☾☀⋆⭒˚.⋆ Храм солнца и луны. ⋆⭒˚.⋆☀☽

— Сань Лан… — Се Лянь грустно вздохнул, смотря на близкого человека. — Я не знаю, что с ним происходит. — Не обращай внимания на него. — Хмыкнул Хуа Чэн, одной рукой притянув к себе любимого человека. — Дорогой мой, он пытается тобой манипулировать, как и раньше, чтобы потом уничтожить. — В этот раз всё не так, и я не шучу, он разговаривал сам с собой, но… — Се Лянь немного замялся, смотря на любимого человека. — Он разговаривал разными голосами, может быть, у него произошло какое-то расстройство? — Да. — Тяжело выдохнул мужчина, смотря на свою пару. Он бы и рад помочь ему, но вот ненависть к Ци Жуну была не маленькой, и на это есть свои причины. — Гэгэ, мне кажется, что ты слишком сильно переживаешь из-за него, Ци Жун всегда был немного не в себе, а сейчас его неуравновешенность увеличилась, после нахождения души в фонаре. Придет время, он освоится и станет отвратительным самим собой. Се Лянь бы и рад что-то сказать, только сил на это не было, единственное, что он смог сделать, это обнять своего супруга и провалиться в сон, в котором он вернулся в своё детство, когда мама и папа были рядом, а его младший брат не был тем, кем стал теперь. Во сне всё было хорошо, он был счастлив, только в реальности все оказалось иначе, единственной радостью для него был любимый супруг, который готов был на всё, ради своего Гэгэ. ************************************************ — Папа… Тихий голос нарушил тишину, казалось, что обладатель голоса сейчас заплачет, а в этом слове было столько боли и обиды, что сердце невольно сжалось в комок. Ци Жун хотел открыть глаза, но не смог, слишком крепким был сон, который не хотел отпускать его в реальность. — Папа. — Обладатель голоса позвал громче, а после послышались слабые всхлипы и звуки тормошения. — Папа, проснись… Не оставляй меня снова! — Блять! Какого хуя?! — Ци Жун распахнул глаза и схватил за руку того, кто посмел нарушить его покой, несколько дней он не спал и сейчас… Сейчас его сердце готово было вновь забиться, как раньше. — Не может быть… Гу Цзи… — Папа… — Он бросился на шею к своему приемному родителю, не в силах больше ничего сказать. Ци Жун не мог отпустить своего ребенка, крепко обнимая и гладя его по волосам, его сын сильно изменился, стал более взрослым, сильным, рослым юношей, который выглядел как небожитель, длинные, густые волосы, собранные в высокий хвост, зеленое ханьфу, расшитое драгоценными камнями, похожее на то, которое раньше носил Ци Жун. Сам юноша был крепкого телосложения, намного лучше, чем его названный папа, который сейчас был таким же худым, как и разделочная доска. Луна давно не ел своего излюбленного блюда, человечины, старший брат попросту отказывался кормить его тем, что ему было так необходимо, каждая просьба, хотя бы, о тощей руке, была проигнорирована, а в него тонами засыпали супы и каши, от которых уже тошнило. Демон чувствовал, как он плавится в таких родных и желанных объятиях, хотелось продлить этот момент навсегда, и больше не расставаться со своим сыном. В животе неприятно загудело, от чего Луна сильно смутился и посмотрел на своего сына, немного отстраняясь. На столе всё ещё оставалась нетронутая тарелка со вчерашней кашей, от вида которой Ци Жун сморщился, будто бы, съел что-то кислое. — Пап, я принес тебе кое что… — Юноша достал тарелку с едой, от которой шел приятный запах. — Его Высочество не знает, что я пришел к тебе и принес такое, а если кто-то скажет об этом, то он мне запретит даже говорить о тебе. Пожалуйста, ешь быстро и я пойду, пока он не проснулся. — Чертов принц! Всё продумал, лишь бы я с тобой не увиделся! — Ци Жун скрипнул челюстью, но тут же схватил тарелку, начиная с аппетитом уплетать то, что принес ему сын. Он бы и рад разразиться нецензурной бранью, но не мог, ведь его рот был занят более приятным делом, а именно, поглощением самого лучшего блюда и любимого деликатеса, который принес ему верный сын. Ци Жун опустошил свою тарелку в считанные минуты, после отложил её в сторону, крепко обнимая своего ребенка в знак благодарности. — Гу Цзи, мой спаситель. — Луна краем глаза заметил, как появился его двойник. — Ты, хули, тут забыл? — Что? — Гу Цзи явно не понимал, кому адресованы эти слова? — Его Высочество пришел? — Нет. Вот этот, ебанутый, похожий на меня. — Ци Жун рукой указал на стену, возле которой стоял солнце. — Раньше не появился, зато, теперь