Reboot

- ….Есть ли желающие поехать со мной и навестить его? – Чу Ваньнин внимательно оглядел класс. - Я! – Мо Жань тут же протянул руку и чуть ли не подорвался с места. Вообще все началось с того, что Сюэ Мэн на тренировке в клубе легкой атлетики не очень удачно упал. Причем неудачно это мягко сказано, растянув к чертям весь ахил, он был сцапан заботливым мамочкой мистером Ваном в больницу, дабы сыночек получил только самый лучший уход и реабилитацию. Мо Жань даже бровью не повел. Ну в больнице и в больнице, все ровно уже через неделю вернется и снова будет действовать на нервы своим кудахтаньем. Однако Чу Ваньнин, ученик которого впервые оказался в больнице, проявил чудеса участия и внимания. Купил открытку с котиками и пустил ее по рядам, дабы одноклассники могли ее подписать, а после и вовсе предложил навестить несчастного. Говоря откровенно, альфе и первого пункта хватило, чтобы уксусом обхаркаться, а уж когда прозвучал второй… «То есть вот так, да? Когда я болел, мне открыток никто не посылал, а павлину вот так сразу? Еще и собрался с кем-то один на один несколько часов в машине провести?» - И мы! – С задней парты подали голос близнецы Мэй Ханьсюэ. Мо Жань Кинул на них гневный взгляд. Две абсолютно одинаковые морды, ответили ему задорными улыбками. Эти ребята были очень популярны в школе. Имея явные западные корни с их зелеными глазами и блондинистыми волосами, они разбили не одно омежье сердце, а привязаться решили к бете Сюэ Мэну! - Хорошо. Сегодня после занятий приходите на парковку для учителей. А сейчас возвращаемся к занятию.- Игнорируя странные переглядки учеников, Чу Ваньнин забрал открытку и начал писать на доске тему. - Вы двое, испортили мне поездку с учителем! – Мо Жань силился не задушить чертовых близнецов. - Прости, но тогда мы бы остались без свидания в больнице – Ответил младший из близнецов. Мо Жань хотел еще что-то сказать, но прикусил язык. На парковке их уже ждал Чу Ваньнин, а материться и тем более драться перед учителем это последнее дело. А перед таким милым учителем, у которого от нахождения на холоде абсолютно мило покраснел носик, тем более. Ваньнин вообще всегда казался очень милым, когда не был высокомерно возвышенным в своей идеальности. Все эти кружки с котиками, сладости, которые как он думает он незаметно подъедает на переменах, даже сейчас учитель кутался в пушистый шарф цвета спелого яблока. Цвет этот был ему очень к лицу, подчеркивал глаза цвета расплавленного золота. Вообще в этом белом пальто с красным шарфом и распущенными волосами, он выглядел одновременно как самый милый, уютный котик и в то же время как самая соблазнительная мечта. Мо Жань даже на пару секунд потерялся. - Мо Вэйюй, ты передумал ехать? – Спросил Чу Ваньнин садясь за руль. Отмерев, Мо Жань быстренько проскользнул на переднее сиденье. Благо близнецы решили занять задние. Еще и демонстративно надели наушники и погрузились в телефоны. Пока ученик думал как бы завести светскую беседу, учитель завел машину и включил радио. - Классная у вас машина – Решил зайти с комплиментов младший. Машина действительно была шикарной. Мазда шестерка невероятно глубокого ультрамаринового цвета. - Это отцовская – Ваньнин поморщился, как от зубной боли – Он себе год назад обновил, а эту мне отдал. Я бы ее и не взял, если бы не было необходимости так далеко ездить на работу. - П-понятно. Я тоже хочу сдать на права, как закончу школу. – Хоть с темой вышел промах младший из всех сил старался поддерживать нейтральный разговор. Ему не так часто удавалось поговорить с учителем на темы отличные от учебы и его поведения. Говоря откровенно, почти никогда. Каждый раз когда Мо