Прошла любовь, завяли помидоры

Ближайшие дня три увидеть Маринетт в чем-то кроме гигантской толстовки (как оказалось, та некогда принадлежала ее отцу и вовсе не этому блондинистому ничтожеству) было попросту невозможно. Гигантские треники были обляпаны мороженым, чипсами, залиты литрами колы и прочих вредных напитков. — Знаешь, а мне ведь не так грустно, что мы больше не вместе, — как-то сказала она, уложив голову на бедро Люки, пока они смотрели очередной мультик с поющими животными, — Мне грустно, что он меня бросил, так ничего и не сказав. Совесть съедала парня поминутно, но Агрест все не объявлялся. Не появился он в то заветное воскресенье, не пришел он и в понедельник, во вторник. В среду, в четверг, пятницу его так же не было. «Может, на выходных?» надеялся Куффен, но уже вот две недели как Адриан не приходил, а заветный комок прожигал карман чехла гитары. — Мне нужно с тобой кое о чем поговорить, — привычно оставив инструмент в прихожей и усевшись рядом с девушкой на диван, произнес Люка, — Ты на меня наверняка разозлишься, и будешь в этом чертовски права, но показать его тебе я должен. Сасс, буквально минуту назад выскочивший из внутреннего кармана куртки, увел Тикки в другую комнату, оставив этих двоих наедине. Молчаливо протянув помятый, но хотя бы уже не скомканный лист бумаги, Куффен ожидал, пока та возьмет его дрожащими руками. Она медленно и боязливо открыла его и ее голубые глаза забегали по тексту. Казалось, еще два предложения и она расплачется. — Я сказал ему, что не отдам его тебе, пока он не придет поговорить с тобой тет-а-тет, но он так и не объявился. Губ Маринетт коснулась ироничная улыбка и, закончив читать, она начала истерически смеяться. — И это то письмо, из-за которого весь сыр-бор? — воскликнула она. — Агрест, да пошел ты нахер! Опешивший Люка не знал, что сказать. Так она о нем знала? — Вот это видишь?! — начала трясти перед ним правой рукой Маринетт, подразумевая кольцо на безымянном пальце. — И несмотря на это он оставляет меня с каким-то обоссанным листочком бумаги, полным его подростковых соплей! На смех пробило и Куффена: — Ты можешь винить меня в этом, ненавидеть, презирать, — передразнил он писанину смешным голосом. — Но делаю я это в первую очередь на твою пользу, лишь затем на свою собственную, — продолжила за ним девушка не менее смешным голосом. Смех продолжился еще секунд тридцать, пока оба не вспомнили, что в письме шло дальше. Повисло немного неловкое молчание. — В любом случае, — нарушила его Маринетт, — Ты пытался сделать как будет лучше для меня, так что причины злиться на тебя я не вижу, в отличие от скоро бывшего Мсье Дюпен-Чен, — обняв парня, она тепло произнесла, — Главное, ты мне его отдал. Спасибо Люка. Сильные руки сомкнулись на чужой талии. Сейчас брюнетке ни в коем случае нельзя отстраняться, ведь иначе она увидит свекольно-красного Куффена перед собой. А сама она и не торопилась. Чертовски приятно. — Как ты о нем узнала? — все же разняв объятье, спросил Куффен. — После семи лет отношений мой муж меня бросает, ничего не сказав, а ты думаешь, я ему даже не позвоню, — усмехнулась она, — А когда я высказала главную претензию, он заявил, что написал все в письме, что было у тебя. И намеки-таки сработали и вот оно! — восхитилась она, подняв в руке кусок бумаги. — А теперь пошли на балкон, будем его жечь! Улучшалось состояние Маринетт постепенно. Сначала из мешковатой одежды она перекочевала в пижаму, не скрывающую бардака на голове, затем пропал и он. Она вернулась к ежедневным походам в универ, причитая, что Агрест попортил ей не только жизнь, но и семестр, начала