Извращённое спасение

— Знаешь, я никогда это не спрашивала, но всё же… — Рина нетерпеливо вглядывается в лицо рядом сидящей девушки, явно неуверенная в том стоит ли ей озвучивать свою мысль, и облегченно вздыхает, очевидно не увидев ожидаемого протеста в её глазах. — Когда твой день рождения? Неожиданный вопрос слегка выбивает Рашиа из колеи, ведь это совершенно не то, что она ожидала услышать во время их привычных посиделок в её комнате. Куда привычней были бы непрекращающиеся просьбы показать старые исписанные чернилами черновики или постоянные жалобы на закрытые шторами окна в комнате. Но отчего именно этот вопрос выделяется на фоне остальных и Рашиа никак не может понять почему. — Зачем спрашиваешь? — как можно спокойней, даже слегка холодно, спрашивает она. — Разве это не то чем обычно интересуются друзья? — непринужденно ведёт плечом Рина и поспешно отводит взгляд, словно ей становится неловко за произнесённые только что слова. Её плечи напряжены и Рашиа предполагает, что в мыслях она корит себя за излишний интерес, принесший им обеим бессмысленное беспокойство. Она не знает, как успокоить свою соседку, поэтому просто прикрывает глаза и упрямо пытается отыскать в своей памяти заветную дату, но не находит ровным счётом ничего. Пусть Рашиа уже привыкла натыкаться на очередную пропасть в собственной памяти, она всё ещё ощущает неприятный осадок, недовольно скребущий её изнутри каждый раз когда встречается с провалами. Но злиться на это смысла нет, поэтому она просто открывает глаза и натыкается на ожидающий взгляд Рины перед ней. — Не помнишь? — задаёт она вопрос, заметив очевидную хмурость Рашиа. В её голосе нет страха или беспокойства, она даже не пытается дотронуться до неё, чтобы ободрить. Просто сидит рядом и ждёт её ответа. В последнее время, а в особенности с появлением Сары в её жизни, она начала натыкаться на провалы в памяти всё чаще и чаще. Иногда это случалось, когда её тётя бросала какую-то шутку и только после, замечая недоуменный взгляд, понимала, что она её не помнит, и поспешно извинялась. Иногда Рашиа сама, ради интереса пыталась пробраться в своей памяти куда-то дальше своих воспоминаний о первом приезде в этот дом и ожидаемо натыкалась на пропасть. Иногда причиной её провалов становилась Рина — её бесконечные вопросы периодически заводили Рашиа в очередной тупик собственной памяти. Сначала реакция Рины была более чем ожидаемой: она испугалась и забеспокоилась, чем и оттолкнула Рашиа от себя. И лишь только после, поняв, что её излишне впечатлительная реакция встревожила девушку Рина взяла себя в руки и начала выказывать свои беспокойство и заботу другими способами. И Рашиа это честно оценила, когда вместо очередных встревоженных взглядов, получила совершенно нейтральное отношение. Оно не было холодным или безразличным, скорее просто сдержанным. И больше не было этих ненужных жалости и беспокойства, что не могло её не радовать. — Не помню. — тихо признается Рашиа и наивно полагает, что этими словами закрыла тему. Внезапно вскочившая с их маленького лежбища Рина слегка пугает её. — Я кое-что придумала! — воодушевлённая какой-то мыслью, она широко улыбается и Рашиа невольно задумывается о том, как стремительно меняется настроение её соседки: минуту назад она была тиха и осторожна, а сейчас едва ли сдерживает себя в порыве возбужденной радости. " Ей стоило бы быть спокойней» — мелькает в голове чуждая моменту мысль, но Рашиа благополучно её игнорирует. — Нам стоит поискать в твоих документах. — уверенно заявляет Рина и буквально через секунду затихает, — Ну… если ты не против, конечно. Что-то я не подумала о том, что тебе может быть не интересно. — наблюдая резкие перепады настроения соседки, Рашиа криво улыбается. — Всё в порядке, мне самой будет любопытно узнать об этом. — Рашиа замечает, как Рина, услышав ответ, облегченно выдыхает и возвращается к своему прежнему, полному энтузиазма, поведению. Комната Рашиа, если говорит честно, в последнее время больше походила на свалку нежели на жилое помещение: не заправленная кровать, захламленный грязными кружками стол и маленький стеллаж, доверху наполненный книгами и старыми черновиками. Пару месяцев назад она бы жутко взбесилась, увидев такой беспорядок, и тут же принялась вычищать комнату всеми доступными способами. Сейчас же творящийся в комнате хаос её ничуть не трогает, и злости никакой нет. Подумав о прошлом, Рашиа невольно задаётся вопросом: стала бы она когда-нибудь искать дату своего рождения, не спроси её об этом Рина? Наиболее вероятный ответ — нет. Она считает это бессмысленным, ведь нет ни единой причины считать этот день чем-то особенным, но Рина почему-то до странного одержима идеей узнать заветную дату и Рашиа не понимает почему. Может в её семье этому празднику давалось куда большее значение, а может это просто Рашиа не понимает всю специфику этого дня. Единственное, что она сейчас чувствует это растерянность, а причины её появления она представляет лишь частично. Стараясь отвлечься от неприятных мыслей, Рашиа переводит взгляд на Рину воодушевленно копающуюся на полках в поисках документов. Соседка выглядит такой счастливой, что Рашиа невольно поражается её умению радоваться подобным мелочам. — Нашла! — нетерпеливо вскрикивает Рина и тут же несётся в её сторону, торопясь показать находку. Документы в её руках мятые и пыльные, но её кажется это нисколько не волнует, она несдержанно топчется рядом и торопливо впихивает бумаги ей в руки, ожидая наконец услышать желаемую дату. Впрочем, произнесённые Рашиа слова её вводят в лёгкий ступор. — 12 декабря? — по какой-то причине Рина звучит ошеломлённой, — Мне казалось, что ты родилась где-то осенью или хотя бы в августе, но не в декабре. — Почему? — непонимающе хмурится Рашиа. — Не знаю, мне просто кажется, что атмосфера осени подходит тебе больше — до этого сидевшая в груде бумаги, Рина тут же поднимается и в недовольному жесте упирается руками в бока, пытаясь продемонстрировать Рашиа всю степень своего возмущения, — Вероятно здесь просто ошибка. Рашиа