Жань пытался съехать в разговоре на что-то личное, Чу Ваньнин будто коркой льда покрывался и бросал что-то вроде " Не нарушайте субординацию, ученик Мо". -Хм. Красноречиво ответил старший. Прям куда деваться от такого потока мысли? Решив сделать вид, что сдался Мо Жань достал телефон и уткнулся в него, бесцельно листая ленту новостей, на самом деле искоса наблюдая за любимым учителем. Что тоже было не плохо. Он такой расслабленный за рулем. Все жесты отточенные и легкие. Будто не машину ведет, а на музыкальном инструменте играет. В какой-то момент он замечает движение бледных губ в розоватом блеске. Он поет? По радио как раз играла достаточно популярная композиция от группы Linkin Park. И так хорошо накладывался текст песни, заставляющий чувствовать себя так, будто за спиной крылья, на эту чарующую расслабленность. Мо Жаню до слез захотелось увидеть, как его учитель поет. Без стеснения, во весь голос. Захотелось стать его зоной комфорта. - So I'm breaking the habit , I'm breaking the habit tonight – Подпел чуть слышно молодой альфа, чем заслужил удивленный взгляд раскосых глаз. - Классная группа, да? – Фирменная улыбочка с ямочками. - Они талантливые. – Согласно кивнул учитель. - Вот бы у них на концерте побывать – Мечтательно закидывая руки за голову сказал юноша. Это прогресс, учитель явно включился в разговор! - Я был. – Тоном, которым обычно говорят, что сходили за хлебом сообщает учитель. - Что? Правда? - Мгм, когда был на практике в Америке, меня пригласили на концерт. - Вау, как здорово – Уксус из этой фразы можно было сцеживать в промышленных масштабах – Я так завидую. - Ты еще молод, у тебя будет много времени побывать на их концертах. Альфочка не стал уточнять, что завидовал не учителю, а тому, кто его пригласил. Тому, кто был достаточно близок, чтобы позвать, и чтобы он, нелюдимый и разборчивый в знакомствах омега, согласился. Тому кто видел его горящие глаза и крики в толпе. Какие к черту концерты? Где продаются билеты на такого учителя Чу? В больнице Чу лаоши только вручил своему ученику конспекты и открытку. Вообще-то он еще за свои деньги купил ему цветы, но их вручали близнецы, и корзинку фруктов, что досталась на вручение Мо Жаню. Быстро спросив как дела и пожелав выздоровления омега вышел из палаты бросив на последок «Общайтесь ребята». Вообще невероятная тактичность. Ведь правда в основном ученикам немного неловко общаться на свои темы, когда рядом учитель. Вот только две четверти данного коллектива предпочитала компанию учителя. - Чу лаоши ! – Сюэ Мэн потянулся словно стараясь поймать учителя, что уже стоял в дверях. - Мэн-мэн, как твоя ножка? – Без лишней скромности младший из близнецов схватил руку и подвинув ее улегся прямо на кровать. - Тебе тут, наверное скучно – Старший уже более целомудренно присел на самый край с другой стороны и достав из корзины апельсин принялся его чистить. - Мне тут нормально, слезьте с моей кровати! – Тут же вспылил бета. - Поправляйся, братишка – Мо Жань поставил корзину на тумбочку и прихватив собой яблоко тоже направился на выход. - Что? Ты куда? Не бросай мен... – Договорить ему не дал отправленная в рот долька апельсина. Искать долго учителя не пришлось. На лестнице между этажами, пристроив свой шикарный зад на подоконник он сидел и просто устало потирал шею. И черт, как же на лестнице приятно пахло из-за него. - Хотите яблочко? – Спросил Мо Жань нарушая тишину пролета. Ваньнин вздрогнул от внезапного появления ученика и нахмурился. Разумеется, пьянящий кисло-сладкий запах тут же прекратил заполнять собой пространство пролета. - Ты почему тут? - Ммм, думаю моему братцу компания близнецов по душе куда