группе это не музыкант, и даже не продюсер, это солист! Разрешите представить лучшего солиста всех времен и народов, обладающего удивительным бархатным баритоном, от которого кончают… ой, извините, балдеют все девушки, это мистер Дэвид Гаан! Встань, Дэйви, и поклонись! Дэвид встал и картинно расшаркался. — Споешь нам что-нибудь, Дэйви? — Возможно… смотря, сколько выпьем. Хотя, что вам петь, вы же не девушки! Комплиментов и признания от вас не дождешься! — Хорошо, оставим это на усмотрение Маэстро. Дальше у нас присутствует второй человек после солиста и продюсера, это человек, благодаря которому появляются на свет эти прекрасные песни, которые исполняет мистер Гаан! Дамы и господа, вашему вниманию мистер Мартин Ли Гор! Мартин встал и тоже раскланялся. Все это их порядком забавляло, заново знакомиться друг с другом. — Мартин, поделись секретом. Как тебе удается писать настолько душевные песни? — Я не знаю, — искренне сказал Мартин. — Это само как-то получается. И это самый заезженный и тупой вопрос, который я когда-либо слышал. В следующий раз готовься к интервью получше, Флад. — Окей, секреты на то они и секреты, чтобы держать их в тайне. У нас есть еще один крутейший музыкант, аранжировщик и просто человек, который — не побоюсь этого слова — архитектор всего звука, который является визитной карточкой нашего молодого коллектива — это мистер Алан Чарльз Уайлдер! Встань, Чарли, и поклонись! Алан погасил свою сигарету в пепельнице и встал. — Не перегибай палку, — сказал он. — Без тебя и Франсуа не было бы таких аранжировок и такого результата. — Удивительной скромности человек! Впрочем, неудивительно, учитывая твое происхождение и образование. Алан единственный человек в группе, имеющий музыкальное образование! И это я говорю, как есть, без лишней скромности. Алан тоже небрежно раскланялся и сел. После каждого представления выпивалась порция алкоголя. Через полчаса уже были все порядком захмелевшие. Я первый раз залпом опрокинул в себя текилу и закашлялся. Вкус этой водки был премерзкий. — Не так, — тихо сказал Флад. — Текила так не пьется. Сначала соль, вот так, слизываешь с руки, если по — быстрому, и закусываешь лаймом. Совсем другое восприятие! Пробуй! Я попробовал. Вкус не изменился, просто стал не такой мерзкий. Зато в голове появилась удивительная легкость, даже спина прошла, которая иногда давала о себе знать. Мне это понравилось, и я выпил еще рюмку. Флад продолжил: — Он помянул Франсуа, которого нет с нами, но он мысленно с нами, или мы мысленно с ним. За него у нас сегодня синьор Пино! Пино чувствовал себя неловко рядом с такими метрами и густо покраснел. Это был красивый молодой человек лет двадцати пяти с живыми черными глазами, который с обожанием смотрел на Флада и тоже пил текилу. — Встань, Пино, — попросил он. — Расскажи, что тебе больше всего запомнилось из этой сессии? Пино встал с рюмкой в руке: — Ваша невероятная работоспособность, синьор Флад. Вы настоящий мастер саунда! Вы нацелены на результат, и готовы тратить все свое время на достижение его. Мне особенно запомнилось, как синьор Франсуа отменил вылет в Японию, чтобы записать дополнительные 30 секунд к треку, а вы сказали, что все же они были лишними! Я хочу выпить за вас, за вашу работоспособность, смекалку и ваше мастерство! Пино с трудом говорил на-английском, я даже не сразу понял, что он говорит. — Это было жестоко, Флад, — сказал Алан. — Пино тогда не спал 40 часов подряд, почти двое суток. Замучили вы совсем парня. Я думал, что он это и скажет, что запомнилось, как чуть не сгорел на работе. — Ну что ж поделаешь, — сказал Флад, — это издержки профессии! И то, что он этого не сказал, говорит о многом. Говорит о его профессионализме в первую очередь! (Пино снова при этом густо покраснел). Помяните мое слово, что все забудется, когда выйдет новый альбом! И когда через многие годы потомки послушают его и скажут, что эти ребята были настоящими профессионалами, если творили такую музыку! — Твои слова да богу бы в уши, — заметил Мартин. — Посмотрите, что именно так и будет! — Я не доживу, — смеялся Мартин. — Куда ты денешься, — отметил Флад. — А еще запомнилось, когда