Наруто:Брошенное дитя

Конохагакурэ-но сато Башня Хокаге Следующее утро У Хирузена сильно болела голова от того, что он всю ночь, не сомкнув глаз, занимался бумажной работой. Прошлой ночью, после того как в деревне узнали о тайне Наруто, его всю ночь тревожили один за другим гражданские, предлагая либо изгнать демона, либо убить его, пока Хирузен не напомнил им о действующем законе. Все до единого побледнели и разбежались, когда Сарутоби выхватил сверкающий кунай и пригрозил исполнить свой закон прямо здесь и сейчас. Сегодня Хирузен терпеливо ожидал прибытия своего ученика Джирайи и Какаши Хатаке, которого Хирузен вызвал через жабий призыв, чтобы сообщить ему о состоянии Наруто и узнать, не хочет ли кто-нибудь из них взять Наруто под свою опеку. Говоря о Наруто, Хирузен попросил Анко позаботиться о нем и накормить. Он был рад, что эта активная куноичи так хорошо ладит с детьми. К тому же, она была единственной, кому он мог доверить заботу о Наруто. Она знала, как тяжело нести проклятие, и уважала Четвертого Хокаге превыше всего. В данный момент Наруто мирно спал. Хирузен улыбнулся и сказал Анко, что она может уйти и отдохнуть несколько часов, пока он снова не позовет на помощь. Вместо того чтобы хмуриться, она, казалось, обрадовалась возможности провести еще немного времени, прижавшись к малышу Наруто. Видя, как Наруто похрапывает в этих райских кущах, Хирузен завидовал мальчику по причинам, в которых не хотел бы признаваться. После ее ухода Хирузен открыл письмо, которое Минато оставил на его попечение, чтобы прочитать при соблюдении определенных условий. И, к сожалению, все эти условия были выполнены, как и опасался Минато. Дорогой Хирузен, Если ты читаешь это письмо, то, боюсь, мои опасения сбылись. Как я уже говорил, из двух свитков, которые я оставил для Наруто, это письмо предназначено только для тебя, Наруто, и глаз старейшин клана Жаб. Я оставил тебя в качестве законного Хранителя клана Намикадзе до тех пор, пока Наруто не унаследует его. Я знаю, если условия прочтения этого письма были выполнены, то, к сожалению, Наруто будет вести очень одинокую жизнь. Я боюсь, что никто не захочет связывать себя заботой о Наруто, а тем более усыновлять его. Поэтому я хочу, чтобы вы определили Наруто в самый лучший приют, который только сможете найти, и, если понадобится, оплатили его из средств семейного счета Намикадзе. Скажи папе и маме, чтобы они сделали его следующим жабьим призывателем после того, как ты расскажешь ему о его наследии. Ему понадобится их сила, чтобы защитить себя в будущем, ибо я боюсь, что виновник сегодняшнего происшествия вернется за своей жизнью. А ключ от печати на Наруто я оставил жабам, чтобы он подписал контракт с жабами. Не говори о ключе ни Джирайе, ни кому-либо другому и обязательно расскажи о нем Наруто, когда он станет достаточно взрослым, чтобы понять, что на него возложена ответственность, и будь рядом, чтобы объяснить, как это работает. Помоги ему контролировать чакру лисы, так как я боюсь, что Кушина не будет рядом, чтобы обучить его, а ему понадобится вся сила, чтобы защититься от Учихи в маске, который вторгся в деревню сегодня ночью. Жабы тоже помогут ему контролировать своего демона, ведь у них есть священное место, помогающее контролировать природную и демоническую чакру. Я не хочу, чтобы Джирайя усыновил его только потому, что он хочет контролировать чакру лиса, чтобы принести мир во всем мире и связать его с пророчеством, чтобы он рос как ребенок, а не как инструмент, Сарутоби. Я знаю, что он захочет сделать это и с Наруми и Мито, а я не хочу, чтобы Наруто был обременен такими вещами в столь юном возрасте и прожил детство, которого не смог прожить я. Постарайтесь также оградить моих дочерей от пророчества, если сможете. Я хочу, чтобы у моих детей было нормальное детство и чтобы их невинность сохранялась как можно дольше. Защити его, если не больше, Хирузен, - в качестве последней услуги умирающему отцу и другу. Я оставляю свое наследие в твоих руках, старый друг. - Минато Намикадзе М.