***
Когда 5 лет назад Феликс пошёл учиться на архитектора в один из университетов Сеула, он был рад тому, что идёт учиться именно на эту профессию. Он желал возводить здания, ему нравилось это. Он с восхищением смотрел на архитектуру домов, замков, дворцов. Ему нравились старые, можно сказать, даже средневековые здания. Они увлекали его простотой форм и мастерским использованием материалов. С самого детства он хотел быть полезным обществу. В школе у него практически не было друзей, он был одинок. Это одиночество сильно давило на него. Феликс хотел завести друзей, но у него не получалось, все отторгали его, отворачивались от него. Ёнбок не понимал, в чём его вина. Но вот однажды в университете на втором курсе к нему подсела девушка, будоражащая своей красотой. Он не знал, как её зовут, она не знала, как зовут его. — Привет. Можно я сяду рядом с тобой? — были её первые слова. Феликс хотел завести друзей, но в университете это сделать гораздо сложнее, чем в школе или в детском саду. Первое время он стеснялся говорить с девушкой, стеснялся смотреть на неё и спрашивать её о чём-либо. Ну это было только первое время. Через несколько недель общения они наконец стали называть друг друга по имени: Феликс и Кюрин. Так началась история их любви. Через пару лет они оба закончили университет, в котором учились. Феликс на архитектора, а Кюрин на дизайнера. Скоро они съехались в одну квартиру, где как друзья жили ещё два года, после чего с огромным удовольствием признались, что нравятся друг другу. Это было в марте. За 4 месяца до выставки в Лувре. В Кюрин Феликс впервые увидел человека, способного поддержать успокоить, человека, который может любить его. Это был хороший союз для них обоих.***
В тот день, когда Кюрин сказала Феликсу о том, что хочет пригласить его на выставку Хёнджина, Феликс был не очень рад, он не хотел видеть никого кроме нее, он чувствовал себя подавлено. Он любил проводить время со своей девушкой наедине, смотря фильмы, даже иногда прогуливаясь по торговым центрам. Вероятно, было не столько страшно для Феликса увидеть новозаявленного друга Кюрин, сколько было сложно пережить огромное количество народа, которое будет на выставке. Он прокручивал в голове сотни и сотни фраз, которые бы говорил, если вдруг его бы о чём-нибудь спросили. Для него это было слишком сложно, сложно также, как заговорить с новым человеком. На небольшом листочке он записал весь этот список фраз, самых нужных, те, которые бы он использовал. Но он не был готов к откровенному и личному разговору с Хёнджином. Он впервые ощутил какие-либо чувства к своему полу. Нельзя сказать, что он был не привлекателен для женщин, для девушек. Просто он так же, как и его, отвергал любого, кто проявил бы к нему какие-либо чувства. Это была некая расплата за свою несчастливую судьбу, за своё несчастливое детство. Несмотря на то, что Феликс не любил социум и людей, он любил ходить по парку, слушая пение птиц, слушая то, как течёт вода, и смотря на деревья, колышущиеся от ветра. Часто перед работой и после неё, он заходил в свой любимый парк, где проводил несколько часов, несмотря ни на что: ни на время, ни на людей, ни на усталость. И ему просто нравилось находиться в природе, быть с ней одним целым. Для него это было наилучшим занятием, лучшая разгрузка дня после тяжёлой работы. Феликс прокручивал в голове одну мысль: «Зачем Джин следил за ним и делал его фотографии? Что заставило человека, отбросив всё, высматривать незнакомого ему парня?» От этих мыслей по спине Феликса пробегала тонкая линия мурашек, медленно расползающихся на всю спину. Он понял, что именно эта мысль вызвала то чувство страха, то чувство некой боли, которая окружала его. Он не понимал, почему именно он является объектом обожания Хёнджина.***
