Этот сломанный нимб над тобой, едва ли он с небес

Лицо мрачного и усталого с утра Хан Джисона раздражало довольно счастливого Минхо, у которого день с утра складывался вполне удачно. Ему и кофе сварили необычайно вкусный, и на картонном стаканчике написали, какой он красавчик, а от компании в подарок до офиса его вместо обычного корпоративного такси сегодня подвозил симпатичный чёрный «мерседес» с лёгким джазом в салоне и абсолютной беззаботностью обо всём, что происходило за окном. Всё складывалось для хорошего рабочего настроения, и только мёртвый вид директора по работе с данными удручал и окунал в дурацкую понедельничную тоску. Он, кстати, не здоровался с Минхо — презирал его и, видимо, его счастливый отдохнувший вид тоже. Минхо его нерасположение почти не беспокоило, в его понимании небрежность сильно переработавшего на выходных коллеги давала ему право так же небрежно отнестись в ответ, только бы найти повод зацепиться. Босс влетел на совещание с ноги, взмыленный, но в хорошем расположении духа. — Так, поехали, — безо всяких приветствий он почти бросил ноутбук на стол перед собой, открывая и отыскивая электронную доску. — Короткий статус по данным, потом KPI, потом пройдёмся по проектам. У нас полчаса — потом у меня оперштаб. К нему нужно будет знать, что у нас тут с блокировкой. Джисон еле головой ворочал. — Всё плохо с блокировкой, — отозвался он. — В ночи придумывали хотя бы какие-то временные решения. Частично заменим выпадающие звенья инфраструктуры, но, в основном, всё свалится на ручное выполнение. — Плохо, — ответил босс. — Какие решения придумали? — Веб-аналитику перенесём на наш сервер, всё равно давно собирались. Весь биай будем менять на обычные табличные выгрузки — сделаем много маленьких материализированных представлений и временно проживём на них. Сейчас собираем пользовательские истории, чтобы приоритезировать работы. Облачные диски все меняем, уже в процессе. Но это всё временно. Потом встанем на ноги, и придётся искать лучшие решения. — Больше всего беспокоит CRM, — сказал босс. На это у их директора по данным не было ответа. — Там временное просто не подойдёт, — начал было он. — Там надо сразу вендора искать. — Мы потеряем данные? — Не потеряем, данные в сервере, нет только интерфейса. — Это самое приоритетное, — вступился Минхо. — Без CRM во всём остальном смысла нет. К чёрту веб-аналитику и биай, это не критично, проживём пару недель без них. Минхо нравился этот его убийственный взгляд, извещающий о том, что зря он вообще открыл рот. — Бизнесу сам будешь объяснять, почему мы их процессы останавливаем? — только и спросил Джисон. — Я думаю, что CRM — самое критично важное, мы обязаны обеспечить её беспрерывное ведение, а это невозможно без интерфейса. — Согласен, — ответил босс. — Бросайте всё — занимайтесь этим. Держался из последних сил. Вся его команда, похоже, работала на выходных, но так ничего и не придумала, занимаясь тем, чем могли, а это оказалось никому не нужно. — Если мы распределим ресурсы не на те задачи, которыми занимались эти два дня, они уйдут впустую, — проговорил он. — CRM можно будет вести пока из ручных документов, выделим аналитиков… — Сколько? — спросил Минхо. — Сколько нужно аналитиков, если учесть, что у нас есть колл-центр с шестьюдесятью сотрудниками и сегментный маркетинг с двадцатью запусками за день, и всем нужен CRM. — Хорошо, — Джисон был очень зол. — Мы предложим вендора в течение дня и нужно будет до вечера заключить с ними договор, чтобы за следующие два дня мы смогли сделать огромную бессмысленную работу, которую обычно делают год. — Почему бессмысленную? — спросил босс. — Потому что за два дня внедрить можно только жопу, — не стесняясь, ответил тот. — Ну, постарайся, — Минхо улыбнулся. — Так, чтобы сразу работало. Как же ему это нравилось. Вот теперь день и впрямь стал счастливым. Минхо единственный из всех мог с ногами залезть в чужую работу и ни от кого ничего не огрести. Хан Джисона это бесило. Он оскорблял Минхо за спиной и говорил, что ему всё сходит с рук, потому что, вероятно, он спит с боссом. Над ним посмеивался даже его лучший друг Феликс, он теперь сидел по правую руку от