Наруто:Брошенное дитя

По дороге в деревню Команда 7 возвращалась с миссии на Волне, благодарная за тишину и покой, которые сопровождали их после всех событий, произошедших во время миссии. Вчера вечером Какаши поговорил с Наруто о его первом убийстве, и тот сказал Какаши, что чувствует себя холодным и пустым. Он не чувствовал ни угрызений совести, ни чего-либо еще за содеянное - ничего, просто оцепенение. Правда, он признался, что в тот момент, когда это произошло, он чувствовал себя чудовищем, хладнокровно убившим Хаку. Какаши заверил его, что все в порядке, что его чувства нормальны, и что он сделал это, чтобы спасти Сацуки и защитить других. Именно эти слова стали для него доказательством того, что он не чудовище. Наруто помнил безмятежную, спокойную улыбку на лице Хаку, и ее последние слова почти постоянно звучали в его голове. В какой-то момент, когда они шли дальше, не спеша возвращаясь домой, из его глаз скатилась беззвучная слеза. Он почувствовал, как чья-то рука переплелась с его собственной, и посмотрел на того, кто ее держал. Сацуки грустно и нежно улыбнулась ему, вытерла слезу и ободряюще сжала его руку, и Наруто тоже переплел свои пальцы с ее, улыбнулся в ответ и кивнул головой. Сакура была недовольна тем, как быстро они сблизились за последние несколько дней. Она почувствовала, что немного завидует Сацуки, хотя и не знала, почему. Не похоже, чтобы она испытывала чувства к Наруто... не так ли? Надеясь, что ей удастся обуздать свою ревность, она подошла к Какаши. "Какаши-сенсей, - начала она ледяным тоном, - разве шиноби не должен проявлять привязанность к товарищам по команде во время миссии?" Заметив ее ледяной тон, Какаши поднял глаза от книги и увидел впереди Наруто и Сацуки, которые держались за руки и вели светскую беседу. Он заметил, что они тихонько хихикают друг с другом и улыбаются. Он понимающе улыбнулся Сакуре, заметив ревность в ее глазах. Он подумал, что это, безусловно, довольно интересное развитие событий, и оно послужит хорошей проверкой способности команды работать вместе даже в неблагоприятных ситуациях и способности отбросить личные чувства в сторону ради выполнения любой миссии, на которой они могут оказаться. "Сакура, хотя по правилам кодекса поведения шиноби нельзя позволять своим эмоциям мешать выполнению обязанностей или завершению миссии, но если они никак не влияют ни на то, ни на другое, то это не так уж и плохо. А раз мы возвращаемся с успешной миссии, значит, они могут делать все, что им заблагорассудится. Шиноби не всегда поступают по правилам", - нахмурившись, кивнула она, продолжая смотреть на них обоих. Наруто и Сацуки погрузились в тишину, пока все четверо шли к деревне в спокойном, неторопливом темпе. "Итак..." с надеждой спросила Сацуки, - "...ты примешь фамилию Учиха после того, как мы вернемся?". Она спрашивала его об этом с той самой ночи, которую они провели вместе. Устало вздохнув, он ответил: "Сацуки, мы это уже обсуждали. Мы поговорим со стариком после того, как вернемся. Он сказал мне, что я не принадлежу к клану Учиха, но каким-то образом связан с ними. Я спрошу его об отце и заставлю рассказать, как он и обещал, и тогда я возьму его имя". "Хорошо", - грустно ответила она и медленно кивнула, погрузившись в обескураженное молчание. Наруто видел ее подавленное лицо и теперь чувствовал себя неловко. Когда он высвободил свою руку из ее, она растерянно смотрела на него, а он вдруг обхватил ее за талию и притянул к себе. Она слегка взвизгнула от восторга и положила голову ему на плечо. Наруто наклонился к ее уху и прошептал: "Я знаю, как много это значит для тебя, Сацу-тян. Я собирался сделать сюрприз, но на спине куртки будет вышит маленький символ клана Учиха. В конце концов, у меня есть Шаринган, и я хотел бы почтить свое происхождение и наследие, нося герб вашего клана". Она покраснела, когда его дыхание коснулось ее уха, и с радостной улыбкой кивнула, положив голову ему на плечо. Он улыбнулся, прижимаясь к ней, и они продолжили идти в спокойном темпе. Какаши улыбался, глядя на дуэт и на то, как Наруто легко справляется с непостоянной вороньей принцессой. Тем временем Сакура, у которой все кипело внутри, все больше злилась, что не может расслышать, о чем они шепчутся. Она просто не понимала, почему Наруто так добр к ней, даже после того, как она видела, как она с ним обращалась, а он все равно заботился о ней, как о принцессе! Ей тоже хотелось, чтобы с ней так обращались, и она была очень мила с блондином с тех пор, как он помог ей на экзамене по колокольчикам, но он всегда видел в ней только друга и ничего больше. Она задумалась о своих чувствах к Кибе и поняла, что это не более чем влюбленность. Он относился к ней так, словно она была просто гражданской девушкой, которая не стоила его времени. "Я хочу, чтобы кто-то заботился обо мне, как Наруто заботится о Сацуки", - с ядом подумала она, прижимаясь к нему, когда он обхватил ее за талию. Какаши заметил, как в ее взгляде, направленном на новую пару, появилось раздражение, и понял, что отличная командная работа, которую они с Наруто создали, будет разрушена. Он грустно вздохнул и снова опустил голову в книгу. Наруто и Сацуки так увлеклись друг другом, что едва заметили, как показались ворота деревни, а Какаши