— Я думаю, нам нужно вернуться в вестибюль. Гости заждались, да и Кюрин, наверное, нас потеряла. Хёнджин не хотел уходить, но понимал, что надо. Он вновь подошел к Ликсу, обхватив его за бедра, усадил на стол. Феликс ждал, что же предпримет художник, что будет делать дальше. Поцелуй — банально, секс — долго. Но Ёнбок хотел все и сразу, он перестал стеснятся нового «друга», он смотрел в его глаза, и в них были слова: «Я хочу тебя». Хёнджин достиг своей цели — он завоевал сердце Ликса, ничего не сделав. Ли быстро забыл про свою любовь к Кюрин, но она до сих пор была помехой в их отношениях. — Ладно, пошли. — нетерпеливо произнес Феликс, понимавший, что Хён ничего не собирается делать. Он спрыгнул со стола, вздохнув, пошел к двери. Прямо перед дверью Ёнбок развернулся, уткнувшись прямо в Хёнджина, которому подарил еще один поцелуй, так как хотел хоть каких-нибудь действий. Они наконец-то вернулись к гостям, а Кюрин стояла и разговаривала с каким-то молодым человеком. Она уже не боялась, что Ликс приревнует ее к кому-нибудь. — Дамы и господа, извините, что оставил вас на некоторое время! — разрывая воздух, произнес Хёнджин. — Пора приступить к главному, зачем вы сюда и пришли, — картины! Прошу всех подняться по лестнице наверх, к залам. — Видишь, они ведут себя как стадо! — шепотом произнес Хёнджин Ликсу. — Они не видят того, что видим мы. Пока здесь никого нет, я хочу провести ещё немного времени с тобой. — завелся Хён. — Знаешь, — продолжал он, — я встречал слишком много ненужных для меня людей, которым уделял слишком много времени. Нужного для меня времени. Сколько я перевидел мужских задниц… Сколько перелапал членов… Но все они были нежеланными. Они все хотели меня, но вот я наоборот — не хотел никого из них. Помнишь, как несколько дней назад кто-то звонил Кюрин по видеозвонку? Вряд-ли, но это был я. И хочу сказать, у тебя очень красивая попа. — говорил Хёнджин, подойдя вплотную и обвивая руками бедра Феликса, — Как я ее желал! Но, знаешь, что я желал ещё больше, чем твою задницу? Твое тело и твой член. Я представлял тебя слишком красивым, возможно даже и правдиво, я хочу посмотреть. Прошу… — смотрел Хён с умилением, — пошли, ты меня трахнешь где-нибудь. Можно было бы и здесь, но я боюсь, что слишком много людей увидят то, как ты доводишь меня до оргазма, то, как ты вставляешь в меня с приятными шлепками твоих бедер… О да… Как я долго этого ждал! Феликс все это время стоял молчаливо, лишь вглядываясь глубже в карие глаза художника. Он видел его впервые, но хотел до изнеможения, аж ноги подкашивались. То, как Хён описывал его тело, возбудило его. Хёнджин, увидев, что у Ликса встаёт член, нежно без разрешения притронулся к нему, ощущая пульсации. Они не сводили с друг друга глаз, держали этот контакт, эту искрящуюся линию. В свою очередь, Феликс тоже без дела не стоял. Он в ответ на дотрагивание до его пениса ласково, без резких движений стал поглаживать то же место у Хёнджина. Но эта взаимность должна перейти к чему-то большему… Внезапно крик заполняет все пространство музея, где находятся люди. Страх пересиливает возбуждение, и Феликс с Хёнджином бегут к месту, откуда исходит истошный, убийственный крик. Зайдя в один из многочисленных залов, где столпились люди, Феликс первый видит знакомое платье лежащей на полу девушки. — Боже… — проносится мимо ушей толпы, когда Феликс сломя голову бежит к телу. — Что, блять, здесь произошло? Кюрин!!! Не-ет! — кричит на весь зал Ликс, держа на руках окровавленный труп Кюрин. — Ночь будет интересной… — звенит в голове Ёнбока чей-то голос. Подбежавший вслед за Ликсом Хёнджин растолкал толпу, прижимавшуюся прямо к паре. Он стал расспрашивать всех вокруг, что здесь произошло. По общему мнению, тот, с кем Кюрин выпивала шампанское, разбил бокал и несколько раз воткнул его в тело девушки, немедленно упавшей от ран. — Где этот уебок?! — озлобленно выкрикнул Феликс. — Где эта тварь, которая поплатится за смерть Кюрин?! Покажите мне его, сейчас же! Резко вбежавший молодой человек громко сказал: — В туалете ещё трупы! Три человека, но рядом нет ни капли крови. — Что же это творится?! — вскричал