Ꮶуᴋᴏᴧᴋᴀ

Не знай он себя достаточно хорошо, он бы наверняка подумал, что влюбился в Юкину. Разумеется, на деле всё было совсем не так. Он ведь не абы кто, он Риндо Хайтани, который ни в кого не влюбляется. Тем не менее, для себя юноша решает, что хотя бы поиграть с ней будет забавно. Это ведь никому не повредит, не так ли? — Ну так что? – не отступая, он продолжает дразниться. – Заткнёшь меня поцелуем? Риндо ожидал, что Симидзу покраснеет. Риндо ожидал, что она смутится и замнётся. Однако чего точно он точно не ожидал, так это того, что она упрётся руками ему в грудь и резким движением оттолкнёт его от себя. Драки, участником которых он был на протяжении долгих лет, закалили его, обучили многим техникам и повысили выносливость, благодаря которой сейчас он даже не шелохнулся. Тем не менее, даже его, обладающего большим опытом и силой, столь быстрый и неожиданный выпад застаёт врасплох. Она что, только что толкнула его? Эта девушка, прекрасно зная, что он из себя представляет, взяла и... толкнула его? Зародившееся в нём удивление всего мгновение спустя превращается во что-то другое, и теперь Хайтани чувствует, как его сердце трепещет. Оно, чёрт возьми, трепещет. С ним никогда такого не случалось, так какого лешего только что произошло? Быстро отвернувшись от блондина, Симидзу закрывает лицо руками. Он замечает, что кончики девичьих ушей приобрели розоватый оттенок, а благодаря этому понимает, что смутить её всё же удалось. — Ты идиот. Блять, наверное, так оно и есть. Иначе едва ли можно объяснить, почему он решает не останавливаться на достигнутом. — Неужели я тебя смутил? Ах, как же так... – парень изображает притворное сочувствие. – Смущаешься так, будто никогда не целовалась. Она молчит и тем самым даёт единственный нужный сейчас ответ. Аметистовые глаза расширяются одновременно с тем, как уголки губ тянутся в ещё более широкой ухмылке. — Да быть не... — Не смейся надо мной! – девушка вскрикивает и пихает его сильнее, тем самым создавая между ними большее расстояние. Создавая расстояние, которое Риндо без промедлений сокращает. — Ты уже старшеклассница, но при этом ни разу не целовалась? – в качестве уточнения повторяет он, дабы убедиться, что правильно всё расслышал. В голове без ответа остаётся вопрос о другого рода вещах, которые помимо поцелуя будут считаться для неё «первыми», однако сейчас Хайтани не поднимает эту тему, вместо этого в качестве вердикта проговаривая лишь: – Какая прелесть. Дыхание, застрявшее в груди при виде её румяного лица, из лёгких выбивается сунутыми в руки книгами, ранее взятыми с полки. Не проронив ни слова, Юкина направляется к столу, за которым она занималась до появления Риндо. Этот жест он расценивает как безмолвное «убирайся и больше не трогай меня», судя по всему, в своих поддразниваниях он зашёл слишком далёко, отчего бедняжка теперь видеть его не хочет. Но парень не уходит. Наблюдая за тем, как младшая убирает свои вещи с соседнего стула, блондин понимает, что ничего такого она сказать не пыталась. Без раздумий он принимает всё такое же молчаливое предложение и уже скоро оказывается у стола, присаживается рядом и с почти умным видом открывает один из учебников. Хайтани не читает, лишь делает вид, что занимается разбором какой-то темы, название которой на деле он даже не удосужился проверить. Говоря начистоту, возникшей между ними близостью он без фальши наслаждается. Симидзу сидит настолько близко, что, сдвинь он ногу, коленом ему бы удалось задеть девичье. Он без особой сложности может это сделать, но воздерживается и продолжает находиться в практически неподвижном состоянии. Несколько секунд спустя плеча Риндо касаются подушечки тонких пальцев, и он сразу поворачивает голову вбок, обращая своё внимание на старшеклассницу. Всё ещё надутая, она сразу отворачивается от него. Несмотря на такого рода бойкот, в протянутой к нему руке с недвусмысленным намёком он обнаруживает наушник. Светлая бровь скептически выгибается. Губы вновь дёргаются, изображая очередную ухмылку. — Мне казалось, что ты злишься. Или я ошибся? – пусть ответа и не последовало, младший Хайтани осторожно берёт из раскрытой ладони проводной наушник и следом вставляет его себе в ухо. Вместо того, чтобы удостоить его ответом, девушка лишь тянется к ярко-розовому MP3-плееру и нажимает на кнопку воспроизведения. Риндо не слышит звучащую мелодию – на неё ему абсолютно всё равно. Сейчас важно лишь то, что они используют одну пару наушников на двоих. Симидзу Юкина, живущая в квартире под номером 12A, должна его бояться. По крайней мере, всего несколько дней назад по отношению к нему она испытывала страх, разве нет? Если подойти к рассмотрению вопроса с другой стороны, то она же, увидев татуировку и узнав в нём человека, который одним лишь упоминанием своего именем вгоняет других в оцепенение, всё равно наложила ему швы на рану, верно? — Ты понимаешь математику? – вдруг интересуется она, тем самым прервав повисшее молчание. Теперь юноша супится. За тот небольшой период, что он посещал школу, особым усердием и внимательностью он едва ли мог отличиться. Несмотря на бесчисленное количество прогулов, Хайтани осваивал материал самостоятельно, на дому. Пусть он и занимается преступной деятельностью, идиотом от этого быть вовсе не обязательно. Эта прерогатива полностью за Раном. — Мне не послышалось? – он издаёт тихий смешок. – Не