и Сакура с облегчением улыбнулись тому, что вернулись домой. Тем временем в Конохе... Кабинет Хокаге Хирузен занимался своими бумагами, как вдруг через окно в его кабинет вошел Джирайя. "Как дела, сенсей?" бодро спросил Джирайя, хотя и с меньшей радостью, чем раньше, из-за того, что Сарутоби, как известно, разочаровался в нем. "Джирайя, - поприветствовал Сарутоби чуть более жизнерадостным тоном, чем в последние несколько лет, - я удивлен, что вижу тебя. С возвращением!" "Э-э, спасибо", - с легким удивлением предложил он, ожидая более холодного приема. "Так что привело тебя сюда?" Джирайя надул грудь и гордо заявил: "Ну, сенсей, мы с Кушиной закончили обучение девочек немного раньше, чем думали, и возвращаем их домой!" "Что?! СЕЙЧАС?!" удивленно воскликнул Сарутоби. "Ну, да. Это ведь не проблема?" в замешательстве спросил Джирайя. "Где они сейчас?!" Хирузен потребовал: "Только не говорите мне, что они у ворот!" Прежде чем Джирайя успел ответить, вошел АНБУ с Кушиной и девочками на буксире, и глаза Хирузена расширились от удивления и почти паники. Он не ожидал, что она вернется так скоро. "Кушина, Джирайя, почему вы не предупредили меня об этом заранее?!" - с досадой спросил он, когда Кушина, Джирайя и близнецы понимающе улыбнулись. "Мы хотели сделать тебе сюрприз, Хирузен. И мы хотели вернуться и встретиться с Наруто, как только сможем", - сказала она, и сердце Хирузена упало. "Понятно, - сказал он, потирая виски. Это не должно было произойти сейчас. Все его планы по приобщению Наруто к истине были испорчены, и он должен был вдолбить ему это сейчас. Слава богу, его не было в деревне, и он был рад, что отправил его в Страну Волн. "Кушина, этот сюрприз не слишком приятен!" - разочарованно простонал он, заставив её и Джирайю удивлённо отпрянуть, а дочерей возмущённо нахмуриться, - "Я планировал познакомить Наруто со всем этим в контролируемой обстановке, чтобы убедиться, что он не отреагирует слишком остро! Но теперь, когда вы сами привели себя сюда, у меня нет возможности сделать это!" Кушина и партия могли только смотреть, недоумевая по поводу реакции Хирузена, за исключением Джирайи, который выглядел совершенно невозмутимым. "Что ты имеешь в виду, Хирузен?" Кушина вдруг забеспокоилась: "Письма, которые я ему писала, были написаны именно с этой целью! Я написала их так, чтобы облегчить ему знакомство со мной до нашей встречи! Разве ты не отдал их ему?!" "Нет, Кушина, не отдал!" - ответил он, заставив ее вздрогнуть и вскрикнуть от шока и страдания. "Почему?!" - закричала она в ответ, теперь уже испуганно и отчаянно, - "Почему ты не сделал этого?! А КАК ЖЕ ВСЕ ПОДАРКИ НА ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ, КОТОРЫЕ Я ПОСЫЛАЛА?! ДЕНЬГИ?! ОН ХОТЬ ЧТО-ТО ИЗ ЭТОГО ПОЛУЧИЛ?!" Хирузен сделал несколько вдохов, чтобы собраться с мыслями, прежде чем ответить: "Это было неподходящее время для этого, Кушина! Я рассказал тебе, через что мальчику пришлось пройти, но тебя здесь не было - и прежде чем ты возразишь, ты знаешь, почему!" Он быстро оборвал ее, прежде чем она успела перебить его обвинениями в том, что он держит ее на расстоянии: "Я планировал отдать все это ему, когда он вернется в город с нынешней миссии! Как я уже сказал, я не ожидал твоего возвращения сюда в течение нескольких месяцев, по крайней мере!" В комнате воцарилась тишина: Кушина едва не рухнула на колени, пока ее дочери не бросились к ней с каждой стороны, чтобы помочь ей удержаться на ногах. Глаза Кушины словно заблестели, зрачки сузились от ужаса, который она сейчас испытывала. "О, Боги, я могу только надеяться, что Наруто не получил..." Хирузен начал стонать, но его прервали так, как он больше всего боялся в этот момент. "Привет, старик!" Наруто с энтузиазмом поприветствовал Хокаге. "Как только можно было вернуться с миссии именно сейчас?" - внутренне сокрушался он, когда команда номер семь вошла в его кабинет. Хирузен взглянул на Кушину и близнецов, которые пристально смотрели на них: Кушина - с надеждой, страхом, сожалением и любовью, а ее дочери - с нежностью и восхищением. "О, почему я?" - простонал он и быстро приказал АНБУ активировать печати конфиденциальности и покинуть комнату. Несколько секунд в комнате царила тишина, и вдруг Кушина без предупреждения бросилась к Наруто и зарыдала. Никто даже не успел понять, что произошло, как она прижала его голову к своей шее, хныча и плача, цепляясь за него, как за спасательный круг, и беспрестанно целуя его голову. Хирузен рефлекторно достал из рукава кунай, как только она подошла к нему, думая, что она может напасть на него, но незаметно убрал его, когда увидел, что она плачет и обнимает его, не чувствуя от нее никаких убийственных намерений. Он с облегчением увидел, что она действительно раскаивается в содеянном много лет назад. Какаши уловил рефлекторную реакцию Хирузена и был озадачен тем, почему Хирузен так поступил. Разве он не был бы рад, что Кушина наконец-то встретится с сыном, которого она оставила из-за того, что он слишком сильно напоминал ее покойного мужа? Наруто был ошеломлён тем, в каком положении он вдруг оказался: вот вдова его кумира, обнимающая его так, словно он был самым дорогим, что она когда-либо видела, почти истерически рыдающая и целующая его во всё лицо и голову. Он