Н. Хирузен отложил письмо и снял очки. Он зажмурил затуманенные глаза и сдержал слезы. Он запечатал черновик обратно в свиток, пока не придет время Наруто открыть его снова. А пока Сарутоби подошел к кроватке Наруто и улыбнулся, проведя пальцами по усикам малыша. Наруто мурлыкнул от восторга, заставив Хирузена тихонько хихикнуть. Похоже, они были очень чувствительны. Вдруг окно распахнулось, и в комнату вошли Какаши и Джирайя. "Я ждал вас двоих", - проворчал Хирузен. "Заходите", - пригласил он их. Оба запрыгнули внутрь и встали перед столом. Хирузен раскурил свою трубку и посмотрел в окно. "Значит, вы снова заняли место, а, Сарутоби-сенсей?! Парень слишком рано оставил свою шляпу..." скорбно прошептал Джирайя. Хирузен кивнул в знак согласия: "Так и есть", - согласился он, все еще глядя в окно. Вздохнув, Хирузен начал: "Джирайя, - начал Хирузен. "Минато взвалил на мои плечи тяжкое бремя, которое Кушина не желает принимать во внимание", - признался он, и Джирайя растерянно посмотрел на него. Хирузен не стал ничего уточнять и указал в сторону детской кроватки, откуда доносилось тихое похрапывание младенца. Какаши и Джирайя подошли к кроватке и потрясённо переглянулись. "Сенсей, - пробормотал Джирайя. "Это его сын?" Хирузен утвердительно кивнул. "Тогда почему он здесь?" прогрохотал Джирайя. "Я думал, Кушина родила двух дочерей, а не сына! Она сказала мне об этом, когда я послал ей вызов прошлой ночью. Но она сказала мне, что сегодня на рассвете отправляется в столицу огня. Если он действительно ее сын... тогда почему он здесь?" Дзирайя, естественно, должен был спросить. Хирузен грустно улыбнулся и продолжил смотреть в окно. "Она винит его в смерти Минато, Джирайя". Хирузен не стал скрывать своих слов. "Она смотрит на него так, словно он - возрожденный Кюби. Кушина ищет, на кого бы свалить вину, и, к сожалению, выбрала в качестве виновника маленького Наруто. Прошлой ночью она отреклась от него и даже пригрозила убить. Теперь, Джирайя, я хочу спросить тебя - ты усыновишь Наруто?" Хирузен бросил бомбу. "Я знаю, что у тебя есть шпионская сеть, которой нужно управлять, но мы можем установить временные рамки для этого. Я могу попросить кого-нибудь, кому я доверяю, помочь тебе с маленьким Наруто. Что скажешь, Джирайя? Примешь ли ты его?" с надеждой спросил Хирузен. Он был уверен, что Джирайя примет мальчика, чтобы исполнить последнее желание своего ученика. "Простите, сенсей". От извинений Джирайи в желудке Хирузена образовалась ледяная яма. "Деревня сейчас как никогда нуждается в моей шпионской сети, а я, знаете ли, не совсем гожусь в отцы. Я люблю путешествовать, проводить исследования и писать свои книги. К тому же Великий Жабий Мудрец дал новое пророчество, па и ма сказали мне об этом только вчера вечером. В нем говорится: "Могучий саженец, рожденный из двух сильных листьев, приведет мир к миру, и враги будут бояться взгляда его красных глаз, когда он будет смотреть на них, чтобы защитить то, что ему дорого". И я точно знаю, что это должны быть либо Наруми, либо Мито. Они идеально подходят под описание! И у них даже будут красные глаза, когда они направят чакру лиса, как это сделала Кушина! Мне придется тратить все свое время на их воспитание... так что быть с Наруто будет сложно". Джирайя искренне извинился. "Надеюсь, вы понимаете, сенсей. Будущее мира важнее жизни одного ребенка - вы, как никто другой, должны это понимать". Джирайя пытался образумить его. Хирузен даже не повернулся к нему лицом - его сердце разорвалось на две части, когда он услышал признание ученика. "Минато, ты ведь действительно видел все их сердца насквозь, не так ли?! Даже я не знал природы своего ученика, а ты всё равно видел его насквозь!" "Понятно", - только и смог сказать Хирузен. Джирайя был рад, что его сенсей понял его причины, в конце концов, мир действительно ставил приоритет над Наруто, хотя ему и не нравилось это делать. "Что же ты будешь делать, Какаши? "Хирузен монотонно переключился на джонина. "Лорд Третий", - склонил голову Какаши. "Я хочу вернуться к обязанностям АНБУ. Мне нужно пережить горе от потери еще одного дорогого мне человека. Наруто слишком похож на сенсея, и у меня не будет времени присматривать за ним во время миссий. Но я обещаю, что буду присматривать за ним из тени и даже стану его джонином-сенсеем, когда он подрастет". "До этого еще далеко, Какаши". Какаши кивнул, прекрасно понимая, на что тот намекает: "Так и есть, господин". Честно говоря, после всего услышанного Хирузен уже ничему не удивлялся. "Я