звать домой кого-то кроме Куффена, даже в свет стала выходить, отпраздновав новый год в компании друзей. Еще чуть-чуть и Люка ей больше и не нужен будет, и это хорошо. А вот для него это погано. Безусловно, приятно видеть ее одетой в костюм или в джинсы с очаровательным оверсайз свитером, волосы распущенные или собранные в высокий хвост, а глаза не растерты докрасна от слез, но раз уж он ей больше не нужен, то и видеться ей с ним, по сути, незачем. Вот так вот просто он больше не приходит каждый вечер, что для карьеры вроде как было хорошо, ведь он больше времени мог посвятить музыке и учебе на лютье, но тяжесть душевная от этого не пропадала. — Что ты делаешь? — спросила выглянувшая из-за двери Маринетт. Милый бантик обрамлял высокий хвост, а тот самый мешковатый свитер контрастом подчеркивал женственность фигуры. Как же она была красива. — Собираю вещи, что оставил у тебя, — пояснил он, укладывая футболку в спортивную сумку, — Раз уж я намного реже теперь тут бываю, мне и одежду тут хранить незачем. Девушка хмыкнула: — Все же что-нибудь оставь, — улыбнулась она, — Особенно эту футболку, она мне нравится. Поддакнувший Люка перестать улыбаться в состоянии не был, продолжая собирать оставшиеся вещи. — На ужин сегодня будет карри, мне Алья рецепт отправила! Париж был, может, и пропащей дырой в плане криминала, но во вмешении супергероев в его жизнь не нуждался он уже достаточно давно. Старушки кормили голубей, дети цыган купались в фонтанах, туристы расхаживали, разинув рты. Идиллия, каких не сыскать. До сих пор. «Я буду говорить исключительно с Ледибаг и Котом-Нуаром!» — прокричал террорист с экрана телефона Люки. Опешившая Маринетт уронила книгу, что до этого тихонько читала, на оголенные под слегка задернутой юбкой колени. — Где?.. Что?.. Почему?.. — она замельтешила во все стороны в поисках своих кед. — Башня Монпарнас захвачена, все работники в плену. — Ой, знаешь, я только что вспомнила, что мне нужно срочно заглянуть к родителям, они просили меня достать хлеб из печи! — завязав шнурки, брюнетка уже вскочила с кресла, обронив свое чтиво на пол. — Жди меня здесь, я скоро вернусь! — Маринетт, — усмехнулся парень, подняв том с пола, — А тебе не понадобится второй шанс? Порой Люка ненавидел, что Вайперион не умеет летать, парить, цепляться бесконечно длинным йо-йо за карнизы зданий, до бесконечности увеличивать металлический жезл, тем самым выполняя первоклассные акробатические приемы, а порой он это попросту обожал. Так и сейчас, красная как ее костюм Ледибаг схватила его под талию, мчась в другой конец гигантского мегаполиса. Из 11 округа в 15 все-таки путь неблизок. Он пытался фокусироваться на васильковых глазах, приоткрытых в легкой улыбке губах, волосах, развеваемых ветром, лишь бы не обращать внимания на исключительную фигуру в чертовски обтягивающем костюме. Это вообще нормально, что и в 13 она разлетала по городу в таком виде? Стоило им оказаться перед башней, окруженной полицией и армией всех мастей, как на месте происшествия они встретили второго виновника торжества с несколькими другими героями. И вновь кулаки Люки зачесались: самое то на случай сражения. — Моя леди! Какая встреча! — обрадовался Нуар, кланяясь девушке. — Ага-ага, — поддакнула она, разглядывая здание в попытке увидеть что-нибудь в окнах. Насколько невооруженный глаз позволял увидеть, ничего особенно: кабинеты, зажженные экраны компьютеров, доски, растения, офисы, залы для конференций, — Чего они хотят от нас еще не сказали? —спросила Ледибаг пока Вайперион ехидно строил рожицы Нуару. Личность Люки-то он уже знал, ему бояться уже нечего. — О-о-о, Ледибаг