попытался оглядеть комнату, стараясь не двигать головой, чтобы не расстроить расстроенную женщину, державшую его на руках, чтобы понять, как все реагируют на это. Две девушки с ней должны были быть ее дочерьми, дочерьми Четвертого Хокаге, в которых была заключена чакра инь и ян девятихвостого, соответственно, а Четвертый забрал душу с собой в загробный мир с помощью запрещенного дзютсу, тем самым сделав их спасительницами деревни, как говорилось в книгах Академии. Он не понимал, почему они смотрят на него как на звезду - что в нем такого особенного? Сацуки и Сакуре тоже показалась странной реакция Кушины Узумаки. Они знали, кто она и кто эти девушки. В конце концов, вся деревня практически поклонялась земле, по которой они ходили. Сацуки уже собиралась высказать свое недоумение по поводу открывшегося перед ними зрелища, как вдруг почувствовала руку на своем плече. Повернувшись к Какаши, сенсей покачал головой, заставив ее нахмуриться от смущения и досады, что он остановил ее. "Оставь это, Сацуки. Не вмешивайся. Просто смотри и слушай, хорошо? Скоро ты все поймешь, - осторожно сказал он ей. Равенетка нерешительно кивнула и встала. "Узумаки-сама? Почему ты обнимаешь меня и плачешь?" - спросил он, поглаживая ее по спине в неуклюжей попытке утешить и успокоить, отчего ее сердце оборвалось из-за его формальной, непривычной манеры обращения к ней. Через несколько мгновений она разорвала объятия, так как Наруто не оттолкнул ее, ведь она выглядела такой разбитой и страдающей. Но он был сбит с толку, так как она снова и снова шептала "прости меня" и "мой малыш". Хирузен, пытаясь вернуть контроль над ситуацией, поднялся на ноги и заговорил жестким тоном: "Наруто, сейчас будет раскрыто много очень личных и деликатных вещей. Все они крутятся вокруг тебя. Какаши останется, так как он уже знает большую часть, но я должен попросить Сакуру и Сацуки уйти". Сацуки возмущенно посмотрела на него. Она уже собиралась ответить в менее вежливой форме, когда Наруто отпустил Кушину и подошел к ней, обхватив ее за талию и притянув к себе. Она не сопротивлялась, позволяя втянуть себя в тепло Наруто. Все, кроме Седьмой команды, были шокированы, когда Наруто ответил: "Что бы ты ни собирался мне сказать, старик, я все равно скажу ей, так что не вижу смысла в том, чтобы она уходила". Он крепче прижал ее к себе, а она улыбнулась и покраснела. Ее гнев утих под влиянием заботы и преданности Наруто. Хирузен недолго думая ухмыльнулся: "Хорошо, она может остаться, если ты так хочешь ей рассказать, но я должен предупредить тебя, что кое-что из того, что вскоре будет здесь раскрыто, может изменить даже ее мнение о тебе. Вы все еще готовы рассказать ей?" Сацуки возмущенно фыркнула: "О, пожалуйста, ты не можешь сказать ничего такого, что заставило бы меня думать о нем хуже, так что давай просто продолжим". Все, кроме Наруто, были ошеломлены тем, как она ответила Хокаге, но ухмылка Хирузена расширилась от ее ответа. Он хотел убедиться, что она действительно примет его внука и в будущем не причинит ему вреда. Он был благодарен, что его вера в нее не была напрасной. "Хорошо. Я позволю ей остаться, но Сакура, мне очень жаль. Ты должна уйти. Наруто сам расскажет вам о том, что здесь говорилось, если захочет, потом, так что не волнуйтесь", - приказал он. Сакура понимающе кивнула, понимая, что он не оставляет места для споров. Уходя, она улыбнулась Наруто, и он благодарно улыбнулся в ответ. Сацуки неосознанно крепче прижалась к нему, сузив глаза на удаляющуюся подругу по команде. Как только она вышла из комнаты, Хирузен повернулся к Наруто, который был немного озадачен тем, почему он должен рассказать ему что-то в присутствии стольких людей, которых он даже не знал. "Прежде чем я начну, Наруто, пожалуйста, пойми, что мне очень жаль, что я так долго скрывал от тебя все это. Я хотел помочь тебе понять, что тебе предстоит узнать, и убедиться, что ты достаточно взрослый, чтобы справиться с информацией, которую я от тебя скрывал. Уверяю вас, это было сделано для вашей же безопасности. Надеюсь, вы это понимаете?" Наруто кивнул с улыбкой, показывающей его доверие к этому человеку, хотя его замешательство ничуть не уменьшилось. "Знаешь ли ты причину такого поведения жителей деревни по отношению к тебе?" - торжественно спросил он. Наруто нахмурился и покачал головой. Сацуки сузила глаза, глядя на старика, и он заметил это, внутренне скривившись. Она не испытывала ни малейшего доверия ни к кому, кроме Наруто, и он это знал. "Наруто, ты знаешь, что произошло двенадцать лет назад в ночь твоего дня рождения, а именно - нападение Девятихвостого?" - спросил он. Наруто снова кивнул, хотя и начал нервничать. В это время Сацуки, сузив глаза, смотрела на Хокаге. Она понимала, что что-то не так. Все знали о нападении Девятихвостого, но какое отношение это имеет к Наруто? И люди здесь - какое отношение они имеют к Наруто? Она воздержалась от слов, зная, что скоро все узнает. "Конечно, знаю, - ответил Наруто, - все знают эту историю. Четвертый Хокаге победил Девятихвостого с помощью запрещенного дзюцу, расщепив его чакру, запечатав половинки инь и янь вон в тех близнецах... - ответил он, указывая на двух рыжеволосых близнецов, и продолжил, - ...