Княжна

Сентябрь. Начало осени выдалось на удивление знойным и жарким. Казалось, лето всё ещё продолжается в Казани и не планировало так быстро отступать. Школьная пора, к несчастью для многих ребят, уже началась. А те, кто ещё не являлся таким "счастливчиком", весело резвились на детских площадках. Этот район был спальным. Здесь вообще мало кто проживал с маленькими, да и с детьми вообще. Тут остались лишь пенсионеры и молодёжь, присматривающая за ними. Оно и понятно - окраина. Кому захочется селиться в самом неудобном по расположению месте? Тем не менее, жизнь здесь была. На данный момент оная ограничивалась детской площадкой. Детской площадкой это было назвать сложно: гора песка, окруженная плохо прибитыми досками, так называли её песочницей, несколько турников, явно для более подрастающего поколения, но не для детей и небольшая брошенная озеленённая посадка, в которой было несколько деревьев, кустов и камней. Некий заброшенный лесок. Кучерявый темненький мальчик с темными выразительными глазами, сидя на ветке дерева, скучливо осматривал окрестности, лишь иногда болтая ногами. Взгляд его никак не мог зацепиться за что-то интересное. Даже его товарищ, который что-то упорно мастерил в нескольких метрах он того, не интересовал темноглазого. Пресытился ли он играми, либо же ждал кого - непонятно. - Может всё же поиграем? Я как раз меч сделал, - начал было светловолосый мальчишка, который так усердно складывал несколько палок друг с другом и перевязывая их куском бечевки. - Да скучный ты, вот щас пацаны придут, тогда будем играть. С тобой не интересно, - отмахнулся кудрявый. Он был старше своего товарища, года на четыре точно. Темноглазый должен был быть уже на уроках, но какое ему было дело до учёбы? Понятное дело, что никакого. Паренёк тоскливо поглядел на творение своего товарища и лишь прыснул от смеха. Его позабавили сложенные друг с другом палки, которые лишь отдалённо напоминали так называемый меч. Сидящий на суку мальчишка и не собирался брать с собой играть ещё и Вову, который буквально навязался в его компанию. Да что этот детсадовский вообще умеет? Да и по возрасту не подходил. Павел всегда был в компании более взрослых ребят. Выглядел он даже намного старше своего возраста, что было ему только на руку. А ребят меньших по возрасту он вообще себе ровней не считал. Совсем мелочь ещё, не то что он. Не каждый удостаивался чести хотя-бы находиться с ребятами постарше. Ими были ребята и средний школы, классов так седьмых или восьмых. Но все его друзья были на занятиях. Всё-таки кто-то из них выпускался, так что совести прогуливать не хватало, хоть и были эти самые товарища шпана шпаной. Были, конечно, кто ещё прогуливал. Но те обычно зависали дома за приставкой, либо же тусовались со старшаками. Паше туда дорога уже была протоптана, осталось только подождать несколько годков. Вова был мальчиком довольно слабым физически, так ещё и смазливым. Паше он сразу не приглянулся. Какой-то слишком правильный что-ли. "Мечта моей мамы" - так бы обозвал его Кащеев. И всё у него ладно: и причёска модная, и рубашечка глаженая, и глаза блестящие, горящие. Павлу было совсем не охотно сидеть в компании маленького Суворова. Последний же вообще неинтересный. Скучный. Книжки читал занудные, английский свой учил. В лицей вот будет поступать. На это Кащеев и рассчитывал: лишь свалил поскорее и перед пацанами не позорил, что я с мелкотой такой вожусь. "Ни говна ни ложки". Уже впадающего в дрёму кудрявого мальчика отвлёк звук мотора, раздавшегося совсем неподалёку. Нечасто к ним приезжали, особенно на машинах. Особенно на такси. Темноглазый, как и его товарищ, устремили взор на свой дом, находящийся в нескольких метрах, прямо напротив. Такси подъехало в аккурат к подъезду Павла. Дверь отворилась и из неё вышел высокий мужчина. Кащееву он показался великаном. Таких высоких людей он ещё не видел. Да ещё и в форме какой-то необычной. Морской что-ли. Только не как матросская, а будто бы капитанская. Высокий мужчина направился в сторону багажника и принялся доставать оттуда здоровые кожаные чемоданы. Делал он это с такой лёгкостью, будто оные не были заполнены тяжелой кухонной утварью или какой-нибудь техникой. Потом как достал свою фуражку, которая так и сверкала на солнце. Как надел. У мальчика аж дыхание спёрло. Так красиво. Мужчина продолжал доставать какие-то другие вещи, но на них Кащеев уже не так смотрел, как на блестящий значок на фуражке. Вот если бы у него такой был! Все старшие бы обзавидовались. И наверняка бы с собой позвали, на свои дела. Тут приоткрывается другая дверца. Из неё выходит девочка. По сравнению с отцом она