больше, чем моя. – Все еще покручивая в руках фрукт ответил юноша. Ваньнин на это ничего не ответил. И яблоко тоже не взял. Пожав плечами альфа с громким хрустом откусил большой кусок. - Ты его хотя бы помыл? - Зачем? – Искренне не понимая ученик глянул на учителя, снова откусывая от сладкого фрукта. - Мо Вэйюй! – Учитель нахмурил брови. Как можно не соблюдать такие базовые правила гигиены? Тем более они в больнице, тут же рассадник всяких палочек и коков. - Дядя, говорит, что каждая соринка во рту витаминка. - А что говорит господин Ван ? – Омега вопросительно изогнул свои прямые брови. - Не знаю, дядя обычно говорит это, когда его нет рядом – Честно ответил парень, снова кусая яблоко. С недавних пор у него появилась особая любовь к этим фруктам. - Вы с ним два сапога пара. – Фыркнул старший. - Ну почему каждый раз, когда вы говорите про меня, это всегда звучит так плохо? – Альфа вытер уголок рта рукавом формы. – Вы такой жестокий! - Мое обращение соответствует твоему поведению – Холодно отрезал омега. – И не прибедняйся. Я прощаю тебе несоразмерно больше, чем другим. Альфа надул губы. - Учитель жестокий – Парень начал капризничать как маленький ребенок и немного сполз вниз роняя свою голову на плечо учителя – Когда меня одновременно разбил гон и ангина вы даже открытки не передали! Мой шидзунь совсем обо мне не переживает Он обиженно потерся головой об плечо, словно собака, что пытается пометить территорию. - Тц, прекрати – Учитель попытался убрать голову ученика, но тот только подвинулся ближе, в блаженстве жмурясь вдыхая запах исходящий от раскиданных по плечам волос.– И что значит не переживает? Я тогда всю ночь за тобой приглядывал! Глаза альфы тут же распахнулись. Он медленно, будто шею залило бетоном, повернул голову и чуть отстранился. - Как всю ночь? – Голос его тоже звучал севшим. - Так всю ночь. – Устало вздыхая ответил старший – Моему ученику было плохо, разве мог я просто уехать домой и бросить тебя одного в том состоянии? Как бы я по твоему потом смотрел в глаза Сюэ Чженъюну и мистеру Вану? Состояние у него тогда было правда просто отвратительное. Еще несколько дней до этого у него всего-лишь першило горло. Всегда пышущий здоровьем Мо Жань даже внимания не обратил на это. Тем более перед гоном он всегда отличался гиперактивностью. Кто бы знал, что уже на третий день он свалится с жесточайшим жаром и распухшим горлом. Симптомы гона и ангины усиливали друг друга. Все тело горело. И это был не приятный жар, что вспыхивал внутри побуждая к действиям, наполняя энергией и каким-то необъяснимым предвкушением, это было похоже на то, что его внутренние органы пытаются сварить сами себя. Голова плыла абсолютно. Он не понимал, ни что перед ним, ни кто перед ним. Хотелось забиться в угол похолоднее и пить. Но пить не получалось. Даже обычная вода раздирала горло. Благо уже на следующий день, с утра пораньше состояние стало чуть менее отвратным, да и дядя и забрал бедолажного племянника домой болеть. В голове Мо Жаня со скрипом вертелись шестеренки. То есть Ваньнин за него переживал? Он за ним ухаживал? Тот тихий голос, просящий выпить лекарства и по чайной ложке вливающий сладкий чай, принадлежал ему? Почему не сказал? Минутку! Он видел его в том пускающем слюни состоянии? Когда последний пункт оформился в голове молодому человеку стало до страшного неловко. Мысль о том, что учитель вытирал ему пот со лба, пока он несет всякий бред еще и со ст… с ярким проявлением гона… Бедный мальчик. У него не покраснели только зубы. - З-зачем вы… - То жестокий, то зачем – Перебил его учитель – Хоть определись. - Почему не сказали? – Потерянным голосом спросил