31 августа.
— Подожди! Послушай меня, — он попытался ее остановить, но она яростно сопротивлялась, отчаянно пытаясь вытереть слезы, что непрерывно стекали по ее лицу, — я могу все объяснить. Только дай мне сказать. Почему.. почему ты не слушаешь меня? — Слушать тебя? О чем ты, оппа? — ее тон больно ударил по сердцу, — сегодня мой чертов день рождение, а ты.. ты грёбаный наркоман вновь употребляешь эту дрянь! Посмотри на себя! Мне так противно находиться рядом с тобой сейчас, но знаешь, мне очень обидно, что хотя бы в мой день рождение ты не смог сдержаться. — Чёрт! Вонен, ты думаешь это так легко? — грубо схватил за плечи, пытаясь привести ее в чувства. Он хотел, чтобы она простила его, и вновь приняла, но он видел, видел, что она не понимает его, а от этого словно бы погибали они оба, — я не хотел. Я правда не хотел, но.. вчера вечером не удержался, думал, что к утру, к твоему дню рождения все пройдет, — обнял ее, а она лишь безвольно рухнула в его объятия. Все было именно так. Она панацея от его болезней, а он лишь слабый раб перед ней. — Нет, ты не просто не хотел.. ты даже не думал об этом, ибо тебе было гораздо важнее употребить эту дрянь, нежели позаботиться о моих чувствах, — грубо оттолкнула она его от себя, — именно поэтому Юна никогда не выберет тебя, Сонхун. Потому что ты слабак, — одинокая слеза покатилась по ее щеке, а мир для него вновь рухнул. В этом грязном мире, где испачкался он сам, единственное, что он не хотел марать — это Вонен, ибо этот ангел, казалось бы, не заслуживал быть запятнанной, но.. он вдруг осознал, что давно запачкал ее своей грязью, и стремился окутать в своем дерьме и других, и даже ту, что любил.5 сентября.
Прицел. Выстрел, и навязчивый запах пороха окутал лёгкие. Мишень поражена точно в цель, а черный круг точечно по краям пуст. Будь это человеческое тело, в нём бы зияла кровавая дыра, а по ней стекала кровь. Попадание 9,8 из 10. Он медленно убрал ружьё, расслабил глаза и кинул взгляд на инструктора по стрельбе. Присутствующие стихли, ожидая его приговора. Он расслабленно убрал ружьё, поставив его на оружейный стол, вытряхнул немного пороха с одежды, наклонил голову в бок и слегка поджал губы. Расстояние было дальнее, но даже так он сумел рассчитать уровень и меткость выстрела. Инструктор подозвал несколько судей, и каждый из них поочерёдно измерял попадание линейкой. Конечно, их профессиональность в данном соревновании была весьма ожидаема, но его раздражала их медлительность. Сольюн подошла и, что-то пролепетав, сунула бутылку воды ему в руки, а затем смущённо отошла назад. Цзянши ожидали своей очереди, явно негодуя насчёт первенства, но поддаваться им господин Камал не собирался, ибо на кону была честь его факультета. Отец ожидаемо сидел в судействе, и ему, как одному из уважаемых акционеров, выделили VIP-ложу. Он кинул взгляд на родителя — тот довольно улыбнулся, кивнул, словно бы в поддержку, но Кай знал одно: первое место вновь должны занять Хюнин. — Есть! Идеальное попадание, господин Кай. Кивнул и направился к следующему этапу — стрельбе по движущимся мишеням. Мишени начали двигаться по заданной траектории. Он вытащил из кобуры пистолет, прицелился и выдохнул. Первый выстрел — попадание в цель. Второй — чуть ниже центра. Третий — почти идеален. Толпа зашумела, видя, как уверенно он справляется с заданием. Судьи вновь