pepero incident

— Хао, расскажи, пожалуйста, то, чего мы не знаем. Вопрос, ответов на который было бесчисленное множество: Хао может рассказать о его новом парфюме или поделиться эмоциями по поводу новой дорамы, также в голове пролетает мысль об их совместном вечере с Ханбином за баночками колы и вкусным ужином в общаге, а ещё Чжан буквально вчера нашёл невероятно милые заколки для волос... "с Ханбином" Образ лидера всплывает перед глазами с его раздражающе милой улыбкой и небольшими ямочками. Их ночной разговор ни о чём разбегается мелкими мыслями теплотой по всему телу, застревая в районе сердца. — Мы с Ханбином ближе, чем вы думаете, – совершенно не подумав, затерявшись в своих мыслях, произносит Хао. — Но мы уже это знаем, – добрая улыбка девушки, почему-то задела китайца своей наивностью. "Они думают, что правда знают всё? Они думают, что всё так просто?" – Хао погружается в свои мысли слишком глубоко и сам не замечает, как отвечает себе на свой мысленный вопрос. "Вы не знаете, как сильно мы доверились друг другу, как постоянно открываем свои страхи переживания, потому что больше некому доверять, как часто делаем массаж после тяжёлого рабочего дня, как каждый вечер обязательно выпиваем по банке колы, просто потому что иначе не уснём, как обнимаемся перед сном и напоминаем друг другу о хорошо проделанной работе, как по очереди сушим волосы полотенцем, вдыхая одинаковый запах шампуня, как часто делимся одеждой, чтобы парфюм друг друга напоминал о присутствии, как называем себя "родными", потому что заменили друг для друга семью и как искренне и немного отчаянно шепчем слова любви после кошмаров, прячась в руках друг друга и боясь потерять всё это – всю нашу связь" — Нет, вы не знаете.

I'll use you as focal point Ты послужишь мне фокусной точкой, So I don't lose sight of what I want Чтобы я не сбился с цели.