всеми силами пытается сдержаться и не терять лицо, пока она наблюдает за своей негодующей соседкой, но желание рассмеяться оказывается сильнее. Рина, сразу же замечая трясущиеся плечи подруги, слегка теряется, всё ещё непривычная к такого рода действиям Рашиа. — Это даже не смешно! — восклицает Рина, явно смущенная неожиданной сменой атмосферы. И это заставляет Рашиа рассмеяться сильнее, что её, надувшуюся словно ребёнок, соседку сильно обижает. Впрочем положение спасает звук открывающейся двери — Сара вернулась. После того знаменательного разговора о матери, она заключила с женщиной негласный договор. Одним из пунктов стала Сара, которая, заручившись поддержкой Рины, объявила, что какое-то время поживёт с ними. Рашиа, в целом, была не против такого расклада — узнать каким человеком является её тётя ей всё-таки было очень любопытно. И как оказалось — очень активным. Первое время она постоянно сидела дома, переодически пытаясь вытащить Рашиа из её комнаты, и стоит признать, что иногда, под недовольное бубнение девушки, у неё это получалось. Зачастую эти вылазки заканчивались совместной готовкой, в которой, честно говоря, женщина была не сильна. И если готовить с Риной было одно удовольствие, то с Сарой это напоминало чистый хаос. Впрочем назвать это ужасным не получалось — игры с мукой посреди кухни после очередного плохого дня были достаточно абсурдны, чтобы заставить Рашиа смеяться. Всё-таки разбавлять плохие дни и воспоминания временем с Риной и Сарой было неплохой тактикой борьбы с тем беспорядком, происходящим у неё в голове. Из мыслей её вытаскивает немного обеспокоенный тык в плечо от Рины, явно сбитой с толку такой резкой сменой настроения. — Ты в порядке? — Немного задумалась. — легко отмахнулась Рашиа, и Рина, убедившаяся, что всё хорошо, быстро возвращается в норму и, хватая Рашиа за руки, быстро её поднимает. — Как думаешь, Сара принесла что-нибудь вкусненькое? — загадочно шепчет девушка, явно убеждённая, что это замотивирует Рашиа, спускаться по лестнице чуть быстрее. Что удивительно, Сара, выросшая не в самой благополучной семье с вероятно довольно низким достатком, зарабатывает очень хорошие деньги, как художница, рисующая и продающая свои работы в интернете. И хоть она вечно твердит, что её заработок очень непостоянен и завтра она может стать нищей, она всё равно каждый раз тащит в дом всякие вкусности, которые особенно радуют Рину, которая на свою стипендию вряд ли бы смогла себе такое позволить. На кухне их уже ожидает гора всяких сладостей: печенье, пироженные и неизменный пакет с вишней. Рашиа более чем уверенна, что именно Рина подговорила Сару каждый раз покупать её, но она не собирается жаловаться. — Чем вы сегодня занимались? — любопытствует женщина, неторопливо раскладывая покупки на столе. — Ты знала, что у неё день рождение зимой? — Рина не то обеспокоенная, не то раздраженная недавним поведением Рашиа, нескромно тычет пальцем в её сторону, но девушка никак на это не реагирует. — Милая, я её тётя. Разумеется, я знаю, когда она родилась. — Рина, забывшая об этом немаловажном факте, смущённо отводит взгляд, тем самым вызывая смех Сары. Уголки губ Рашиа, наблюдавшей за этой нелепой сценой, скользят вверх, пока женщина, стоящая рядом, не задаёт один неожиданный, но вполне закономерный вопрос, — Ты хочешь отпраздновать его? — Не уверена, — честно отвечает девушка. Мысли о праздновании дня рождения никогда не посещали её, и наверное этот вопрос не поднимался бы ещё дольше, если бы Рина не уговорила её, порыться в документах, дабы узнать эту злополучную дату. И она более чем уверена, что в прошлом году этот день тоже вряд ли можно было бы назвать особенным. — Соглашайся, — перед ней возникает явно заметившая отстраненное настроение девушки Рина и в качестве утешения предлагает посуду доверху наполненную вишней. Рашиа, игнорируя излишнюю заботу соседки, послушно забирает ягоды из её рук, — Мы можем испечь вишнёвый торт. — Купить вишнёвое печенье… — подхватывает Сара. — Съесть его с вишнёвым джемом… — И запить всё это вишнёвым соком. Явно недовольная их маленьким издевательством, Рашиа решает быстренько перевести тему, пока они не начали озвучивать и другие свои «вишнёвые» предложения. — Я в самом деле не знаю хочу ли этого. — тихо признаётся девушка, — С одной стороны это вроде как праздник, с другой же… не думаю, что для меня он несёт тоже значение, что и для других. Сара и Рина переглянулись между собой. — Что ж, по своей сути, это и вправду не самый полезный праздник. — хмуро вынесла вердикт Рина, — Но это же не значит, что он в самом деле бессмысленный. Рассматривай этот день, как нашу законную возможность позаботиться о тебе. Пусть это слабый аргумент, Рашиа принимает его. Хотя это заставляет её невольно задуматься каким был её день рождения раньше: дарили ли в той семье подарки или обходились сухим поздравлением, был ли этот день для неё особенным или она предпочитала не отличать его от других, готовил ли ей кто-нибудь праздничный торт? Относительно матери Рашиа теперь знает всю нужную информацию, поэтому она догадывается об ответах на большинство своих вопросов. Но фигура отца была для неё одним сплошным вопросом. Это невольно порождает один вопрос — как бы прошёл её день рождения, если бы он сейчас был жив? *** Рашиа находит Сару в гостиной, удобно устроившейся на диване с ноутбуком в руках. Рина совсем недавно ушла за продуктами, поэтому Рашиа считает это прекрасной возможностью завести разговор с тётей на интересующую её тему. Сама Сара появление девушки не замечает, продолжая сосредоточенно глядеть на экран и переодически клацать по клавиатуре. Вероятно отвлекать её от работы не самая лучшая идея, но Рашиа не уверена выпадет ли им ещё одна возможность остаться наедине, поэтому нетерпеливо заходит внутрь и намерено наступает на скрипучую доску. Женщина, привлеченная шумом тут же оборачивается, и Рашиа уже не совсем уверена в своей прежней решимости завести разговор об этом. Судя по всему, Сара понимает её потерянность — это был первый раз, когда