собрались, чтобы проверить точность его выстрелов, и снова застыли, отмечая его превосходство. Лёгкая улыбка вышла весьма механической. Начался подсчёт результатов, гостей попросили последовать в трапезную, присутствующие начали медленно расходиться, но каждый не упускал возможности поздравить отца, ибо все заслуги сына, как считали многие, были результатом хорошего воспитания. Отец гордо принимал поздравления, изредка кидая одобрительный взгляд на сына, но Кай не чувствовал ничего в ответ. Лишь сдержанно ответно кивнул и уселся за столом своего факультета. Тут-то он был в своей тарелке, ибо почёт и лавры доставались истинному победителю. Хотя результаты не были оглашены, каждый присутствующий в этом зале знал: Хюнин никогда не проигрывают. — Итак, уважаемые гости сегодняшнего мероприятия, посвящённого дню основания нашей школы, — начал свою речь директор. — "Наследие" — это не просто учебно-образовательное учреждение, нет, это второй дом для каждого нашего ученика. И мы с гордостью хотим огласить результаты сегодняшних состязаний между факультетами "Наследия"! — раздались аплодисменты. — Итак, начнём, пожалуй, с конца... Третье, почётное место в состязаниях нашей школы занимает ученик факультета "Бастет", сын семьи Пак, Пак Сонхун! Результаты его мастерства превысили порог в 9,3 балла! — огласил мужчина. — Далее. Второе, почётное место занимает ученик нашего первостепенного, по результатам прошлогоднего семестра, факультета "Калия", сын уважаемой семьи Ли, Ли Натаниэль с пороговым результатом в 9,7 балла! Друзья мои, это грандиозный результат, и мы спешим поздравить наших перспективных учеников, но... не спешите, ибо... — придержал паузу. — Первое, почётное место в рейтинге занимает президент нашей школы, сын многоуважаемого господина Хюнин, гордость Наследия, Хюнин Камал Кай с пороговым результатом в 9,9 балла! — овации заполонили весь зал. Ученики Калия поднялись с места, дабы пожать своему президенту руку в знак проявления своего уважения. Кай встал, одобрительно кивнул однокурсникам, пожавшим ему руку, и направился к подиуму для награждения. Он шел спокойно, без особой спешки, словно каждое его движение было заранее рассчитано и отточено. Поднявшись на сцену, Кай принял статуэтку, символ победы, из рук директора. — Спасибо, — коротко сказал он, не проявив никакой радости или гордости в голосе. Директор, улыбаясь, похлопал его по плечу, приглашая к короткой речи. Кай сделал шаг вперед, оглядел зал. Все взгляды были прикованы к нему, но он не чувствовал ни волнения, ни восторга. Кажется, что апатия вновь возвращается в его обыденность. — Спасибо всем за поддержку, — произнес он ровным, спокойным тоном. — этот результат — лишь часть пути к совершенству, и я буду продолжать работать, чтобы оправдать ваше доверие. Зал снова взорвался аплодисментами, но Кай уже не слушал их. Он знал, что для него это была лишь очередная ступенька, еще один шаг вперед. Когда все формальности были завершены, он покинул сцену и вернулся к своему месту, где его ждала Сольюн и несколько товарищей по факультету. Отец, довольный, кивнул ему с места, где сидел в окружении других судей. Кай ответил ему таким же легким кивком, но в его глазах не было ни радости, ни гордости — лишь хладнокровное спокойствие. Отец воспитал идеального сына. Идеального в своем совершенстве.31 августа N года.
