Извращённое спасение

Крики соседских детей, устраивающих шум с самого утра, вывели Рашиа из себя. Выглянув из окна, она с заметным раздражением попросила их либо быть тише, либо уйти подальше от её дома, но те, видимо, решив, что она не настолько угрожающая, пожаловались своим матерям и отправили одну из них разобраться с «агрессивной» соседкой. — И почему это вы кричите на детей? — спросила живущая рядом с её домом женщина тоном, ясно говорящим о крайнем недовольстве. — Я просто попросила их быть потише, — с непоколебимым спокойствием заметила Рашиа. — Зачем тебе тишина? — пренебрежительно заявила женщина, оставляя после себя настолько отвратительное впечатление, что любое желание выслушивать её дальше тут же пропало. — Детей у тебя нет. Дома только сидишь безвылазно. Если уж они тебе так мешают — купи беруши, — с победным выражением лица ответила та. — Следите за своими детьми вместо того, чтобы лезть в мою личную жизнь, — категорично отрезала Рашиа, уже собираясь закрыть дверь, но была остановлена мерзким комментарием от не менее омерзительной женщины. — Я была бы удивлена, если бы у такой сумасшедшей, как ты, она появилась, — насмешливо продолжила мать. — Но у вас же она есть, — спрятав раздражение за вежливой улыбкой, ответила Рашиа и закрыла дверь. Негодование, переполнявшее её всю, переваливающееся через края самообладания, она предпочла заглушить, словно убрать старую вещь в очередную коробку и положить в метафорический шкаф, спрятав как можно глубже внутри себя это чувство, пытаясь подарить своему разуму то единственное понятие покоя, что он знает. Но, несмотря на все её старания, это маленькое утреннее происшествие испортило ей весь день. Поднявшись по скрипучей лестнице на второй этаж, она сразу же направляется в свою спальню и вновь заворачивается в мягкое одеяло с головой, но тут же вспоминает, что ей пора вставать. Будто издеваясь, недавно проснувшийся мозг генерирует картину, где она, закутавшись в одеяло с ног до головы, позволяет сну заманить себя в свои ласковые объятья. Это так соблазнительно. И невозможно, что вызывает крайнюю степень досады. Но, отбросив её в сторону, Рашиа поднимается под неприятный скрип старого матраса, который она никак не может заменить, и направляется к календарю, висящему на дверце шкафа, зачеркивая красным маркером в нём ещё один день. Повторяя свой уже привычный распорядок, Рашиа движется в ванную — маленькую комнатку два на два метра, со странным зелёным тоном стен и местами разбитой плиткой на полу. В неё чудом всё помещалось, в том числе и непонятно как расположившаяся в углу корзина для белья. Девушке это не нравилось, но домовладелец каждый раз напоминал, что не потерпит никаких изменений в дизайне квартиры, в том числе и установку новых полок для хранения её вещей. Как только залезает в ванную, она испускает удовлетворённый вздох, горячая вода течёт по телу, расслабляя ещё не проснувшиеся мышцы. Рашиа закрывает глаза и наносит гель для душа на тело, вдыхая успокаивающий вишнёвый аромат, который пусть и несильно уменьшает её разочарование, но всё же подарит хоть немного наслаждения, а водные процедуры — заряд бодрости. Время завтрака было одним из любимых. Она могла тратить часы на приготовление, придумывая новые рецепты или используя старые. Сегодня же у неё нет настроения заниматься этим, поэтому девушка решает пожарить простой и до ужаса банальный омлет. Пытаясь подбодрить себя, Рашиа делает его в виде сердца, но форма оказывается ненадёжной, и яйцо растекается с одной стороны, принимая неоднозначный вид. Это никак не улучшает её настрой на день. Покончив с завтраком, она решает взяться за стирку и, к своему счастью, замечает, что вещей набралось немного. Но когда, загрузив одежду и запустив стиральную машину, Рашиа слышит раздражающий стук прибора о стену, её пробивает мелкая, едва заметная дрожь. Подрагивание прекращается ровно в тот момент, когда приятный лимонный запах чистящих средств, которые Рашиа достала из-под кухонной раковины, быстро наполняет дом, даруя ей умиротворение. В процессе уборки отточенные временем движения позволяют не задумываться о необходимом и выполнять все действия уже на автомате. Это почти терапевтическое занятие — повторяющееся круговое скольжение тряпки по столу. Полить цветы, протереть полки и шкафы, пройтись пылесосом по комнатам, развесить только что постиранные вещи — это лишь часть её ежедневного расписания, которое девушка никогда не нарушает. Мысли о несоблюдении режима всегда вызывали вопросы о том, чем ещё Рашиа могла бы