Хёнджин, — Охрана! Где охрана? Так, господа и дамы, попрошу всех пройти без паники к выходу, прошу же! Народ толпой начал прорываться к выходу из музея. Хёнджин подошёл к оплакивающему потерю Феликсу и, нагнувшись, сказал: — Не переживай, я найду этого ублюдка и вырежу ему все органы, скормив их псам. Я найду эту суку, уничтожившую жизнь моему другу. — Нет, это ты уебок! Если бы я не поддался твоему ебаному желанию, Кюрин была бы жива! Я буду проклинать тебя всю оставшуюся жизнь! …Кюрин! Не-ее-т! — разразился слезами Ликс, проливая их в лужу крови. Слова Феликса сильно задели Хёнджина, который лишь хотел найти любовь. Он осознавал, что скорее всего полиция привлечет его к убийству за его связь с парнем. В купол над залом светили десятки маячков полицейских машин, были слышны сирены и разговоры толп народа на улице. Хван медленно отошёл от рыдающего Ликса и пошел к выходу, где рассказал всю историю приехавшим сотрудникам полиции, упустив его недосекс с Ли Ёнбоком. Он выглядел невинно, потому что сам ничего не делал. Музей опечатали, тела вынесли. Феликса увезли в ближайшую больницу бороться с утратой.***
Спустя пару месяцев, Ликс все никак не мог оправится от смерти Кюрин. Тот вечер и ночь стояли у него в голове непроходимым туманом, окутывающим все его тело. Он не выходил из дома, а перед ним всегда были галлюцинации лежащего тела девушки. Его асоциальный образ жизни привел его к полному затворничеству. Ничего не приносило удовольствия. С работы он уволился, проводя каждый день в закрытой квартире, куда даже свет не проникал. Полицейское расследование зашло в тупик еще в первый месяц. Ёнбоку сообщили: — Мы не можем найти убийцу… простите…***
В один из однотипных серых дней, не радующих Феликса своим наступлением, ему на телефон пришло уведомление.Неизвестный
Феликс, привет. Нужно встретиться, появились новые подробности смерти Кюрин. Это Хёнджин.
Не желая даже слушать этого человека, Ли удалил сообщение и лег спать. Через пару минут ему позвонил неизвестный. — Алло… — с недоверием сказал Феликс. — Ликс, ты, видимо, не заметил моего сообщения… Давай встретимся? — будто заботливо проговорил Хён. В ответ тишина, у Феликса в голове словно ничего нет. Он смотрит в угол комнаты и молчит, ни одного слова не рождается там. — Ты чего молчишь? Как ты? — тревожно спросил Джин. — Я… — не в силах был продолжить Ликс и заплакал. На том конце были слышны всхлипывания рыдающего парня. — Я…я совсем один… Д-д-джинни, я так одинок… Здесь так плохо. Я каждый раз встаю с мыслью о смерти, каждый раз ложусь с желанием не проснуться. Это не-невыносимо… — слезы потоком скатывались по соленым от долгих месяцев беспрерывного плача щек. — Ты... ты хочешь, чтобы я приехал? — осторожно спросил Хёнджин. — Д-д-да… Хёнджини, приезжай быстрее… — Хорошо, сейчас буду. — подытожил художник.***
Через пару часов, под вечер Хёнджин нажал на звонок в квартиру Ликса. Будто боясь, что друг уйдет, если он будет долго открывать, Феликс быстро побежал открывать дверь. Перед ним стоял прекрасно одетый парень, сочувствующий ему. На нем был бежевый тренч, за спиной рюкзак под цвет плаща, а в руках был черный зонт-трость. — Извини, из-за дождя на дорогах пробки. — извинился Хёнджин, на что получил порцию теплых объятий и слезы в плечо. — С-спасибо, что приехал… — сквозь всхлипывания были слышны слова обрадовавшегося парня. — П-п-проходи… — заикаясь, предложил Феликс. — Ты что-нибудь ел сегодня? — сняв с себя плащ и повесив его на вешалку, спросил Хён. — Не-ет, я не ел уже неделю. — отрицательно ответил младший. Когда Хёнджин включил свет, он увидел исхудалого Феликса, который стоял и дрожал как осиновый лист. Хён, заметив это, сразу же подбежал к парню, крепко обняв его. — Да ты чего? Садись давай. — возмутился, садя на диван Феликса, Джин. — Сейчас… у меня есть с собой кимбап и соджу… Эта забота больше выглядела, будто Хёнджин — отец Ёнбока, пришедший с работы спасать своего непутевого сына, который даже поесть