Рашиа пришла к ней сама. Немного радости и удивления отразилось на лице женщины и Рашиа даже жаль, что её последующий вопрос собьёт всё это настроение. На секунду мелькает мысль, что ей стоит отложить неприятную беседу и дать своей тёте спокойно порадоваться их «первым» контактом, но упрямство берёт своё и она негромко тараторит под нос свой вопрос, надеясь, что Сара его услышит. — Твой отец? — отрываясь от работы, нерешительно переспрашивает озадаченная Сара. И Рашиа думает, что если она и почувствовала обиду за эту нелепую ситуацию, то не дала ей отразиться на лице, закопав куда поглубже. Откладывая ноутбук в сторону, женщина поднимается с дивана и идёт к Рашиа, но, не доходя пару шагов, останавливается. — Когда мы в прошлый раз обсуждали эту жалкую пародию семьи, мы говорили лишь о моей матери. И я не задумывалась об этом, пока Рина не начала этот нелепый разговор о моем дне рождения. — стараясь не обращать внимание на осторожное поведение Сары, спокойно отвечает Рашиа. — И у тебя появился вопрос, что бы сделал твой отец? — уловив ход её мыслей, спрашивает женщина. Рашиа молчит, ни коим образом не собираясь подтверждать догадку Сары, боясь, что та уловит в её вопросе долю несвойственной ей сентиментальности. А признаваться, что эта самая доля сентиментальности отдана, считай что, постороннему человеку, было ещё хуже. — Рашиа, я не многое могу рассказать о нём, как минимум по той причине, что видела его от силы раз пять, а полноценного разговора у нас как такого даже и не было. — начинает Сара, выглядя по неизвестной Рашиа причине слегка виноватой, — Но я могу поискать среди вещей, оставшихся у меня, что-нибудь принадлежащее ему. Хотя я не уверена, будет ли этого достаточно? Рашиа на мгновение задумывается. Стоит ли ей вообще просить Сару делать что-то настолько бесполезное, как тащить в дом вещи давно умершего человека, воспоминаний о котором у неё даже нет? С другой стороны ей всё же любопытно узнать кем же был её отец и как он оказался частью этой семьи. И даже если он, как и её мать, окажется последним уродом, она в конце концов хотя бы не будет терзаться сомнениями относительно его. — Этого будет более, чем достаточно. — уверенно отвечает Рашиа, мысленно задумываясь — что же она найдет среди вещей этого человека? Следующим утром, смотря в окно, она замечает выходящую из такси Сару с небольшой пыльной коробкой, в которой, вероятно, лежат оставшиеся вещи отца. Рашиа нервно сглатывает совсем неуверенная как ей стоит реагировать на это. Отчего-то именно сейчас её вчерашняя решимость покинула её, оставляя в растерянности гадать, что она может найти в этой коробке и справиться ли она с этим. И пока она всё больше погружается в беспокойство, Сара уже оказывается за её дверью и неторопливо стучит в неё, словно знает, что девушке нужно немного времени, чтобы привести себя в порядок. — Входи. — говорит Рашиа, тщательно пряча нервозность за скучающим выражением лица. Даже если у неё не выходит скрыть это, Сара ничего не говорит, просто заходит внутрь и ставит коробку на стол. — Полагаю я не тот человек, который должен рассказывать тебе о нём, — слегка смущенно говорит Сара, — Но и найти его родственников я очевидно не могу. Впрочем я поделюсь с тобой всей той малой информацией, что у меня на данный момент есть. Лёгкой рукой Сара вытягивает из коробки одну единственную фотографию, на которой изображён молодой парень рядом с которым стоит женщина, удивительно похожая на неё, одетая в белоснежное платье. — Это…? — немного расстерянная Рашиа, пытается правильно сформировать свой вопрос, но Сара быстро понимает в чем дело и отвечает: — Это наверное единственная фотография с их свадьбы, которую Карин не сожгла. — Зачем она их сжигала? — удивлённо спрашивает Рашиа. — Наверное опять на что-то злилась — у неё был просто удивительный талант искать недостатки во всём, а потом долго злиться на то, что это не оправдало её завышенных ожиданий. — заявила женщина таким тоном, будто это было самой нормальной вещью на планете. Рашиа недоверчиво покосилась на тётю, — Почему ты на меня так смотришь? — Как у тебя получается говорить о ней так… свободно? — спрашивает Рашиа, неуверенная в том правильно ли донесла свою мысль до Сары. — Ты о том, что я не злюсь на неё? — озадаченно спросила она. Рашиа лишь кивает, подтверждая её догадку. — Но я зла на неё. Хотя тут стоит разъяснить кое-что — я зла на неё не за то, что она сделала со мной, я зла на неё за то, что она сделала с тобой. Я уже давно не та маленькая девочка, что каждый раз терпела нападки этой стервы, я взрослый человек, который может постоять за себя и справиться с этими воспоминаниями. С тобой всё иначе. — устало вздохнула Сара, откладывая фотографию в сторону, и в каком-то приступе то ли нежности, то ли сочувствия положила свою ладонь ей на голову. Это не было похоже на те невинные похлопывания по голове, скорее походило на извинения, — Ты была маленьким ребёнком, ребёнком, которого она сама же и принесла на этот свет. Она должна была заботиться о тебе, вместо того, чтобы избивать. Ты не заслужила всего этого дерьма. И мне жаль, что я тогда оказалась слишком слаба, чтобы забрать тебя оттуда. Вина, волнами исходящая от Сары, отчего-то приводит Рашиа в ярость. — Ты злишься на меня, — спрашивает Сара, очевидно заметившая её хмурый взгляд, — Что ж, это справедливо… — Я злюсь не на тебя. Меня просто бесит вся эта ситуация. — раздраженная вопросом, упрямо отвечает Рашиа. — Сколько тебе было когда я родилась? — Двадцать два. — У тебя было жильё? — Я снимала однокомнатную квартиру. — Дай угадаю, ты зарабатывала копейки? — Сара многозначительно молчит, подтверждая мысль Рашиа. — Это не оправдывает меня. — упрямо заявляет Сара, сжимая кулаки. — Нет. — просто отвечает Рашиа, — Но чтобы ты могла бы мне дать в этой ситуации? — Безопасность. — и это делает любые аргументы Рашиа бессмысленными. — Послушай, — начинает Рашиа, чувствуя необходимость наконец высказаться, — ты ведь не должна была приезжать в тот день на свадьбу, чтобы узнать о том, что моя мать