парень. Он те все это время считал, что учитель даже внимания не обратил, на его болезнь. И даже не задумывался над личностью, благодетеля, посчитав что это был либо Сюэ Мэн либо медбрат из лазарета. И обоих он благодарить не собирался. Первого по причине "Совсем зазнается", а второго потому что это его работа. Но учитель? - А нужно было? – Чу Ваньнин почесал нос. Даже запах Мо Жаня источал неловкость – Я не хотел тебя смущать. В итоге честно ответил учитель - Учитель, вы ! – Мо Жань отпрянул и прикрыл лицо руками. Не хотел смущать? План провалился! - Вы же все-таки омега, как вы могли вот так всю ночь провести рядом с альфой в гоне? - Бу-бу-бу грозный альфа, не способный сам дойти до туалета. Ваньнин улыбнулся не сильно широко. Шутки и улыбки не были его сильной стороной. Но когда он это делал, казалось, что весь его лед тает, а мраморные кости обрастают плотью. - Учитель! – Мо Жань покраснел еще сильнее, хотя казалось сильнее некуда. Глаза стали влажными, казалось бы еще чуть-чуть и бедный парень разрыдается от стыда. - Глупый, как я могу тебя бояться – Чу Ваньнин добродушно положил руку на макушку ученика и слегка потрепал его волосы. – Ты же мой ученик! Мягкая улыбка озаряет лицо старшего, свет закатного солнца из окна подсвечивает его розоватым, стирая с лица все остатки привычной строгости. Этот акт полного доверия задел самые дальние струны души молодого альфы. Разве мог он после этого позволить себе не добиться сердца этого человека? - Ладно, пошли, думаю эти трое, тоже уже наговорились. – Отнимая руку от слегка вьющихся волос сказал мужчина - Ага ! *** Дом встретил Мо Жаня привычным холодом и тишиной. Он ненавидел эту тишину, но включать музыку уже было поздно. Все же получать штраф не особо хотелось, как и терять социальные баллы. На самом деле, доктор Му уже давно советовал ему купить какое-нибудь животное, чтобы не чувствовать себя так пусто в квартире. И Мо Жань честно приглядывался к хаски, на которых глаз падал еще в детстве, он даже проверил, разрешено ли его договором об аренде держать животных. Держать животных оказалось можно, но до заводчика он так и не дошел. Все же его работа предполагала частые задержки, бывали моменты, когда он приходил домой только к полуночи. И ему просто совесть не позволила запереть активное жизнерадостное создание рядом собой в четырех стенах. Поэтому его вечера скрашивали только телевизор, походы в зал или очередной фаворит вечера. Весьма унылая жизнь, верно? По-быстрому поужинав, тем что нашел в холодильнике, Мо Жань немного прибрался на кухне и даже позаботился о будущем себе, приготовив парочку панкейков на завтрак. Останется только разогреть. Он убрал вещи, загрузил стирку. Спину будто прожигал взгляд. Письма, что томились у него в портфеле, молча осуждали. «Я не убегаю, просто не люблю бардак, а из-за работы сейчас все меньше времени на уборку» Утешал он сам себя. Однако стоя в душе и мылясь уже в пятый раз, он решил, что это не серьезно. Время и так играет против него, а он еще и убегает. Наспех обтеревшись и даже не заботясь о просушке волос, он вернулся в комнату и достал злополучные письма, снова перечитывая их. Он маркером выделил основные тезисы из всех трех, пытаясь скомпоновать в логически связное повествование. Желательное такое, за которое его, если не простят, то хотя бы отпустят с миром дальше грызть себя. Но в идеале было бы показать, что он правда сожалеет, и что он вырос и изменился. Тяжело вздохнув и отложив маркер в сторону, Мо Жань перегнулся через стол за новыми листами и взгляд его упал на единственную рамку на столе. Это семейное фото. Оно было сделано вскоре после того, как он попал в