тут. Это мой сын, слышал?! — Там. Никого нет… — Гу Цзи внимательно посмотрел на место, куда указывал родитель. — Я ничего не понимаю, кого ты видишь? — Как не видишь? — Ци Жун с ужасом посмотрел на своего сына. — Неужели… — Пап, видимо, пока ты был заперт в фонаре, твоя душа сильно повредилась. — Юноша с грустью посмотрел на родителя, а в груди расползалось чувство боли и обиды на самого себя, что он не может ни чем помочь своему любимому родителю. — И сейчас твоя душа… Стала немного… — Я не ебанный псих, блять! — Луна схватил сына за одежду. — Нет, блять, нет! Я не сошел с ума, слышишь?! Ты, блять, меня слышишь, Гу Цзи?! — Слышу… — Слабо проронил Гу Цзи, обнимая родителя, который продолжал сыпать нецензурными словами, как из рога изобилия. — Папа, мне нужно идти, я скоро вернусь, обещаю, и вновь принесу тебе поесть, только ты не рассказывай Его Высочеству, что я тут был. До встречи… Гу Цзи ушел быстро, закрывая дверь на замок, чтобы не выдать своего присутствия и не подставить своего родителя, который был для него единственным, кто любил и поддерживал. Как же больно было оставлять папу одного, когда вскрылись столь неприятные подробности, которые усложнили бы выход Ци Жуна на свободу из такой камеры, которая была намного меньше, чем Храм Водных Каштанов. Луна смотрел на Солнце, желая разодрать его на части, но каждый раз, когда он хватал своего двойника за руку или одежду, тот пропадал, появляясь сзади и насмехаясь над своим хозяином. Демон не мог терпеть этого, ярость вспыхнула в его глазах, какой-то непонятный дух глумиться над почти непревзойденным демоном, который намного сильнее, чем эта копия. — Блять, стой на месте! — Луна порядком устал бегать за свое копией, да и сил было недостаточно для этого. — Хули ты от меня бегаешь? Если ты такой самоуверенный, то сразись со мной, покажи, на что способен, давай! Или зассал? — Ты слишком сильно расстроишься, если узнаешь, почему я от тебя «бегаю» — С насмешкой в голосе отозвался двойник, останавливаясь и позволяя себя поймать. — Только не жалуйся. Ци Жун схватил двойника и со всей силы ударил, но… Удар просто прошелся сквозь тело, не оставив на противнике ни следа, а вот Луна почувствовал адскую боль в теле, от которой осел на пол. — Я тебя предупреждал. — Солнце сел рядом с хозяином. — Я — твоя проекция, ты забыл? — Какая, в жопу, проекция? — Луна искренне не понимал, что всё это значит. — Ты можешь говорить нормально, а не выебываться тем, что дохуя знаешь? — Хорошо, опущусь до твоего уровня познания. — Солнце сразу же осекся, понимая, что сейчас его хозяин второй раз себя травмирует. — Спокойно, сейчас расскажу. — Так бы сразу. — Фыркнул Ци Жун. — Давай. — Когда твою душу заточили в фонарь, ты стал… — Солнце замялся на пару секунд, размышляя, как бы ему правильно сказать, чтобы не получить в челюсть. — Ты стал более одиноким, никого рядом не было, поговорить не с кем. Гу Цзи хоть и рассказывал тебе всё, что произошло за день, пересказывал свои сны, проблемы, но этого было мало. Ты не мог никому рассказать того, что ты чувствуешь, что тебя беспокоит, что тревожит. Тебе нужен был тот, кто тебя послушает, подскажет и поможет скрасить одиночество, тогда стали появляться разные личности и проекции тебя самого. Первым стал такой же разбитый, как и ты, ему было дано имя «Изумруд», чтобы не путаться, но он оказался плохим слушателем. — Блять, что за хуйню ты несешь? — Ци Жун сжал ладони в кулаки. — Ты вновь говоришь сам с собой? — Голос Се Ляня напугал самого Ци Жуна, который был увлечен рассказом своего двойника. — И так ничего и не поел… Вот как я должен помочь тебе прийти в норму, если ты отказываешься от еды? — Я, кажется, тебе уже сказал, что я хочу. — Ци Жун так и остался сидеть на полу, откинув голову назад. — А если ты не хочешь меня слушать, то это уже не мои проблемы и меня это ебать не должно. — Ци Жун, хватит! — Се Лянь знатно вспылил, хотя, его тяжело было вывести на эмоции. — Для тебя стараешься, помогаешь тебе, поддерживаешь, а тебе всё мало, ты ведешь себя как эгоист. Я не понимаю, что тебе ещё не так, что для тебя ещё сделать? — Оставить меня в покое. И выпустить на волю. — Хмыкнул Ци Жун. — Не знаю. — Он вздохнул. Се Лянь тяжело вздохнул и посмотрел на своего брата, не понимая, что ему говорить и как дальше поддерживать, ведь что бы он не сказал, всё могло выйти ему боком и быть неправильно понято.