самостоятельно не может. Но Хён видел в парне далеко не сына. Внутри его было огромное количество различных чувств, смешавшихся во что-то единое. Но квинтэссенцией его замыслов и идей была любовь к этому нежному плачущему мальчику. Когда в музее он говорил, что найдет того парня, убившего девушку, Хван не шутил. — Я же говорил, что есть новости по поводу смерти Кюрин. Так вот, я нашел того парня. — в глазах Ёнбока резко разгорелось пламя ненависти и желания убить. — И где он? — с остервенением поинтересовался младший. — У себя в квартире. Где же ему еще быть. Адрес я могу тебе скинуть, но что ты с ним будешь делать? — Хёнджин сделал небольшую паузу, пронаблюдав за поведением Феликса. Тот с некой страстью смотрел на художника, имеющего столь ценную для него информацию. — У меня есть план, как расправиться с ним, но это, к сожалению, не по закону… — Да поебать на закон! Скажи мне, где он! Я лично убью этого ублюдка. — нетерпеливо сказал Ликс. — Но-но-но! Ты просто убьешь его? Так банально… — с грустью отреагировал на слова Ёнбока Хёнджин. — А что ты предлагаешь? — Я узнал, что он не прочь развлечься с мальчиками. Нас он, конечно, видел, но вряд ли запомнил. Он постоянно ошивается в одном клубе в центре. Можно попробовать… — Переспать с ним, а потом убить? — перебил Феликс мысли Хёна. — А… ну можно и так. — согласился Хёнджин.***
— Его зовут Бан Кристофер Чан. Как оказывается, он очень любит разбивать мальчишечьи сердца. Ты же его видел? Ну красавчик, одним словом. — наводил справки Хён, когда он и Феликс входили в клуб «L'ombre lunaire». Здесь громко играла музыка, в глаза врезались сотни мигающих разными цветами огней. По пути на танцпол, где парни хотели найти убийцу, попадались десятки туалетных кабинок, откуда доносились стоны и крики. Одним словом, это был банальный ночной клуб, где люди напивались, трахались и расходились по домам. Именно для этого каждую ночь здесь и бывал Бан Чан. — Итак, Феликс, ты подойдешь первый. Кстати, я не спрашивал, как ты хочешь расправиться с ним? Во время секса или не занимаясь этим? — с интересом спросил Джин. — Посмотрим. — равнодушно ответил Ликс, смотря в толпу людей. Феликс, как ему было сказано, пошел первый. Без трудностей найдя Кристофера, он подошел к нему. Танцуя рядом, Ликс пытался поближе рассмотреть пока не заметившего его парня. Он действительно был очень красив и горяч. На нем была прозрачная майка, сквозь которую было видно рельефное накаченное тело, а на просторных брюках без труда можно было заметить выпирающий холмик. Если бы этот человек не убил девушку Ликса, он бы без зазрения совести отдался ему даже на одну ночь. Проведя несколько месяцев в одиночестве, Феликс переосмыслил, кто он есть. Ему приходилось удовлетворять себя каждый раз, когда он вспоминал Хёнджина. Ему, несмотря ни на что, было очень жаль, что в ту ночь их секс не состоялся. И, представляя себе худое тело художника, высокого и такого сексуального, Ёнбок снимал с себя футболку, оголяя кубики пресса, и начинал дрочить. Сначала медленно, но представляя Хёна все более реально, он ускорялся, проводя вверх-вниз по своему члену, такому одновременно притязательному и отвратительному для самого парня. Можно сказать, что Феликс «потек», смотря на тело Бан Чана. В его голове появилось еще одно желание кроме убийства, — быть оттраханным этим мудаком. Как и предполагалось, Кристофер не помнил Ликса, об этом сказало то, что он подошел вплотную к Ёнбоку и стал приставать, тем самым зазывая потрахаться. — Оу… а что это у нас здесь? — нежным и томным голосом спросил Бан. — Что за куколка? — Ха… — стеснительно произнес Феликс. — Смотря, что ты хочешь от меня… — прикусив нижнюю губу, произнес Ли, после чего резким движением остановил свою руку на члене Бан Чана, опешившего от такого действия. — Так сразу? Что ж, неплохо, давай… — похотливо подытожил Крис. К паре подошел Хёнджин, который, конечно, был одет не как на выставке, но его выдавали черные