Неприятный сон пробуждает Хао посреди ночи с бегающим от тревоги сердцем. Сбитое от страха дыхание ухудшается, когда он принимает резкую попытку подняться с кровати и выйти в коридор. Память мышц приводят его к соседней двери, которую он привык открывать без стука. Старший пару раз пошатывается, заметив мирно спящих мемберов. Может, не стоит нарушать их заслуженный покой? Хао держится за дверной косяк ещё пару минут, чтобы вернуть дыхание в норму, и тянется к дверной ручке, чтобы закрыть, как тихий, сиплый ото сна голос шепчет: — Хён, с тобой всё хорошо? Помятый от складок подушки и уютный от немного детской пижамы Ханбин приподнимается на кровать и протягивает руку в направлении старшего, приглашая его к себе. Хао слишком слаб перед таким предложением. — Просто кошмар приснился. Больше по привычке Хао ложится рядом с младшим, оставляя между кончиками носа пару сантиметров. Тихие голоса их ночных разговоров стали для Чжана приятной колыбельной, без которой он уже просто не мог уснуть. — Ты сегодня весь день не свой, – шёпотом произносит Ханбин и нежно укладывает свою руку на спину старшего, слегка приобнимая. Глазами прожигал взволнованный взгляд Хао, пытаясь узнать в нём что-то большее, чем говорили слова. — Просто тревожно немного, – Хао знал. Знал, что по глазам он поймёт всё, поэтому прятал их, склонив голову к груди. — Сам не знаю из-за чего. — Почему не рассказывал? — У тебя был тяжёлый день, – указательный палец затыкает Ханбина, прежде чем тот успевает опровергнуть его слова. — Ты помирил Рики и Гювина, успокоил плачущего Юджина… — Хао-хён, – палец, приложенный к губам, оказывается в заложниках ладони Сона. — …помогал Гонуку с танцами, – каждое дополнение звучало всё тише, а Хао по ощущениям становился всё меньше, съёживаясь под пристальным надзором младшего. — Хао, посмотри на меня, – нежное прикосновение к щеке и больше старший не мог сопротивляться. Чжан поднимает глаза и хочет плакать от усталого, но до мурашек заботливого вида Ханбина. — Каким бы трудным не был мой день, я всегда найду силы, чтобы позаботиться о тебе…, – дрожание под ладонью и сжавшиеся губы выдали всё волнение Хао за секунды. —... и всех наших мемберах. Меня не просто так лидером назначили, – скрыть собственную дрожь, что в теле, что в голосе, оказалось сложнее. — А кто позаботиться о тебе? — Ты. Слетевший без должного размышления ответ убивал Ханбина своей глупостью. Нельзя так переваливать на человека груз ответственности за самого себя. Не зная, как оправдать свой порыв, Сон быстро выплескивает на Хао слова оправдания: — Я просто шучу. Не переживай за меня, я и сам могу... — Хорошо, – мягкая ладонь старшего уютно укладывается поверх волос и аккуратно спускается вниз, поглаживая Ханбина по голове. — Я хорошо позабочусь о тебе, Ханбин-а. — Что тебе снилось? – ему было необходимо перевести тему, чтобы случайно не разбудить крепко спящего Тэрэ неожиданно громким стуком собственного сердца. — Что ты не дебютировал, – они оба знали, что такие сны хуже кошмаров. Ханбин прижимает его ещё крепче, как бы доказывая, что он правда тут и сон был горькой ложью. — Сейчас всё хорошо. Я пришёл проверить, что ты на месте и успокоился. — Я всегда буду рядом с тобой, – слова, что болезненно дарили Хао поддержку и тревогу одновременно. — И даже после... Никто из них никогда не затрагивал тему завершения контрактов от страха совместного потопа слезами девятерых, слишком крепко привязавшихся друг к другу парней. Лишь изредка в их с Ханбином разговорах Хао намекал про это событие, но, даже вдвоём они не могли обсудить это от страха осознания всей безысходности. Сейчас старший опять приоткрывает тяжёлый занавес, чтобы принять то будущее, что их ждёт, вместе. Ханбин только тяжело вздыхает, на мгновение пробуждая этим Тэрэ. В полудрёме тот возиться по кровати второго этажа и быстро засыпает обратно. — Даже после, – спустя время даёт обещание младший, в которое они оба не верят. — Но давай наслаждаться каждым моментом, пока мы рядом. — Ты прав. Прекрасно понимая всё положение вещей, Хао всё равно надеялся, что обещание младшего способно изменить их будущее. Он верил, что если Ханбин скажет о вечности вместе, то он её обязательно подарит. Реальность отличалась от его наивных представлений и Чжан не знал, что добивает его сильнее: неизменный финал их истории или слова Ханбина, не давшие никакой опоры. — Хао, ты плачешь? – старший сам не осознавал, когда слёзы начали предательски стекать по его переносице. Попытка стереть их самостоятельно не увенчалась успехом, ведь Сон реагирует быстрее, протягивая свои пальцы и нежно собирая каждую каплю с лица Хао. — Прости, – единственное, что удаётся выдавить из себя, так как громкость дрожащего голоса перестала подчиняться Чжану, явно намереваясь разбудить бедного Тэрэ. — Я всегда буду бороться, чтобы быть рядом с тобой, – Хао вздыхает, ведь уверенность и искренность в словах дали ему право верить, что так всё и будет и младший правда не исчезнет.

I'll use you as a makeshift gauge Ты послужишь мне временной мерой Of how much to give and how much to take Того, сколько отдавать и сколько брать взамен.