заняться. Изменения в её распорядке вело к тому, что она терялась и впадала в ступоре. Но иногда Рашиа выпадала из реальности по другой причине. Протирая кухонную столешницу уже в сотый раз, она была вынуждена признать, что избегает собственного кабинета. Раздражённая подобной слабостью девушка направляется наверх с готовностью вновь взяться за работу, но, поднимаясь по лестнице, она вновь поддаётся неуверенности. Книга, которую Рашиа так хотела бы написать, до сих пор не имеет ни сюжета, ни названия, ни даже идеи. Каждый день она приходит в этот кабинет в обед и до глубокой ночи, таская себе еду и чай, кропотливо сидит и пытается придумать хотя бы мало-мальски интересную идею, но всякий раз терпит крах и разочарованно отправляется спать ближе к полуночи, чтобы завтра вновь войти сюда. Это был её замкнутый круг, который сегодня завершит ещё один оборот. Как бы Рашиа не настраивала себя на успех, она раз за разом разочаровывалась в собственных умениях. В какой-то момент её переклинило — девушка решила писать сказки для детей. Это был беспроигрышный вариант. Но и тут её настигло осознание того, что она понятия не имеет, как пишут сказки, кроме того, ей нужно вложить в них какой-то смысл. В конце концов Рашиа взяла из мини-коллекции книг хозяина дома «Сказки братьев Гримм» и через пару часов решила, что сказки это не её, но всё же мысленно накинула только что прочитанной книге пару баллов за оригинальность. Спускаясь по старой деревянной лестнице, преследующей каждый её шаг отвратительным, тягучим скрипом, она входит в гостиную — небольшую комнатку со стоящими там лишь зеленовато-серым диваном и шкафом с сервизом — и решает, что было бы неплохо проверить входящие сообщения на ноутбуке, но их нет. Это вызывает в груди неприятное щекочущее чувство, которое девушка с большим неудовольствием определяет как разочарование. Но нежелание зависеть от чего-то подобного заставляет её засунуть это ощущение как можно дальше. Рашиа перемещается на кухню, предвкушая очередной вечер у плиты, начиная готовить так, что сладковатый с горчинкой аромат паприки распространяется по улице, вынуждая мимо проходящих людей с блаженством облизываться, представляя, что же она готовит. Готовка ужина даёт девушке ощутить уже привычное подобие уюта, наполняющее её теплом и чувством внутреннего удовлетворения. Поэтому, когда она собирается ложиться спать, одевшись в свою любимую бирюзовую пижаму с розовыми крысами, её наполняет ощущение покоя. Если бы домовладелец не запрещал заводить питомцев, у Рашиа уже давно была бы парочка таких. Может быть, она даже бы занялась их разведением. Но девушка отпускает такие мысли и достаёт свой дневник из ящика прикроватной тумбочки, оставляет там очередную запись и засыпает за несколько минут. *** Следующее утро начинается почти так же. Парочка особо наглых детей, облюбовавших её лужайку для своей собаки, спускает их с поводка, разрешая делать всё, что вздумается. Задыхаясь от возмущения, Рашиа высовывается из окна и недовольно просит их найти другое место для своего пса. Дети, решив не реагировать на её негодование, продолжают играть с животным. — Неужели родители не научили вас элементарным правилам приличия? — выйдя во двор, спрашивает она, едва сохраняя спокойствие. Пара детишек, всё же напугавшись её вопроса, отступает на несколько шагов назад, отходя от дома. — Мама сказала, что мне можно делать это, — самоуверенно заявляет наглый малец, явно намекая, что он хозяин этой псины и ребёнок той отвратительной женщины. — Слушайте, дети, если вы не прекратите, то мне придётся позвонить хозяину дома, а он не очень приятный человек. Скорее всего, — обращается Рашиа к этому наглецу, — он либо напишет заявление на твою маму, либо попытается отравить твою собаку. Неужели ты хочешь этого? Непоколебимость мальчика тотчас же покачнулась. Видимо, он либо искренне дорожил своей собакой, либо не хотел доставлять неприятности матери. Рашиа надеялась, что первое, ибо она была бы только рада, если бы мальчишка доставлял маме как можно больше проблем. Явно разочарованные отсутствием у них теперь игровой площадки дети быстро ушли, в то время как Рашиа наслаждалась чувством огромного довольства собой из-за того, что смогла решить проблему без конфликта, вкушая лёгкое радостное ощущение собственной победы. То, что вчера испортило девушке настроение, сегодня заставило её почувствовать тихий восторг. Остальная часть дня прошла, следуя привычному ей расписанию. Она собрала постиранные вчера вещи с сушилки, погладила их, складывая в аккуратную