я спросил, как у меня получается, вы, синьор Флад, сказали, что если бы у меня не получалось, вы бы не позволили бы даже принести вам кофе! — И это тоже истинная правда. Еще в нашем коллективе появился совсем новый член, будущий Роберто Кавалли по имени Милко Вуканович. Он пока еще ничего не сделал для нашего теплого коллектива, но я уверен, что все получится. И я верю, что у него большое будущее! Что ж, официальная часть закончена, можно просто отдыхать! Он выпил очередную дозу текилы и подсел вплотную ко мне, успев прихватить со стола закуски, виноград, сыр и еще бог знает что. — Да он положил на тебя глаз! — воскликнула Клочкова. — Это же ясно, как божий день! — Да, душа моя. Это правда. Он притащил это все ко мне и спросил, хорошо ли он представил команду. — Ты ничего не сказал о Флетчере, — сказал я. — Флетча сейчас лучше не трогать, — ответил Флад, скосив глаз в его сторону. — Он какой-то нервный стал в последнее время. — Тебе хорошо? Как себя чувствуешь? Он этот вопрос задавал несколько раз кряду. Ребята уже хорошо разгорячились алкоголем, Мартин сорвал с себя футболку и в одних обтягивающих шортах оказался на танцполе, Дэвид выплясывал около него, он великолепно двигался и около них уже тусила стайка каких-то девушек, которая становилась все больше. Неудивительно, он был живой, подвижный, как ртуть, снова неуловимым образом занимая собой все пространство и приковывая к себе внимание. Даже будучи просто Дэйвом Гааном, простым парнем из Бэзилдона, (я имею ввиду, если он был «не на работе», если можно так выразиться), где-то совершающий покупки в супермаркете, он был слишком заметной фигурой. Алан же с видом Сократа курил, наблюдая за ними, Флетчер сидел, безучастный к веселью, ну а Флад же, по мере того, как затаривался алкоголем, наклонялся ко мне все ближе, ближе, затем обнял меня за плечи. Вторая рука скользнула мне между ног почти к самому паху. Он сказал, вернее, выдохнул прямо мне в ухо: — Поедем ко мне… Обещаю, скучать нам не придется! Дело приобретало опасный оборот. Переспать с Фладом в первый же вечер нашего знакомства мне не улыбалось, и я сказал: — Наверное, я лучше поеду к себе в отель. У меня что-то спина разболелась! Я соврал. Спина от текилы как раз прошла, но напор Флада меня пугал. — Хочешь, я отвезу тебя, — прищурился Алан. — Флад уже много выпил, и в таком состоянии вести машину опасно. «Да!» — чуть не выкрикнул я. — «Именно этого я и хочу больше всего на свете!» Но тут подключился Пино, который чувствовал себя тоже не в своей тарелке и, видимо, искал повод, как бы побыстрее слинять. — Я отвезу его к себе домой! Моя матушка делает отличную пиццу! Ты просто обязан ее попробовать! — Супер! Поезжай с Пино, — сказал Алан. В глазах его полыхало веселье, забавляли его пьяные приставания Флада ко мне. — Про пиццу чистая правда! Парень не врет. Его матушка действительно отличный кулинар! На мои слабые попытки отбиться от Пино, он со страстью истинного итальянца схватил меня за руку и потащил к выходу. Я успел едва попрощаться с Аланом, (с Фладом попрощался тоже, по-быстрому) как оказался на улице. Все поплыло у меня перед глазами, я едва устоял на ногах и схватился за Пино. — Тебе плохо? — спросил он участливо. — Голова кружится? — Есть немного, — ответил я. — Наверное, это от текилы… и еще шампанского немного. Мне нельзя пить, я слишком быстро пьянею и засыпаю. Я практически никогда не пью! — Это с непривычки, — засмеялся Пино. — Они тебя научат! Я вот с ними стараюсь вообще не пить, потому что это бесполезно. — Хороший ты парень, Пино! Спасибо тебе! Если бы не ты, Флад мы меня точно изнасиловал! А вот Алан совсем не такой… Он мне нравится… Он очень хороший! Алкоголь на меня действовал, как «сыворотка правды». Все, что было у меня на уме, я начинал вываливать направо и налево. — Алан — гений, — сказал Пино. — И этим все сказано. Мистер Флад тоже гений, они вдвоем как две половинки одного яблока! Мне не понравилось это сравнение, но мой мозг отключался. — Давай уже скорее доедем до дома, — попросил я Пино. — Я очень устал за эти два дня. Пино помог погрузиться мне в свой «БМВ», и мы помчались по ночным улицам Милана.***