— Перерыв в пять минут. Совместная тренировка их дуэтной хореографии заканчивается выдохшимся лежанием на полу. Чжан бы поклялся, что готов отдать свою душу за хороший массаж и стаканчик ледяной колы, но ему остаются только попытки восстановить своё дыхание после долгих прогонов. Шевеление сбоку привлекает его внимание, и Хао внимательно наблюдает за тем, как Ханбин ползёт в сторону своего телефона, прозвеневшего так неожиданно. Кто мог звонить ему в такое позднее время? — Привет, что случилось? – старшему было искренне жаль Сона, которому пришлось имитировать ровное дыхание для разговора, чтобы не напугать собеседника. — Да, я не занят. — Джэхён? – знакомый голос соведущего Ханбина бьёт по ушам своей громкостью и быстротой. — Да, я выйду на минуту, – выплёвывая вместе с сухим воздухом слова, Сон выбегает в коридор, чтобы не мешать старшему своим разговором. Знал бы Ханбин, что он помешал этим, даже выйдя из зала. Несмотря на то, что в общежитии и во время расписания они были вместе постоянно, их тренировки Хао ценил больше всего. Только они, музыка и никого больше. — Сам говорил, чтобы мы наслаждались каждым моментом вместе, – Чжан бубнит в воздух, прекрасно понимая, что его слова не дойдут до парня. — Что мы не тренировались вдвоём уже очень долго, – пачка сладких палочек безжалостно рвётся от резкого движения Хао, от чего парочка из них падает на пол. — Мне мало того, что ты просто тут находишься. Я хочу чувствовать, что ты рядом и погружен в процесс так же, как и я. Опустив голову вниз, парень внимательно наблюдает, как две палочки пеперо покоились рядом друг с другом, будто обнимаясь. Можно ли считать его сумасшедшим, если он завидовал сладостям? Хао уже не понимал. Поднимая их с пола, он ещё пару секунд держит их в руках, рассматривая банановую глазурь перед тем, как злобно раскрошить и выкинуть в урну. Бесячество внутри Хао выводило его из себя, не давая возможности сконцентрироваться на отдыхе. Какой тут отдых, когда довольный разговором голос и тошнотно милый смех Ханбина бил по ушам, даже через закрытую дверь? Чжан укладывается обратно на пол, утыкаясь взглядом в тёмный потолок в надежде отвлечься хоть чем-то. Когда в коробке остаётся крайняя сладость, в голове Хао появляется глупая, детская, бессовестная идея. Он не медлил ни секунды больше. — Как насчёт вечера воскресенья? Можно сходить в то кафе, о котором вы с Сохи говорили, – Ханбин, стоявший спиной к двери, совершенно не заметил, как за ним образовался старший. — Потом сделаем пару фотографий втроём. Думаю, что наши фанаты будут рады. «Это всего лишь мой Ханбин, это же просто игра» Хао глубоко дышал, взвешивая все «за» и «против». Почему он нервничает больше, чем на дебютном шоукейсе? Перебирая между пальцев банановую палочку, дыхание Чжана учащалось, а сердце неприятно било по ушным перепонкам. Мягкое прикосновение к плечу младшего пугает их обоих. «Мой?» — Хён? Джэхён, подожди секунду, – Ханбин ненадолго отодвигает телефон от себя, с каплей волнения сосредотачиваясь на новом собеседнике. — Что-то случилось? — Ханбин-а, – Хао подносит угощение ко рту младшего и пальцем отодвигает нижнюю губу, боясь поднять свои глаза на один уровень с его. — Сыграем? Ошеломлённый Сон стоял без единого колебания, внимательно наблюдая за действиями своего старшего. Тот робко потянулся к нему, аккуратно откусывая по кусочкам и ломая себя изнутри по частям. Пять стадий принятия для Хао длились не больше минуты, пока он не доходит до конца в паре миллиметров от губ Ханбина. Понять причину своего решения старший боялся и по возможности избегал мыслей о том, что он сейчас осознанно придвинулся ближе, чтобы коснуться чужих губ своими.

I've moved further than I thought I could Я достиг большего, чем мог бы предположить, But I miss you more than I thought I would Но скучаю по тебе сильней, чем предполагал.