уже тут как тут, — прозвучало из громкоговорителя где-то у входа в здание, — Да и Кот Нуар с тобой! И кто это с вами тут? Вижу Рена Руж… О, Полимаус, привет! Вайперион? С него мы и начнем! Машинально коснувшись браслета, Люка оглядывался в поиске подвоха. Стрелок? Навряд ли что другое. Сейчас главное просто не умереть и понять, откуда стреляют. Он начал мельтешить на одном месте, чтобы снайперу пришлось нелегко. «Нелепо» скажет кто-то. «Действенно» ответит Куффен, ведь спустя пару мгновений по животу проходится вспышка нестерпимой боли, что тут же приглушается лошадиной дозой адреналина, впрыснутого в кровь откровенно ошарашенным организмом. Есть. 7 этаж, левое крыло. Легкие тем временем заполняет кровь, что уже свободно вытекает изо рта. Он рухнет на землю и к нему подбегает плачущая Маринетт. Дурашка, у него ведь с собой удача и второй шанс, по что зря слезы лить. Еще пару мгновений он смотрит на ее милый красный носик и молится, чтобы вся эта белиберда с параллельными мирами и путешествиями во времени, являющимися на самом деле путешествиями в альтернативные вселенные, оказалась полной чушью. Он добро смотрит в ее васильковые глаза, залитые слезами, нежно целует и признается в любви, возвращая змея на браслете на родину. — А ты придурок, — не сдерживается он и бросает напоследок Адриану, возвращаясь в недалекое прошлое. И вот он вновь бок о бок с другими героями, никаких слез, никаких смертельных ран. Но не время радоваться! — Стрелок слева, седьмой этаж! — кричит он говорящему с супергероиней полицейскому, что оперативно передает информацию по рации и спустя буквально пару секунд звучит пронзительный выстрел и звон бьющегося стекла. Снят. А глаза неслышащей чертыхания злодея в громкоговорителе Ледибаг широко раскрываются. Бедняжка все поняла. Тоже слегка ошарашенный, Кот Нуар все же взял себя в руки, закричав: — Чего ты хочешь? Стеклянные двери главного входа в здание открылись и из них появился предположительно мужчина в маске штурмовика из «Звездных воин». Ну что за маскарад? И что же на него скажет супер-шанс? В руки Маринетт свалилось две невидимки для волос. — Сейчас не время наводить марафет, — цокнула она языком, пытаясь придумать способ применения несчастным заколкам. — Если сражаться с террористами, то только стильно! — пошутил Кот, но его юмор не то чтобы кто-то оценил. — Поняла! Пегаса же здесь нет! Кто-нибудь тут умеет подбирать замки? Виновен. Приподняв палец, Люка улыбчиво пояснил: — Никакого криминала, не подумайте, просто знаю я кого-то, кто никогда не носит с собой ключи. А тут Ледибаг усмешливо улыбнулась, так и представив Анарку, потерявшую во всем бардаке ключ от каюты. Протянув парню аксессуары, она присела на одно колено, ожидая того же от всей команды. Один за другим герои присели, скрывшись от недоброжелателя за полицейской машиной, стоящей перед ними. Рассказав план, она встала и начала вести переговоры. Благодаря флейте оставшейся за автомобилем Рены команда сумела направиться к одному из служебных входов в здание незамеченными. — Мы внутри, — произнес Люка в наушник, отперев дверь после минуты-двух стараний. — Принято, — ответила Ледибаг. Рука Отважного Петуха коснулась каждого из супергероев, сделав их невидимыми. Удобная способность все-таки. Первой на разведку отправилась Полимаус, разделившаяся на множество маленьких себя. Она успела уже осмотреть первый и второй этажи целиком, выдав местоположение каждого из собраний плененных. Тихо, не издавая ни единого шороха, каждый из супергероев отправился к своей точке. Этаж за этажом, они зачищали ряды противников, уже поднявших