понял", - Хирузен пренебрежительно махнул рукой. "Вы оба свободны", - отмахнулся он от них. И как только оба покинули кабинет, Хирузен закрыл глаза и вздохнул. "Думаю, вы уже все слышали?" спросил Хирузен, казалось, ни к кому конкретно не обращаясь. Из тени стены вышли две маленькие жабы, постукивая тростями в знак своего недовольства... "Да, да, слышали". раздраженно сказал Па. "Признаться, я не ожидал, что Джирайя покинет Наруто-тян только из-за нашего пророчества и его отвратительных привычек. Он впал в уважение к великим старейшинам жаб. Мы пришли проведать Наруто-тян, но я и представить себе не могла, что Кушина-тян оставит свое дитя, даже если горе затуманило ее взор". Ма мрачно призналась: "Я тоже", - вздохнул Хирузен; "Деревня Листьев тоже пренебрегла желанием Минато-тян, чтобы Наруто-тян считался героем". Па сказал это со сталью в голосе. "Лист отступил от той благодати и чести, которую он когда-то имел, в те времена, когда Хаширама-чан и Тобирама-чан управляли им". Ма сплюнула. Хирузен улыбнулся, вспоминая те времена и понимая, что они были правы. Это действительно была уже не та деревня, ее основателям было бы стыдно за то, во что превратилось их видение после их смерти. "Что вы хотите делать теперь? "Хирузен спросил двух жаб. Они посмотрели друг на друга и кивнули: "Мы отстраним Джирайю-тян от контракта по вызову жаб - немедленно". Па решительно постучал тростью. "Он отступил от пути нашего клана. Мы сделаем Наруто-тяна нашим новым призывателем и поклянемся в верности ему и только ему - не Листу". Бунта также сказал, что ему не терпится сражаться вместе с ребенком, когда он подрастет, и он хочет стать его знакомым. Он хочет познакомить его со своими сыновьями, Гамакити и Гаматацу. Мы будем верны Листу до тех пор, пока Наруто-тян намерена его защищать, и не более", - заявил он ошеломленному Хокаге. "Но Жабы были союзниками Листа на протяжении..." Хирузен попытался возразить. Ма вмешалась: "Великий Мудрец Жаб считает его ребенком пророчества, и мы тоже". "Минато-тян доверил нам ключ от печати наследника и попросил передать его Наруто-тяну, когда вы сочтете его готовым. На горе Миобоку Минато-тян оставил много вещей, которые он должен унаследовать. Мы отдадим их мальчику, когда он узнает о своем наследии", - железным голосом произнесла она. Па и Хирузен кивнули в знак согласия, но Хирузен не мог не волноваться. Лист понес очередную потерю в силе, едва не лишившись единственного мощного контракта на боевой вызов, оставшегося в деревне - если бы не Наруто. Контракт со змеями был заключен с Орочимару, а у Анко был лишь частичный контракт с ними. А слизни были верны только Сенджу и Узумаки, и Хирузену оставалось только гадать, как долго уши Леса Шиккоцу будут оставаться в неведении относительно этой истины. Кушина и Цунаде оставались единственными призывателями, и они тоже не были активными шиноби деревни. Хирузен задумался о том, правильно ли он поступил, когда после смерти Минато в деревне образовался вакуум власти. Хирузен с улыбкой посмотрел на маленького Наруто, прекрасно понимая, что мальчик станет занозой в его спине и доставит ему кучу бумажной работы, когда вырастет. Он уже был очень важен для деревни как последний из Намикадзе и единственный призыватель легендарного клана жаб, так как Джирайя был изгнан из контракта. Он подумал о реакции своего ученика, когда тот поймет, что его контракт, от которого он так сильно зависел, аннулирован. Он молча наблюдал, как Па и Ма подошли к кроватке Наруто, и Па взял его на руки. Наруто проснулся от сна, сладко зевнув, и, наклонив голову набок, посмотрел на странную жабу широкими запавшими глазами. Па держал его перед лицом, и оба пристально смотрели друг другу в глаза. "Ну что, Наруто-тян, - он устроил его чуть плотнее в своих объятиях, - хочешь стать следующим вызывателем жаб?" с улыбкой спросил Па. Наруто засмеялся, посчитав это забавным, и обнял его. Все захихикали в унисон. "Я думаю, это "да", не так ли, Сарутоби?" - сказала Ма, и Па кивнул. "Что скажешь ты, Сарутоби?" Хирузен улыбнулся: "Думаю, да". Ма подошла к Наруто как раз в тот момент, когда Па закончил резать большой палец Наруто, заставляя его кровоточить, и начала писать его имя "Наруто Намикадзе" на свитке призыва. Он наложил отпечаток руки на свиток и грубо