беременна. Ты не должна была приезжать в тот день, чтобы посидеть со мной, когда им нужно было уехать. Ты не должна была гулять со мной каждые выходные, чтобы я чувствовала себя лучше. — Рашиа не умеет говорить о чувствах, но она пытается, — Сара, ты сделала достаточно. И женщина делает то единственное, что Рашиа не ожидает — захватывает её в крепкие объятия. Сквозь футболку на плече девушка ощущает влагу. — Понятия не имею, как ты выросла такой замечательной. — сквозь слезы говорит она, и Рашиа молчит, не упоминая тот факт, что это полностью заслуга Сары, и сжимает женщину в лёгком ответном объятии. *** Как только невероятно растроганная Сара уходит, Рашиа подхватывает коробку и тут же мчится наверх осматривать свое наследство, если его, конечно, можно так назвать. Коробка оказывается небольшой и по своей форме напоминает обувную. Вещей в ней также маловато — несколько фотографий в деревянной рамке, ключи и потрёпанный дневник, который она сначала принимает за книгу. Изначально, осмотрев всё содержимое, Рашиа даже расстраивается этим скудным — они мало что могли рассказать о нём. Все фотографии были практически одинаковыми — она и её отец, невысокий мужчина с блондинистыми волосами, стояли и сдержанно улыбались в одном и том же положении, приобнявшись одной рукой, на всех изображениях, и менялось на них разве что их окружение. Может к счастью, а может и нет, на них нигде не было матери. Так, проведя небольшой осмотр коробки, Рашиа наконец подбирается к своему главному источнику информации — старому потёртому дневнику, края которого нещадно погнуты. Это в каких же условиях надо было держать дневник, что он так потрепался, изогнувшись дугой? «Так неаккуратно пользоваться своими вещами. Я разочарована.» — мелькает полная недовольства мысль в голове. Рашиа всегда заботливо относилась к своим вещам, особенно таким личным, как дневник. Открывая первую страницу, девушка сразу натыкается на дату самой ранней записи, выведенную ровным, отчего-то кажущимся знакомым, каллиграфическим почерком — лето, пятнадцать лет назад. " 27 августа, суббота. Будучи ещё совсем маленьким мальчиком, я быстро понял, что общество слепо и тупо, но, не имея никакой возможности на него повлиять, был вынужден относиться к его суждениям и решениям снисходительно. Шли годы, но ничего не менялось. Порой я даже ловил себя на мысли, что было бы неплохо встать во главе общество и своим примером направить их на праведный путь, но мечты должны оставаться мечтами и всё, что мне оставалось это быть правильным человеком и надеяться, что люди заметят это. Позже я встретил Карин и наше общее отвращение к людям сблизило нас, но я ошибся. Эта женщина оказалась одной из самых мерзких людей, что мне когда-либо приходилось знать. К сожалению, когда я узнал об этом, она уже была беременна. Я был зол и разочарован обманом, но в тоже время рад, ведь скоро в этот мир придёт моя дочь. Новый человек, чистый холст, неоскверненный чужими руками — она могла вырасти по-настоящему идеальным человеком! Я прикупил небольшую приличную квартирку на окраине и занялся её воспитанием. И, воистину, гены взяли своё — неизменная вежливость из уст ребёнка вводила других в ступор, а идеальное поведение шокировало каждого. Несоответствие моей дочери с образом обычного ребёнка делало её просто необыкновенной. Поэтому я уверен, мою дочь ждёт великое будущее. " Написанное на первой странице дневника вызывает у Рашиа двоякие чувства: с одной стороны её отец явно выделял её среди остальных, с другой — способы, которыми он это делал, вызывали у девушки очень много вопросов. Со стороны могло показаться, что её отец просто не чает в ней души, но если посмотреть на описанное со стороны, то становится как-то… некомфортно. Рашиа не совсем понимает причин своей реакции, ведь её отец, как бы то ни было, искренне ждал её появления, был типичным родителем, любящим хвастаться достижением ребёнка, и верил, что её «ждёт великое будущее». Но неприятное ощущение в груди не покидает её, а неизвестно чем встревоженный разум перескакивает с одной мысли на другую, пока один единственный вопрос не встаёт перед глазами: почему он не забрал её и не ушёл? Почему он выбрал будущее под руку с чертовой психопаткой, а не безопасность своего ребёнка? Есть ли хоть одно достойное объяснение его поведению? Разочарование, ярость и негодование кипят и пузырятся в её груди, и в самой основе всех этих чувств было опустошающее стремление узнать, что послужило тому причиной. Поэтому решая, что делать какие-либо выводы на первой записи довольно глупо, Рашиа перелистывает страницу, надеясь, что она здесь найдёт хоть какие-нибудь ответы. " 12 сентября, понедельник. Сегодня у меня с моей женой произошла ужасная ссора. Карин, в силу своего вздорного характера, ошибочно решила, что может принимать такие важные решения относительно моей дочери, даже не посоветовавшись со мной! Как ей вообще в голову могла прийти мысль отправить мою идеальную Рашиа в общество этих грязных негодяев?! С чего она вообще решила, что ей необходимо посещать такое отвратное место, как школа? Разумеется, я разозлился на самоволие своей жены и решил, что моя дочь заслуживает лучшего и именно поэтому она будет продолжать своё обучение дома. Когда я рассказал о своём решении Рашиа, она попросила меня только об одном — разрешить ей продолжать общаться с одной из её одноклассниц — Рикой. Я милостиво позволил, посчитав, что одна маленькая девочка не будет угрозой для воспитания моей дочери, хотя всё ещё опасался, что Рашиа может поддаться этому «детскому» безумию непослушания и агрессии. Нужно следить за ней лучше, чтобы она не стала похожа этих скотов. " Прочитанное не обнадёживает Рашиа, только вызывает лишнюю головную боль. Мысль, что даже её второй родитель не может похвастаться нормальной психикой кажется отчасти грустной, а отчасти ожидаемой. Было бы даже странно, если бы в их обезумевшей семейке нашёлся хоть один адекватный человек. Последующие записи она проглатывает уже без прежнего энтузиазма, просто ради того, чтобы