Они наконец нашли друг друга

Она не может отвести взгляд от его темной головки между её бедер. Все эти месяцы привели к этому, и теперь Лена никогда не хочет чтобы это закончилось. Наслаждение мутит ей голову, заполняя вены, повелевая… призывая его. Дмитрий. Она будет называть его Димочкой, если он продолжит трахать её так хорошо. Он снова заставляет Лену подниматься так быстро, быстрее, чем когда-либо прежде, и снова бросает её через край грубым требованием. — Давай, Лена. Он лижет её, а она прижимается к нему еще сильнее. От удовольствия у девушки потемнело в глазах, а когда она снова открыла их, он уже тянул её бедра вниз, его подбородок и губы были покрыты её блестящим возбуждением. Это выглядит так грязно, но его это не волнует, он не вытирает это. Вместо этого он смотрит прямо на Лену, с гордо поднятой головой. Откинувшись назад, он помогает ей стоять, а затем поднимает три блестящих пальца к свету, встречается с её глазами и облизывает их дочиста. Она не знает, почему это кажется таким грязным, особенно после того, как он только что трахал её языком в туалете офиса, но это так, и она снова сжимает бедра, задыхаясь. Она все еще чувствует ее вкус, ее крики звенят в его ушах, и все же он хочет еще. Дима хочет всего этого. Он хочет быть погребенным в ее киске и видеть, как она кончает на его члене. Он хочет, чтобы эти ногти впивались в его спину, царапали его там, а не в голове. Он хочу кончить ей на грудь, пометить ее, завладеть ею. Но она молода, невинна. Однако в эти мгновения она выглядит совсем не так, как сейчас, когда придвигается ближе, обнаженная и раскрасневшаяся от удовольствия. Ее грудь вздымается и просит его рта, поэтому он не может удержаться, наклоняется и дразнит ее сосок, засасывая его между губами. Она стонет и хватает его за голову, приподнимая ее. Он с готовностью поддается, и они замирают, прежде чем их губы смыкаются. Должно быть, она чувствует вкус себя на его губах, потому что она хнычет и прикусывает его губу, затягиваясь. Схватив ее за задницу, Дима притягиваю ее ближе, прижимая к себе, а ее рука скользит между их телами и нащупывает его член. Он твердый, умоляет ее, хочет быть внутри нее. Но если они сделают этот шаг, пути назад уже не будет. Он планировал просто заставить ее кончить и дать ей осмыслить случившееся, но у Лены другие планы. Она опускается на колени и, не сводя с Димы глаз, расстегивает его брюки и достает член. Ее маленькая рука обхватывает основание, она проводит по головке и облизывает ее. Застонав, он рывком направляет его ей в рот, касаясь ее губ, пока она не открывает их и не всасывает кончик внутрь. Ее щеки впадают, пока она сосет, затем она отстраняется и облизывает его ствол, тщательно смачивая его. — Ты такой вкусный, — хрипло пробормотала она. — Грязная маленькая сучка, — рычит он, и она озорно ухмыляется. — Да? Что ты собираешься сделать, Димочка? — прежде чем он успевает что-либо сказать, она заглатывает Диму целиком, вплоть до своей руки, которую она крепко сжимает. Он стонет, его голова откидывается назад, когда она двигается вверх-вниз, заглатывая его глубже каждый раз. Ее горячий маленький ротик лучше, чем он мог себе представить, ее помада пачкает его член. Но он не могу больше терпеть. Притянув ее к себе, он снова целует ее, размазывая помаду по ним обоим. — Надо было уйти, Лена, когда у тебя был шанс, потому что теперь я тебя не отпущу. — Она задыхается и дрожит, когда он хватает ее. Повернув ее, Дима раздвигает ее бедра и прижимает ее к себе, положив руку ей на спину, обнажая ту хорошенькую бойкую попку. Она хватается за раковину, а он запускает руку в ее волосы и тянет ее голову к себе, пока она не встречает его взгляд в зеркале. — Смотри на меня, Лена. Ты будешь точно знать, кто трахает тебя, точно знать, на чей член ты кончаешь. Она хнычет, ее губы приоткрываются, когда она трется об меня. — Тогда трахни меня уже. Дима наклоняется и смотрит на нее в зеркало, впиваясь зубами в ее плечо в наказание. Она дергается, закрывая глаза на мгновение, прежде чем они снова