размазал его по бумаге, чтобы убедиться, что все сделано правильно. Наруто захрипел от порезанного пальца, и, как по заказу, Ма стукнула Па по голове, пока он возмущенно кричал "Ой!". "Ты идиот!" - прогрохотала она. "Ты слишком глубоко порезался. Смотри, он из-за тебя плачет!" - прорычала она, когда Наруто снова захрипел, и Ма подняла его с земли, покачала и погладила. "О, Наруто-чан - храбрый мальчик. Правда ведь?" - ворковала она, и мальчик захихикал, на мгновение забыв о боли, пока его большой палец почти мгновенно заживал. Хирузен, как и Па, широко раскрыл глаза от скорости заживления. Похоже, Кюби наделил его целительным фактором. Па пришел к тому же выводу, что и Хирузен, и был так же потрясен. Однако он хотел спросить, что будет с маленьким Наруто и кто будет заботиться о нем дальше. "Что вы собираетесь делать с воспитанием юного Наруто, Сарутоби?" поинтересовался Па. "Где он будет жить?" Хирузен вздохнул и опустился на стул, чувствуя себя далеко не по годам. "Да, я хочу, чтобы он остался со мной. Но у меня сейчас слишком много обязанностей", - заметив их неодобрительный взгляд. "И даже если бы я захотел оставить его у себя, Совет поднял бы шум из-за этого. Вчера вечером они решили, что ни один из кланов не сможет его усыновить, опасаясь, что они выпустят Кюби, чтобы получить власть, и никто из гражданских не усыновит его по понятным причинам. Так что остается только приют". Хирузен добавил, чтобы сохранить лицо. "А что с жильем?" "Я постараюсь найти для него самый лучший приют и даже заплачу им немного денег, чтобы они обеспечили ему безопасность и хорошее обращение. Я попрошу Какаши и других АНБУ время от времени проверять его. Я издал закон, чтобы люди не рассказывали младшему поколению о его бремени, чтобы он мог завести друзей. Я буду навещать его так часто, как смогу, но выкроить больше времени будет сложно. После того как ему исполнится шесть лет, я устрою его в Академию, которую он окончит в рекомендованном возрасте двенадцати лет. Это то, что я запланировал на данный момент. Его отец позаботился о том, чтобы у него были деньги на жизнь, и я буду выдавать ему их ежемесячно в качестве пособия, пока он не заявит о своем состоянии, чтобы держать его личность в строгом секрете". Хирузен пояснил, и Па и Ма удовлетворенно кивнули. "Мы тоже будем регулярно его проверять", - сказали они Сарутоби. "Но мы не будем раскрывать ему себя до тех пор, пока не наступит подходящий момент. Желаю тебе удачи, Сарутоби, и мы верим, что ты позаботишься о нашем призывателе?" - спросили они, и Хирузен улыбнулся. "Я сделаю все, что в моих силах". пообещал Хирузен. Па кивнул и постучал тростью, когда они с Ма ушли, окутавшись дымом. Хирузен начал просматривать досье и различные записи о приютах в деревне, пытаясь найти тот, в котором ему будет наиболее комфортно, но сейчас этот вопрос был второстепенным. Хирузену нужно было найти место, где Наруто примут полностью. Сарутоби застонал. Этот день будет долгим... (Временной скачок 5 лет) Наруто сидел в своей комнате в приюте, с улыбкой глядя в окно. В его комнате было все самое необходимое для ребенка его возраста: удобная кровать, письменный стол, несколько книжных полок с картинками и шкаф с одеждой. Он даже жил обычной жизнью, как и любой другой сирота - по крайней мере, тот, кто может оплачивать такие роскошества, должен жить именно так. Хирузен пригрозил владельцам приюта, что закроет его, если они попытаются сделать что-то нечестное, и арестует их по обвинению в измене Каге, если будет доказано, что они каким-либо образом - прямо или косвенно - препятствуют развитию ребенка. Не стоит и говорить, что работники приюта относились к нему довольно справедливо, но даже тогда они держались от него на расстоянии, и даже держали всех детей подальше от него, опасаясь мести со стороны владельцев приюта. Наруто не знал, почему, но они говорили, что он плохой. Хотя он не мог вспомнить, что такого плохого он сделал, чтобы навредить им. У него были все основные удобства, необходимые для ребенка его возраста, но он все равно был очень одинок. Ему даже не разрешали играть на улице в парке, всегда говорили, что выходить на улицу опасно и что для его же блага он должен оставаться дома. Наруто недоумевал, почему остальным не опасно выходить на