узнать о своей «прошлой» жизни чуть больше и может быть получить ответ на вопрос: почему же он остался? Ответ приходит неожиданно, и находит его Рашиа далеко не в дневнике. Отцу Рашиа в самом деле было плевать на людей и в них он видел лишь публику, что должна была по достоинству оценить его «идеальность». Вполне возможно, что мать Рашиа — Карин была лишь ещё одним доказательством его совершенства. «Примерный муж и отец» — говорили бы другие, а он в ответ лишь снисходительно им улыбался. И Рашиа, вероятно, тоже была участницей этого спектакля. Нежданной, но удобной. Словно из глины, отец вылепил из неё идеального ребёнка, чтобы везде и всюду слышать хвалебные отзывы своим родительским талантам. От этой мысли становится тошно. Единственное желание Рашиа сейчас — закрыть глаза и забыть напрочь всё прочитанное. Откидываясь на кровать, Рашиа размышляет о других способах получить информацию, и ни один из них ей не нравится. Недовольно бурча под нос, она хватает одеяло и с головой прячется под ним, надеясь, что небольшой послеобеденный сон поможет привести мысли в порядок и унять легкую тошноту, возникшую после чтения дневника. *** Просыпаясь, Рашиа тут же оглядывается на часы и поражается, когда замечает, что сейчас уже полночь. Рина, наверняка, будет недовольна очередным пропуском ужина, но её мысли сейчас забиты другим. Заранее зная, что не уснёт, девушка решает спуститься на кухню и в полутьме, с кружкой горячего чая обдумать прочитанное в дневнике. Но её планы обрывает знакомая фигура, еле подсвеченная маленькой кухонной лампой. — Ты снова тут? — поняв, как грубо это прозвучало, Рашиа хмурится, — Это снова… — Я взяла один крупный заказ и слегка не рассчитала время, — неловкая улыбка застывает на губах Сары, пока она как можно тише пытается приготовить себе очередную кружку кофе, — Ты проснулась из-за шума? Сара выглядела по-настоящему виноватой, и это вызывает у Рашиа жуткое чувство неловкости. Девушка уже давно усвоила одну закономерность — чем чаще Сара пытается о ней заботиться, тем более смущённой становится Рашиа, явно не понимая, что ей следует делать в ответ. С одной стороны, заботу Рины она принимает практически беспрекословно, лишь иногда молчаливо негодуя над вездесущностью соседки, но что самое главное — забота девушки всегда была лишь её инициативой, и она точно не ожидает того же в ответ. С другой же стороны, Сара заботилась о Рашиа с самого детства, и, несмотря на отсутствующие воспоминания, она всё ещё чувствует себя обязанной ей. Но проявлять заботу в ответ у Рашиа получалось мягко говоря скверно — то, что изначально должно было прозвучать, как беспокойство, в конце концов стало очередным неуместным обвинением. Рашиа уже в самом деле начала задумываться над тем, чтобы попросить помощи у Рины и позволить ей научить её формулировать свои мысли словами. — Нет, мне просто не спиться, — развеивает сомнения тёти девушка и решает вновь попытаться обьясниться с ней, — Мне кажется тебе нужно отдохнуть. — Знаю, знаю, — пытается отмахнуться Сара, но, наткнувшись на недовольный взгляд Рашиа, решает перевести тему, — Ладно, давай устроим небольшой перерыв. Хочешь чаю? Рашиа, изначально не собиравшаяся ложиться спать снова, согласно кивает и присаживается за стол. В тусклом свечении старой лампы, Сара неторопливо разливает чай по чашкам, пока девушка, поддаваясь атмосфере неловкости, отводит взгляд в сторону окна. Знание, что это и впрямь похоже на настоящие семейные ночные посиделки, заставляет Рашиа чувствовать себя всё более растеряно. Мало того, что у неё не было воспоминаний о времени проведённом с Сарой, так ещё и её познания в нормальных взаимоотношениях между тётей и племянницей были весьма скудными. — Рина недавно купила зелёный чай. — Сара, явно довольная предложением Рашиа, тут же достаёт из шкафа заветную коробочку и, словно соблюдая неведомую никому кроме неё традицию, начинает заваривать чай своим собственным оригинальным способом, наблюдать который не смогли ни Рашиа, ни Рина. Девушки уже давно заметили любовь Сары к чаю, поэтому специально для неё каждую неделю покупали какой-нибудь новый вид чая, на который женщина вряд ли бы потратила свои деньги. У неё был странный принцип распределения расходов, заключающийся в том, чтобы просто потратить на неё с Риной как можно больше денег, а оставшееся оставить про запас. Рашиа никогда не упоминала о её нелюбви к тратам на саму себя, возможно только по той причине, что вряд ли была готова услышать причину такого поведения. Пока что. — Тебе тоже стоит выпить чаю, — Сара предлагающе протягивает чашку Рашиа, и та послушно её принимает. Замечая, что девушка не отмахнулась от её заботливого жеста, женщина тут же пытается проверить свои возможности вновь, — Ты ведь знаешь как важно следить за своим здоровьем? Рина рассказывала мне, что недавно ты серьёзно болела, даже из постели не вылезала. Тебе следует больше спать, не забывать питаться вовремя и… Ты хотела бы пить витамины? Если да, то какие? Только говори честно, цена не важна, мы в конце концов не нищие. — монолог Сары выходит слегка сбивчивым и местами неясным, но Рашиа всё равно улавливает его суть. За время этой непродолжительной, но занятной совместной жизни с Сарой она выяснила о своей тёте достаточно, чтобы официально считать её членом своей маленькой, буквально состоящей из пары человек, семьи. Одним из многих известных ей фактов о Саре стала её бесконечная одержимость заботой о других. И отличным примером того была Рина, что всего за пару дней завоевала доверие женщины и теперь безостановочно купалась в её внимании — одежда, украшения, сладости — всё, что только Сара могла себе позволить. Но такое участие только смущало её соседку, заставляя её отклонять столь дорогие подарки. К Рашиа у Сары был совершенно другой подход — сохранять дистанцию в плохие дни и испытывать терпение на прочность в хорошие. И этот план работает замечательно, учитывая, что на протяжении всего сожительства у них не возникло ни одной крупной ссоры. Женщина, знакомая с Рашиа с самого