Хана и бросал на Минхо неприязненные взгляды. — Мы найдём вендора, — тихо встрял он. — Но нужно понимать, что биай — не просто красивые отчёты, это тоже важный элемент инфраструктуры, и над ним нельзя останавливать работу. Нам нужно обеспечить аналитиков инструментарием, чтобы они могли отстраивать дальше заново процессы, нельзя это на самотёк пускать, там слишком много. Даже если бы речь была просто об отчётиках, собирать их руками — тоже никаких аналитиков не хватит. А мы же с них не слезем, пока они не сделают. — Поправь меня, если я не прав, но разве у нас полностью исчезает биай? Он же будет работать на компах, не будет только облака, — возразил Минхо. — Не у всех на компах он есть… — попытался Феликс. — Установите, чтобы был у всех, в чём проблема-то? — продолжал Минхо. — Разместите биай-отчёты на серверной части, пусть люди скачивают и сами открывают. Два раза кликнуть по иконке же они сами догадаются, этому не надо учить? Дальше эскалировать им не дали. Босс закончил разговор коротким: — Хватит демагогии. Первоочерёдная проблема — CRM, к концу дня жду вендора. Затем разбираемся с веб-аналитикой. Затем с биай. Всё, достаточно, поехали дальше, цифры для KPI есть? Минхо подскочил с места, раздражая своим рвением Джисона ещё больше. Бедный-бедный аналитик, совсем зачах на работе по графику двадцать четыре на семь. В спину Минхо летели безмолвные оскорбления, но тот уже привык — ему отчего-то нравилось его положение. Если так подумать, не пользуйся он таким расположением, он бы постеснялся высказать своё мнение, и в сумме сотня человек осталась бы на несколько недель без жизненно важного функционала. Он бы промолчал, и случилась катастрофа. Но у него есть право слова, и ему даже нравится, насколько оно сильнее, чем вся ненависть, всё раздражение его коллег. — Ну, а мне порадовать есть чем, — он открыл красивый отчёт на большом экране. — Мы-то не в биай работаем. Любой из сидящих знал, что Минхо может сказать кому угодно что угодно, но у других этого права нет, так что Джисон не мог язвительно ответить на его комментарий — поплатился бы за это от босса, причём на глазах у всех. Так что он остался сидеть, съедаемый собственным ядом, пока хитрожопая сука хвасталась красивой презентацией с бизнес-показателями. Зато не на глазах босса он мог и не сдержаться. Редко, конечно, так делал, но иногда, как сегодня, никак не мог унести в себе гнев и раздражение. — Ты в курсе, что у меня двенадцать человек все два дня выходных пахали без отдыха, пока ты спал, жрал и ртом работал, сучонок? Минхо хмыкнул, поворачиваясь к нему в коридоре и скрещивая руки на груди. — Всё верно. Я в выходные отдыхаю, потому что справляюсь со своей работой в рабочее время. А если нет, не ною. — Ты думаешь, ты тут самый умный? Лучше всех разбираешься, лучше всех понимаешь? Ты, блять, не можешь принимать решение о приоритетах, какая система жизненно важна, а какая нет. Это моя обязанность. Ты не слушаешь жалобы бизнеса ежедневно, чтобы в этом разбираться. Он на полголовы ниже Минхо и немного младше, но взгляд усталый, как будто ему за сорок. Минхо, если честно, не жаль его, но иногда он смотрел на Джисона и чувствовал, что так, как он, работать бы не смог. — Я, может, и не самый умный. Но у меня никакая работа из рук не валится, у меня не бывает ситуаций, где мне нужно расставлять приоритеты и выбирать, что будет сделано, что нет. Мне абсолютно неинтересно, что ты работал в выходные сам и заставил всех своих сотрудников это делать. Никто не приказывал. Мог отдыхать. Толку было бы не меньше. — Вот же дрянь, — Джисон ужасно злился. — Как тебе самому от себя не противно? — Джи, — Феликс дёрнул его за рукав, случайно став свидетелем последних слов. — Не надо. Пошли. У нас очень много работы. Послушал. Ничего больше не сказал, разворачиваясь и покидая место их встречи. Минхо только покачал головой: псих, ей-богу. Готов сброситься на лечение. Может, даже протолкнёт идею отправить Хана в санаторий перед боссом — на следующей еженедельке может с этого начать, как с самого приоритетного. Когда прекрасное утро слилось с прекрасным днём, Минхо, проверив время, поднялся со своего места, видя, что