Девушка, которая продола мир.

Рождение. Что означает рождение в мире близнецов? Оба брата сопровождают тебя в начале твоего пути по реке жизни. Никто, кроме них, не знает, что ожидает тебя впереди. Только ты сам. Когда открываешь глаза, свет проникает прямо в них. Слышен далекий детский крик, будто кричит кто-то другой и издалека. Перед глазами стоят две фигуры, светлые и тёплые, но каждая на свой лад. Их свет закрывает кого-то в темноте. Там, в темноте, что-то чувствуется с силой и чем-то горько-сладким. Хочется улыбнуться этому и протянуть руку. Свет исчез, и перед глазами новорождённого появились его родители. — Здравствуй, милая, — произнёс тонкий и уставший голос женщины, на чьих руках лежала малышка. — Какая ты красавица, настоящая дама, — сказала вторая фигура, высокая, с радостными глазами, но в них проступала грусть. Неожиданно громкий топот и открывающаяся дверь прервали эту идиллию. — Роберт! Я же говорил, не позволяй этой простолюдинке родить тебе ребёнка! Ты уничтожил мой род второй раз! — Злая гримаса, смешанная со страхом, смотрела на маленького ребёнка в руках женщины. — Что это такое, сын! Как ты мог допустить это! — Он направился к матери, чтобы сам увидеть, что родилось. Но вдруг прикрыл дитя, так что можно было увидеть только его лицо. Седой мужчина наклонился к ребёнку, смотря прямо в его глаза. — Это мальчик. Я думаю, он сможет стать настоящим дворянином, — произнёс он, встретившись с испуганными глазами жены. Седоволосый изменил выражение лица, на его губах появилась лёгкая улыбка. — Хорошо, что это не девочка. Может быть, помимо Стефана, кто-то сможет стать хорошим дворянином. Но я сомневаюсь, что это произойдёт с такой матерью, — сказал старик, взглянув на женщину, которая снова отвела глаза, прижав к себе ребёнка. — Я уезжаю из этого дома, Роберт. У меня есть дела в столице. Когда я вернусь, я посмотрю, как вырастет твой сын и будет ли у него потенциал. Тогда я заберу Стефана, — сказал он, отходя от кровати и уходя к двери, когда он открыл её, он исчез. В комнате стало тихо, как будто никто не мог произнести ни слова, только моргали. — Зачем ты солгал ему, милый? — всё так же тихо спросила мать ребёнка. — Она же не мальчик, а девочка… — Роберт взглянул на жену, поджал губы и хотел что-то сказать, но молча уткнулся в пол. — Мы можем сделать из неё мальчика, если нужно… Прости меня, Лидия, — сказал он, улыбаясь девочке в простыне. — Прости и ты меня, Аврелия. Но придётся тебе стать Аврелем, — он нежно положил руку на лоб дитя и улыбнулся.