детства, явно знает, что делает. — Не беспокойся об этом, со мной всё в порядке, — нелепая попытка успокоить Сару женщину явно расстраивает, поэтому Рашиа пробует снова, — Просто я опять думала об отце. У Рашиа была довольно забавная, по мнению Рины, привычка — делать вид словно этот бренный мир не имеет для неё никакого значения. И признание, что какой-то незнакомец из прошлого так сильно волнует её мысли, было не столько неловким, сколько чересчур доверительным для эмоционально закрытой Рашиа. Но Сара не выглядела удивленной ни неожиданным откровением, ни редкой для девушки честностью. — Я знала, что вещей из той коробки может оказаться недостаточно для тебя. Ты всегда была любопытным ребёнком. — Сара потягивает чай и на лице её застывает выражение полного наслаждения. Рашиа не успевает спрятать свою довольную улыбку, когда женщина, поднимая взгляд, хитро прищуривается. У девушки мелькает мысль, что Саре уже давно известен их с Риной маленький «чайный» план. — Николас был довольно своеобразным человеком, я бы сказала даже, чересчур двойственным. Насколько я знаю, он нередко занимался благотворительностью, спасал бездомных животных, участвовал в выступлениях на тему экологии, и многие считали его неплохим человеком. Пока, разумеется, не знакомились с ним немного ближе. Как бы то ни было его «хорошее» поведение в обществе не имело ничего общего с его реальным взаимоотношением с людьми. У Николаса была просто поразительная способность находить недостатки в каждом. — Сара недобро хихикнула, — Однажды он провёл мне двухчасовую лекцию о прощении. Не помню почему он это сделал и с какой целью, но это было забавно. — Если говорить об его отношении к тебе, Рашиа, то здесь он был очень неплох. Он занимался тобой: гулял, учил, разговаривал. Даже покупал тебе неимоверно дорогие наряды, просто чтобы компенсировать наличие у тебя такой дерьмовой матери. До сих пор на самом деле не понимаю, почему он не развёлся с ней. Наверное это всё, что я могу рассказать тебе о нём, хотя я более чем уверенна, что всё это можно было найти в его дневнике. Сара права — всё, что она только что сказала Рашиа для той было уже далеко не секретом. Хотя то сравнение взаимоотношений отца с обществом и людьми невольно наводит её на некоторые мрачные мысли, которые она быстренько прячет куда подальше. О таком пока задумываться не хочется. Сара, улавливая угрюмое настроение племянницы, недовольно хмурится. Со стороны кажется, что она принимает какое-то очень важное для себя решение. — Ты хочешь съездить на старую квартиру родителей? — раздается вопрос спустя пару минут молчания. — Да. — этот уверенный ответ ненадолго вводит Сару с ступор. Разумеется её тётя не ожидала, что она так быстро согласиться на это отчасти абсурдное предложение. — Ты знала, что я об этом спрошу? — Может быть. — неуклюже пытается уйти от ответа девушка. — Мне поехать с тобой? — девушка отрицательно качает головой. В голове Рашиа мелькает мысль, что с первой их встречи несколько недель назад Сара стала куда спокойней и терпеливей. Она приспособилась к новому поведению своей племянницы и теперь вновь пытается построить с ней те же доверительные отношения, что были прежде. — Если там что-то случится, я позвоню. — это уже не первая попытка девушки показать свою симпатию этими маленькими, но всегда замеченными женщиной, знаками. Слегка улыбаясь, Сара принимает этот маленький жест доверия и благодарности от Рашиа. — Хочешь ещё чаю? *** Резкое желание наконец съездить на старую квартиру родителей настигает её посреди ночи, когда она вновь просыпается от очередного кошмара, который мстительно оставляет после себя неприятную головную боль. Картины сна смазались в памяти ещё в момент пробуждения, поэтому в настоящем от них и вовсе остались лишь блёклые неясные вспышки, но эмоции, пережитые во сне, ужас и страх, пропитавшие насквозь и породившие отчаяние и горечь, всё ещё блуждают внутри эхом. Нащупав выключатель, Рашиа недовольно хмурится от резкого света, чем только усиливает головную боль. Что ж, кошмары уже давно стали её извечными спутниками ночью, и она даже была не против них, пока они не беспокоят её днём, наседая в виде отвратительных отрывочных воспоминаний прошлого. Раскинувшись на кровати, Рашиа неподвижно лежит, надеясь, что это хоть немного успокоит её больную голову. Солнце ещё не встало, и заявляться в такое время было не то чтобы невежливо, всё-таки хозяев той квартиры уже давно нет в живых, скорее неловко. Это было бы странно — заявиться в родительскую квартиру поздно ночью, да и у соседей вероятно возникнет множество вопросов к её внезапному появлению. Мысленно перебрав весь список причин не появляться там раньше полудня, Рашиа наконец решает встать с кровати. Сейчас четыре часа утра, но, как бы рано это не было, девушка знает, что уснуть снова ей не удастся. Намерено обходя все скрипучие места на лестнице, она наконец добирается вниз и сразу же уходит на кухню. Совсем рядом, в гостиной, на диване спит Сара, и будить её после изматывающей от работы ночи совсем не хотелось. Таким образом, единственным возможным выбором в этой ситуации становится кухня. «Было бы неплохо приготовить всем завтрак» — возникает неловкая мысль, которая не смотря ни на что кажется довольно здравой Раньше, ещё до появления Рины, Рашиа увлекалась готовкой, которая по сути была практически единственным её развлечением — уборка была скорее механическим действием, а писательство больше походило на нервотрепку. Когда же она начала жить с Риной, они разделили это увлечение на двоих, и ей всё-таки стоит признать, что готовка с соседкой была для неё отдельным видом удовольствия. Позже, когда в приступе болезни единственное что могла делать Рашиа это спать и переодически есть, Рина захватила кухню полностью. Сейчас же в их жизни появилась ещё и Сара, а вместе с ней и изменения в их обязанностях на кухне. Таким образом получалось, что с утра на кухне хозяйничает Рина, которая перед тем, как отправиться на учёбу, готовит всём им завтрак, обычно представляющий собой просто