Как последний

Соня сидела перед зеркалом, смотрела на себя, проводила между собой и сотнями других девушек параллель. Почему это происходит с ней? Так ещё и в такой период, когда вроде бы, казалось, всё наладилось. Вчерашняя ссора с отцом дала о себе знать. Никита ушел рано утром, никак не предупредив, даже не разбудил девушку. Он извинился перед ней. Он делает это так редко, что Соне иногда кажется, что родной отец никогда не извинялся перед ней. Для Никиты извинения раньше были чем-то недопустимым, но, вступив в брак, он понял для себя то, что извинения — это важная составляющая всех отношений, поскольку нужно признавать свои ошибки, что бы ни было. Замазывает свои синяки каким-то тональником, название которого она уже и не помнит. Всю ночь провела лежа в кровати и плакала из-за всей это ситуации. Идеальная жизнь начала рушиться два года назад, и сейчас Соня поняла, что совсем не осталось пути назад. Точнее, его никогда не было. Улыбается. За всё это время поняла точно, чтобы скрыть истерику и плач в голосе, нужно улыбнуться и сделать тон голоса выше, чтобы никто ничего не заподозрил. Поэтому, когда в комнату постучались для уборки номера, она только с радостью впустила горничную, а сама направилась в холл. Сильно наряжаться у Сони не было желания, поэтому нацепила брюки на низкой посадке и черный топ. В номер завтрак заказывать тоже не имела желания, поэтому спустилась в ресторан. Подметила для себя, что днем он выглядел не так, как вечером. Было довольно-таки светло, несмотря на то, что помещение подвальное. Женщин в развратных платьях и с сигаретным трубками в зубах заменили милые девушки в летних сарафанчиках, да и сама экспозиция не казалась Соне такой омрачающей, как в первый раз. Кондиционер работал во всю, потому в ресторане было не так жарко. Заняв столик почти что в самом дальнем углу, принялась рассматривать меню. Особенность была в том, что и меню отличалось, было утренним. Очень много странностей. Если здесь и вправду есть казино? И почему её отец так часто пропадает? Отогнала от себя все нехорошие мысли, заказав обычный кофе и жареные блинчики с творогом. Аппетита как такового не было, но сама понимала, что если не будет кушать, станет хуже. Ей порой даже приходилось впихивать насильно в себя еду, а потом провоцировать тошноту, затем снова нажираться так, как в последний раз. Вспомнив все те ужасные события, Соня закусила губу. Мама тогда долго плакала, а отца, как всегда, не было рядом. Что уж говорить о Валере… Оглядывается в помещении. Здесь довольно мило, если не считать всю ту тревогу, который вызывал этот ресторан. Нет, все было хорошо. Подача, еда, интерьер, только вот чувство чего-то недосказанного, чувство странного, чувство, что за тобой следят, не пропадало. Наоборот, упал на девушку, как гром среди ясного неба. Соне принесли долгожданный заказ. Поблагодарив милого официанта, принялась за завтрак. Её не покидали переживания. Очень странные и щекочущие живот переживания. Снова оглянулась, заметив в противоположном конце черную дверь, где было написано: Служебное помещение. Отпив кофе, встала со своего места и как бы незаметно прошла туда. Если её опасения верны, за этой дверью должно быть что-то. Но, попытавшись открыть, ручка не поддалась. — Кого-то ищете? — Соня повернулась, заметив светловолосую девушку, державшую в руках черную папку. Она не была похожа на администратора. — Нет, — сглотнув ком, ответила Соня. — Точнее, да! — она запиналась. — У меня… — стала придумывать, пока блондинка чеканила её недовольным взглядом. — Аллергия на сахар. — В меню написано, из чего состоит само блюдо. Мы можем