(прошлое)
— Юна, почему ты плачешь? — она сидела в белоснежном, хлопковом платье на полу. Взгляд словно потухший, совсем не такой, как раньше. От его любимой женщины осталась лишь оболочка, — поднимись. Здесь холодно. — Марк, наш сын.. я кажется родила монстра, — бредила девушка, сжимая живот, и причиняя себе невероятную боль. Мужчина окинул взглядом детскую кроватку, а на ней спокойный малыш, он словно бы чувствовал боль своей матери, — посмотри.. посмотри же, Марк. Милый, ты не веришь мне? — она поднялась, но вновь упала, а затем лишь обессиленно стала ползти в сторону ребенка. Взяла его в руки и поднесла к мужу, показывая абсолютно спокойного малыша, — видишь? Ты видишь же? — Юна, тебе надо поспать. Отдохни. Он смотрел на нее с раздражением, которое он с трудом скрывал. Ее бредни и истерики утомляли его, а нелепые страхи по поводу их сына вызывали в нем глухую злость. Он чувствовал, как внутри него нарастает волна раздражения. Все было не так, как того хотел идеальный Марк Хюнин, он выбирал себе идеальную женщину, которая должна была родить ему идеальных детей, но сейчас.. сейчас он уже сходил с ума вместе с ней, и вся идеальная картинка рушилась на глазах. — Юна, тебе нужно отдохнуть, — повторил он, стараясь говорить мягко, но в голосе прозвучали металлические нотки. Она подняла на него свои потухшие глаза, в которых отражалось безумие. Её руки, державшие малыша, дрожали, а взгляд метался между мужем и ребенком, словно она искала подтверждение своим ужасным догадкам. Смотрела.. смотрела на идеального ребенка, столь идеального, что это пугало ее материнское сердце. Он не плакал, не улыбался, не проявлял каких-либо эмоций, словно бы он не ребенок вовсе, а пустая кукла. Его красивое, аккуратное лицо порой казалось ей ненастоящим. Это проделки дьявола — считала она. — Марк, я знаю.. знаю, что это звучит ненормально, но я чувствую это... наш сын не такой, как все, — её голос был пропитан паникой и отчаянием, от чего у Марка внутри все сжалось. — Юна, прекрати, — холодно бросил он, подходя ближе и забирая ребёнка из её рук. Он держал малыша аккуратно, но твердо, как будто подтверждая своё превосходство, — ты просто устала. Тебе нужно успокоиться и перестать нагнетать себя этими нелепыми мыслями. Он отвернулся от неё, убаюкивая сына, и его взгляд стал мягче, как только он посмотрел на спокойное личико малыша. Марк не мог понять, почему Юна так реагирует. Сын был для него воплощением идеала, новым началом. Может, именно поэтому её безумные слова казались ему такой глупостью и вызывали гнев. Он не мог допустить, чтобы её слабость и страхи омрачали их будущее. Перед ним его кровь, плод и наследие будущей династии. Идеальный в своем воплощении — его сын. Он злился, что не сумел найти для своего идеального сына — идеальную мать. — Посмотри на него, Юна, — сказал он, чувствуя, как внутри нарастает раздражение. — он идеален. Ты должна это понять и принять. Иначе ты разрушишь всё, что мы строим. Юна сжалась под его холодным взглядом, и слёзы вновь полились по её щекам. Она знала, что Марк не поймёт её, не услышит её мольбы. Она чувствовала себя одинокой, изолированной в своём страхе. И эта изоляция только усиливала её отчаяние. Он держал в руках плод их любви, но.. этот ребенок уже давно сумел забрать у нее Марка. Теперь вся теплота и любовь отнимал лишь ребенок, а холод и презрение получала она. Ей казалось, что мир излишне несправедлив к ней. — Марк, я просто.. — её голос дрогнул. — я боюсь за нас. Я боюсь за него. Марк вздохнул и отвернулся. Ему не хотелось больше слушать её бредни. Он знал, что эти страхи были ничем не обоснованы, просто плодом её измученного разума. Ненормальные оправдался для её больного разума, не иначе. Он злился.. злился на себя, на нее и на весь мир, ибо жизнь малыша в руках только началась, а она уже несправедлива к нему. Жалел ли он своего сына? Определенно да. — Юна, это всё пройдёт, — сказал он, не оборачиваясь. — ты должна справиться. Ради нас. Ради нашего сына. Он знал, что его слова звучат жестоко, но не мог позволить себе быть слабым. Её страхи не должны были разрушить их семью. Она должна была научиться контролировать себя, справляться со своими демонами. Ради них всех. Он покачал головой, стараясь отогнать от себя злость. Он знал, что Юна нуждается в его поддержке, но его терпение