а затем забрал душу с собой в загробный мир. Каждый студент академии знает..." Его прервал Хирузен: "Это ложь, Наруто". У Наруто и Сацуки расширились глаза. Все, чему их учили в академии, было ложью? Но зачем им лгать? "Я законодательно запретил говорить правду о том, что произошло той ночью, и заменил ее фальшивой историей. Я сделал это для того, чтобы молодое поколение не питало к вам неприязни, как это делали их родители. К сожалению, закон не справился со своей задачей, поскольку родители по-прежнему держат своих детей подальше от вас, велят им игнорировать и сторониться вас. К сожалению, я ничего не мог сделать, так как не мог заставить их полюбить тебя", - с сожалением сказал он, видя, как Наруто складывает кусочки головоломки воедино. "Значит, я как-то связан с Девятихвостым", - предположил Наруто, но тут его охватило нетерпение: "Так в чем же смысл этой истории, старик? Пожалуйста, перестань ходить вокруг да около и выкладывай все как есть", - закончил он, хлопнув рукой по столу Хирузена. Хирузен заметно поморщился от его тона, взял себя в руки и кивнул в мрачной решимости. Он уже достаточно долго откладывал это дело - пора было с ним покончить. "Очень хорошо, Наруто. Ты заслуживаешь знать правду. В ту ночь Минато действительно использовал запрещенное дзюцу, чтобы разделить половинки Инь и Ян чакры Лиса и запечатать каждую из них в Мито и Наруми, вот здесь... - он жестом указал на каждую из девушек, произнося их имена, - ...но он не смог забрать душу Девятихвостого с собой в загробный мир. Видите ли, хвостатые звери - не люди, и хотя никто не знает, в чем именно заключается их предназначение, известно, что они привязаны к этому физическому плану. Мы знаем это потому, что в прошлом, когда хвостатых зверей якобы убивали - да, такое случалось и раньше, - они всегда просто восстанавливались спустя некоторое время". Наруто задохнулся, не зная и не слыша об этом раньше. Сарутоби продолжил свой рассказ: "И поскольку Минато не мог забрать душу лиса с собой, он воспользовался единственным доступным ему вариантом. Наруто, в ту ночь было не два ребенка с запечатанными внутри них потусторонними силами... их было трое". В душе Наруто нарастал ужас: желудок сжался, во рту пересохло. Все это было так очевидно: взгляды, побои, то, что его чуть не изнасиловали в шесть лет, мнение, что он демон, все это. А враждебность, проявленная в день его рождения, еще больше подчеркивала это. И Хирузен, и Кушина видели, что Наруто начинает все это понимать. Наруто сжал кулаки и зубы и посмотрел вниз, его челка закрывала глаза. "Он запечатал его в меня", - обвиняющим тоном заявил он, а затем поднял голову и с холодной яростью посмотрел прямо на Хокаге: "Не так ли, старик?" Хирузен закрыл глаза, тяжело и печально вздохнул и медленно кивнул. Из каждого его глаза вытекла по одной слезинке, и все увидели, как он страдает и мучается в этот момент. Хирузен открыл глаза и стыдливо нахмурился. Кушина захрипела от новых слез. Какаши был зол на судьбу Наруто. Мито и Наруми выглядели растерянными, как будто не знали, как относиться к нынешней реакции брата. Сацуки беззвучно плакала, видя, как несправедливо мучается мальчик, которого она успела полюбить. Но все они были поражены тем, что Наруто сделал дальше. Наруто начал хихикать. Его смех становился все громче, пока не перешел в пустой, лишенный юмора смех. Сацуки, обеспокоенная его выражением лица, обняла его в надежде успокоить. Ее объятия послужили своей цели, так как смех Наруто внезапно прекратился. Заглянув в ее глаза, он увидел слезы, а также любовь к нему, сияющую во всем своем блеске. Зная, что такого она еще никому не показывала, он тихо поблагодарил ее, благодарный за то, что она не считает его демоном, как в деревне. "Ты ведь знаешь, что я раньше боготворил Четвертого, не так ли, старик?" спросил он, поскольку все теперь были в замешательстве от его слов. "Но если подумать, при всем своем мнимом благородстве он не хотел подвергать своих дочерей опасности, как он знал, если бы у них тоже была душа. Поэтому, наделив их способностями зверя, он освободил их от бремени, которое с ним связано, и выбрал какую-то случайную сироту вроде меня, чтобы вложить в нее душу. Он обрек меня на жизнь в одиночестве, изоляции и отчаянии, зная, что ему не придется оставаться рядом и отвечать за то, что он со мной сделал. Я считал Намикадзе героем, но оказалось, что он всего лишь эгоистичный трус", - сказал он мертвым тоном, когда Хирузен, хлопнув рукой по столу, встал, поразив всех. "НЕТ!" Хирузен зарычал и тут же хлопнул рукой по столу, заставив Наруто подпрыгнуть от шока: "Наруто, ты все неправильно понял. Минато был человеком чести, каких ты еще не встречал. Он не стал бы взваливать на ребенка такую ношу". "Правда?!" "Тогда почему он выбрал меня, а не одну из своих дочерей?" - сердито ответил Наруто. "Потому что, Наруто, - ответил Какаши от имени Хокаге, - сенсей верил в тебя больше, чем в кого-либо другого, за те несколько коротких мгновений, что ему удалось побыть с тобой. Он мог передать своим дочерям часть силы Лиса из-за их унаследованных черт Узумаки, но он мог доверить своему сыну, который унаследовал сильные гены клана Намикадзе и который однажды получит Шаринган, чтобы укротить его влияние, если он когда-нибудь попытается взять