кучу бутербродов. После её ухода Рашиа получает кухню в своё распоряжение до вечера, обычно готовя сразу несколько блюд. Сара же в этой схеме берёт на себя самую затратную часть — закупку продуктов, и, как кажется девушке, женщину это полностью устраивает. Она не экономит на этом, предпочитая покупать, как можно больше и как можно качественней, и явно наслаждается, наблюдая как девушки хлопочут на кухне. Она почти никогда не предлагает своей помощи, каждый раз легкомысленно отмахиваясь и отвечая, что готовка совсем не её. Подобная идиллия приводит Рашиа восторг, который она ожидаемо не показывает. Сегодня она очевидно немного разрушит их привычный уклад, приготовив блинов, но знакомые действия привносят в её жизнь такой необходимый сейчас покой и успокаивают её бушующий после кошмара разум. Руки на автомате делают свою работу и Рашиа остается только наслаждаться таким приятным одиночеством, в окружении муки, яиц и быстро растущей стопки блинов. — Опять кошмар? — Рина, сонно потирающая глаза, стоит в дверях, вероятно даже не ожидая ответа от девушки, прекрасно понимая, что она права — ничего больше не могло разбудить так рано. — Всё в порядке, — отмахнулась Рашиа, ставя ароматную стопку блинов на середину стола. Понимая, что распросы бесполезны, Рина садится за стол и принимается за свою аппетитную порцию блинов. Наблюдая за соседкой, полностью поглощённой едой, Рашиа решает рассказать о своём ночном разговоре с Сарой. — Я хочу съездить на старую квартиру родителей, — Рина давится, безудержно кашляя. — Почему… — Сегодня ночью я разговаривала с Сарой. — перебивает Рашиа, уже зная о чем собиралась спросить соседка, — У меня слишком много вопросов и, наверное, это единственный способ получить ответы на них. — Почему ты решила предупредить меня? — справедливо поинтересовалась Рина. — Ты заслуживаешь получить предупреждение. Вероятно, когда я вернусь я буду либо расстроена, либо зла, а потому запрусь в своей комнате. — «Не хочу, чтобы ты волновалась» — висело в воздухе продолжение. — Спасибо, — Рашиа недоуменно поднимает бровь, — За предупреждение. Ну и за блинчики в общем-то тоже. — на лице Рины застывает неловкая улыбка, — Когда ты отправишься? — Ближе к полудню. — спокойно отвечает Рашиа. — Постараюсь приготовить что-нибудь вкусненькое к твоему возвращению, — предпринимает очередную попытку заботы Рина. — Ты же в курсе, что я не могу постоянно питаться вишней? Такими темпами она мне скоро разонравится. — заметила Рашиа, справедливо ожидая очередной вишнёвый десерт. — Не вижу проблемы. — легко отзывается соседка, — В любом случае, пока она тебя радует, я буду готовить её, но даже если ты в конце концов возненавидишь её, мы можем найти что-то новое, что могло бы тебе понравиться. Это чистое и искреннее заявление оставляет Рашиа смущённой и вынуждает в срочном порядке покинуть кухню, чтобы ненароком опять не наткнуться на очередное неприкрытое подтверждение глубокой привязанности Рины. Впрочем соседка, явно привыкшая к переменчивому характеру девушки, не придаёт её внезапному бегству слишком большое значение, только в догонку просит взять с собой блинов, что Рашиа и делает. Вернувшись в свою комнату, Рашиа, лишённая отвлечения в виде готовки и Рины, вновь возвращается к мыслями о родительском доме. Адрес и ключи у неё есть — она нашла их в отцовской коробке. Единственное препятствие сейчас — время. И это препятствие она собирается игнорировать. Сейчас около семи и Рина вскоре уйдёт на учёбу, а Сара, измученная своей работой, вероятно не встанет раньше полудня. Идеальное время ускользнуть незаметно. Однако вызвать такси или найти какой-то транспорт в это время проблематично, поэтому она решает пройтись пешком. Это не занимает много времени, но найти дом оказывается сложнее — вокруг слишком много однотипных маленьких зданий, различающихся разве что только по цвету. Нужный ей дом, по сравнению с остальными, выглядит жутко. Обитающее на окраине здание выделяется своей «уникальностью»: размалеваннные разными красками стены и жуткая черепичная крыша, побитая годами. Половина окон была разбита, и Рашиа была не уверена тот ли это дом, покупке квартиры в котором так радовался отец. Если говорить в общем и целом, то дом, вызывающий у девушки святой ужас, становиться причиной слишком большого количества вопросов. Подъезд выглядит ещё хуже: облупленная краска и неясные записи на стенах, перегоревшая лампочка и жуткий запах, игнорировать который Рашиа не в силах. Родительская квартира находится на втором этаже, поэтому добирается до неё Рашиа быстро, доставая на ходу ключи, в надежде, что внутри будет лучше. Воззясь с ключами, девушка не сразу замечает как соседская дверь со скрипом открывается, являя любопытное лицо женщины, подозрительно глядящие на капошения Рашиа. — Сара? Ты чего опять пришла? — внезапный звук сзади заставляет девушку дёрнуться и обернуться, — Рашиа? — Извините, но я не… — пытается объясниться перед поражёной женщиной девушка, но её тотчас перебивают. — Дорогая, ты где всё это время пропадала? — незнакомка полностью выглядывает из-за двери, подходя поближе к девушке, — Наверное смерть родителей тебя сильно расстроила. — Да не то чтобы… — тихо отвечает Рашиа, слишком растерянная внезапным дружелюбием. — И правильно! — восклицает женщина, — Ты такого дерьма от них натерпелась. Надеюсь в аду, они, варясь в одном котле, всё также собачатся как и прежде. Бесстыдные убл… — Вы их знали? — задаёт вопрос Рашиа, только через мгновение понимая, как глупо тот прозвучал. Всё таки, поглощённая волнением она бессовестно упустила тот факт, что соседи вероятно знакомы друг с другом. — Что это с тобой? Память отшибло? — удивлённо бормочет женщина. — Что-то вроде того. — неловко признается Рашиа. — И меня не помнишь? — ткнула себя в грудь женщина. — Да… — это очень странный диалог. — Хорошо. Смотри, все зовут меня тётя Мэри, но ты можешь звать меня просто тётей, — Рашиа, смущённая слишком быстрым сближением, делает шаг назад, — Ну чего ты так испугалась? Ты в детстве всегда меня так называла. — Я