была совсем крошечной. "Кукла" - так бы назвал её Павел. Она и правда выглядела больше как игрушка, нежели живой человек. Кожа была очень бледной, будто меловая. Глаза большие. Чёрные такие. Брови тонкие, густые. А волосы, хоть и пострижены чуть выше плеч, выглядели будто с обложки какого-нибудь журнала дома моделей. Одета сама девчонка была в свободную футболку с воротником, её ещё называли поло, и чёрные шорты до колен, которые, как оказалось, были украшены свежими шрамами. На ногах красовались новенькие кеды. Заграничные. Павел даже сам не заметил, как увлёкся рассматриванием новоприбывшей незнакомки. Она, кажется, лишь мельком взглянула на таращащихся во все глаза ребят. Всё-таки приезжие совсем не вписывались в картину Казанской глубинки. Москвичи. Так бы их обозвал Кащеев. Да и тут было не так однозначно. Не похожи они на советских людей. Слишком южные что-ли. Слишком тёплые, слишком не такие. И не из соседних стран точно. Будто гости заморские. Кудрявый пацан обратил внимание на Суворова. Тот смотрел как завороженный, ни на минуту не отводя взгляда. Будто показывали какой-нибудь заграничный боевик. Хотя, даже такое, казалось бы, рядовое событие произвело сильное впечатление на ребят. Паша тут же слез с дерева и подошёл к Владимиру, чтобы напугать того. Проделывал он всё это, когда приезжая девчонка всё-таки соизволила посмотреть в их сторону чуть дольше, чем просто мазнуть взглядом. "Будто мы крестьяне какие-то" - Кащееву стало обидно. Незнакомка смотрела на всё вокруг с нескрываемым пренебрежением и скукой. Когда же Суворов заверещал от рук товарища, которые резко легли тому на плечи, черноглазка лишь приподняла свою аккуратную темную бровку. Получилось довольно забавно. Павел иногда тренировался перед зеркалом, поднимая то одну, то другую бровь. Но ничего не выходило. У некоторых старших такой трюк получался. Когда все вещи были разобраны, большой мужчина и маленькая девочка направились в сторону подъезда. По всей видимости заселяться. Кащеев даже как-то скис. Тут было такое представление, а теперь снова сидеть скучать. Даже визжащий Вова уже не так радовал. Снова этот противный зной, противное солнце и привычные скучающие пейзажи. Даже такси уехало. И всё же ребята взглядом смотрели на окна, не появится ли там кто. Какого же было удивление Паши, что в соседнем от его окне показался тот самый мужчина в капитанской форме. - Может сходим поздороваемся? - спросил Суворов после недолгого смотрения на то самое окно. Мальчику было до чёртиков интересно кто же эти приезжие. Больше всего в душу ему запал тот самый мужчина в форме. Он ещё давно мечтал встретить хотя-бы одного моряка, расспросить обо всём. Какие там дела в других странах, что за люди живут, вкусно ли кормят на корабле? - Вот сдались они тебе? - Павлу не было дело до предстоящего знакомства. Но это только на вид. По заинтересованным глазам было понятно - пацан очарован. Только не мужчиной и не дай бог той девчонкой. А какими-нибудь ценными вещичками, типа той броши на капитанской фуражке. Владимир недовольно насупился. Одному идти было страшно. Да он вообще был пугливым пацанёнком. Ни на шаг от Кащеева. Старшие поэтому его особо не трогали. Знали, что с Пашей общается, хоть последний был бы рад избавиться от такого общения раз и навсегда. А вот идти с другом уже не так и пугливо. Другом, конечно, называл так Вова кудрявого пацана в своих мыслях. Однажды он сказал это слово при товарищах Павла. Подзатыльник запомнится ему ещё очень надолго. Через полчаса кончились уроки у средних и старших классов. Ребята потягивались к этой песочнице. Своеобразное такое место встречи. Как повелось раньше, так и сталось. Кащеев даже позабыл про новоприбывших иностранных гостей. Новости из школьной и уличной жизни заняли все мысли кудрявого пацана. Суворов же чувствовал себя как-то даже потеряно. Ему вроде бы и хотелось остаться. Пацаны всё-таки. Авторитетные, да и истории у них интересные. Вроде. Может и бить потом не будут. Было иной раз и поколотят за что-нибудь. За то что рубашка глаженая или за причёску модную. Все мысли маленького Вовы был поглощены приездом этой таинственной семьи. Но слинять так просто было нельзя. Тут он как-бы под присмотром. Потом никто ничего лишнего не взболтнёт. А Суворову проблемы не нужны. Он мальчик хороший и будет поступать в лицей. Время близилось к вечеру. Постепенно смеркалось. Некоторые ребята расходились под громкие звонкие крики их матерей из соседских домов. И пусть сами женщины не выглядывали на улицу, каждый пацан знал кого зовут и насколько быстро надо идти, чтобы не отхватить. И вот дверь подъезда открывается. На пороге