оперштаб закончился и босс прошёл в свои хоромы. От его письма на почте прошло пятнадцать минут — ждал, что Минхо зайдёт, и тот отложил дела, взял ноутбук и потопал в чужой кабинет. Знал, что их встреча продолжится. Его босс был красивым молодым мужчиной, самое привлекательное в его кабинете — огромная книжная полка, сравнимая с корпоративной библиотекой по объёму литературы. Минхо лично ставил на неё некоторые книги, в последнее время всё меньшее количество — он этого не любил. Не любил, чтобы кто-то вокруг него был умнее его самого. Не любил проявления интеллекта. — Понравился утренний сюрприз? — спросил он у вошедшего Минхо. Тот поставил ноутбук на стол с обратной стороны от ноутбука босса. Знал, что не пригодится, но всегда прихватывал, чтобы никто не подумал лишнего. В ответ на вопрос улыбнулся, кивая: — Было классно. Что было на оперштабе? Какие новости? Ответа не получил. Этого парня абсолютно не интересовало участие Минхо в важных вопросах, но Минхо всё равно спрашивал, думая, что иногда тому хотелось рассказать. — Это не будет тебе интересно. Он кивнул, подходя к боссу и опираясь спиной о стол. Тот быстро протянул руки, укладывая ладони на его торс и проводя ниже, до ягодиц. — Тебе идут твои привилегии на наших еженедельках, — сказал он. — Та ещё принципиальная сука. — Я рад стараться, — улыбнулся Минхо, опускаясь на колени. — Общайся ты так со мной, как с ними, я бы организовал травлю. А они ничего тебе сделать не могут. Знают, чей ты. Хорошо ощущается, да? — сильная рука запуталась в волосах, натягивая и заставляя открыть Минхо рот. — Мне немного жаль Хана за то, что ему приходится с тобой считаться. — Не стоит, — прошептал Минхо. — Стоит-стоит. Он классный специалист. А ты ноль без палочки. Но я тебе готов подарить его со всеми его потрохами, — и он подвинулся, заставляя Минхо взять в рот. — Так и сделаю. Дарю. Развлекайся. Не забывай только «спасибо» говорить. Минхо прикрыл глаза, лаская чужую плоть. Ему не трудно. Пусть даже мужчина и хвалил при нём другого, да ещё и принципиального антагониста Минхо, это ничего, лишь бы все были довольны. Всё равно, даже если помнить, что в его глазах Хан Джисон намного достойнее Минхо, подарен-то он. Даже если нулю без палочки. К вечеру Минхо возвращался домой вновь на «мерседесе» — иногда, приступами, его босс начинал заботиться о нём почти запойно, делал это безо всяких объяснений и причин. Он платил Минхо достаточно, чтобы тот мог позволить себе снимать хорошую большую квартиру, но иногда заваливал его подарками так, что даже когда-то пытливый, но давно заснувший мозг Минхо пытался найти какой-то подвох. Ну, или хоть какую-то систему. Бдительность быстро засыпала — в ответ от Минхо мало что ожидалось. Он ходил на работу и даже действительно работал, выполнял свои обязанности, но босс от него такого и не требовал — требовал только подчиняться, когда надо, и Минхо казалось, что на этом всё. И это не большая плата за всё то добро, которое для него делали. Ему действительно так казалось. Наверное, знай он в тот беспечный момент, как сложится его судьба в ближайшие два месяца, как изменятся его мысли, его жизнь и отношения с этим человеком, он бы много раз подумал, прежде чем открывать ему дверь тем вечером. Проблема на самом деле в том, что, сколько бы он ни думал, сколько бы ни заблуждался, что может принимать решения, ничто никогда не было во власти его выбора. Просто Минхо этого не понимал. Сначала понимал, а потом перестал, расслабился, перестал бороться, позволил… Чокнутый. Тогда, в тот волшебный день, перетёкший в не менее волшебный вечер, он был в настроении лезть на крышу за звёздами, говорить только о хорошем и смотреть на будущее с огромными надеждами. Минхо был счастлив, по крайней мере, настолько, насколько представлял себе счастье. Он ждал мужчину у себя дома, чтобы просто побыть рядом с ним, приласкать и посидеть в тепле, потому что видел в нём лучшее завершение сказочного дня. А получил по лицу сразу с порога. Он был пьян. Ввалившись в чужую квартиру, он заставил Минхо отступить внутрь, а затем двинул ему кулаком в челюсть, без объяснений. Несильно, но очень отрезвляюще. — Что