верх, такую ношу - и всю силу, которая в конечном итоге будет сопровождать эту ношу". Наруто повернулся к Какаши, широко раскрыв глаза от этого нового откровения. Светлые волосы, лазурно-голубые глаза, Шаринган - конечно же! Почему он не догадался об этом раньше?! "Я вижу, ты начинаешь собирать все воедино, - начал Хирузен, - Да, Наруто, в ту ночь Минато стал отцом тройни, а не близнецов. Все трое его детей унаследовали сильную кровь Узумаки, но только его сын был благословлен генетической силой Намикадзе. Передав твоим сестрам чакру Инь и Янь зверя, он доверил тебе держать душу в узде, зная, что Девятихвостый восстановит всю свою чакру, находясь в твоей печати. Так что, как видишь, мой мальчик, ты владеешь Инь и Ян чакрой Девятихвостого, а не просто его душой, потому что он доверил тебе, и только тебе, такую ношу". Наруто стоял, ошеломлённый и не в силах пошевелиться, переваривая всё, что ему только что сказали. Когда слезы душевной боли и предательства начали струиться по его лицу, он медленно повернул голову к Кушине, которая также свободно проливала слезы. "Тогда это значит...", - проговорил он, когда Кушина скорчила гримасу, не желая отводить от него взгляд, и подняла руку к его лицу. Он отбил ее, вздрогнув и отшатнувшись, сделав два непроизвольных шага назад. "Почему?" - прошептал он, чувствуя предательство в этом единственном вопросе. Кушина без колебаний ответила: "Потому что в ту ночь я была глупой, неразумной и бездумной дурой, сынок... - он снова вздрогнул, когда она назвала его "сынок", что не осталось для нее незамеченным, - ...и моя собственная глупость и горе привели к тому, что я тоже стала бессердечной. У меня не было оправдания тому, что я бросил тебя так, как бросил. Последние восемь лет я писал для Хирузена письма, в которых объяснял хотя бы часть всей этой истории, а также всевозможные подарки, которые он должен был передать тебе, но он говорил мне, что никогда не было подходящего времени, чтобы отдать их тебе". "А как же тогда пять лет до этого?!" "Неужели моя собственная мать тоже считала меня демоном?! Ты бросил меня на съедение волкам, надеясь, что они меня убьют?! Ты пытался убить и меня?!" В ответ на его обвинительные вопросы она разрыдалась, зарывшись лицом в ладони, а затем упала на колени и склонила голову к полу, выкрикивая признание: "Я действительно считала тебя демоном, Наруто, потому что позволила своему горю и гневу ослепить меня. Я была совершенно не права, и у меня нет ни малейшего оправдания своим ужасным суждениям. Только когда пять лет спустя Джирайя показал мне изображение твоей печати, не показав, на кого она была наложена, я понял, насколько она сильна и надежна на самом деле. В ночь твоего рождения я проверил печати на тебе и твоих сестрах только для того, чтобы убедиться, что они держатся, тогда как должен был изучить их более подробно, чтобы понять, как именно работает каждая из них. Я не пытался убить тебя в ту ночь, но, стыдно признаться, хотел и даже угрожал, если ты окажешься рядом со мной. Я также начал строить планы, которые привели к тому, что Хирузен запретил мне возвращаться в деревню без его прямого разрешения, и только под его присмотром и для того, чтобы заниматься делами, которые у меня были здесь в то время. Пожалуйста, прости меня за то, что я сделал с тобой в ту ужасную ночь, и за те злые мысли, которые я питал к тебе в течение многих лет после этого! Я бы отдал правую руку за возможность вернуться назад и все изменить, и я отчаянно пытаюсь все исправить с тех пор, как восемь лет назад мне стало ясно, что ты никогда не была одержима Девятихвостым! С тех пор я постоянно пытался вернуть тебя и вернуть домой, но Хирузен всегда ставил передо мной каменные стены!" Наруто был ошеломлен этим. Он повернулся к Хирузену и бросил вопросительный взгляд, на что Хирузен мрачно кивнул. "Почему ты не сказал мне, старик?!" Наруто гневно потребовал: "У меня мог быть безопасный дом, где я мог бы расти!" "Нару-чан, пожалуйста, не вини его!" Кушина слезно умоляла: "Он должен был стать свидетелем того, что я сделала с тобой в ночь твоего рождения! Пожалуйста, не вините его во всем этом - даже если он ненавидел меня все это время..." Хирузен слегка поморщился: "...он все равно действовал, думая о твоей безопасности. Я без конца пытался доказать ему, что изменился и взял на себя ответственность за свои грехи против тебя той ночью, но даже если он не видел этого, то только потому, что действительно думал о твоем благополучии!" Пока Кушина разговаривала с Наруто, Какаши, удивлённый не меньше Наруто, обвиняюще смотрел на Хирузена. Хирузен поднял руку, давая понять, что расскажет ему все позже, и отступил. Они оба просто наблюдали за тем, как Кушина умоляла Наруто, а он продолжал переваривать все то, что сейчас узнавал: Четвертый Хокаге был его отцом и доверил ему душу Девятихвостого, его мать, по глупости и ошибке полагая, что он был одержим лисом при рождении, бросила его, угрожала и даже планировала убить его, Хирузен все это время лгал ему, говоря, что его семьи нет в живых. Его дыхание участилось, и уже через несколько секунд он задыхался, судорожно оглядываясь то в одну, то в другую сторону. Все его мировоззрение рухнуло - он не знал, кому и чему верить! Его прошиб холодный пот, и