улицу, но все же подчинялся желаниям надзирателей. Он продолжал читать книжку за книжкой, и с тех пор, как его сверстников начали учить читать и писать, у Наруто появилась возможность читать простые книжки с рассказами, чтобы скоротать время. Ему по-прежнему хотелось иметь друзей, да и что-нибудь новое за пределами деревни не помешало бы. Завтра было Десятое октября - день, когда его кумир, Четвертый Хокаге, победил Кьюби и убил его, пожертвовав собой. Наруто слышал эту историю практически тысячу раз, но она никак не могла ему надоесть. Четвертый был таким крутым. Однажды работники приюта рассказали им историю о том, как этот человек сражался в последних битвах третьей великой войны шиноби. Этот человек стоял высокий и гордый перед тысячей шиноби - в полном одиночестве - после того, как его товарищи были убиты, и ему пришлось защищать мост Каннаби, иначе Лист проиграл бы войну, потеряв этот фронт. Говорят, в тот момент Четвертый применил свое легендарное Хирайшин-но дзюцу, исчезая и появляясь на поле боя с помощью кунаев, которые он заранее разбросал вокруг, и в одиночку победил менее тысячи своих врагов. Поговаривали, что он специально оставил в живых одного врага, чтобы потом вернуться и рассказать врагам об их потерях и о том, как Лист мог выиграть войну почти в одиночку в любой момент. За ту битву его прозвали "Желтая вспышка", а в Книгах Бинго ему присвоили класс СС. Наруто не знал, что это за книга, но она должна была быть такой же крутой, если не больше. Он был четвертым шиноби, когда-либо достигшим ранга СС, после Хаширамы Сенджу и Мадары Учихи - людей, нашедших его деревню. Четвертый был единственным за всю историю элементальных наций, кто получил от своих врагов приказ бежать на месте. Это означало, что если он хоть мельком увидит вас, живым вы не вернетесь. Как же это было круто! Его версия Хирайшин но Дзютсу и по сей день считалась одним из самых смертоносных дзютсу в мире. Когда Наруто услышал эту историю, в его глазах загорелись звёзды, и он сделал его своим кумиром, своей целью. Он хотел однажды превзойти Четвертого Хокаге и сделать так, чтобы все его боготворили. Завтра в деревне собирались праздновать поражение Кьюби, сильнейшего из демонов, от рук его кумира, и он хотел на это посмотреть. Он собирался спросить у людей в приюте, можно ли ему завтра пойти куда-нибудь. Каждый год он просил доброго старика, который дарил ему разные подарки, отвести его туда, потому что все надзиратели, казалось, слышали его слова одним ухом, а другим прогоняли их. Но каждый раз старик говорил Наруто не ходить на фестиваль, это было опасно для него. Гррр! Когда Наруто спрашивал, почему это опасно только для него, старик отвечал, что расскажет ему позже - когда тот будет готов. Наруто безропотно согласился с этим человеком, ведь он был единственным, кто заботился о нем больше всех. Почему, Наруто не знал, но человек заботился, и он был рад этому. В конце концов, не стоит смотреть в рот дареному коню. В данный момент Хирузен сидел в своем кабинете и разбирал стопки бумаг, которые нужно было подготовить к завтрашнему фестивалю, и ему требовались все активные шиноби, находящиеся в деревне, а не на миссиях, чтобы обезопасить ее от внешних угроз. И тут его мысли обратились к его любимому солнечному шарику. Наруто рос таким милым мальчиком. Невинность в этих ярких голубых глазах была пьянящей. В них искрилось озорство, а его глупая лисья ухмылка была так похожа на Минато, что это даже не смешно. Один из его надзирателей даже заметил это, отчего у Сарутоби чуть не случился припадок, а потом, к облегчению трясущегося Хокаге, отбросил саму идею. Он был умен, как и его отец, ведь, судя по всему, интеллект, как и внешность, достались ему от отца. Хирузен сдержал обещание, данное Минато, и постарался дать ему лучшее из того, что могла предложить жизнь для ребенка-сироты. Он давал ему все материальные вещи, о которых мальчик мог попросить, но Наруто знал, что он жаждет одного, а не материальных вещей, как другие дети вокруг него. Друзья. Хирузен пытался поговорить с ним об этом, но тот всегда отвечал, что все в порядке. Его натренированный взгляд всегда улавливал в глазах Наруто вспышку одиночества, от которой сердце замирало в мучительной боли. Мальчик был прозрачен, как стекло, ведь