тревогу, но беспокоиться было не о чем: Полимаус, устроившая по малюсенькой копии себя у каждого пункта, выстрелить по заложникам бы не позволила. Она в ожидании подмоги развязывала руки офисных работников и говорила им сидеть тише травы, ниже воды. Второй готов, третий, четвертый. На пятом этаже Вайперион заскакивает в очередной зал и готовится к бою, как видит террориста, удерживающего невидимое нечто в захвате: кого-то из героев не только засекли, но и смогли схватить. Он бежит на помощь и одним ловким ударом вырубает противника. — Кто бы ты ни был, спасибо. Кот. Цокнув языком, Люка направляется к заложникам, которым затем объясняет, как они смогут выбраться из здания незамеченными. — Круто ты его одним ударом! — конечно же он должен болтать, бегая по бесконечным коридорам. — Как ты это сделал? — Просто ударил в солнечное сплетение, — пояснил немногословно Куффен, — Хотя целился я в тебя. Неправда, зато как приятно чувствовать этот непонимающий и даже слегка напуганный взгляд на затылке, убегая прочь. — Готово, — произнесла наконец Полимаус в наушник. Более не невидимые герои вернулись к выходу из здания, где привычно стукнулись кулаками, выкрикнув громогласное «Получилось!». Маринетт уже собиралась уходить, когда Люка попросил подождать его буквально минуту. Схватив Нуара за плечо, он отправился в безымянный закоулок. «Никогда не используй силы в собственное благо!» твердили ему, но тут благо было не его, так что разок можно было побеспоясничать. Отведя змея на браслете, Куффен что есть мочи вмазал ничего не ожидающему Нуару. Чужая скула моментально вздулась, покраснев, а когтистая рука в черной перчатке схватилась за лицо. — За что?! — занегодовал раненный. — Моя Леди, — усмехнулся Вайперион, — Семь лет с ней провстречался, и так ничего и не понял! Округленные в шоке зеленые глаза смотрели на него взглядом, полным мольбы взять слова обратно. Черт, как же это было приятно, но все же стоит исполнить чужую просьбу, вернув все на круги своя. Переместив змея в исходное положение, Вайперион вернулся на одну из самых сладких минут его жизни назад. — Моя леди? Ты серьезно? — саркастично усмехнулся он. — Что? Я ведь всегда ее так называю, — ничего не понимая, спросил парень. — А знаешь, кого ты должен был так называть? — иронии ему сегодня не занимать. — Свою жену, с которой ты так и не объяснился! Гребаный листочек бумаги на подушке, да ты прикалываешься! Зеленые глаза расширились в удивлении: — Что? Как? Но пояснять всю ситуацию Люка отнюдь не собирался. Развернувшись, он лишь кинул через плечо, уходя: — Какой ты трус, меня от тебя тошнит. Пришел Адриан в тот же вечер, предварительно позвонив Куффену в просьбе предупредить Маринетт. Оставив их наедине, парень отправился в чужую спальню с гитарой и обоими квами, к которым вскоре присоединился и Плагг. «Зачем мне слушать их разговоры, если говорят они даже не о сыре?» причитал он, выискивая старые заначки. И нашел-таки. Не зря синевласому казалось, что запашок в комнате стоит очень спорный и абсолютно не выветривающийся. Приготовившись к многочасовой сессии игры, приближающемуся стрессу и чужим слезам, Люка вынул гитару из чехла. Но не успел он проиграть и Stairway to Heaven как дверь спальни открылась, а квами спрятались. — Пошли играть в видео игры, — позвала его Маринетт с улыбкой на лице. Лучи закатного солнца просвечивали через тепло-оранжевые шторы, создавая несколько незаметных, но очень напрягающих бликов на темном экране телевизора. Новые шторы повесили они во вторую неделю отсутствия Агреста в качестве проекта, что не только заставил бы скоро вновь Дюпен-Чен встать