стоит кукольная девочка, которая держит в руках большую деревянную коробку. Она изучающе оглядывается по сторонам. Замечает рядом с песочницей пацанов эдак пять. Туда не идёт. Боится. А вот импровизированный лесок был как раз свободен. Черноглазка старается тихо и незаметно пробраться в строну озеленённого участка, стараясь лишний раз не привлекать внимание. Только вот внимание Суворова, который не был вовлечён в пацанские игры, и которого попросили посмотреть на всё происходящее в нескольких метрах, всё-таки зацепилось за тёмное поло и большую деревянную коробку, явно наполненную чем-то тяжёлым. "Кукла" завернула вглубь лесочка. Владимиру стало безумно интересно, что же собиралась там делать девочка? Ну не в куклы же играть, хотя такой вариант тоже не отпадал. И всё-таки он был увлечён больше потому, что девочка выглядела как пацан, да ещё и иностранка. Очередного пацана мать позвала домой, чтоб "не шлындал со своими оголтелыми". И вот Суворов и Кащеев снова остались одни. Мать Суворова была на смене до раннего утра, а отец наверняка уже спал, уставший от тяжёлого рабочего дня. Наврят-ли он вообще вспомнит этим вечером про единственного сына. Как вдруг из тех самых кустов послышался грохот. Будто бабахнуло что-то. Павел недоумённо уставился на клубы дыма, исходящие из озелененного участка. Ребята, переглянувшись, почти что побежали в сторону произошедшего взрыва. Какого же было их удивление, когда они заметили коробку, из которой шли клубы дыма, а в нескольких метрах от неё ту самую приезжую девочку, которая закрывала уши ладонями и на коленях которой лежала раскрытая книга. - Ты чё тут делаешь? - довольно агрессивно начал было Кащеев. Незаметно пробралась в его любимое место, да ещё тут взрывает что-то. Честно признаться, Павел был тоже не против чего-нибудь взорвать, только не понимал как. - Дымовую шашку, - насупилась черноглазка. Говорила девочка с небольшим акцентом. Было ещё одно: она шипела на некоторых буквах, что буквально делало её речь довольно мягкой, и в какой-то степени даже милой. Чёрные глазки блестели в сумраке вечера, злобно поглядывая на ребят. Её обидел такой тон незнакомого ей пацана. Она разве виновата, что ему не понравился взрыв. Да и чего они припёрлись. Ей показалось, что им будет точно всё равно на её "девчачьи игры". - Че прям дымовуха что-ли? - Павел немного остыл, разглядывая неподалёку разбросанные ингредиенты для приготовления довольно таки мощного взрыва. В глазах его застыл неподдельный интерес. Вот бы узнать как делать, все старшие ребята точно обзавидуются. Но незнакомая девочка молча собрала лежащие неподалёку инструменты и пакеты, сложила в коробку и собиралась было уходить. Кащеева такой расклад событий не устраивал. Чтобы какая-то девчонка, да ещё и не ответила ему? Да кто она вообще такая? Павел перегородил девочке путь, вставая вдоль тропинки. Сбоку от него были колючие кусты дикой малины и крапивы. Лезть в обход - себе дороже. Черноглазка пытливо смотрела на кудрявого мальчишку. В глазах нарастала обида и какая-то редкостная злоба. Её черные глаза сверкали в сумерках опасно. Будто это и не ребёнок вовсе, а какой-то дикий и опасный зверёк, что готов кинуться и расцарапать. - Научишь такую штуку делать? - Павел никогда не бил девочек. Был у него с самого раннего детства такой принцип. Ударил женщину - не пацан. Хоть его старшие такие законы и нарушали, особенно часто по отношению к своим пассиям и родным сёстрам, Кащеев такого себе никогда не позволял. А сейчас хотелось ударить. Ударить по этому миловидному худому бледному личику. Чтобы разбить пухлые губы, чтобы из тонкого длинного носика потекла кровь, да хотя-бы просто чтобы она не смотрела своими черными большими глазами на него ТАК. - Как же я тебя научу, если у меня самой не получилось, - черноглазка склонила голову набок, задумавшись о чём-то. Буквально за один миг взгляд её переменился. Теперь она была не менее загадочной. Но уже хотя-бы похожа на человека, пусть и не такого, как с казанских улиц. - Ну ни че, зато шандарахнуло так, что в другом городе слышно было, - кудрявый скрестил руки на груди, ослабив бдительность. Спустя секунды он сделал несколько шагов вперёд. Этого хватило, чтобы "куколка" выпала из оцепенения и оказалась на пути к свободе. - Клосенька! - послышался со стороны второго этажа мужской грубый голос. Черноглазка в один миг прошмыгнула мимо Кащеева и его друга, который всё это время стоял безмолвной восхищающейся статуей и была такова, скрывшись за подъездной дверью. Ребята и глазом моргнуть не успели, как таинственная незнакомка так быстро покинула их. - Ну ни че, Клосенька, ещё увидимся.