было на исходе. Ему казалось, что она просто не хочет бороться, предпочитая утопать в своём безумии, вместо того чтобы бороться ради их будущего. — Я люблю тебя, Юна, — сказал он тихо, не оборачиваясь. — но ты должна понять, что твои страхи беспочвенны. Её плач стал тише, и Марк надеялся, что она наконец поймет его слова. Он хотел верить, что Юна сможет найти в себе силы преодолеть свои страхи. Ради их общего будущего. Ради их сына, который, несмотря на её страхи, был для него идеалом. Марк стоял у окна, держа сына на руках, и смотрел на Юну. Она сидела на полу, ссутулившись, её глаза были пустыми, словно погасшие. Это была не та женщина, которую он когда-то выбрал. Это была лишь её пустая оболочка, лишённая той живой энергии и силы, которые когда-то привлекли его. Он помнил день, когда встретил её впервые. Она была воплощением идеала: красивая, уверенная в себе, живая. Её смех наполнял его сердце радостью, её энергия заряжала его. Но теперь перед ним была лишь тень той женщины. Сломанная, уязвимая, утопающая в своих страхах и бреднях. — Юна, вставай, — его голос прозвучал холодно, почти механически. Он знал, что должен быть сильным, но всё чаще ловил себя на мысли, что его терпение на исходе, — ты должна взять себя в руки. Она подняла на него глаза, полные слёз и боли, но в этом взгляде не было ни капли прежней силы. Марк почувствовал, как внутри него нарастает волна раздражения. Ему было больно видеть её в таком состоянии, но ещё больнее было осознавать, что его мечты о счастливой семье рушатся на глазах. — Марк, я стараюсь, — прошептала она, голос её дрожал, — но я не могу... я просто не могу справиться с этим. Он посмотрел на сына, мирно спящего на его руках, и почувствовал укол гнева. Почему она не могла увидеть то, что видел он? Почему она не могла принять их ребёнка таким, какой он есть, и радоваться его присутствию? Почему её страхи и бредни должны были разрушать их жизнь? Сглотнул. Устало прикрыл глаза, подошёл к кроватке, положил сына, а затем неспешно двинулся к двери, остановился, окинул взглядом жену и перед уходом лишь коротко ответил: — Ты должна научиться, — холодно.5 сентября.
(вечер в подземелье)
— Слышали об Атракс? — листая ленту в телефоне, спросил Бомгю, — мой друг лишь недавно посвятил меня в это дело. Говорят, что даже наш директор является их участником, а отец Тэхена там главный акционер. Я бы хотел посетить их главный штаб, но думаю, что отец убьёт меня, если я нарвусь там на проблемы. — Отец Тэхена не просто главный акционер, — буднично пробубнил Кай, с очередной книжкой в руках, — он владеет этой организацией. А вам, — поднял взгляд, окинул всех присутствующих в предупреждающем жесте, — советую туда не соваться. Это опасно. Атракс — темный, мрачный с латинского языка. Нелегальная, тайная организация под крылом ведущих бизнесменов Кореи. Атракс был основан для сбыта и распространения наркотиков, порнографии с участием детей, а также вербовки девушек для занятия проституцией. Атракс имеет свою сеть линий на Даркнет, где активно продвигает свою деятельность, а также набирает клиентов. Клиенты организации представляют исключительно элита Кореи, начиная от бизнесменов, политиков до мировых звезд. Подпольная организация тесно связанная с криминальным миром. Возглавляет Атракс лидеры мирового бизнеса. Внутри крутятся крупные деньги огромных масштабов, беззаконие и ярое несоблюдение прав человека. Привлекательных девушек из интернет комьюнити завлекают под поводом продвижения нескольких личных, легальных брендов, а после накачивают наркотиками и продают на аукционе. Видео с участием селебрити также выставляются на торгах, но чаще всего это лишь уловка для шантажа. Атракс имеет свою обширную сеть линий для привлечения извращенцев, где на торги выставляются тайно снятые видеоматериалы по индивидуальному заказу. Организация не имеет своего коммерческого вида деятельности, а выступает под видом личного бренда. Поставка всех психотропных веществ, препаратов и сильнодействующих опиоидов, галлюциногенов, а также психостимуляторов осуществляется внутри страны исключительно через Атракс. — Не знаю, что насчет наших, но, — Субин придержал паузу, — мои друзья из академии там завсегдатай. Говорят, что в прошлый раз одному из них удалось провести ночь с известной uzzlang блогершей. Под9 сентября.