стопку, протерла пыль на полках и шкафах и прошлась пылесосом по всем комнатам в доме. Ближе к вечеру Рашиа с хорошим настроением села за написание книги, но, как оказалось, оно никак не влияет на продвижение в продумывании идеи, поэтому спустя час она яростно кинула блокнот в стену и вышла на улицу, нарушая собственный распорядок. Гнев затуманил её глаза, вынуждая забыть, что только что привычный план претерпел изменения. Она не была уверена, что это её тогда заботило. Любая идея, предложенная сознанием девушки, отвергалась как слишком банальная. Но и замысловатые казались слишком сложными для неё. Подобный замкнутый круг, в котором она никак не могла найти золотую середину, начинал её настолько подбешивать, что просто выгонял из дома. Выйдя на улицу, Рашиа тотчас же вляпывается в грязь, удивляясь, что не заметила, когда на улице прошёл дождь. Свежий воздух, несущий приятный запах мокрой травы, успокаивает её негодование. Пройдя ещё пару кварталов, она заходит в местную пекарню и, вдыхая приятный аромат выпечки, решает купить пару булочек с вишнёвой начинкой. Это небольшая прогулка приносит ей умиротворение. Но осенний ветер, оказавшийся чересчур холодным, загоняет девушку обратно, натолкнув её на мысль, что лучше лечь в постель. Когда Рашиа оказывается дома, спокойная, в хорошем расположении духа, то сразу направляется в спальню. Из окна её комнаты небо во время заката кажется нежно-фиолетовым и розовым. Внизу простирается небольшой сад, кажущийся мёртвым. Всё заросло травой, деревья стояли совершенно бесшумно, а цветов, скорее всего, здесь никогда и не было. И она бы насладилась чувством покоя, если бы сейчас не пыталась заправить одеяло, пока простыня, оказавшаяся слишком маленькой для её постели, торчала то с одной стороны, то с другой. Посмотрев, как небо становилось темнее, а деревья чернели, девушка досчитала до десяти, пытаясь успокоиться, чтобы после снова взяться за дело. Наблюдая за тем, как последние лучи красного солнца освещают её шкаф, Рашиа приходит к выводу, что этот день закончился хуже, чем прошлый. Поэтому, достав свой дневник, она оставляет запись более резким от недовольства почерком и зло закидывает его в дальний угол ящика. *** Сегодняшнее утро оказалось гораздо отвратительнее вчерашнего. Едва Рашиа открыла глаза, её накрыло ощущение, будто ей насыпали в них мешок песка. Пытаясь избавиться от жжения, Рашиа направилась в ванную и промыла глаза холодной водой несколько раз, но это не помогло. Она прищурилась, по-прежнему чувствуя сухость, и, взглянув на себя в зеркале, ужаснулась. В отражении её встретили покрасневшие голубые глаза и огромные синяки под ними. Как такое вообще могло произойти за одну ночь? Продолжив исследовать своё состояние, она заметила, что её любимая пижамка валялась в корзине для белья. Её заменили свободные спортивные штаны и майка, казавшаяся на ней слишком большой. А привычные афрокосички оказались собраны в низкий хвост, придавая ей сходство с парнем. Она тут же их распустила, восстанавливая прежний, слегка растрепанный вид. Решив подумать об этом после завтрака, Рашиа спускается и вздрагивает от невыносимого холода. Видимо, за ночь она не только переоделась, но и устроила проветривание всего дома, ведь, пройдясь, девушка убеждается, что окна открыты всюду. Пока Рашиа один за другим их закрывала, она размышляла о том, как это произошло. Может, кто-то решил над ней так подшутить? Но среди знакомых нет никого, кто мог бы это сделать. К тому же у них нет ключей от дома, и они не могли попасть внутрь. В конце концов, так и не позавтракав, девушка решает не зацикливаться на этом и поднимается обратно в свою комнату, чтобы переодеться в более привычную для себя одежду. Но, взглянув на шкаф, в котором лежат её вещи, она замечает календарь. Ради любопытства взглянув на него, Рашиа сначала не верит и решает перепроверить с помощью телефона. Всё совпадает. Но как же это произошло? Второй мыслью становится дневник, в котором она ежедневно оставляет хотя бы одну заметку. В нём прибавились две новые записи. Её мозг отчаянно старается собрать все кусочки вместе, как-то сопоставив их с пробелами в памяти, и уже не получается не зацикливаться на этом, как Рашиа хотела раннее. Не получится пустить на самотёк. Будто смотришь кино, а диск повреждён: сцены пропускаются до тех пор, пока смысл происходящего не ускользает совсем. Девушка растеряна, и часть сознания пытается убедить её в том, что происходящее нереально. Оно просто не может быть правдой. Как, черт возьми, она пропустила два дня?