случилось? — спросил Минхо, отступая от него ещё на шаг. Он рассмеялся. — Что случилось, — передразнил. — Да тебе-то что? Уверен, ты своим крошечным мозгом ничего не поймёшь. Я не за этим пришёл. — Хочешь кофе? — предложил Минхо. И вновь пропустил удар по лицу. Затем ещё. Свалился на спину и еле-еле успел словить чужой ботинок, чтобы не получить им снова. — Отпусти, мразь, — взвился мужчина. Минхо послушно выпустил его ногу из рук и быстро подобрал под себя ноги, отползая дальше. Дверь не закрывали. Он думал завыть, чтобы соседи повыходили, но на секунду показалось, что ещё звук, и его просто убьют. Не дождётся соседей никаких. — Я похож на того, кто за кофейком зашёл? Ай, с кем я разговариваю, — он схватил Минхо за воротник, волоча за собой. — Так и будешь втыкать, пока мордой в подушку не уткнут. Хочу ли я кофе, — усмехнулся. Минхо стало так обидно. Он попытался вырваться и, пользуясь невменяемым состоянием своего любовника, сделал это успешно, тут же вставая на ноги. — Остановись, — потребовал он. — И объясни, в чём дело. — Господи, да завали ты уже, мне не нужно ни твоих разговоров, ни твоего кофе, нихера вообще. Раздевайся, — он вытащил ремень, складывая его в руке. — Иначе я реально забью тебя до смерти. Мне уже не страшно. Всё равно посадят. — Что?.. — не понял Минхо. И тут же получил в живот. Взвыл, падая на колени. Этот удар был настолько болезненным, что на доли секунды потемнело в глазах. Он хватанул ртом воздух, надеясь, что, увидев, мужчина остановится, но он не остановился. Доволок Минхо до постели, и тот, вновь попытавшись вырваться, опять пропустил удар в бок. — Подожди… — попросил он. Слёзы выбились на глаза. Никто их не видел, и его никто не слышал. У мужчины было развлечение самим с собой. — Не надо. Пожалуйста, — продолжал ныть Минхо, но в ответ получил тычок и заломленную руку. — Молчи уже и раздвинь ноги. Один хер, кроме меня, ты никому не нужен. А если я в тюрьму, тебя больше никто на твоей должности терпеть не будет. Пойдёшь заниматься тем, чем умеешь, так что тренируйся, сучонок. Это твоё призвание. У Минхо в голове мелькали самые страшные моменты его жизни, все, которыми эта тупая больная привязанность питалась. С боли и принуждения всё начиналось, они вытравили в Минхо всё человеческое, лишили его воли, и ими же всё заканчивалось. Когда в тот вечер мужчина ушёл от него, истерзав его тело, Минхо действительно думал, что на этом всё, что жизнь закончена и что он самый глупый в мире человек, раз позволил всему этому случиться. Сил подняться у него не было, поэтому он лежал в бредовой полудрёме много часов, думая, что утром, если он проснётся живым, то останется таковым ненадолго.

***

Но по утрам жизнь начиналась заново. Минхо к этому давно привык. Его унижали и использовали много раз, и каждый раз казалось, что он не переживёт эту боль, но потом доживал до утра, а дальше рутина вновь затягивала его в мир. Синяк расползся по нижней части лица, и Минхо отчаянно затирал его перед зеркалом, надеясь не видеть его и самому. События прошлой ночи он не обдумывал, потому что знал, что, если вспомнит всё, то почувствует обиду, а её никак не получается перешагнуть. Тогда вновь вставать на колени перед боссом, когда они вновь увидятся, будет тяжело. Минхо нельзя быть обиженным. И ему не должно быть больно. Так что думать о боли нельзя, слабым быть нельзя, если он не удобен — он рискует потерять всё. Слабое непонимание поступка, тем не менее, сверлило внутренности. К нему давно не были так жестоки, он был достаточно послушным, чтобы избежать рукоприкладства, и, если честно, совсем ничем вчерашнего не заслужил. Он думал об этом, пока покупал кофе и добирался до офиса на корпоративном такси. Но только когда до рабочего места добрался, всё потеряло значение. Теперь он был мрачным, а Хан Джисон — довольным, как в последний день перед увольнением. — Ну, что, решился вопрос с вендором? — спросил у него Минхо. — Дерьмово выглядишь, шлюха, — вместо этого ответил он. Как же он праздновал. Минхо видел, что Хан Джисон победил, просто поначалу не сопоставил всю поступившую ему информацию. — Как заговорил… — прокомментировал он. — Имею право, — Джисон