он начал спотыкаться, внезапно обнаружив, что ему трудно удерживать равновесие. "Наруто?" обеспокоенно начала Кушина, видя панику в его глазах, пока он не упал, схватившись за грудь, "НАРУ-ЧАН?!" - закричала рыжая, испугавшись за Наруто и увидев, что у него, похоже, какой-то срыв. Сацуки забеспокоилась, видя, в каком состоянии сейчас находится Наруто. Она не могла представить, что творилось у него в голове в этот момент, но что бы это ни было, ему нужна была помощь, и нужна немедленно! Она начала спокойно приближаться к нему, надеясь, что сможет достучаться до него и успокоить. В голове Наруто пронеслись воспоминания о его пятом дне рождения, об избиении и попытке изнасилования в следующем году. Он почувствовал руку на своем плече и в панике отбросил ее, уставившись в ту сторону, откуда пришла рука, но не понимая, о чем говорит ему зрение. Он с трудом поднялся на ноги и отступил к окну. "Не подходи! Не трогайте меня!" в панике закричал он. Воспоминания о прошлой боли начали захлестывать его. Сацуки была ошеломлена, когда он отбил ее руку, но, увидев, как он напуган, и услышав его слова, она забеспокоилась и начала медленно отступать. Хирузен и Какаши, поняв, что происходит, напряглись и тут же переместились в поле зрения Наруто. Какаши начал медленно пробираться к блондину, стараясь не напугать его, пока Наруто доставал кунай. "Наруто, успокойся, - спокойно напутствовал его Какаши, успокаивающе протягивая руки, - здесь твои друзья. То, что случилось с тобой тогда, не случится сейчас. Никто в этом офисе не желает тебе зла, ясно?" "Не подходи ближе, или я убью себя. Не делайте мне больно, пожалуйста! Если вы хотите, чтобы я ушел, я уйду!" Он умолял, дрожа и плача, прижимая кунай к шее. "Нет, не надо!" - закричала Кушина, посылая цепь чакры к его руке, чтобы оторвать ее и кунай, который он держал, от шеи, а затем послала другую цепь, чтобы обернуть вокруг его тела. Она тут же притянула его к себе, прежде чем кто-либо успел отреагировать, и поймала его в обе руки, крепко обхватив цепями. "Не делай себе больно!" - истерично умоляла она, ее голос снова переполняли слезы, - "Ты заслуживаешь лучшего! Ты заслуживаешь того, чтобы прожить долгую, счастливую жизнь с Сацуки Учихой! Ты заслуживаешь того, чтобы быть окруженным любовью своей семьи и друзей! Если ты хочешь причинить кому-то боль, то причиняй ее мне, а не себе! Это я виноват в этом! Пожалуйста, не причиняй себе вреда и отомсти мне, как хочешь!" Наруто, успешно ошеломленный молчанием, перестал корчиться и даже шевелиться. Он неосознанно выронил кунай, который держал в руках, и расслабил тело. Кушина почувствовала, как его тело расслабляется, и отпустила цепи, втягивая их обратно в свое тело. Она подняла одну из рук и стала гладить его по волосам. "Прости меня, - сказала она чуть слышным шепотом, - прости, что я навлекла на тебя все это. Я жалею об этом с тех пор, как узнала правду, и я действительно приложила все усилия, чтобы вытащить тебя из этой деревни, чтобы тебе не пришлось пройти через все это. Прости меня, милая. Мне очень, очень жаль". "Пожалуйста", - прошептал Наруто в ответ, его тон был неразборчив, - "Пожалуйста, освободи меня... Кушина-сама". Она вздрогнула, когда он назвал ее так, чувствуя себя еще хуже от того, что он назвал ее так теперь, когда он знал правду о том, кем она была для него. Она медленно разжала руки и отступила назад, вглядываясь в его лицо. Оно онемело, глаза казались почти мертвыми. "Хирузен, - начала она, не отрывая взгляда от Наруто, - отдай ему письма и подарки, которые я послала тебе передать. Сейчас же!" "Кушина..." начал Хирузен, но Кушина его прервала. "Сейчас же!" - приказала она, наконец обратив на него свой взгляд, - "Ты достаточно долго скрывал от него правду! Отдай ему то, что я послала!" "Наруто, - тихо позвала Сацуки, встретившись с ним взглядом и заставив остальных обитателей комнаты прекратить свои занятия. Она медленно начала приближаться к нему. Он не сделал ни одного движения, позволяя любви, которую она испытывала к нему в своих глазах, привести его в подобие мира и спокойствия. Видя, что он не сопротивляется, она продолжала приближаться к нему, пока наконец не оказалась перед ним. Она положила руку ему на щеку, и он на мгновение вздрогнул, а затем склонился к ее прикосновению. Она потрепала его по усам, и он закрыл глаза. Она прижала его голову к своей шее, и он заплакал, дрожа в ее объятиях, держась за нее как за спасательный круг. "Я... я не знаю, что сейчас чувствовать. Я боюсь, я злюсь, я... устал. Пожалуйста, не оставляй меня, Сацу-тян, - прошептал он между приступами икоты, когда она провела пальцами по его волосам, мягко успокаивая. "Я здесь, и я никогда тебя не оставлю. И никто никогда не причинит тебе вреда, если мне будет что сказать по этому поводу. Все будет хорошо, Нару-кои, - прошептала она и обняла его, когда он медленно кивнул. Хирузен, Какаши и Кушина вздохнули с облегчением, что паническая атака закончилась, и все трое были благодарны и впечатлены тем, как Сацуки справилась с ней. Сацуки медленно отнесла его на диван, где он упал без сознания от пережитого напряжения, прижав его к себе и спрятав от боли. Джирайя и близнецы были ошеломлены тем, что произошло, и застыли на месте. Кушина сделала пару