его глаза выдавали его почти каждый раз, когда Наруто пытался что-то скрыть. Он не видел таких ужасов, какие пришлось пережить Минато, чтобы скрыть свои эмоции, но деньги и власть могли купить ребёнку лишь многое - кроме друзей. Хирузен не мог заставить людей полюбить Наруто, но его огорчало, что они пренебрегают последними желаниями своего героя. От Кушины не было ни слуху ни духу, но он получил несколько писем от даймё, в которых говорилось, что они живут хорошо и очень счастливы. Его ученик, Джирайя, судя по всему, тоже постоянно общался с Кушиной и его дочерьми и теперь был для них как дедушка - Хирузен едва не закатил глаза при этих словах. С тех пор как его отстранили от контракта по вызову жаб, Джирайя сбавил обороты в шпионаже, осознав, насколько сильно он полагался на жаб в деле проникновения, и теперь сосредоточился на обучении близнецов воспитанию "ребенка пророчества". Однако это было не единственное разочарование, которое преподнесла жизнь Сарутоби. Цунаде тоже отправилась в столицу Огня к владениям Сенджу и сейчас играла в азартные игры, топя состояние Сенджу в саке и долгах. Судя по всему, Джирайя два-три раза возвращался в больницу Конохи в черно-синем цвете после побоев, нанесенных ему Цунаде и Кушиной за его продажность. Очевидно, близнецы тоже унаследовали особую, плотную чакру Кушины, что еще больше укрепило веру Джирайи в то, что они - дети пророчества. Хирузен вздохнул: каждый из его учеников так или иначе подводил его, но Хирузен был полон решимости не повторять тех же ошибок с Наруто. Он покажет мальчику истинный путь шиноби, как и доверил ему Минато. Он передаст мальчику свою волю огня. Завтра у него день рождения, с улыбкой подумал Хирузен, и он уже купил подарки для Наруто, прекрасно зная, что тот будет в восторге, увидев их. Но завтра прибудет делегация Кумо, и он знал, что освободится только поздно вечером. Хирузен посмотрел на свое предплечье и увидел печать слежения и оповещения, наложенную на его плоть. Он наложил такую же на Наруто, и она останется с ним до тех пор, пока мальчик не научится держать себя в руках. Он наложил ее, когда ему было три года, и она будет гореть на его предплечье, если мальчику будет угрожать опасность. В тот момент Хирузен и не подозревал, как мало времени у него осталось, чтобы проверить свою печать. Следующий день Наруто проснулся рано, ведь сегодня он собирался пойти на фестиваль и отпраздновать вместе с остальными. Он наконец-то увидит фестиваль в честь своего героя. Он даже откладывал деньги на этот день и собирался получить максимум удовольствия, а если повезет, то и завести друзей. Выйдя в столовую, он позавтракал, а затем перекусил легким обедом, так как уже наступил вечер. Наруто подошел к работникам приюта и решил спросить у них, можно ли ему пойти погулять. Может быть, они скажут "да", если ему повезет? Кто знает... Они вопросительно посмотрели на него, когда он заговорил: "Можно мне сегодня пойти на фестиваль, пожалуйста?" спросил Наруто. Застенчиво шаркая ногами, Наруто старался как можно лучше сдержать свое волнение. Как раз в тот момент, когда работник приюта собирался отказать, другой крепко держал его за плечо и лукаво улыбался. Первый улыбнулся в ответ: "Конечно, можешь, малыш", - усмехнулись они в унисон. "Иди и наслаждайся. Может быть, ты сможешь завести там друзей, пока будешь этим заниматься?" - любезно предложили они. "Правда?!" воскликнул Наруто. "Конечно", - подтолкнули они его к выходу, чтобы еще больше задобрить блондина, который радостно посмотрел на них и, подпрыгнув на месте, выбежал из приюта. Все они возбужденно гоготали: "Сегодня деревня точно избавится от демона". Наруто радостно бежал по улицам. Он подошел к нескольким лавкам, поиграл в игры и съел несколько вкусных вещей. Торговцы были из разных деревень, поэтому они не выгоняли его и даже не разговаривали с ним грубо. Многие жители холодно смотрели на него, но мальчик был слишком счастлив, чтобы замечать это. Он шел сквозь толпу, как вдруг его втолкнули в переулок, и Наруто поднял голову, чтобы увидеть трех мужчин со странными белыми глазами, которые смотрели на него - вероятно, слепые, - пока Наруто вставал и отряхивался. "Чем могу помочь, мистер?" - вежливо спросил он, хотя мужчина был в ярости. "Да. Ты можешь умереть