Reboot

Чтобы тебя забрали нужно быть послушным. Нужно хорошо учиться и слушаться старших. Это то, что говорили воспитатели в детском доме, своим воспитанникам. Хочешь семью? Значит, не балуйся, не привередничай за столом, не дерись с другими детьми и главное хорошо учись! Это то, что говорили воспитатели. Если ты не альфа и не бета, шансов у тебя мало. Это говорили другие дети. В их группе не было ни одного альфы. От них редко отказывались и охотно усыновляли. Почти вся их группа состояла из одних омег, только парочка бет затесалась. Если ты хочешь, чтобы тебя забрали, нужно быть маленьким и миленьким. Это говорили уже другие воспитанники. Долговязые омеги с ярко накрашенными губами и ногтями. С чёрными точками на носу и сигаретами в кармане. Они уже вышли из оптимального возраста усыновления, но ещё не повзрослели. И все, что им осталось ждать, когда они сами вырастут достаточно, чтобы найти себе альфу за пределами этих серых стен и создать свою собственную семью. Едва испытавшие первую жару, они движимые призрачными надеждами, каждый вечер сбегали за стены на свидания с альфами, намного старше. Меняя свои чувства и тела на пару пачек сигарет и иллюзию привязанности. Чтобы тебя забрали нужно быть здоровым. Это он уже понял сам. Осознание пришло в момент, когда воспитатель накрасил его вечно то белые, то синие губы, своей розовой помадой и ей же сделала что-то вроде румян. На его лице это выглядело очень нелепо, если не сказать вульгарно. Но он принял и это со спокойствием и стойкостью оловянного солдатика. Разумеется макияж был минимальный, но на его бледно сером лице, без единой кровинки со впалыми щеками, даже с этим минимумом он выглядел как участник конкурса литл мисс Америка, и вызывал скорее недоумение, а не интерес и желание пообщаться у потенциальных усыновителей. Но попытка, не пытка. У него не было ни улыбчивого лица, ни крепкого здоровья, а ещё он не был альфой или даже бетой. Из всех вариантов оставалось только быть послушным и хорошо учиться. Он мужественно отказывался от сигарет, лишая себя возможности завести так друзей, не прогуливал школу с другими воспитанниками, опять же ставя крест на своей социальной жизни. И учился. Много, усердно, повторяя раз за разом сложные правила в математике, перескакивая на несколько тем вперёд. Проводил часы с тетрадкой и ручкой, чтобы сделать свой почерк приятным для глаз. И брал самоучители из библиотеки, чтобы начать учить английский и сверкнуть знаниями в школе. Учителя были от него в восторге. Высшие баллы за всё контрольные, когда поднимался вопрос кого отправить на очередную Олимпиаду, дважды никто не думал, просто писали его имя в бланке. И плевать, что у мальчика уже три таких, он же умный, так что справится. И он справлялся, потому что так хотел услышать от взрослых хотя бы короткое "молодец". Его фото даже напечатали в местной газете, где в интервью директор детского дома долго разорялся на тему того, как он гордится воспитанником и какие таланты водятся в его заведении. Посетителей стало больше. Многие даже интересовались им, но в итоге всё обращали внимание на кого-то другого. Когда в очередной раз его вызвали в кабинет директора, он даже не подумал радоваться. Это стало рутиной. Снова кто-то заинтересовался молодым гением и снова этот кто-то уйдёт, когда ему скажут про вторичный пол и про диагноз. Эти встречи ни к чему никогда не приводили. И первые пару десятков раз это ранило, а сейчас маленькое больное сердечко начинало твердеть. Люди в кабинете директора превращались в манекены, а их слова в обычный белый шум. Никому не нужен больной ребёнок, никому не нужен омега, никому не нужен почти подросток. Он никому не нужен Мужчина за столом директора был уже не молодым, но и старым его назвать было трудно. Это был тот самый неопределённый возраст, когда "слегка за сорок" плавно перетекает в "немножко не пятьдесят". У мужчины были острые черты лица, проседь в волосах и умудрённый взгляд, как у старца с горы из сказок. Его костюм был аккуратен и