с дивана, но и сделал бы холодную квартиру намного уютнее. И это у них получилось. На журнальном столике стояла чаша с фруктами, а на обеденном столе красовалась ваза с бумажными цветами, хобби, которому они некогда научились вместе, чтобы, опять же, отвлечь руки и голову девушки. — Знаешь, раньше я думала, что ты хорош во всем, кроме одного, — усмехнулась Маринетт, привычно нажимая на кнопки джойстика пальцами одной руки, — Только оказалось, что ты еще и играешь как лузер, — никогда еще Куффена так заботливо не обзывали. Давай еще. — А… в чем еще… я плох? — едва не пыхтя и высунув язык, он со всей силой калашматил по всем кнопкам сразу, изворачиваясь во все стороны. — Не знаю как это у тебя выходит, но каждая твоя сигарета хуже предыдущей. — Кто бы говорил, — ему наконец удалось нанести один удар, — Ха! Ты никаких сигарет крутить не умеешь. Но тут же его раздутое эго лопнуло как шарик, когда его нокаутировали двумя отлично скомпонованными спецударами: — Специально для тебя я попрактиковалась с одногруппником и могу с уверенностью сказать, что моя работа выйдет намного менее похожей на черепашку-ниндзя из девяностых! — Давай поспорим тогда, — отозвался Куффен, повернувшись к ней. — На что спорить будем? Пораскинув мозгами, парень так ничего и не нашел: — Если ничего в голову не приходит, можем поспорить на желание: скрутивший худшую сигарету будет должен другому одно желание в любое время дня и ночи, — ухмыльнувшись он протянул правую руку, кольцо с которой он снял для удобства игры. — По рукам! — протянув ему свою тонкую кисть, она пожала его руку, затем так и оставив ее вытянутой. Ее выжидающий взгляд прожигал, пока ухмыляющийся Люка доставал из кармана куртки заветные свертки. Соревнование началось. Умелым движением она достала из пакетика фильтр, затем зажав его губами. Техника заядлых курильщиков. Поместив в своей левой руке листочек, она наполнила его суховатым табаком и зажала. Ха, с этим табаком хорошо не справляется никто: из-за минимума добавок он сохнет моментально, так что даже самые мастеритые профессионалы своего дела выполняют работу на тяп-ляп. Маринетт прижала сыпящийся табак указательным и большим пальцами обеих рук и немного покрутила. Все теперь будет зависеть от того, как она положит фильтр и склеит листочек. Легким движением руки Дюпен-Чен вынимает излишки табака из листочка и вставляет фильтр. Черт, она хороша. Зажав лицевую к ней сторону листочка ноготком, она окончательно доказала свое превосходство, облизнув слегка высунутым языком клейкую часть листочка и закрыв в конце концов сигарету. Люка повержен. Ему, чтобы убедиться в этом, даже нет необходимости крутить собственную кракозябру. — Ты выиграла, — принял он собственное поражение, беря протянутое произведение искусства в рот. — Струсил так просто, даже не попытавшись? — усмехнулась Маринетт. — Так хорошо я не смогу, это точно, — ответил Куффен, вставая, — Тем более, я жду не дождусь выполнить твое желание. Восхищение и благодарность заботой так и перли из него, что явно виделось в широкой улыбке, с которой он на нее посмотрел, выходя на балкон. Немного погодя, Маринетт последовала за ним. — Ну, так как прошло, ты даже не рассказала? — спросив, он зажег сигарету. Тяжкий дым заполнил легкие и глотку. — Вы были вместе 7 лет, а на обсуждение всего вам не понадобилось и двадцати минут. Взглянув вдаль, Дюпен-Чен тепло улыбнулась, лаконично ответив: — Просто эта дверь была полуприкрыта уже много лет, а он лишь осмелился запереть ее окончательно. Как же она была чертовски красива, когда говорила загадками. Да и без них она была попросту прелестна.