за меня, демон!" - крикнул он. Они бросились к блондину с кунаем, и Наруто в испуге отлетел в сторону. Они преследовали его, пока он петлял, уворачивался и бежал по переулкам, а потом увидел перед собой забор. Он запрыгнул на деревянный ящик, затем на большой закрытый мусорный контейнер и перемахнул через забор. Наруто повернулся, чтобы посмотреть, как далеко находятся люди, но в ужасе увидел, как они бросают в него десяток кунаев, и Наруто почувствовал, как страх сжимает его грудь. Как он должен был увернуться от них в воздухе? Сердцебиение Наруто участилось, давление повысилось, и он бессознательно направил огромный импульс чакры к венам за глазами. Как только его глаза наполнились достаточным количеством чакры, мир вокруг стал более четким. Он даже смог различить крылья насекомых, летающих в воздухе, и увидел, что ножи кунаев, которые были слишком быстрыми, чтобы он мог их различить, теперь, казалось, двигались к нему в замедленном темпе. Сбитый с толку, Наруто ухватился за один из них в воздухе и начал отклонять остальные. Ему удалось отклонить семь из них, но он не смог добить два последних, хотя мог бы утверждать, что они были намного медленнее его; один из них вонзился в его правое плечо, а другой - в левое бедро. Наруто застонал от боли и упал. Он отполз в угол тупика, ведущего в переулок, и подтянул колени к груди, защищаясь. Он свернулся в клубок, понимая, что теперь ему не выбраться. Наруто хныкал и ждал боли, когда они начнут пинать его маленькое тело, а его крики о помощи утонут в громкой музыке, украшавшей фестиваль за этим адом. "Ты видел его глаза?" - воскликнул один из них, нанося очередной удар. "Да, похоже, у него есть Шаринган. Он Учиха?!" - спросил другой. "Никто не активировал Шаринган в столь юном возрасте. Должно быть, демон украл его у трупа. И хорошо, что мы здесь, чтобы увидеть его истинное лицо", - подумал третий, и они принялись пинать его еще сильнее. Наруто ничего не мог поделать, только терпеть. Было очень больно, но почему они бьют его? Он же не демон, верно? Его разум замкнулся в себе, когда он оцепенел от боли и потерял сознание. Но они продолжали избивать его, ничуть не беспокоясь о его плачевном состоянии. Они хотели убить его медленно, чтобы потом стать безмолвными героями деревни, отомстившими за своего спасителя в ночь его благородного самопожертвования. На рассвете деревня непременно воздаст им должное. За несколько минут до рассвета Башня Хокаге Зал Совета Хирузен сидел в своем кабинете и беседовал с делегацией Кумо, которая выдвигала неразборчивые требования к договору. Выглядело это так, будто договор их не интересовал, а они пришли за чем-то совсем другим. Что именно, он понять не мог, но, черт возьми, ему хотелось поскорее убраться из нее, зная, что Наруто будет с нетерпением ждать его в приюте. Эти идиоты тратят драгоценное время в день рождения его внука, черт побери! Вдруг он почувствовал жжение на предплечье, и глаза его расширились от ужаса: печать слежения и опасности Наруто светилась ярким и страшным красным цветом. Хирузен резко встал, отбросив при этом стул, и комната погрузилась в тишину, когда Хирузен исчез в потоке пламени, а в голове его билась только одна мысль. Наруто, держись, я иду... Возвращение в переулок Наруто то и дело терял сознание. Боль не давала ему потерять сознание, хотя он уже начал чувствовать полное онемение. Его сердце сейчас просто принимало смерть, даже с радостью думая о том, что теперь он, возможно, увидит своих родителей. На его испачканном кровью лице играла безмятежная, невинная улыбка. Внезапно по переулку разлилось мощное убийственное намерение, и трое преступников прекратили свои действия и испуганно обернулись. Они ошиблись, взглянув в яростные глаза "профессора", и двое из них от испуга упали на колени, а третий сумел прохрипеть, задыхаясь. "Добро пожаловать, Хокаге-сама!" - заикаясь, поприветствовал он. "Милорд, мы как раз собирались закончить то, что начал Четвертый. Вы как раз вовремя", - предложил он и почувствовал резкую боль в руках и ногах. От ужаса он потерял сознание, увидев, как два куная впились в каждую из его конечностей до самой рукояти, крепко прижав его к стене, словно его распинали. "Птица, Проныра", - рявкнул Хирузен стоящим позади него АНБУ. "Отведите их