сшит точно по фигуре, а обувь блестела чистотой, не смотря на слякотную осень за окном. - О, а вот и наш звездный воспитанник, доктор Чу, прошу это Ваньнин. - Здравствуйте – Мальчик вежливо поклонился. – Я Байюэ* Ваньнин «Доктор? Так это не усыновитель?» - Он не только очень умный, но еще и очень вежливый мальчик – Директор заливался соловьем. – Как бы мне не было больно это признавать, но большинство наших деток, бывают такими импульсивными и гиперактивными… Директор всеми силами старался избегать слов «не послушные» и «хулиганистые», а так же более грубых их форм. - Только Ваньнин, наша звездочка, никогда не доставлял проблем. - Вот как? – Мужчина лениво оглядел ребенка. - Точно говорю вам! Одна беда он у нас… - Я хочу знать точный диагноз – Перебил директора мужчина. - Не полный синдром Шона*. Ему провели несколько операций в год, в три и в три с половиной. – С явным разочарованием ответил директор. Он по закону не имел право утаивать такую информацию, однако всегда старался говорить ее в самом конце, когда потенциальные усыновители вдохновятся талантами и знаниями воспитанника. - Сейчас он на наблюдении и реабилитации. - Вот как – Мужчина, что до этого не ответил даже на приветствие мальчика, резко встал и подошел к ребенку – Я Чу Сюнь. Мужчина протянул свою широкую ладонь мальчику, как будто тот был альфой его возраста. Это было не обычно и здорово подкупало. Мальчик с радостью пожал руку и почему-то снова решил представиться. - Я Байюэ Ваньнин - А вот и нет – Мужчина усмехнулся. И его правильное лицо, что до этого казалось просто фарфоровой маской с легкими трещинками из морщин, внезапно стало живым – Теперь ты Чу Ваньнин. *** Все же свою работу он знал и делал хорошо. Что-что а общаться с людьми у него получалось всегда просто отлично. У него это от мамы. Еще в школе Мо Жань не прикладывая особых усилий смог занять лидирующий позиции в классе, а после и в школе. Поэтому сейчас он ведет себя так, будто перед ним не иностранные инвесторы, а его лучшие друзья. Если бы не раздражающий фактор, в виде золотых глаз, он бы чувствовал себя в высшей степени комфортно. Презентация подошла к концу и он передал пост своему директору. Дальше пусть сам. Он старательно ведет записи, о которых попросили. И вообще ведет себя в высшей степени профессионально. Ни каких горящих взглядов никому не кидает. Собрание идет своим чередом. Обе стороны кажутся довольными. Директорация движется в сторну выхода, чтобы продолжить обсуждение уже в более спокойной обстановке. Проходя мимо его стола Чу Ваньнин легким, почти не заметным движением руки кинул поверх его документов сложенный пару раз листок. Он даже поднять глаза не успел, как его след простыл. Только кисло-сладкий запах яблок с древесными нотками говорил о том, что он вообще-то был здесь. - Хорошо отработал, А-Жань – Рядом как-то сам собой появился Ши Мэй. - Спасибо – Мо Жань незаметно мешает записку с другими документами. - Пойдешь сейчас с начальством ? - Нет, до конца дня на мне только бумажная работа – Мо Жань улыбается, будто его правда радует перспектива провести тучу времени с бумажками. Вот всю жизнь только об этом и мечтал. - Хм, понятно. Может тебе помочь? – Ши Мэй тянет руку к бумагам перед Мо Жанем, но тот быстро накрывает их своей широкой пятерней. - Не стоит. Мне будет спокойней, если я все сделаю сам – Он Быстро все собирает, подбивает и встает из-за своего места. - Ну ладно – С легкой разочарованностью говорит омега. - Ты тоже не отлынивай – С напускной строгостью говорит уже старший менеджер Мо – Закончи со всеми делами и иди домой пораньше. Нечего тут допоздна рассиживаться. - Хи-хи, хорошо, старший менеджер Мо! – Ши Мэй игриво хихикает и убирает прядь за ухо. Мо Жань дружелюбно улыбается на прощание. Какой же он все таки милый. Такой чистый и открытый. Если бы он еще работал без такого количества ошибок, цены бы ему не было. Зайдя к себе в кабинет Мо Жань начал перетряхивать свои документы, пока из них не вывалился сложенный несколько раз листок. Даже