предоставить вам книгу жалоб, — с той же напыщенностью ответила девушка. — Если вы впервые у нас, можете посмотреть что-нибудь другое за наш счет, конечно же. С этой девушкой явно было что-то не так. Соня не могла пока сказать, что именно, но накрашенная и стройная блондинка начала её бесить. Если честно, вся эта наигранность всегда Кологривую бесила. Неужели нельзя быть честной? И казалось, девушка раскусила всю ложь Сони, ведь никакой чертовой аллергии на сахар не существовало. Да и тем более блондинка знает о всех «тайнах» служебного помещения. А вдруг Соня пришла сюда ради этих «тайн»? Или у них свои гости? — Что происходит? — услышав знакомый голос, Соня подняла взгляд, заметив рядом с Марией Туркина. Сглотнув ком, Соня уже хотела ответить, но Мария перебила: — У клиента аллергия на сахар и ему принесли блюдо с сахаром. Валерий усмехнулся. — О, вот как значит, — провел по Соне неутешительным взглядом, облизнувшись. — Оплатим ей счет? — Туркин демонстративно приобнял Марию за плечи. — Да, конечно, — ответила ассистентка. — Никита Сергеевич когда должен подойти? — С минуты на минуту, — Туркин взглянул на наручные часы, затем на служебное помещение. Ебанный в рот, да там реально казино. Соня вздохнула. — Я могу идти? — встреча с отцом была неизбежной, но она хотела оттянуть ее на как можно дольше. — Предупреждайте официантов в следующий раз, — ответил Туркин, проводив Соню своим взглядом, а особенно по её заду. Не отрицал, что за эти два года его девочка стала женственнее, её фигура обрела более выпуклые формы, а тонкости талии стали изящнее, да даже походка с неуверенной стала более расслабленной. Валера пытался вывести её на ревность, чтобы она хоть как-то в чувство пришла, хотя сам знал, что своими действиями может, наоборот, отпугнуть Сонечку. Поднимаясь снова в холл, Соня почувствовала себя не в своей тарелке. Она привыкла, что всю жизнь ей доставалось все легко и просто, но именно сейчас, почувствовав собственное бессилие, ей стало так мерзко. И Валера этот. Кто это девушка рядом с ним? То целует её в бассейне, то обжимается с другими. Браво, Туркин, ты снова доказал, что ты козел.

***

Ближе к вечеру Никита вернулся в номер. Выглядел он даже бодро. Соня встретила отца в домашнем костюмчике и с уходовой маской на лице. Решила немного отвлечься. — Это тебе, — из толстого и кожаного портмоне достаёт пачку денег, скрепленную меж собой синей резиночкой. — Купи себе и маме что-нибудь… — вздохнул Кологривый. — Ночью я снова ухожу. — Служебное помещение, это оно, да? — усмехнувшись, спросила Соня, так и не притронувшись к деньгам, которые Никита положил на кухонный стол. — Что? — Кощей нахмурился. — Казино, пап, ради которого ты отстраивал отель и аквапарк. Это служебное помещение? Оглянувшись, Никита подошел к дочери, схватив её за запястья. — Никому. Поняла? Вход частный, — коротко объяснился Кощей. Его глаза пылали красным. Шикнув, Соня дернулась, тем самым вырвав свои запястья из хватки отца. Сглотнув ком, она ответила: — Мне не нужны грязные деньги. — Какая же ты упертая, — Кощей фыркнул, отойдя от дочери. Повернулся к ней спиной, открыл мини-бар и налил себе в стакан виски. — Вся в мать. — Не смей ничего говорить про маму, — отца она больше не боялась. Стояла ровно, не поддаваясь панике. Усмехнувшись, Кощей отпил виски, подойдя к дочери. Так близко, что Соня могла слышать биение его сердца. — Не затыкай меня, — развернувшись, покинул номер. Выдохнув, Соня поняла для себя, что очередную такую «ссору» с отцом она не выдержит. Деньги все ещё лежали на столе, так что она решила для себя, что уже завтра полетит домой. К черту