обратно к Ибики и Анко для допроса, а тем двоим скажите, чтобы казнили этих ублюдков, как только они закончат рассказывать подробности, мне даже не важно, Хьюга они или Учиха. Затем вызовите Хиаши ко мне в кабинет, первым делом завтра утром, или скажите ему, что главной ветви Хъюги на Закате больше не будет. Это приказ их Хокаге, я ясно выражаюсь?!" - прорычал он, и АНБУ послушно встали за ним на колени. "Хай, Хокаге-сама!" - прокричали оба в унисон и исчезли вместе с пленниками. Хирузен опустился на колени рядом со свернувшимся калачиком блондином, который был с ног до головы в крови, ловко вытащил из его маленького тела ножи и задохнулся, увидев сквозь полуприкрытые глаза активный Шаринган. Наруто активировал его всего в пять лет! Невероятно! Даже Мадара или Итачи не делали этого в столь юном возрасте! Хирузен ужаснулся, увидев, что Наруто улыбается безмятежной улыбкой. Какого хрена он улыбается?! "Наруто-кун, пожалуйста", - нежно прошептал Хирузен. "Ты должен проснуться. Не засыпай, дитя", - сказал он, встряхивая его, когда глаза Наруто немного приоткрылись. Все еще улыбаясь, он сказал: "Джиджи? Это ты *кашель*...*кашель*...*кашель*..." он закашлялся. Глаза Хирузена затуманились, но он сдержал слезы. "Да, это я, Наруто-кун". прохрипел Хирузен. "Держись, малыш", - сказал он, подняв Наруто на руки, когда Хирузен взлетел на крышу и зигзагами начал пробираться по ней к больнице. "Джиджи, неужели я теперь встречусь с папой Ту-тян...?" ошеломленно прошептал Наруто. Плотина, которую сдерживал Хирузен, прорвалась, и он многократно увеличил темп. Тело ребенка было не в том состоянии, чтобы справиться с Шуншин-но Дзютсу! Мальчик улыбался, потому что был уверен, что сейчас умрёт, что сейчас встретится со своим отцом! Наруто постоянно допытывался у него о личности его родителей, но тот всегда уклонялся, говоря, что его отец - герой деревни, и что однажды, когда он станет достаточно взрослым, Хирузен расскажет ему об этом. Его невинное сознание даже не воспринимало боль, Наруто был рад возможности встретиться с отцом. "Нет, Наруто-кун", - прохрипел Хирузен. "Еще нет, тебе еще многое предстоит сделать, прежде чем ты встретишь его, дитя", - прошептал он сквозь слезы, когда его ноги достигли больницы. Хирузен вбежал в двери и встал посреди зоны ожидания. "МЕДИКИ!" крикнул Хирузен, когда бригада врачей окружила его и, взяв из его рук окровавленного мальчика, бросилась его лечить. К счастью, врачи воспринимали его только как пациента - таковы были их правила. Никаких эмоций с пациентами, учили их. Хирузену пришлось прождать у кабинета неотложной помощи почти три часа, пока один из них не вышел. Хирузен встал и в бешенстве бросился к нему. "Как он, доктор?!" "Теперь он в безопасности". Доктор попытался успокоить его. "Мы обработали и зашили все его раны, а также заклеили переломы. Он заживает с неестественной скоростью, и, вероятно, очнется завтра к полудню", - только и сказал он, прежде чем уйти, и Хирузен вздохнул с облегчением. Он опустился в кресло. В день рождения внук был замотан в бинты - по глазам Хирузена катились беззвучные слезы. Внезапно его взгляд затвердел, а горло сжалось. "Ину, Проныра!" рявкнул Хирузен, и за его спиной появились два АНБУ, стоящие на коленях. "Отправляйтесь к персоналу приюта Наруто. Арестуйте всех, кто там есть, и отведите их к Ибики для допроса. После допроса все, кто хоть немного причастен к этому инциденту, будут казнены. Без вопросов. Все ясно?!" - спросил он, и оба кивнули. "Хай, Хокаге-сама!" - крикнули оба в унисон и исчезли в бездымных сюнсинах. "Мне очень жаль, Минато. На этот раз я подвел тебя. Тебе должно быть стыдно, что в деревне так обращаются с твоим сыном. Но это был последний раз, когда я оступился, обещаю". Хирузен мучительно размышлял. "Он активировал свой Шаринган, и это вызовет много вопросов. Большинству людей не составит труда сложить два и два. Я должен запечатать его кеккей-генкай на время, иначе люди могут раскрыть его личность и увидеть в нем еще большую угрозу, чем он есть. Прости, прости меня за это, Наруто, но однажды я открою тебе все - обещаю - и с этого момента буду защищать тебя. Несмотря ни на что!" Хирузен не мог ошибиться, давая обещание. Как говорили старейшины, не давай обещаний, которые не сможешь выполнить.