от него исходил знакомый до боли запах, наверное он долго мял его в руках? Развернув листочек Мо Жань увидел надпись выведенную каллиграфичным почерком. «Пятница, 19:00. Вишневый сквер на соседней улице» Мо Жань несколько раз пробежался по записке глазами. А после в голове начали вращаться шестеренки. В пятницу. Основная часть группы уедет уже в следующую среду. Если он уедет с ними, то это единственная его возможность нормально извиниться перед Ваньнином. А это так же значит, что у него не так много времени на то, чтобы как следует подготовиться. Решив сперва закончить с основным пластом работы, Мо Жань начал перебирать бумажки и набирать на компьютере новые. Благо, что он уже успел весьма продуктивно поработать перед конференцией, поэтому на самом деле работы было не настолько много, как могло показаться. По факту это было просто редактирование того, что уже есть. Но эта работа требовала куда большей сосредоточенности. И предполагала полную погрузку. Полной погрузки со стороны Мо Жаня сейчас ждать не приходилось. Поэтому решив сделать перерыв и заняться личными делами, Мо Жань поставил будильник на пол часа и достав чистый лист бумаги начал писать письмо для Ваньнина. Слова лились из него рекой, но когда он перечитывал, все казалось каким-то бредом. Самое первое было похоже на исповедь сталлкера с его «Наблюдать за тобой день за днем и не иметь возможности прикоснуться было так больно» и «Прости мое эгоистичное желание обладать тобой». Второе звучало еще хуже, будто из пятнадцатого века, осталось только в формате стихов переписать. Третье уже имело зачатки какого сознательного изложения, но если бы его прочитал сторонний человек, он бы подумал, что это Мо Жаня изнасиловали. Выразить всю свою боль, всю свою любовь, все свое сожаление в словах оказалось не просто. Не зря все же доктор Му посоветовал ему начать с писем. Понеси он на встрече бред в стиле одного из трех своих шедевров, он бы точно все испортил. Будильник сработал говоря о том, что время на себя подошло к концу и было бы славно снова делать дела и работать работу. Мо Жань провел по экрану, отключая будильник. На обоях болокировки мелькнуло лого любимой группы AC\DC. Вопреки настроению вернуться к работе, мысли понесли его снова в прошлое. Flash Back Он лениво смотрел в окно на почти облетевшие листья. Всю неделю лил дождь, из-за чего невозможно было поиграть в футбол или просто посидеть на улице во время обеда. Приходилось все время сидеть то в классе, то в общаге, как в клетке. Сегодня тучи наконец решили немного разойтись. Они не исчезли, все такими же неприятными серыми кляксами ползли по небу. Но сегодня из-за них хоть немного появлялось солнце! Это не могло не радовать! Воткнув в уши наушники и включив музыку погромче Мо Жань лениво положил голову на руку и сам не заметил как задремал. В чувство его привело легкое касание к уху и уже ставший наваждением запах. Мо Жань не успевшим до конца проснуться взглядом проследил как проводок тянется к учителю склонившемуся над ним. В его наушниках Тобиас Замметом кричал «When you open youe eyes When you gaze at the sky When you look to the stars !» - As thy shut down the night – Вторил ему голос куда более спокойный, но мерный и ровный, попадающий и звучащий абсолютно правильно -You feel! Его длинные мраморные пальцы отбили ритм на парте будто действительно играли на пианино. - this story ain`t o-оve-еr Попав идеално в каждую ноту, пропел его учитель. Сердце молодого альфы зашлось каким-то невероятным ритмом. Щеки против воли покрылись румянцем, а во рту резко стало сухо. - Отличный выбор, но произношение у немцев все же специфическое, если хотите практиковать слух и произношение лучше все же обращать внимание на группы из Англии и Америки. - А AC\DC подойдет? – Спрашивает Мо Жань улыбаясь. Он все еще не поднял головы с рук, от чего вид его максимально безобиден. - Австралийский акцент не столь популярен в мире, но все же имеет место быть. Ах, да – Чу Ваньни уже не так нежно забирает второй