Нельзя, ничего нельзя! - А дышать?

— Red bloom, red bloom! — скандировали люди из зала. Через несколько минут айдолы вышли на сцену. Джиён поприветствовала всех пришедших на концерт. Выступление началось. Девушки исполняли песни, а в перерывах общались с фанатами. Те были в предвкушении. — Что ж, наш концерт подходит к концу. Мы благодарны всем, кто поддерживал нас на этом нелёгком пути, верил и любил нас, мы тоже вас очень любим! — произнесла Анни. — И теперь… — подхватила Джиён. — Завершающий номер! Погас свет. Участницы разошлись на начальные позы танца — каждая теперь стояла отдельно от других в шахматном порядке и опустила голову вниз. Прогремел первый аккорд. Свет по очереди падал на девушек, они поднимали голову и открывали глаза. Начался первый куплет. — День за днём, шаг за шагом, мы шли вперёд без оглядки, — партия Анни. — Трудности и слёзы, ночи без сна, со страхами играли будто в прятки — напоследок бросила она и начались слова Айлин. — Умна, к тому же горяча как лава. Наш любимый лидер… — Акутагава! — выкрикнули девушки хором. Черноволосая вышла в центр, а остальные участницы образовали полукруг и встали на колени, показывая руками раскрывшиеся цветы и склоняя головы в знак уважения. — Акутагава Рюноске, рада знакомству, — айдол изобразила приветственный жест ладонью и улыбнулась. — Ноутбук — лучший друг, с таким не нужен мне супруг. Пашу за троих, гонорар — один чих. Песни, хоряги, свет, продвиженье — компания, это ли не везенье? Корея — страна моя, люблю всей душой. Уже двадцать третий годок пошёл… — Ой! — партия Айлин. Она состроила наивное личико и заправила волосы за ухо. — Люси Мод Монтгомери. Милашка. Няшная мордашка, — пела девушка на улыбке. За мгновение глупая лыба слезла с её лица, и айдол продолжила уже на хищном оскале. — Вот же блять. Заебалась играть я наивную девочку. Мне сорок пять. Ладно, шучу — пока всего двадцать. Корейка. Да сука. Только клацать зубами могу. Да насрать, — речитативом чеканила она. — Милый образ дала мне компань-я. Что сделать могу — лишь молчать. Девушки встали в ряд и начался припев. — Огонь внутри, мы цвели, мы горели. Словно звезды светили во мраке. Уходим мы — неужели? Спасибо, что с нами, фанаты. В центр вышла Анни. — 我从中国来, ношу очки — ну и пускай, — айдол поправила стекляшки. — Анго Сакагучи — имя моё знай. Двадцать ч-тыре — возраст, хейтеры — бай-бай. Для чего писать дерьмо? Нет, вы просто мне скажите — времени много дано, или выжить нас хотите? Юка и Айлин повернулись друг к другу лицом, выставили руки вперёд в развели их — одну вверх, другую вниз, тем самым образовав некий проход для Союн, в то время как Анни и Джиён ушли на задний план. Сейчас партия Союн. — Фиолетовое солнышко. Позитив рекой, — нежно взяла высокие ноты девушка. — Хотела быть врачом, но стала б я седой, — артистка за мгновение достала из складок одежды салфетку с каким-то веществом и потёрла прядь волос у виска. На тряпочке осталась фиолетовая краска, волосы заметно побледнели. Зал охнул: Союн поседела! — Ну вот и сбылся мой кошмар, — наигранно вздохнула девушка. — Кстати, Акико Йосано… — Японка! — тихонько подпели остальные участницы группы. Мечта — загар, — айдол снова достала салфетку и провела по щеке — ничего не поменялось. Она понуро нахмурилась. — Нельзя! Ничего нельзя! Мне двадцать два — хочу блистать и сверкать. Тело, лицо не скрывать. Нельзя! Ничего нельзя! — А дышать? Ну а ты впредь знай — огню нужен кислород! Что? Наша работа? — Закрой свой рот! Вперёд ступила Юка и рукой убрала волосы назад. — «Агрессивный качок, выделяет компань-я. Тебя уделяют многовато внимань-я.» Чуя Накахара — имя моё. Полу-японка, полу-кореянка. Должна быть сильной — поддержкой для Джиён. Ко всем травмами отношусь как к мелким ранкам, — зачитала рэп Юка. Потом её голос резко изменился, и девушка будто умоляюще запела. — Я человек, а не машина. В обмороки падала, себя душила. Как же я устала быть непоколебимой. Фанаты, вам спасибо, не вернусь я в индустрию. Вновь припев: — Огонь внутри, мы цвели, мы горели. Словно звезды светили во мраке. Уходим мы — неужели? Спасибо, что с нами, фанаты. Чуя и Акутагава посмотрели друг на друга, наклонили голову набок и встали в начальное положение для вальса. Йосано и Люси сделали то же. А Анго встала между парами и рукой дала темп в такт музыке. Остальные участницы закружились в парных движениях, напоминающих вальс, а зал взорвался удовлетворёнными криками шипперов. — Ред блумки, цветочки, вы лучшие! — хором произнесли девушки в заключение, вновь выстраиваясь в линию. Люси показала сердечко большим и указательным пальцем и улыбнулась. После чего согнула колени и упала набок, имитируя обморок. Фанаты в ужасе уставились на айдола, но спокойные лица остальных артистов заставили их поверить, что всё идёт по плану. Выключился прожектор, который подсвечивал девушку. Анго слегка поклонилась и тоже свалилась на пол. Всё повторилось. Чуя помахала рукой и подмигнула, Акико показала сердечко, используя лицо вместо второй руки. Рюноске несколько секунд смотрела в зал, будто ожидая чего-то. Но этого хватило, чтобы какой-то человек с первого ряда кинул на сцену маленький букетик. Акутагава с благодарностью уставилась на цветы, после чего слегка подняла брови, плавно опустила веки и повалилась на сцену, зарываясь носом в душистые сухоцветы. Свет погас полностью. Люди замерли в ожидании. Музыка вместе с сердцами отсчитала несколько томительных ударов. Снова зажёгся один прожектор. Он подсветил Акутагаву и Накахару, сидящих рядом и смотрящих друг на друга. Рыжая потянулась губами к лидеру, зал восторженно ахнул. Позади девушек выросла Акико. Она положила ладони на головы подруг, через пару мгновений поднесла одну ко рту, показывая знак тишины, и подмигнула. Свет опять потух. Чуя разрешила своим губам сойтись с чужими.