семью к дяде. «Вы были еще совсем ребенком. Это взрослые выбрали не ставить вас в угол за разбитую вазу, а молча порицать вас за это.» Мерным голосом повторяется фраза в голове. Доктор Му, чертовски прав. Если так подумать, Мо Жань не мог вспомнить вообще ни единого случая, чтобы его наказывали. Когда он только попал в семью, его слишком сильно жалели, ведь мама как кукушка подбросил его в дом родственников отца. Сердобольная пара изо всех сил старалась утешить ребенка, помочь пережить это потрясение. Его поведение нельзя назвать хорошим в тот период, его трудно назвать даже приемлемым. Он закрывался в комнате и отказывался выходить, пока не придет мама. Отказывался от еды, даже пару раз сбегал, в надежде найти свой старый дом и маму. Все это было провалом. Но добрая душа мистера Вана, дай господь ему здоровья, находила в себе уголок для несносного мальчишки. Сколько сил он потратил на постоянные разговоры с ним, сколько вечеров провел рядом с ним укладывая спать, сколько часов стоял под дверями умоляя покушать. Он так же пытался отвести мальчика к психологу, но когда он отказался ходить к чужим людям, спокойно принял это и в дальнейшем консультировался сам. Дядя Сюэ тоже быстро привязался к проблемному ребенку, каждый раз найдя его где-то в нескольких кварталах от дома, спокойно забирал и не ругая старался объяснить, что они не разлучали его с матерью. Он просто болеет и не может больше заботиться о нем. Что как только он поправиться, они увидятся. Что они все одна большая семья. Что ему в этом доме очень рады. Рады были все, кроме Сюэ Мэна. Избалованный вниманием родителей, он был резко против того, чтобы какой-то неизвестный мальчик появлялся в их жизни. Тем более такой неблагодарный пес, как Мо Жань! Который на всю заботу, на все подарки отвечает только истериками и бегством. При этом горячо любимый, родной сынок воспитывался явно строже. Не то, чтобы Мо Жаню можно было все, а Сюэ Мэну ничего, но за те проступки, за которые родной сынок мог лишиться карманных денег на неделю, или остаться дома, пока все остальные поехали в кино или ресторан, Мо Жаня только не сильно ругали. Со временем он, конечно, успокоился и стал более благодарным воспитанником. Он даже учился хорошо, хоть и хулиганил сверх меры. За что его опять же не наказывали. Словно он и не взрослел вовсе. Словно перед ними был не нагловатый подросток, который сделав очередную гадость мило улыбается и даже не понимает, что такого криминального он сделал, а все тот же щуплый ребенок, который просто хочет к маме. Оттого, когда он впервые получил по лицу от дяди, он был так дезориентирован, будто рядом с ним взорвалась бомба. Он тогда впервые увидел этого гордого и бодрого мужчину на гране истерики. Всегда прямая спина согнулась, словно вся вина за этот поступок легла на него. Глаза покрасневшие от непролитых слез. И эти теплые широкие ладошки, что раньше могли только потрепать по волосам или в шутку отвесить легкую затрещину, ложились жаром на его щеки раз за разом. «- Зачем? Зачем, Мо Жань? - Мужчина встряхнул парня за плечи заставляя встать прямо и посмотреть себе в глаза - Разве я тебя так воспитывал? - Я его люблю. Теперь мы будем вместе - Идиот! » Тяжело вздохнув Мо Жань уложил рамку на стол, скрывая от глаз свою приемную семью. - Это точно дядя – Очередной вздох – Дурнее, просто не бывает. *** Регресс в состоянии это нормально, когда человек пытается справится с серьёзной травмой. Нет ничего такого, чтобы сделать шаг назад, чтобы сделать два вперёд. Главное не бросать всё на самотёк. Но Ваньнин бросил. По приезде в Америку жизнь начала тихонько налаживаться. Он читал лекции, обживал свою