наушник , дернув за провод – Сейчас у нас раздел грамматики, а не фонетики. И телефоны в классах запрещены. Надеюсь ты не против, что я это заберу? Расслабленная улыбка стала напряженной, когда полностью проснувшийся мозг осознал, что он вообще-то в классе, уснул и проспал начало урока, а еще у него изымают телефон. - Учитель – Мо Жань выпрямился – Разумеется, я против Он попытался протянуть руку и забрать свой гаджет, но не тут то было. Учитель отвел руку с телефоном, подняв ее на уровень со своей головой. - Какая жалость. Возражения не принимаются. Своей мерной кошачей походкой он вернулся за свой стол положив телефон в выдвижной ящик. - Заберешь, после уроков. А сейчас класс, все открыли рабочие тетради на тридцать второй странице и учебники на пятидесятой! Мо Жаню хотелось выть волком. Какое унижение! Попался как последний лох, за спиной уже слышался презрительный голос Сюэ Мена - А нефиг спать на занятиях -Тц, заткнись, павлин. Прошипел он в ответ. Ужасно хотелось встать из-за парты схватить его за волосы и перегнуть через стол, чтобы больше не вилял своей отличной заднице перед всем классом. Но еще больше хотелось взять его руку и положить обратно к себе на голову. End Flahs Back Да, когда он был подростком с плэйлистом классического рока, все казалось проще. Погладили по голове, значит люблю. Отчитали, значит ненавижу. И только сейчас спустя добрых семь лет жизни, три из которых он провел в активной психотерапии, он понимает насколько он тогда сам, не понимал ни себя, ни учителя. То, что казалось ему тогда заигрыванием, на деле было просто попыткой быть на одной волне с учениками. А такое странное чередование симпатии и раздражения… Чтож, его учитель ведь был всегда великолепен, верно? Нет ничего странно, что в него влюблялись ученики. Кроме того, Мо Жаню еще и досталась честь узнать Ваньнина с других сторон. Благодаря удаче, внимательности, а может и направленных действий, но он видел своего учителя кормящим бродячих котов. Слышал, как он тихо подпевает любимой музыке в машине. Он видел злого Чу Ваньнина, растерянного Чу Ваньнина. Видел его обеспокоенный взгляд направленный на себя. Это ведь нормально полюбить такого замечательного человека? Но где его венценосный учитель и где его хулиганистый ученик? Даже тогда на подсознательном уровне он понимал, что он не стоит своего учителя. И отсюда бралось вечное раздражение. И ревность. Эх, каким же он все же был дураком! - А-Жань ! В дверях кабинета показался Ши Мэй с пакетом из лавочки неподалеку. - Ши Мэй, проходи – Мо Жань быстро собрал письма и убрал их в стол, а заодно и разгребая его от документов. - Меня отправлял пораньше домой, а сам значит без обеда и ужина работаешь? – С напускной строгостью спросил Ши Мэй, ставя перед другом пакет, который аппетитно пахнет любимыми специями Мо Жаня. - А что делать? Документы сами себя не заполнят. – Вздыхает альфа и тянется к пакету. Внутри острая лапша с говядиной, рис и закуска из перца с чесноком. А еще литровая бутылка коллы. Ни разу не пп, но именно то, что нужно. - Ты просто мое спасение – Вздыхает он и берет палочки. - Это меньшее, чем я могу помочь тебе – отвечает омега и убирает прядь каштановых волос за ухо. Мо Жань начал активно жевать. Все же он правда пожертвовал обедом в пользу консультации, а после нужно было срочно редактировать документы, для завтрашней конференции, да и завтрака как такогового у него не было. Буквально целый день на старых дрожжах и голом энтузиазме. И кофе. Куда без него? - Мне бы хотелось угостить тебя чем-нибудь получше. – Присаживаясь рядом, проговорил омега – Может в следующий раз мне самому что-то приготовить тебе? Мо Жань даже жевать перестал. С одной стороны, он был бы рад получить обед Ши Мэя. Но с другой, как-то это не правильно ощущалось. Почему-то возникло стойкое ощущение, что сейчас человек напротив нарушает границу целого государства, разрывая мирные договора в конфити и объявляя войну. Жутко не правильно, немного страшно и ...