не… — любые попытки девушки заговорить и наконец объяснить цель своего приезда, женщина решительно пресекает. — Эх, родители твои конечно сволочи, но дочь у них была просто прелестная: вежливая, всегда одетая в красивые платишки да ещё такая дружелюбная. — пускается в рассказ Мэри, заставляя Рашиа невольно сравнить себя прошлую с собой нынешней — сейчас из неё и слова лишнего не вытащишь, платья она почти никогда не носит, а её «дружелюбие» Рина смогла оценить ещё в первую неделю совместного проживания, — А чего ты приехала то? — Узнать об отце. — наконец объясняется девушка. — Зачем тебе знать о такой сволочи? Забудь лучше этого старика и живи себе спокойно, не стоит он, мягко говоря, такой чести, как память о нём. — уверенно заявляет Мэри, оставляя Рашиа теряться в догадках, почему женщина так ненавидит её родителей. — Почему вы его так недолюбливаете? — задаёт закономерный вопрос Рашиа. — Этот высокомерный идиот, поклоняясь собственной праведности, смотрел на нас, как на животных. Не удивлюсь, если он и впрямь лелеял в себе надежду вознестись на небеса и стать святым. Ха-ха… — женщина весело рассмеялась. Нелестный отзыв Мэри на удивление довольно чётко совпал с созданным во время прочтения дневника образом отца в голове: двойственный, разрывающийся между общественным одобрением и неприязнью к людям человек. И эта мысль ставит всё на место. — Слушайте, а в детстве я не казалась вам… — Рашиа не уверена как лучше закончить свою мысль. — Замкнутой? Забитой? Удрученной? Несчастной? Чересчур правильной для ребёнка? — перечисляет Мэри свои мысль, ни капли не удивлённая подобным вопросом. Рашиа кивает, подтверждая догадки женщины. — Разумеется. Твой отец тот ещё варвар — пытался слепить из тебя идеального человека. Чудак, не иначе. Девушка задумалась: какова вероятность, что человек, подобный ему, сможет по-настоящему полюбить собственного ребёнка, а не пытаться вылепить из него совершенного человека? В дневнике чётко прослеживалась его одержимость идеальным человеком и то как он ненавидел себя за то, что им не является. — Точно! — Мэри строго поднимает палец вверх, привлекая внимание девушки, — Ты же квартиру пришла проверить, а я тебя тут задержала. Ты уж извини, мне тут немного одиноко, всё разъехались даже поговорить не с кем. — женщина признательно пожимает ладонь Рашиа, — Но ты приезжай сюда почаще, я многое могу рассказать о твоих родителях. Странная и слегка хамоватая женщина, закончив со своими странным прощанием, тут же скрывается за дверь своей квартиры, оставляя Рашиа растерянно и слегка смущённо топтаться в подъезде. Невыносимый запах, стоящий в коридоре, не беспокоит девушку, пока она, всё ещё находясь под впечатлением от этой «эффектной» женщины, раздумывает о том, чтобы убраться отсюда поскорей. Но у неё здесь есть ещё одно дело. Вновь подходя к двери, она вставляет ключ, всё это время находившийся в её ладони, но не проворачивает, напряжённо застыв. С одной стороны — она пришла сюда поглядеть на квартиру и по возможности выцепить от сюда хотя бы толику новой информации о своём прошлом, с другой — она не была уверена, что эта возможная новая информация не усложнит её жизнь ещё больше. Поэтому тяжело вздохнув, она вынимает ключ и, положив его обратно в карман, мысленно прощается с Мэри и выходит на улицу. *** Вернувшись после полудня, Рашиа понимает, что желания оставаться сегодня дома у неё совсем нет, а стремление сбежать отсюда как можно скорее сегодня совершенно невыносимо. Но у неё всё ещё есть одно маленькое дельце, поэтому заглянув на секунду в гостиную, она убеждается, что Сара, с головой укутавшаяся в одеяло, спит. Рашиа торопливо поднимается по лестнице, намеренно обходя все скрипучие места, и направляется в свою комнату, в поисках одной конкретной обувной коробки, которая теперь в её глазах кажется мусором. А от мусора, как правило, следует избавляться. Спустившись обратно, Рашиа ненадолго заходит на кухню, берёт кое-что и выходит на задний дворик. Отодвигая ногой кучу сухих ненужных веток, девушка освобождает небольшую площадь голой земли и ставит на неё заветную коробочку. Приоткрывая крышку, Рашиа запихивает туда охапку сухих листьев, надеясь, что это точно поможет её маленькому плану. Коробок спичек, взятый с кухни, тут же оказывается в руках. Пламя медленно, но верно разгорается захватывая всё большую часть коробки, пожирая старые фотографии и дневник. Задняя дверь показательно скрипит, сообщая Рашиа, что у её маленькой «уборки» появился один невольный свидетель. — Это очень драматично. — кротко и слегка сонно сообщает Сара, кутаясь в клетчатое одеяло. Несмотря на зиму, погода позволяла так легко одеваться. — Знаю. — У меня есть вино. — это нелепое приглашение Сары выпить, учитывая, что раньше девушка никогда этого не делала, заставляет Рашиа неконтролируемо хихикать. — Это значит нет? — Я хочу куда-нибудь пойти. С тобой. — Сара согласно кивает на вопрос девушки, — Есть какие-нибудь идеи? — Без Рины? — приподнимает бровь женщина, явно подвергая сомнению её возможность обходиться без соседки слишком долго. — Ну… если она придет до того, как эта чёртова коробка догорит, то она может пойти с нами. — Сара хмурится, явно понимая банальное нежелание Рашиа слишком задерживаться здесь. — Напишу ей, чтобы поторапливалась. — сообщает Сара и заходит обратно в дом, оставляя Рашиа одну смотреть на то, как огонь быстро и беспощадно пожирает обувную коробку. Несмотря на обещание Рашиа, они всё равно ждут Рину, даже после того, как коробка превращается в кучку угольков, а после все вместе отправляются в маленький магазинчик, полный безделушек, и несколько часов осматривают здесь каждую предложенную вещь. Рина тут же находит парочку необычных вещей и спешит показать их соседке. Виновница данного торжества на суету, возникшую из-за Рины лишь легко улыбается, чем вызывает у девушки немыслимый восторг. Рашиа, поглощённая странным сервизом тигровой окраски, даже не вспоминает о том, что сегодня 12 декабря, а Сара с Риной даже не пытаются ей напомнить о её дне рождения.