встал со своего места, подходя к нему. — Знаешь, почему? — Почему? — Потому что твоего ёбыря повязали сегодня утром прямо здесь, в этом офисе. Проворовался, говорят. Прикинь? Минхо побледнел, и Джисон, заметив это, начал посмеиваться: — Боже, как же я ждал этого момента. Как же я ждал возможности наконец сказать тебе всё, что я о тебе думаю. Но это случилось так неожиданно, что я не успел подтянуть свой словарный запас. — Я помогу! — крикнул Феликс. — Дешёвый хуесос! — Как-то так, да, — Джисон смеялся. — Феликс будет временно исполняющим обязанности. Я советую тебе собрать все свои вещички и нахуй отсюда свалить, пока мы не нашли, по какой статье уволить тебя так, чтобы ты никогда и нигде не нашёл больше работу. На Минхо смотрели все. Множество людей, работавших под командованием Джисона, множество людей, работавших под его командованием. Минхо повернулся, ловя взгляды своих подчинённым и вдруг понимая, что они все улыбаются. За него никто не будет заступаться. Он ничего не мог ответить Джисону, поэтому взял в руки телефон, набирая тому, кто мог всё объяснить. В конце концов, он же далеко, не здесь и не сможет изнасиловать Минхо за всего лишь один несчастный вопрос с его стороны, как сделал это вчера вечером. Может, он сжалится и попытается хотя бы объясниться, скажет, что делать. Может, они смогут всё исправить вместе… Трубку подняли. Минхо почему-то не уходил от внимания, говорить собирался прямо здесь, перед полным офисом людей. — Привет, — растеряно проговорил он. — Чего ещё? — прозвучал уставший голос на той стороне. Минхо закусил губу. Осознание реальности происходящего всё ещё не дошло до него в полной мере, но только этот голос подталкивал его к тому, что всему, что он знал и к чему привык, конец. — Ты не на работе, я просто хотел уточнить… — Господи, как можно быть таким тупым? — раздражённо сказал мужчина на той стороне. — Я могу чем-то помочь? — зажмурившись, продолжил Минхо цепляться за последнюю надежду. — Мне настолько не до тебя сейчас, Минхо. Если ты не понял, у меня очень серьёзные проблемы. Ты ничем не сможешь помочь, и я тебе тоже ничем не помогу. Даже не хочу помогать. Всё, давай с этого момента как-то без меня? Привык, понимаешь ли, что можно ножки раздвинуть и получить всё, что захочешь. Попробуй теперь сам. Как нормальные люди. Ну, или нового папочку найди, ты парень видный, может, кто и приголубит. Не звони сюда. И вызов сбросился, оставляя Минхо наедине со злорадством Джисона и каждого в этом опенспейсе. Попробовать самому? Как? — Ты не понял, потаскуха? — Джисон улыбался. — Вали отсюда, пока жив. — Я буду продолжать работать на своей должности, — тихо ответил Минхо. — С ним или без него. — Ну, как знаешь. По статье так по статье, — и он ушёл. Минхо приземлился на своё место. Руки тряслись. Он правда не считал, что плохо работал, ему казалось, что, не взирая на то, как он эту должность получил, он с ней справлялся, квалификации и опыта хватало. Он всегда с радостью проводил встречи с командой и другим руководством, отчитывался со своими красивыми презентациями — на этой работе он чувствовал себя как рыба в воде. Феликс вдалеке сидел не менее довольный. Его не зря сделали временно исполняющим обязанности — он был уравновешенным и действительно хорошим деливери менеджером с безупречными техническими знаниями и умением построить диалог между бизнесом и разработчиками. Минхо не вмешивался в его работу и не критиковал — у него как будто бы не было причин для ненависти. Тогда почему ненавидел? Дождавшись, пока тема уляжется, Минхо, стараясь быть незаметным, поднялся со своего места, направляясь к нему. От него зависит больше, чем от Джисона, с ним имело смысл разговаривать. — Есть минута? — спросил у него Минхо. — Нет, — улыбчиво ответил Феликс. — Пожалуйста. Неужели я плохо справляюсь со своей работой? И, судя по всему, на это у Феликса нашлось бы даже пять минут. — С какой работой? — поинтересовался он. — Я директор управления развития клиентской базы, — напомнил Минхо. — А, эта, — кивнул Феликс. — Ну, вот ты директор, да? Менеджер, значит. Перечисли топ пять своих лучший решений за последний, скажем, год. Чего касались, к