трепетно? В голове сама собой материализовалась мысль, что он как не верный муж, что принимает знаки внимания от хорошенькой секретарши, пока жена сидит дома. «К вашим отношениям, данная аналогия не применима!» вмешался маленький Мо Жанчик в сознании. «А в твоем случае, будет чудо, если он тебя в этом сквере не похоронит! И вообще, как ты смеешь пускать слюни и лелеять надежду на романтику с учителем? Ты уже два года пытаешься построить отношения с Ши Мэем. Лед тронулся, живи свою взрослую жизнь и радуйся тому что есть!» Мо Жань натянуто улыбнулся - Это было бы славно, но я боюсь тебя слишком обременить. - Мне не трудно, А-Жань – Ши Мэй подвинулся ближе. - Тогда, поступай как знаешь. Уклончиво ответил Мо Жань, запихивая в рот кусочек риса с закуской. Когда с едой было покончено, они перекинулись еще парочкой фраз, а после Ши Мэй сложив в пакет одноразовую посуду и мило улыбнувшись, покинул кабинет, взяв обещание с друга долго не засиживаться. На самом деле Мо Жань действительно выполнил обещание. Он посидел еще всего час над документами и решив проверить их уже на свежую голову с утра аккуратно все сложил на столе. Не забыв прихватить собой черновики писем (оставлять такое в офисе, даже в мусорной корзине, он не решился, да и посмотреть со стороны на свой поток мысли еще раз и более трезвым взглядом могло быть полезно), он собрался и спустился на парковку. Присев и пристегнувшись он взялся за руль и опустил голову на него в опасной близости от клаксона. Два дня, у него всего два дня, чтобы привести свои мысли в порядок и нормально поговорить с Ваньнином. У него больше может не быть и шанса его увидеть. Потому что как раз в пятницу он в последний раз участвует в переговорах. У него всего два дня, чтобы собрать себя в кучку и доказать Ваньнину, что он уже не тот глупый и эгоистичный щенок. *** Вечером Пекин по особенному запружен людьми. Все стремятся поскорее пойти домой, или перекусить чем-нибудь вкусненьким после работы. Вообще уличная Китайская еда заслуживает особого внимания. Весь мир сходит с ума по корейской кухне, а между тем, она зачастую либо просто пресная, либо сладко-острая. А вот китайская намного более многогранная, и вкусовых сочетаний тут намного больше. Пройдясь по улицам с кучей лотков, вы можете буквально попробовать целую палитру вкусов. Главное в очень бедные районы не заходить, там обычно беда с санитарными нормами. Вот и одна милейшая компания решила тоже порадовать себя настоящей китайской кухней. В заведении средней руки, где в воздухе летал запах углей, мяса и специй, а общую обстановку можно было описать как «простенько, но чистенько» сидело двое взрослых и один ребенок лет шести. Это была очаровательнейшая компания. Все трое очень выделялись, будто инородные предметы в этой закусочной. Особенно в глаза бросался омега в светлой одежде. На нем не было кричащих брендов, но весь его вид говорил, что он привык есть в заведениях намного выше уровнем. Второй взрослый был и одет попроще и явно был моложе своего спутника. Он казался вчерашним студентом из богатой семьи. Ребенок активно интересовался меню и особенностью блюд, а двое взрослых терпеливо ему все объясняли, не забывая переговариваться между собой, подкладывая в тарелки друг дружке, самые вкусные куски. Со стороны их легко можно было принять за семейную пару на ужине. - Мама, а почему в этом омлете больше помидоров, чем яиц? – Спрашивает ребенок, отправляя в рот вышеупомянутое блюдо – И почему он сладкий? - Маленький носик морщится, но не от отвращения, а скорее от не понимания, делая лицо ребенка презабавным. - В Китае помидор это фрукт, солнышко – Чу Ваньнин тоже отправляет в рот данную закуску. - Как тебе вкус настоящей китайской еды, гэгэ ? – Интересуется молодой человек напротив. Но не смотря на молодость юнцом его назвать язык бы не повернулся. Это был молодой, пышущий здоровьем и энергией альфа. - Сносно – Отвечает омега – Хотя должен сказать от такого количества масла и специй я уже отвык. - Ха-ха, да ты вроде никогда и не привыкал, сколько тебя