открываются и смотрят на него. Кусая сильнее, он запускает руку между их телами и проводит пальцем по ее влажной киске, пока она снова не вскрикивает, толкаясь в его руку, чтобы получить больше. — Дим…Димочка, пожалуйста! — умоляет она. Освободив зубы от ее кожи, он с удовольствием отмечает след на ней, прежде чем взять его член и провести им вперед-назад по ее влажной киске. Она толкается вниз, надавливая на его член, ее задница выпячивается, чтобы попытаться взять его. — Чертова грязная маленькая девочка, — бормочет он, крепче сжимая ее волосы, когда погружает свой член в нее. — Да, грязная, так трахни меня, наполни меня своей спермой, пока она не будет стекать по моим ногам, и все они будут знать, чем мы здесь занимались, —она стонет, ее упругие груди просят его губ. — Лена, — стонет он. — Когда ты так говоришь, ты заставляешь меня хотеть трахнуть твой маленький грязный ротик. — Позже, — обещает она, выгибаясь дугой и насаживаясь так, что дюйм его члена проскальзывает в нее. Она стонет от этого ощущения, а он другой рукой хватает ее за бедро, чтобы замедлить движение. Он слишком большой, чтобы она могла принять его всего сразу, даже если она будет толкаться назад, пытаясь это сделать. — Вот так, Лена, возьми меня всего, насладись моим членом, — бормочет Дима. Ее глаза закрываются, а губы приоткрываются от удовольствия, когда она берется за раковину, толкаясь назад еще на дюйм, чтобы еще больше вогнать его в свою тугую влажную киску. — Боже, ты такая чертовски тугая. Она ругается, ее голова падает вниз. Она такая мокрая, но, несмотря на это, он слишком большой. Схватив ее за бедро, Дима двигает ее вперед-назад на своем члене. — Давай, возьми меня всего, я знаю, ты можешь. Трахни мой член, малышка. — Дима, Боже, пожалуйста, — умоляет она, толкаясь назад, чтобы попытаться взять его, но у нее не хватает сил. Он перестает дразнить ее, впиваясь пальцами в ее бедро. Она кричит, извивается, но он держит ее неподвижно, позволяя ей ощутить каждый дюйм его толстого члена, проникающего в нее. Овладевает ей. Претендует на нее. Делая её своей. — Боже, ты так хороша, такая тугая, такая мокрая, — бормочет он, облизывая ее плечо, пока она расслабляется на нём. — Хорошая девочка. Почувствуй, как я тверд для тебя, как ты, черт возьми, сводишь меня с ума. Я представлял, как трахаю эту маленькую тугую киску, больше, чем могу вспомнить. Чтобы ты кричала подо мной, когда я покрываю тебя своей спермой, наблюдая, как она капает из твоего рта, киски и даже задницы. Она вскрикивает и толкается назад, и Дима медленно начинает двигаться маленькими, маленькими толчками, просто прорабатывая ее тугие мышцы, продолжая говорить ей каждую грязную мелочь, которую он хочет с ней сделать. — Каждую игровую ночь я представлял, как встаю на колени и зарываюсь лицом в твою киску, заставляя тебя кричать, когда ты кончаешь на мой язык. Она снова вскрикивает, сжимаясь вокруг Димы, когда он начинает ускоряться. — Каждую ночь кино я хотел скользнуть рукой по твоему бедру в темноте и почувствовать, так ли ты сладка, как выглядишь. — Дима, — задыхается она, ее глаза встречаются с его в зеркале, затуманенные вожделением. Ее губы разошлись, щеки раскраснелись. Она никогда не выглядела такой красивой. — На каждой гребаной вечеринке, например, на моем дне рождения, я хотел пойти за тобой в ванную, нагнуть тебя над раковиной и смотреть, как ты берешь мой член – вот так – и трахнуть тебя так сильно, чтобы ты не могла ходить. Они бы услышали нас, не так ли? И ты все равно не остановишься, пока не кончишь, как жадная девчонка, которой ты и являешься. — Да, Боже, да, — повторяет она, толкаясь назад навстречу его толчкам, сходя с ума. Крепко сжимая ее волосы, он входит в нее снова и снова. Он трахает ее жестко и быстро, как и обещал, ее сладкая киска сжимается вокруг его члена, и она снова вжимается в Диму, принимая всю его длину. — Такая грязная маленькая девочка. Тебе бы понравилось, если бы кто-нибудь увидел нас. Если бы кто-нибудь застал меня трахающим тебя. Увидел, как ты дико желаешь