студию. Гулял по старому городу. И просто учился жить. Учился снова есть, учился снова спать. Учился смотреть в зеркало и не вспоминать, где были синяки. И во всём этом ему помогали таблетки, куда же без них? Профессора были так восхищены его работой на летних подготовительных лекциях, что предложили контракт на год. На костылях он ковылял к своей новой жизни, пока в один не самый прекрасный день не пошел на осмотр к врачу. У него давно не было течки. Даже принимая во внимание то, что он принимал пастирол после того случая, такая задержка начинала пугать. Ему следовало раньше об этом задуматься, но он был занят стараниями не выйти в окно. - Дорогуша, поздравляю! - Хлопая нарощенными ресницами сказал доктор омега - Вы беременны, срок примерно восемнадцать недель. Он улыбается своей белозубой улыбкой. - Мы можем даже услышать его сердцебиение ! С излишним энтузиазмом доктор тянется к какой-то кнопке, но его руку перехватывают. - Не стоит. Привычный для него холодный тон, видимо немного пугает доктора, потому что он вздрагивает. - Ну хорошо - Омега заметно смущается, убирая свою руку - Для постановки на учёт, нам нужно будет заполнить анкету - Доктор вежливо протягивает салфетки, чтобы стереть с живота гель. Ваньнин молча берёт салфетки и вытирает живот. До этого доктор его уже осмотрел в кресле и сказал, что нужно кое в чем убедится, так он оказался на кушетке для УЗИ. И хорошо, что он был на ней, с кресла бы он свалился. - В этом нет необходимости - Он застегивает рубашку и джинсы. - Я не буду вставать на учёт. - Что? Простите, вы из....мормонов? - Доктор неловко хлопает глазами. - Нет, я хочу сразу записаться на аборт - Поясняет он садясь на обычный стул напротив стола доктора. - У вас уже достаточно большой срок, вы уверены? - В Иллинойсе аборты разрешены до 23 недели. Да, он гуглил, когда сидел в очереди. Не то, чтобы он был параноиком. Но сидя в окружении плакатов о счастливом материнстве, ему захотелось перестраховаться. - Верно, но это всё таки такая тяжёлая процедура, на таком сроке у вас могут быть проблемы в дальнейшем. Вы такой молодой, не боитесь пожалеть потом? - Тон доктора становится увещевательным. Он хлопает своими оленьими глазками, словно это может помочь ему переубедить пациента. - Вы лезете не в своё дело. Тоном от которого покрывается льдом даже солнце, Ваньнин пресекает всё попытки его уговорить. - Прошу прощения. Вот, вам нужно сдать анализы и когда они будут готовы мы назначим вам дату. С печальным лицом протягивая листы ответил молодой доктор. Ваньнин потянулся за листами, но только он взялся за них вторая рука доктора внезапно накрыла его ладонь. - У нас есть хорошие психологи - Голос спокойный и немного тише, чем следовало - Вы можете поговорить с ним если захотите. Ваньнин с омерзением отдергивает руку, забирая бумаги. И не говоря ни слова выходит из кабинета, не забыв показательно хлопнуть дверью. На процедуру он точно запишется к другому врачу. Как же бесят эти ванильные омежки из полных любящих семей. " Nice boy next door" . Такой наверняка даже не слышал, чтобы на него кричали, на него в жизни не поднимали руку, ведь в случае чего папочка придёт с ружьём и яйки отстрелит. Всю жизнь живущий в розовых очках, как вообще умудрился в медицине задержаться? - Чтобы ты своими розовыми соплями подавился! - Зло шипит он садясь в машину и против воли ощущает влагу на щеках. - Какого чёрта ты думаешь, что можешь влезать в мою жизнь? Он зло ударяет рукой об руль прямо по клаксону. - Черт! Черт! Черт! Он продолжает свои буйства, колотя приборную панель и руль. И слезы уже бегут куда ощутимее, застилая глаза, словно пытаясь спрятать этот