шагов в сторону Наруто и Сацуки, но остановилась, когда вороноволосая девушка окинула ее ледяным взглядом, заставив вздрогнуть. "Держись от нас подальше", - холодно сказала она, заставив Кушину замереть на полушаге и пустить по щекам несколько беззвучных слезинок, после чего она закрыла глаза, стыдливо повесила голову и понимающе кивнула. Она понимала - именно из-за того, что она не проявила должной осмотрительности в отношении печати Наруто и оставила его здесь на произвол судьбы, у него возникли проблемы, которые привели к такому срыву. "Не позволяйте никому из них приближаться к нему или ко мне", - холодно сказала она Хирузену, который только кивнул, не желая больше пугать ее, так как увидел, что из ее глаз тоже капает пара слезинок. "Клянусь именем Учихи, если Наруто пострадает из-за этого, я поставлю вас четверых в список целей для мести выше, чем даже брата Итачи, убившего мой клан. Этот человек обладает более сильной волей, чем все, кого я знал за тринадцать лет своей жизни, а вы сумели сломить его за считанные минуты! Молись любому богу, который решит тебя выслушать, чтобы с ним ничего не случилось, иначе", - угрожающе прошептала она, побуждая Джирайю шагнуть вперед. "И кем же ты себя возомнила, угрожая..." - возмущенно прорычал он, но был прерван. "Хватит, Джирайя!" Хирузен огрызнулся: "Она абсолютно права! Ты уже сделал более чем достаточно, и я не позволю тебе причинить ему еще больше вреда!" Джирайя тихо зарычал, но выполнил приказ Каге и посторонился. "И кто ты такой, чтобы мешать нам подойти к нему? Мы - его семья!" заявила Мито, когда ее высокомерие взяло верх. "Никто из вас, "незнакомцев", не имеет права называть его семьей! Вы ничего о нем не знаете! И не смейте говорить со мной таким тоном. В Столице Огня тебе могут подчиняться, избалованная принцесса, но я так не поступлю, и если мне придётся это сделать, чтобы защитить его от тебя, - предупредила она, глядя на Наруто, чью голову она крепче прижала к груди, а затем вернула взгляд на Мито, заставив её вздрогнуть от нервного вида Шарингана Сацуки, - Я покажу тебе, почему клан Учиха так боялись в мире." "ХВАТИТ!" рявкнул Хирузен, взяв ситуацию под свой контроль: "Все уходите. Мне нужно поговорить с Сацуки наедине. Джирайя, Кушина, Мито, Наруми: вы четверо не должны приближаться к Наруто, пока Сацуки Учиха или я сам не разрешим, или пока Наруто не подойдет к вам". Трое Узумаки и Джирайя нерешительно вышли, Какаши помог всхлипывающей Кушине. Кушина остановилась в дверях и обернулась к молодой женщине, державшей на руках своего сына. "Учиха-сан, - позвала Кушина, привлекая ее внимание, - пожалуйста... позаботьтесь о нем и убедитесь, что с ним все в порядке. Вы сделаете это для меня?" "Сделаю, но не для тебя", - ответила Сацуки. Кушина улыбнулась: "Неважно... спасибо". Сацуки нахмурилась и кивнула. Кушина бросила суровый взгляд на Хирузена: "Хирузен, хочу предупредить тебя заранее: когда у тебя будет следующее заседание деревенского совета, ожидай много искалеченных и изуродованных членов совета, потому что я собираюсь лично пообщаться с каждым из них, и если мне не понравится то, что я услышу об их отношении к Наруто, это будет очень, очень некрасиво". Хирузен лишь нахмурилась в ответ, после чего Какаши вывел ее из комнаты. Когда комната очистилась, он повернулся к Сацуки, и его глаза смягчились, когда он увидел, как она с любовью смотрит на него. Она прижала его к себе, спрятав его голову в своем кимоно, и Наруто неосознанно прижался к ней. "Ты действительно заботишься о нем. Я рад, что у него есть кто-то вроде тебя, кто поможет ему справиться с этим", - сказал он, и она слегка улыбнулась, глядя на блондина в своих объятиях. "Да, но не так сильно, как он заботится обо мне. Я никогда не смогу сравниться с ним в заботе обо мне", - прошептала она, и он улыбнулся: "Он был единственным, кто не проявил ко мне жалости после резни и остался таким же, как прежде. Он даже сказал, что поможет мне в достижении моих целей, и принял меня такой, какая я есть. Он ни разу не пожаловался на то, что я ему сказала. Он был тем, кто помог мне пройти через боль моей жизни, и я тоже буду помогать ему, насколько смогу". Он просто кивнул в ответ. "Тебе ведь еще есть что ему рассказать, не так ли?" - спросила она, и он кивнул, пораженный ее проницательностью. "Да, действительно, есть. Я должен передать ему некоторые вещи, которые оставил ему отец, и рассказать о наследстве, которое он ему оставил. А еще мне нужно передать ему письма, о которых говорила Кушина. Интересно, не стоило ли мне отдать их ему раньше - возможно, тогда ему было бы гораздо легче справиться со всем этим. Я поговорю с ним об этом, когда он проснется". Он сказал, и она кивнула. Он достал три свитка: два с символом клана Намикадзе и один с символом клана Узумаки. Она взяла их и вопросительно посмотрела на него. "Это завещание и письмо, которые Минато оставил Наруто и доверил мне, а также все письма и прочее, что прислала Кушина - я запечатал их все в один свиток, потому что их очень много. Я хотел передать ему их сам, но, видимо, пока он доверяет тебе больше, чем кому-либо другому. Мне он уже не сможет доверять так сильно, как раньше. Я знаю, что тоже совершал много ошибок, но я всегда старался делать то, что