чему привели. Что-то, что касается именно твоей работы, а не работы твоей команды. Минхо ужасно растерялся. Почувствовал себя как на собеседовании, которые не раз в своей жизни проваливал. Феликс вновь улыбнулся, не дождавшись быстрого ответа. — Я участвовал во внедрении кампейна и организации скрам… — Ни то, ни то не курировал. Это не решение. Ты просто выделял своих сотрудников на работу в других проектах. Я жду топ твоих решений. Щёки горели, как будто Минхо стало резко лет тринадцать. Он был уверен, что в спокойной обстановке смог бы ответить на этот вопрос — он же действительно не сидел сложа руки. Но пока давили на него даже стены, дышать было тяжело, и он так и не смог сосредоточиться. Не был готов. Провалился тут же. — Поверь, представляй ты из себя хоть что-то, то даже мразью и хуесосом мы бы подумали, в какой роли тебя оставить, — сказал ему Феликс. — Но ты действительно занимаешь своё место и вообще хоть какое-то место только за свои заслуги в постели. Занимайся тем, что у тебя лучше всего получается. Здесь ты точно работать не будешь. И его слова подтвердил и Джисон, кидая на стол трудовую книжку Минхо. — Забирай и пошёл в жопу. Ты уволен. Как и хотел, по статье. Удачи с поиском работы. В глазах темнело. Минхо опустил голову на свои документы, не в силах поверить в то, что видит. Почему он не ответил на вопрос Феликса? Даже сейчас, в самый стрессовый, в почти полуобморочный момент он вспоминал, как он с командой составлял мониторинг загрузок для бизнеса, менял макеты всех отчётов для генерального директора, как отправлял своих аналитиков на обучение и организовывал команду системного анализа — ведь это дало огромный эффект. Феликс мгновенно забраковал аргумент о кампейне, но его получилось внедрить быстро и безболезненно только потому, что аналитики со стороны маркетинга смогли сами писать прототипы для витрин данных. Это было его решение. Полностью его проект. И он сэкономил кучу денег и времени компании. Сейчас же Минхо не мог ничего уже сказать. Только смотрел на трудовую, запись в которой, вероятно, лишала его малейшей возможности на продолжение деятельности. Они задались целью его убить. Это, наверное, правильно с их стороны. Минхо, как оказалось, сильно цепляться за жизнь готов не был. Не знал, зачем. Нужно было прожить до следующего утра, но оно ещё слишком нескоро. — Ну, ладно, знаешь, — вдруг сказал Феликс, — чего на мороз-то выгонять. Есть работа, для которой ты сгодишься. — Ну, эй, — недовольно прервал его Джисон. — Нет, я знаю, как всем угодить. Ну-ка пойдём. Минхо не знал, зачем, но проследовал за ним. И Джисон, очень заинтригованный и готовый спорить, их двоих не пустил. Тоже пошёл глазеть, что пришло в голову его изобретательному товарищу. И он смеялся, когда Феликс открыл дверь в подсобку со швабрами. — Вот. Трудовую могу сразу опять забросить в кадры. Пойдёт тебе такая должность? Как же их радовала эта победа. Минхо не знал, насколько сильно они ненавидели его, только теперь это видел. Да, он частенько не давал им спокойно работать, упиваясь своей вседозволенностью на еженедельках, они ругались в коридорах, оскорбляли за спиной и, наверное, давно обдумывали план мести. А возможность для неё подвернулась сама собой. Они оба этого даже не ожидали. Считали теперь, что, значит, карма существует. А может, даже бог. Теперь они могли вдоволь поиздеваться, имели на то все возможности и полное право. Не понимали только, что имеют дело с тем, кто перенёс уже множество издевательств и не видел в их мести ничего, что бы сильно отличало их от всех остальных. Бывало хуже. Бывало больно. Джисон и Феликс смеялись над ним, но хотя бы не били и не угрожали смертью, не насиловали и не принуждали — он мог уйти. Да, ему было бы сложно дальше, но он мог попытаться начать с начала в другом месте, подальше от них, и они бы отпустили. Минхо не всегда так везло. Он кивнул головой. — Подойдёт. Они оба не ожидали. Минхо коротко взглянул на них обоих, и им пришлось резко оборвать своё замешательство, чтобы не показать удивления противному человеку рядом. — Ну, что ж… — Феликс махнул его трудовой. — Приступай тогда. Рад, что мы договорились.