меня, как твоя киска капает, а рот заполнен. Она откидывается назад сильнее, беря то, что ей нужно. — Вот так, возьми все, заставь себя кончить на моем члене. Сними напряжение. Она вскрикивает и делает именно это, ее глаза закрыты в блаженстве, ее тело извивается в его хватке, когда она скачет на его члене, стремясь к своему освобождению. — Ты так близка, я чувствую это, ты готова снова кончить для меня, а мы только начали… — Блять, — огрызается она, снова открывая глаза, чтобы встретиться с его. — Ты такой большой, — Она качает головой, наблюдая за ним через зеркало. — Ты чувствуешься так чертовски хорошо, лучше, чем я представляла… чувствовала той ночью, — признается она, задыхаясь. — Когда я скакала на его члене, я представляла, что он твой… Я ласкала себя, думала о тебе, когда он проснулся. Я так сильно хотела кончить… Боже, так сильно. Он дергает ее за волосы, и она вскрикивает от боли, ее киска прижимается к нему. — Так ты использовала его, не так ли? — требует Дима. — Да, да, да, папочка, я использовала его, — кричит она. — Ты сильно кончила? Ты кричала и закрывала глаза, представляя, что это мой член, на котором ты скачешь? — он рычит, требуя от нее ответа. — Посмотри на меня. Эти детские голубые глаза смотрели на Диму, она облизывает губы, ее киска сжимается вокруг него. — Да, Боже, да, я представляла, что это ты каждый раз, блять. Он ничего не может с собой поделать, он теряет контроль и с рычанием вонзаеется в нее. Она вскрикивает, ее киска сжимается вокруг него, когда она кончает, но он трахает ее, не сводя глаз с ее, чтобы она точно знала, кто трахает ее сейчас. — Еще раз, — требует он. — Я не могу, Боже, я не могу! — Еще раз,или я кончу тебе на грудь и заставлю тебя выйти так на улицу, — предупреждает он. Дима отпускает ее волосы и хватает ее за другое бедро, поднимает ее задницу выше, чтобы получить лучший угол. Она вскрикивает, подаваясь назад, чтобы встретить его. Он больше не может контролировать это, Дима слишком долго нуждался в ней, она слишком чертовски тугая, слишком влажная. Слишком идеальная. — Сейчас! — рычит он. Она стонет, когда он снова врезается в нее, и, используя ее бедра, он насаживает ее на свой член, пока между ними не остается ни сантиметра свободного пространства. С хрипом он заполняет ее сжимающуюся киску, наполняет ее своей спермой. Она задыхается и стонет, когда его член становится мягче, но все еще толкается назад крошечными толчками, раскачиваясь на нем, пока она дожидается своего освобождения. — Хорошая девочка. Посмотри, как красиво ты кончила для меня. — Боже, Дима, — кричит она, поднимая голову, ее взгляд расслаблен и ленив, когда она откидывается на него, позволяя ему держать ее. Он не говорит ей, что его собственные колени слабы и, кажется, могут подкоситься от удовольствия, все еще проходящего через него. Такого никогда не было, ни с кем другим. Но с его грязной девочкой? Это просто охуенно. И они только начинают. В дверь стучат, и она ухмыляется. — Занято! — кричит она. Освободившись от ее киски, он хватает ее юбку и опускается на колени, поднимая одну ногу, затем другую, задирая ткань выше, пока она не скрывается от его жадных глаз. — Мне нужно в душ, — протестует она. Он поворачивает ее, затем хватает за горло и притягивает ближе. — Нет, не нужно. Ты выйдешь отсюда с моей спермой, капающей из твоей киски. Ты сядешь со мной в машину, и если ты будешь хорошей девочкой, я трахну тебя по дороге домой. - А если нет? — опасно шепчет она. — Я трахну тебя по дороге домой, но не позволю тебе кончить. Потом, у себя, я буду трахать тебя снова, сводя с ума, пока ты не будешь умолять кончить, и только тогда я позволю тебе. Твои оргазмы теперь мои, твое тело – мое, и мне еще не достаточно, Лена. Я планирую иметь тебя всю ночь напролет, и, возможно, даже на следующий день и на следующий. Только когда я буду удовлетворен, я отпущу тебя. Но в глубине души он знает, что этого никогда не будет достаточно. Ни одной ночи, ни недели. Он не может насытиться Леной, и не думает, что когда-нибудь сможет.