If you need to be mean, be mean to me
I don't smoke - Mitski
Что-то щемяще давит под ребрами – не дает даже вздохнуть, даря взамен лишь необъяснимо отдающую в голове тревогу. Энтони неровно всхлипывает, и тело от одного движения вдруг пронзает колющая боль. Соображать невозможно. Абсолютно. Где Валентино? Черт его знает. Ушел на, кажется, тысячный перекур за ночь после очередного раунда. Нет сил, чтобы проверить, нет сил, чтобы хотя бы прислушаться к происходящему вне спальни. Однако звонкие испанские причитания с балкона не слышатся около часа – по-непривычному спокойно в съёмной квартире. Так, наверное, и заснет – с клеймом позора под стянутой до колен мини-юбкой. Он уже не замечает настойчиво бренчащего под кроватью телефона. Или попросту не хочет замечать. Что оскорбило его в этот раз?*
— Недоебанная шлюха! – Валентино наконец бросает всякие попытки достучаться до «Энджела» (каким он его сам и прозвал). Дрожащими от холода руками затягивается сигаретой, машинально прижимаясь к рядом сидящему Воксу, — Как его вообще земля носит?! Не то, чтобы телеведущий был против выслушивать бесконечные тома партнера о том, какой же Энтони неблагодарный и тупой мудак – под подобные лекции Валентино он невольно стал засыпать. Новенький айфон из рук сутенёра летит куда подальше – может под стеклянный стол подле дивана, может прямиком к широкому зеркалу, где даже он помещается в полный рост. — Ты вообще меня слушаешь?! - он переходит на истерический крик, притягивая партнера на себя за ночную рубашку. Вокс неуверенно кивает головой. Даже не пытается его остановить – стыдливо отводит взгляд куда-то на пол — А, да, конечно, я же забыл! Наш мистер Вокс точно такой же, как и он! Пока не найдешь точку соприкосновения – и слова не скажет! Пара секунд молчания, и телеведущий все же подает голос: — Если бы не я, ты так и сидел бы обкуренный в каком-нибудь из баров, пропахшем дешевым вином и коксом, блять. – он как никогда серьезен, — Так что будь добр, завались и дай мне насладиться моментом. И задели за живое никак не Вокса.*
Энтони чувствует, как ночной ветер фантомом пробирается в комнату; щекотит открытую спину и шею; ластится у внутренней части бедер, укрытой полупрозрачным платьем. От жара, пылающего в груди, это по-прежнему не спасает. — Perché adesso? – шепчет он в пустоту, когда кисть подводки предательски соскальзывает с заданной точки, и вторая стрелка получается до жути непохожей на первую, — Су-ука..*
— Да я? Да кем я себя возомнил? - с иронией пародирует Вокса Валентино, буквально прожигая его взором, — Ты сам меня таким сделал! – и, подхватывая короткую шубку, смывается, с грохотом закрывая входную дверь. Телеведущий слишком хорошо его знает – либо потом умиляющим в голосовых сообщениях голосом попросит впустить его обратно, мол, Энджи сегодня не простил, поэтому переночевать негде, либо на зло пришлет фотографии с ним, выводя на конфликт.