помню, только всякую преснятену и ел! – Задорно говорит молодой мужчина – А-Лей, а тебе как ? - Не обычно. Не так как у нас в Америке – Честно отвечает мальчик. - Конечно не так! – Задорно размахивая палочками начал, мужчина – Найдите мне в штатах хоть одного человека, что мог бы переварить то же количество специй, что и средний китаец и я лично его расцелую в обе щечки! - Ся Сыни! – Строго сказал Ваньнин – Ты за столом, веди себя прилично. Он нахмурился и добавил чуть мягче. - Не подавай дурной пример - Гэгэ, как я могу подавать плохой пример? Я же положительнее самого плюса, верно А-Лей? – Мужчина протянул руку мальчику в ожидании. - Верно, шишу самый лучший! – Мальчик с готовностью отбил пятерку своему дяде. - Ну вы, сладкая парочка, не смейте дружить против меня! – В шутку заворчал омега – Честное слово, будто я тут дальний родственник. - Гэгэ, не злись! – Мужчина подвинулся на пластиковом стуле чуть ближе к старшему – Ты сам говорил, что я так легко лажу Леем, потому что у нас один интеллектуальный уровень. - Твоя правда – Согласился мужчина – Учти, недолго вашей дружбе жить! Назидательно начал мужчина и ткнул младшего пальцем в лоб. - Еще год два и он тебя просто перерастет! - Гэгэ ты злюка! Так за шутками да прибаутками и походит вечер. После они еще и оправляются на прогулку по улице, где покупают танхулу, самым довольным от этого факта был Лей. И Ваньнин, хотя и делал вид, что это не так и даже отдал половину своей клубники сыну. Вечером уже сидя в машине, пользуясь тем, что ребенок заснул в детском кресле, взрослые начали уже совсем другие разговоры и уже не в таких беззаботных тонах. - Дядя звонил отцу – Бросил Альфа. - И что дальше? – Тон мужчины словно покрылся коркой льда. Так и не скажешь, что всего десять минут назад он ласково уверял сына, что наелся и вторая половина клубники в стекле ему не нужна. - Он хочет поговорить с тобой и познакомиться с Леем – Выдохнул Ся Сыни. – Отец показывал ему фото, что ты присылал. Он вроде растрогался, хочет извиниться. - Я позволяю Хуайцзую общаться с Леем, только потому что он твой отец. – Омега сжал ладони в кулаки – Я все еще помню. Что он помнит в уточнении не нуждается. Они оба никогда этого не забудут. Когда-то Ся Сыни, его милый двоюродный брат был единственный, кто поддержал его. Он даже взял академ в университете и поехал в Америку, когда узнал о беременности брата. Но после истории с изнасилованием Хуайцзуй уже не видел их отношения такими же платоническими. Обвинения в том, что он сначала соблазнил ученика, а после брата… ударили тогда по самому больному. Разумеется спустя время он осознал свою ошибку. Он извинился, организовал для Ся Сыни временную визу через знакомых, чтобы тот мог помогать брату на первых парах после рождения ребенка. И вообще по возможности всегда старался деликатно интересоваться жизнью внучатого племянника. Чу Ваньнин до конца не простил дядю, но ради брата пошел на уступки. Машина остановилась на красном светофоре. - Я тоже все это помню. – Вздохнул Ся Сыни – Но, годы идут, наши отцы не молодеют, может у Лея уже не будет шанса узнать его дедушку? Зажегся зеленый и машина плавно тронулась. Чу Ваньнин ничего не ответил на это. Вместо этого он достал из кармана пачку сигарет и приоткрыв окно закурил. - Ты говорил, что в пятницу будешь занят до самого вечера, ничего если мы с отцом сводим Лея в зоопарк вместе? Ваньнин кивнул стряхивая пепел в пепельницу. - Но… - Обещаю, будем только мы – Опережая слова брата заверил его Ся Сыни. – В этом вопросе, выбор может быть только за тобой. Чу Ваньнин снова кивнул. Выходя из машины и беря сына на руки он про себя хмыкнул, думая о том, как иронична жизнь. Пока он жил в Китае, что дядя, что отец видели в нем чуть больше чем питомца. Когда над ним надругались и он забеременел все отказывались с ним знаться. А сейчас все эти люди так просят о его внимании и милости. Воистину, жизнь пишет невероятные сценарии. К сожалению, ему из жанров достался только психологический триллер и стебной комедии.