блестящие волосы. — О... это же художник из Лувра. А что ты тут делаешь... Хёнджин, вроде? — не скрывая удивление, спросил Кристофер. — Ищу тебя, Бан Кристофер Чан, ты мне уж очень сильно приглянулся… — облизывая губы, ответил Хёнджин. Подойдя ближе к паре, он положил свои руки на их плечи. — Я смотрю, ты не один. Что ж, тем лучше! Люблю тройнички! — Заинтриговал… — подыграл Феликс, положа руку за задницу художника. — Пойдемте тогда, мальчики. — Бан Чан пошел впереди тройки, поднимаясь на второй этаж клуба, где были отдельные номера, один из которых принадлежал Кристоферу. Здесь Хёнджин чувствовал себя в своей тарелке, смотря на просторный коридор, оббитый красной материей. А вот Ёнбок наоборот, чувствовал себя крайне некомфортно, но тот факт, что рядом был Хван, успокаивал его. — Сюда, проходите. — заводя в номер парней и закрывая дверь, произнес Крис. В комнате был запах секса, будто им здесь всегда занимаются. На столике стояла допитая бутылка виски. От убийцы очень приятно пахло духами Chanel. Достав бутылку белого вина, Крис подозвал всех сесть на кровать, которая оказалась очень уютной и мягкой, а главное — не скрипела. Кристофер снял с себя и майку после того, как открыл вино и разлил его по бокалам. Но это стало триггером для Феликса. Окровавленный разбитый бокал был в глазах у Ликса, которого стало потряхивать. Заметив это, Хёнджин незамедлительно присел ближе и положил свою руку на внутреннюю часть бедра парня. — Что, даже без прелюдий? Это мне нравится! — обрадовавшись, сказал Кристофер и быстро снял с себя брюки, под которыми ничего не было. Лишь красивый член красовался там. Ликс, впервые увидя чужой член, мгновенно возбудился, что почувствовал Хёнджин, тоже не способный больше сдерживать себя. Хён аккуратно прикоснулся губами к плечу Феликса, тем самым попросив снять одежду, что и выполнил Ликс. — Какие же вы горячие! — немедленно отреагировал Бан Чан, когда увидел двух голых парней, лобзающих друг друга. Он подошел к Феликсу сзади и, обхватив руками пресс парня, резко вошел в него. Ликс сильно крикнул, но этого кроме него никто не услышал, так как его язык соприкасался с языком Хёна, медленно подрачивающего член парня. Поменявшись позициями, где Хёнджин оказался в роли альфы и трахал Бан Чана, Феликс достал из кармана штанов леску и передал ее Хёну. Он, продолжая свои поступательные движения внутрь Кристофера, нежно обвил его шею леской и потянул в стороны, отчего стоявший раком Бан выпал из объятий любви, упав вперед. Покрасневшее лицо Бан Чана синело с каждой секундой сопротивления объятиям смерти. Через секунд двадцать качок перестал шевелиться. Пальцы на пульсе дали хороший результат — Кристофер мертв. — Но как мы отсюда уйдем? — своевременно задал вопрос одевающийся Феликс, указывая на тело, лежащее без признаков жизни. — А, да забей. Здесь камер даже нет. Видите ли, конфиденциальность… — закатив глаза успокоил младшего Хёнджин. — Пошли давай.***
На следующий день Хёнджин, сидевший в квартире у Ёнбока, смотрел телевизор, где рассказывали об убийстве Бана Кристофера Чана — художника-импрессиониста. — Ага, и онаниста! — смеясь, заявил Джин. — Око за око, зуб за зуб. Ликси… — сделав небольшую паузу, крикнул парень. Из-за угла показалось лицо, перепачканное мукой, но искренне улыбающееся художнику. — Что ты там делаешь, ахха… — с любопытством спросил Хён, встав с дивана и подойдя обнять кулинара. — Брауни, они скоро будут готовы, подожди пять минут. — сказал Ликс, чмокнув в нос парня. — Знаешь, мне так не хватало человека рядом… Я рад, что ты теперь со мной, Хён. — А как я рад. — согласился Хван. — Но знаешь, что не дает мне покоя? Еще три тела, которые были в музее, кто убил их? — не скрывая интереса, спросил Феликс. — Не переживай, они там давно лежат. Это была не первая моя выставка… Ты же спрашивал, почему красного так много в моих картинах. Кровь — самый лучший оттенок красного, мой милый. Лицо Феликса застыло с гримасой страха…