Ханбин находит его там же, где и всегда – диван гостиной после двенадцати. Словно принцесса из сказки, Хао всегда прятался тут от спящих мемберов в те ночи, когда сон обходил его стороной. Младший точно знал, что Чжан будет здесь, потому что бесконечно роящиеся мысли отняли возможность отоспаться у них обоих. Мягко присаживаясь рядом, Ханбин тихо и осторожно спрашивает то, что острым ножом воткнулось в их хрупкую связь: — Почему ты так быстро ушёл? – потерянный в мыслях Хао не заметил неожиданного появления Сона рядом, от чего дёргается, услышав знакомый голос. — Почему ты говоришь шёпотом? — По привычке, – Ханбин пересаживается ближе, полностью разворачивая себя к старшему. — Мы же только так общаемся: по ночам, шёпотом, чтобы никто не услышал, – желание коснуться чужой родной ладони никогда так сильно не сдавливало всё тело младшего, не давая лишний раз пошевелиться. — Хао, нам всё равно придётся это обсудить. — Что обсуждать? – пересекаться глазами было противопоказано, поэтому Чжан рассматривал любую вещь, которая попадалась ему на глаза в комнате, что он успел выучить, как свои пять пальцев. — Нашу игру в пеперо, – Хао проклинает весь мир за то, что у него от рождения нет способности к исчезновению. Или мантию невидимости было так сложно дать? Оправдываться перед собой было бессмысленно, Чжан уже успел осознать, как сильно он утонул. — Мне просто стало скучно, пока ты болтал по телефону, – но дать отпор младшему ещё можно было попытаться. — Зачем тогда ушёл? — Вспомнил, что мне надо было помочь Юджину с китайским, – грубо обманывал, продолжая избегать настойчивого, почти прожигающего взгляда со стороны. — Не ври, они ушли с Гювином гулять ещё два часа назад, – набравшись последними остатками смелости, Сон медленно касается ладони старшего и сгребает её в свою. — Хао, что происходит? – глаза в глаза, больше он не может врать. — Мы можем обняться? – волнение и страх неизвестности заполняли радужку Хао с каждой секундой, отдавая учащённой пульсацией в груди, висках, ушах и горле. Ещё немного и он точно лопнет от своих мыслей о чём-то большем. — Зачем ты спрашиваешь? – удивление в глазах Ханбина и его привычно тёплая улыбка быстро остаются за спиной старшего, когда Сон прижимает крепко к себе. — Не знаю, как такое возможно, – мягко отодвигая парня от себя, Чжан несколько раз глубоко вздыхает, давая себе возможность привести свои чувства в нужный порядок. — Ощущение, что от твоих объятий я заряжаюсь лучше, чем ото сна, – Сон неосознанно поглаживает большими пальцами чужие ладони, показывая своё внимание и поддержку. Хао никогда не понять, как это работает, но ему это и правда помогает расслабиться, поэтому старший продолжает уже более расслаблено. — Я начинаю что-то чувствовать и мне страшно от этого. Я провожу с тобой больше времени, чем с кем-либо из группы, но… – Чжан первый раз сам заглядывает в глаза напротив, чтобы уничтожить себя реакцией младшего на следующие слова: — Мне всё равно постоянно тебя не хватает, – страх заполняет его голову и лёгкие без возможности вздохнуть или шевельнуться; Хао падает вперёд, утыкаясь Ханбину в плечо. — О чём мы вообще говорим… — О пеперо…, – немного усмехаясь, произносит Сон, переводя свои руки вокруг талии старшего. —В которые мы так и не доиграли, – нервное шевеление в объятиях вынуждает его отпустить Хао, что уже порывался сбежать на край света. — Замолчи, – Ханбину не то, чтобы было что ещё сказать, но приятная ладонь Хао на его губах, вызывала улыбку. — Ты ведь меня поцеловал, хён, – вырвавшись из заложников, Сон забирал от смущения старшего всё и без остатка. — Уйди! – доверчивая ошибка Ханбина – залипание на покрасневшие щёки и уши Хао – повлекла за собой катастрофические последствия. Чжан с силой отталкивает довольного младшего от себя, роняя его с дивана. — Ауч! – приземление проходит, мягко сказать, отвратительно: неудачное падение на собственную ладонь и заломанный локоть дают о себе знать уже через секунду, отдавая неприятным током по всему телу. — Прости, пожалуйста. Сильно ударился? – взволнованный Хао спускается на пол, аккуратно помогая Ханбину принять сидячее положение. Ещё никогда Сон не чувствовал себя настолько счастливым и безрассудным одновременно. Забота в каждом действии, слове и взгляде дарили Ханбину невероятное, окрыляющее ощущение свободы. — Если я скажу, что сильно, поцелуешь ушибленный локоть? — Сон Ханбин, я тебя ударю. — Прости, я перегнул, – поднявшись на ноги, Сон протягивает руку старшему. Оказавшись друг напротив друга, младший больше не сдерживает своего счастья и тянется к растрёпанным волосам Чжана. — Постараюсь сдерживаться, но мне определённо нравится то, как ты смущаешься. — Что ты делаешь? – секундный испуг отступает под властью нежности и ощущения чего-то нового. Они часто делали массаж головы друг другу, но в данный момент, в темноте гостиной и тишине ночи Хао не мог не чувствовать что-то ещё. Сбитый ритм сердца подтверждал его опасения. — И мне абсолютно точно нравишься ты, Хао-хён, – также мягко и спокойно, как и всегда, шепчет Ханбин, ладонью притягивая старшего за шею. — Спокойной ночи. Прикосновение сухих, потресканных губ к нежной щеке Чжана не оставит их на протяжении всей оставшейся ночи. Ханбин будет касаться своих губ пальцами до самого утра, так и не уснув от распирающего внутри счастья. Хао так и будет погружаться в свои страхи неизвестности, окропляя свою горящую от поцелуя щёку слезами.

I found love where it wasn't supposed to be Я нашёл любовь там, где её не должно было быть: Right in front of me Прямо перед собой, Talk some sense to me Образумь меня немного...