было лучше для него", - сказал он, и Сацуки кивнула, спрятав свитки в рукава, где у нее была пара печатей для хранения кунаев на всякий случай. Наруто сделал это для нее на случай, если что-то случится и ей понадобится оружие, когда ее поймают или она потеряет свое оружие. "Я знаю, что ты всегда желал ему добра, и не волнуйся, я отдам ему свитки, когда он немного успокоится", - сказала она, и он кивнул. "Пожалуйста, будьте с ним, когда он будет читать письмо. Ему понадобится ваша поддержка для снятия эмоционального напряжения". Он сказал, что в его голосе чувствуется старость, и она с улыбкой кивнула. Он расскажет им о попытках Кушины загладить свою вину как можно скорее. Сейчас было не время, но, учитывая только что произошедшее, подходящее время либо не наступит, либо наступит так скоро, как только возможно. Он попытался взять Наруто из рук Сацуки, которая колебалась, но он ободряюще улыбнулся ей, и она отпустила его, а он шустро вернулся в квартиру Наруто, положил Наруто в его кровать и ушел. Сацуки пошла на кухню, выпила молока из холодильника и поставила босоножки на полку для обуви, а ленту, удерживающую ее волосы, бросила на пол и легла на кровать, чтобы быть рядом с ним, обхватив его руками и положив голову ему на грудь, так как она тоже задремала, измученная этим днем. Проснувшись от того, что Наруто корчился, не понимая, где находится, она подняла голову, посмотрела в его лазурно-голубые глаза и улыбнулась. Она наклонилась и чмокнула его в губы, он тоже улыбнулся и обнял ее. Было 2:30 ночи, и комната была слабо освещена лампой у кровати и лунным светом, проникающим через окно. "Как ты себя чувствуешь? Ты в порядке?" - спросила она, положив голову ему на плечо. Он посадил ее к себе на колени и уткнулся лицом в ее шею, вдыхая аромат ее волос, и вздохнул, когда она обхватила его за шею и притянула ближе. "Я не знаю, что делать и что чувствовать, Сацуки-чан. Я просто потерялся от всего, что узнал сегодня, и теперь ни в чем не уверен". Он сказал это усталым и потерянным голосом, а она посмотрела ему в глаза и улыбнулась. "Тогда не думай об этом слишком много. Дай ему время, и у тебя все получится, а я тебе помогу". Он слегка улыбнулся и приник к ее губам, она ответила ему тем же, и оба целовали друг друга пару минут, а потом оторвались друг от друга: у Наруто были остекленевшие глаза, а Сацуки раскраснелась, и на ее лице появился румянец. Он зарылся лицом в ее шею, а она лишь прижалась к нему, почувствовав что-то мокрое, а затем, крепко обняв его, заскулила. "В чем дело? Скажи, я помогу тебе". Она прошептала, проводя пальцами по его волосам, а другой рукой поглаживая его спину. "Я не знаю, кому теперь доверять. Моя собственная мать бросила меня и собиралась убить, сказав, что я демон, старик солгал мне, сказав, что я сирота, а моя так называемая семья спокойно живет в столице Огня, в то время как меня здесь бьют, глазеют и унижают. Что я должен чувствовать и кому доверять, я уже не знаю". Он прошептал, когда она обняла его. Его голос звучал для нее так надломленно и уязвимо. За все годы знакомства она никогда не чувствовала его таким хрупким в своих объятиях, как сейчас. "Я ведь у тебя есть, правда? Ты ведь доверяешь мне, правда?" - прошептала она, и он, всхлипывая, кивнул ей в шею. "Тогда ты не один, я буду рядом с тобой, обещаю, просто дай мне немного времени. Я помогу тебе пройти через это". Она прошептала, и он снова начал плакать. "Сацуки-тян, ты не понимаешь, я снова вижу ту ночь в своем сознании. Я заставлял себя забыть о ней, но сегодня я все вспомнил. Я видел это с помощью своего Шарингана, и теперь оно преследует меня снова и снова, каждый раз, когда я закрываю глаза". Он сказал, и она кивнула. "Не волнуйся, ты заставил меня забыть о резне, не так ли? Я помогу тебе пережить это". Она прошептала, и он кивнул, успокаиваясь. "Сацуки-тян, ты думаешь обо мне по-другому теперь, когда знаешь, что я держу?" - спросил он тоненьким голоском, когда она ответила. "На самом деле да". Она сказала это так, что у него оборвалось сердце, но она продолжила. "Я уважаю тебя и еще больше ненавижу жителей деревни за то, что они с тобой сделали. Ты единственный, благодаря кому эта деревня дышит, и именно так они с тобой обошлись, но ты ни разу не испытал ненависти к их поступкам. Они даже не могли сравниться с тем человеком, которым являешься ты. Я уважаю и люблю тебя еще больше после того, как узнала это". Она сказала это, и он посмотрел на нее широко раскрытыми глазами, ища в них обман, но нашел лишь тепло и любовь и прижал ее к себе. "Спасибо". Он прошептал, а она улыбнулась и кивнула, обнимая его. Она посмотрела на прикроватную тумбочку и увидела то, что искала. Она взяла два стакана молока, которые хранила для него, и печенье, если он проснется и захочет пить, и протянула ему, он выпил и отдал один ей. Оба съели печенье и допили молоко, когда она начала вставать, чтобы приготовить ему что-нибудь тяжелое. "Ладно, оставайся здесь, а я пойду приготовлю тебе что-нибудь поесть, хорошо?" Она встала, когда он притянул ее к себе и крепко обнял. "Не уходи. Останься со мной, я не голоден". Он сказал это дрожащим голосом, она кивнула, и оба легли, обнявшись, натянув одеяло до шеи и выключив свет, и заснули в объятиях друг друга.