несправедливый мир от глаз своего хозяина. - Это не честно! - Прекращая мучить автомобиль он откидывается на сидение закрывая лицо - Я этого не заслужил! Когда первая волна истерики прошла, он всё ещё всхлипывая опустил руки на живот. Он всегда гордился тем, что относился к гончей породе. Ни жир ни загар к нему не липли. Но после всего, что случилось он очень часто позволял себе лишние сладости, просто ища в них быстрые эндорфины. Зачастую только на пирожных с булочками и строя свой рацион днями и неделями. Логично, что при таком питании, его былая стройность сделала немного ручкой. Округлившийся, не сильно выпирающий животик и бёдра. Он определённо должен был заметить, что что-то не так гораздо раньше. Как же забавно порой выходит. Он так надеялся, что когда-нибудь встретит альфу, которого полюбит всем сердцем. Что у них будет семья и дети. Он рисовал, в своей голове картину, в которой не будет места абсолютному контролю, неприязни, несоразмерных требований, брошенности. Он так мечтал создать счастливую семью. А теперь у него внутри растёт плод насилия. Как насмешка над всеми его лучшими надеждами и ожиданиями. И в голове набатом звучат слова, некогда самого любимого ученика " Учитель, я вас никогда и никуда не отпущу! Ваньнин, ты должен быть только со мной! Мы будем вместе всегда! ". После этих слов он ещё много чего говорил. Что-то, что мозг заблокировал, как сильно травмирующее. Этот мальчишка... Он не предал свои слова, ему действительно никуда теперь от него не деться. Даже за океаном, он смог дотянуть к нему свои руки! - Так не пойдёт - Вытирая уже насквозь мокрым рукавом рубашки лицо, он вздохнул и снова вернул руки на живот. - Прости, но мне придётся убить тебя. Я тоже не желанный ребёнок и знаю, как тяжело жить с этим. Поверь, тебе бы не понравилось. Он заводит машину и отъезжает с парковки. Как бы то не было, а с процедуры он сбежал. Просто позорно сбежал. Даже валиум не помог удержать истерику. На помощь, как ни странно пришёл тот самый розовосопельный доктор. Накинув на его больничную рубашку свой кардиган и за ручку отвёл к штатному психологу, где с ним говорили несколько часов. В итоге процедуру перенесли. На повторную он тоже не пришёл. Не потому что резко воспылал к нерожденному любовью. Нет, он воспылал лютейшей ненавистью к себе. Регресс. Он не мог смотреть на себя в зеркало, не мог есть, не мог спать. И в голове раз за разом крутились фразы, брошенные ему в лицо, когда-то родными людьми. "Сука не захочет, кобель не вскочит" "Ты всего лишь агитационная шлюха" "Он же ещё мальчишка, как ты можешь ломать ему жизнь?" "А-Нин, мне жаль, но мы не можем сейчас встать на твою сторону" Он не хотел это помнить, это слышать, это проживать. Ему не хотелось в целом жить. Сидя на полу своей уютной студии под открытым окном и наблюдая как золотые листья покрывают улицу, создавая пейзажи, как в пинтересте, он жалел только о том, что третий этаж слишком низкий. Зато таблеток много. Ему их добрый дядя доктор выписал целую прорву. Одна чтобы уснуть, вторая чтобы проснуться. Третья, чтобы думать, четвёртая, чтобы не думать. Он так их и отсчитывает. Одна, две, три много. "Эй, это ведь не справедливо, что ты умрёшь, а я выживу, верно? Так что сгорим в аду вместе" Умирать Ваньнин решил деликатно, так же как и жил. Он заранее сделал себе клизму и открыл замки в дверях. Ему не хотелось, чтобы кто-то нашёл его в испражнениях, или чтобы тот славный бета ( его арендодатель) был вынужден ставить новую дверь. Ему в самом деле не стоило приносить ещё больше проблем людям вокруг, своим существованием. Он начал по немногу пить таблетки. Сразу пригоршню не проглотишь. Поэтому