— А это моя дочь Сяотин, — широко улыбнулся мужчина, предоставив гостям дочь, — моя гордость. Помнится, что твой сын и моя дочь играли в детстве, да, Сяотин? — Что вы, папа, мы познакомились ещё подростками с господином Камалом, — скромно ответила девушка. Кай удивился, ибо ничего подобного из своей биографии о знакомстве с дочерью господина Шэнь, он не помнил, — нам было не до игр в то время. Господин Камал был увлечён книгами. Её голос был тихим, почти шёпотом, но в нём звучала уверенность. Сяотин слегка покраснела, и её глаза, темные и глубокие, смотрели прямо на Кая, будто пытаясь напомнить ему что-то важное. — О, знаешь, Маркус, друг мой, — обратился господин Шэнь, — ведь твой сын привил любовь к чтению моей дочке. Толковый у тебя растет сын. — Толковый, верно, очень даже, — сдержанно улыбнулся отец, — но... разве такому толковому парню не нужна такая же мудрая жена рядом, а? — Истина, друг мой, — засмеялся китаец, — моя единственная радость в жизни — моя доченька, сам знаешь, — атмосфера по-прежнему была достаточно разряжена, но вдруг в воздухе повисла серьезность, — и я ищу ей не просто одного из лучших, а лучшего из лучших. И твой сын — мне понравился. Самый лучший ученик школы, все его то и дело, что нахваливают, парень явно не промах. Сейчас таких огонь с огнём не сыщешь, а мне такой зять и нужен. Да и мы ведь друзья? Так что, если приедете просить руки моей Сяотин, то знайте, что я не против. Породнимся, друг мой. Он не помнил Шэнь Сяотин, но... она была весьма красивой, скромной и очень стеснительной девушкой. Её волосы, длинные и блестящие, спадали на плечи, обрамляя нежное лицо с мягкими чертами. На год младше, но ей с каким-то усилием удавалось держаться среди обладателей Стелл. Ему нравилось, что и в ней присутствовала своеобразная изюминка, ибо подобных девушек, как она, весьма трудно встретить в мире современной реальности. Её лёгкая улыбка и взгляд, в котором скрывалось что-то загадочное, привлекали внимание. И вновь невольно он возвращался к Чан Вонён, да, поистине малышка истинная заноза, но... она единственная женщина, о которой он может думать даже в то время, когда его окружает такая красавица, как Шэнь Сяотин. Вонён была совершенно иной — яркой, дерзкой, всегда стремящейся быть в центре внимания. Возможно, что перед ним и вправду сидит его будущая жена, но, увидев её поближе и немного узнав за время разговора, он быстро смекнул, почему именно она была так скоротечно одобрена отцом. Шэнь Сяотин — волк в овечьей шкуре. И он, пожалуй, был единственным из присутствующих, помимо нее, кто хорошо об этом знал. Но тактично умолчал. Возможно, что сегодня решится их судьба, и Шэнь Сяотин станет его нечестной, а после женой.. возможно многое. — Замечательная идея, друг мой!