Валеру. Он сегодня ясно дал понять, что ей ничего не светит. В ванной комнате сняла с себя тканевую маску, умыв лицо прохладной водой. Оперлась ладонями о раковину и смотрит на себя. Какая же она жалкая. Приехала сюда, нарядилась, надеялась на счастливые «каникулы» с любимым папой, пока он на самом деле проводит свои будни вдалеке от нее с сомнительными компаниями. Послышался стук в номер. — Кого еще сюда привело? — закатив глаза, произнесла Соня, подойдя к двери. Даже не посмотрев в глазок, открыла. Перед ней стоял Валерий Туркин. Со взъерошенными кудрями, в белой рубашке, первые пуговицы которой были расстегнуты, судя по огоньку в его глазах, немного подвыпивший, а в руках держал букет алых роз, которые были так любимы Соней. Ничего не сказав, девушка запускает мужчину внутрь, закрывая дверь. Оглянувшись, Валера улыбается, кладя букет на тот самый стол. Кидает взгляд на пачку денег и вздыхает. Кощей снова взялся за старое. — Миленько тут, — говорит Туркин, поворачиваясь к девушке. Соня скрестила руки на груди, с поднятыми бровями на него смотрит и усмехается. — Наглости ещё хватает тебе, — говорит это со всей ревностью, злобой. — Зачем пришел? — Искупать свои грехи. — Ты тоже немало изменился, — Соня подходит к нему, чувствуя, как от него разит мятной жвачкой. — Ведешь себя как козел. — Почему это? — улыбается, облизывает нижнюю губу и упирается руками в стол. — Зачем выводить меня на ревность? Сначала целуешь, теперь играешь со мной в кошки-мышки. — О, так ты ревнуешь… — протягивает Туркин, смотря исподлобья. — Моя девочка ревнует. По спине невольно прошелся табун мурашек. Соня покрылась багровым румянцем, отводя взгляд. Она не знала, что ответить, да и нужно было ли? Валера так и показывал всем своим видом: да, я хочу вернуть тебя, но ещё больше — выебать. — Уходи, — тихо произносит Соня. — Я завтра улетаю. — Никуда ты не улетишь. Я тебе просто не дам этого, — он притягивает её к себе за талию. Соня сжимает край футболки, так и не решившись поднять на него свой взгляд. — Слышишь? — Кто та девушка? — Ассистентка. С ней у меня ничего нет. Наконец, поднимает взгляд, встретившись с зелеными остриями, так и проходившись по ней со всем самолюбием и ликованием. Она — очередной трофей, но стал бы Валера столько времени тратить на него? Нет. Его чувства были наравне с самой страшной болезнью, с самым сильным наркотиком и при этом, что удивительно, в них был тот скрытый и светлый смысл, та самая частичка, за которую всегда хочется ухватиться. Смотрит ей в глаза, улыбается. А сам тому поверить не может. Выпил в баре после тяжелого дня, проиграл крупную сумму в Казино и приперся исповедоваться своей любимой. — Тебе тоже нравится то сумасшествие между нами? — низким баритоном спрашивает Валера, проводя ладонями по её талии, обжигая каждым своим еле заметным прикосновением. Соня поджимает губы, борясь с желанием прямо тут и здесь начать плакать, прижаться к нему, желая, чтобы он, как и раньше, просто пожалел её. — Тебя не было так долго… — протягивает девушка. — Мы разные. — Мне очень жаль, — отвечает Туркин, вздыхая. — Но если был бы шанс всё исправить… — Ты бы исправил, — перебивает Соня. — Я хочу, чтобы это все закончилось. — Закончилось что? — Все эти непонятные игры. Я хочу, чтобы все было как раньше. Хочу, чтобы ты был всего лишь другом семьи, а я обычной, влюбленной в тебя малолеткой. Хочу, чтобы той ночи у тебя дома никогда не было. Хочу, чтобы я никогда… никогда не приходила тебе в спальню и не ложилась к тебе в кровать. Я хочу… Но Соня не успевает ничего ответить. Валера нагло перебивает девушку настойчивым и глубоким поцелуем.