он закидывал в рот по две по три. В како-то момент его начало вести. "Сонная доза! Нужно продолжать" Он упрямо продолжил пить таблетки. Будет ведь обидно если дозы не хватит. Или хватит только на то, чтобы с утра найти себя в луже собственной рвоты. Когда таблетки кончились, он снова сел на пол и просто начал ждать. Сознание медленно плыло и кажется его всё же начало мутить. ... На периферии сознания он услышал стук. Нет! Уходите, ещё рано! Кто вообще решил припереться сюда без спроса? У него нет здесь друзей и с соседями он не знаком. Из родни никто не знает где он. Только Ся Сыни знает куда он поехал, но что ему делать в другой стране в начале учебного года? Стук усиливается, а после не званный визитер дёргает ручку. "Нет, ещё рано, убирайся! " Проносится в голове, пока до остатков разума, словно через толщу воды долетает окрик : "Гэгэ!" Очнулся он в больнице с промытым желудком и капельницей в запястье. Другую руку в плену держат тёплые ладошки брата. - Гэнэ, ты очнулся! - На глазах младшего слезы. - Зачем ты так.... - Что ты здесь делаешь? - Вопросом на вопрос отвечает Ваньнин. - Ты не отвечал на звонки и смс две недели, я не выдержал и взял билеты. - Честно отвечает Сыни - Это из-за ребенка, да? Ещё и от него... - Что с ним? - Язык еле шевелится, будто он инсульт перенёс. И сердце побаливает. Нужно будет попросить своё лекарство. - Ребёнок в порядке. Доктор сказал, что он развивается согласно сроку, без видимых аномалий. - Произносит совершенно без эмоций. Эти слова обычно хотят услышать все матери, но их случай отличается от стандартного и Ся Сыни не знает, как брат отнесётся к ним, потому и не даёт никакой эмоциональной окраски им. - Понятно. - Тяжёлый вздох - Уходи. - Гэгэ я... - Я хочу спать - Отрезает старший - Потом поговорим. Он ложится на бок, вытягивая руку, чтобы катетер с капельницей не пострадал и накрывается с головой одеялом. Ся Сыни послушно даёт своему брату пространство и уходит из палаты. Его не обижает холод, с которым его выставили ( ну разве что немного), всё же тяжело злиться на человека, на которого свалилось столько трудностей и которого только что вытащили с того света. Он куда больше злится на себя, что не приехал раньше. А Ваньнин... С ним они поговорят завтра. Ваньнин вопреки своим словам не засыпает. Вместо этого он снова кладёт руку на живот. - Значит, ты у нас силач, да? В ответ ему поступает лёгкий толчок. Это не похоже на бабочек в животе, как говорят многие мамочки, скорее на спазм при сильной течке. Шевеление не ощущается большим или сильным, но прошибает до самых костей. Как требование маленького существа, как заявление на желание и право жить. Рука, что до этого просто мирно лежала на животе, немного скользит поглаживая. - Ладно, живи. - Тихое и почти безразличное, будто он говорит о погоде - Потом решу, что с тобой делать. *** Ваньнин открывает глаза в холодном поту. В темноте комнаты он несколько раз моргает и пытается восстановить дыхание. Он бегает взглядом по подушкам в ужасе не находя там никого, а после ощущает лёгкое дыхание на собственной груди, только сейчас ощущая на ней ещё и вес. Лея поздно приложили к груди, да и лактация у него была слабая. По факту его почти всегда приходилось кормить из бутылочки, однако даже, когда молоко совсем пропало малыш отказывался бросать грудь. И даже повзрослев укладываясь спать или просто пообниматься он ложился только на нее. Ваньнин облегченно выдыхает найдя сына и тут же обнимает его, заваливаясь с ним на бок, прижимая к себе сильнее, но не слишком, чтобы не тревожить сон мальчика. - Прости, А-Лей - Глаза предательски щиплет - Мамочке правда очень, очень - очень жаль.