боишься, что я разбираюсь в ней хуже, чем ты? Не переставая дуться, Юкина медленно подвигает к нему домашнее задание, над попыткой ослить которое провела приличное количество времени. Из чужой руки блондин перенимает карандаш и сразу после приступает к изучению бумаг. Приведённые задания в основе своей включали в себя деление, тут и там разбавленное несколькими дробями и переменными. В них, в общем, не было ничего грандиозного, с чем бы он не смог справиться. — Помоги мне, – шёпотом произносит Юкина. – И я подумаю над тем, чтобы простить тебя. Она, мягко говоря, интригует его. И всё же, будь он проклят, если упустит такую возможность. По возвращении домой Риндо обнаруживает, что Ран, судя по всему следующий неизвестному для него нововведению, вновь оставил входную дверь приоткрытой; зайдя внутрь, он обнаруживает и то, что старший вовсю бесчинствует на кухне. В квартире витает ощутимый, стойкий запах дыма, а по всем свободным уголкам помещения разбросаны грязные кастрюли и закоптившиеся сковородки. В эпицентре сего хаоса, разумеется, находится не кто иной, как его любимый старший брат. На нём лишь свободные спортивные штаны и дурацкие маленькие тапочки в форме плюшевых мишек. Куплены они были непосредственно младшим на проходившей в кафетерии распродаже, организованной в честь Дня матери; тогда он был ещё на первом году старшей школы. Раньше на них читалась надпись «Мама №1», но со временем текст заметно стёрся, и теперь различить можно лишь «М а 1». В такт совершаемых Раном пританцовывающих движений его скунсовый хвост покачивается из стороны в сторону. На этот раз он выпустил пару тонких прядей, свисающих и обрамляющих его лицо, – «шлюшьи пряди», как величает их блондин, потому что в его представлении брат по натуре своей именно шлюхой и является. Сидя за кухонным столом, он поедает какое-то подгоревшее и покрытое чем-то белым... нечто. Правды ради, Риндо совсем не хочется знать, чем на самом деле является этот шедевр современной кулинарии. — О, братишка, привет, – в этой паре слов и заключалось всё сказанное им приветствие. – Ты, как я погляжу, не промок. Неужто вернул мой зонт? Блондин, демонстрируя упомянутый предмет, машет им в направлении старшего. Когда смотрины подходят к логическому завершению, он засовывает его в стоящую у двери вазу. Предварительно развязав шнурки, разувается и, наконец, проходит внутрь. — Здесь что-то сдохло? Внимание Рана почти полностью приковано к телевизору. Издав какой-то неразличимо-негодующе-мычащий звук, явно адресованный Риндо, он лишь пожимает плечами и следом переключает один канал на другой. — Быть может. Хочешь? Ещё одного взгляда на беспорядок, состоящих из... неопознанного вида еды, которой прямо сейчас Ран отвратительно чавкает, хватает, чтобы Риндо уверенно дал отрицательный ответ. Тем не менее, к себе в комнату он не уходит и от безделья решает подсесть к парню. — Не, я воздержусь. Проходит одна минута. Одна чудесная минута спокойствия, в течение которой Риндо потягивает принадлежащее Рану пиво. Момент волшебства, к величайшему сожалению, прерывается голосом старшего, вдруг решившего, что именно он должен взять на себя миссию по заполнению возникшей тишины. — Итак, – он мурчит, откусывая что-то, что отдалённо напоминает вытащенный из недр ада штрудель. – Кто она? От такого вопроса Риндо давится напитком. На него накатывает приступ кашля, а потому он спешно ставит бутылку обратно на стол. — Блять, Ран, – шёпотом бормочет он. – Какого хуя? Старший, как всегда готовый прийти на подмогу, хлопает его по спине, будто этим может помочь и отмести начатое им же обсуждение. Успокоившись, блондин вновь тянет к себе чужую бутылку и делает ещё один глоток. Сглатывает и выдерживает паузу, пытаясь придумать выход из опрометчивой ситуации. — «Она»? О ком именно ты говоришь? У тебя, знаешь ли, их довольно много, так что сузь круг. — М-м-м... – Ран вновь мурчит. Своего брата он знает слишком хорошо, так что выбранный им метод рушится на корню. – Та девушка. Кто она? Она твоя девушка? — Она не моя девушка, – ответ младший выпаливает резко, отчего даже не успевает обдумать формулировку и осознать, в пучину чего его втянет собственная реплика. Когда понимание происходящего всё же сваливается на него, он поднимает глаза на брата и сразу сталкивается с одной их его фирменных, всезнающих и крайне самодовольных ухмылок. — Значит, какая-то девушка всё же есть, – отмечает косматый ублюдок. Блядство. Риндо не влюблён. Он правда никогда ни в кого не влюбляется – ни сейчас, ни когда-либо ещё. Однако в нынешней ситуации складывается впечатление, будто именно это с ним и происходит. Его словно по классике жанра припирают с расспросами, а он просто оправдывается и всячески отнекивается. — С чего ты это взял? — А с чего ты взял, что я не телепат? — С того же, откуда взял то, что хуйня, которую ты жрёшь, может оказаться живым организмом, – с губ младшего Хайтани срывается что-то среднее между смешком и вздохом. – Серьёзно, что это за хрень? Ты что, кончил на них? Ран успешно игнорирует язвительное замечание. — Это замороженные штрудели, – усмешка, появившаяся на его лица, выглядит уж слишком раздосадованно для человека, что в отсутствие Риндо вверил кухню в хаос. В помещении царит такой беспорядок, что складывается впечатление, будто здесь кого-то долго и мучительно убивали, но никак не готовили. — Неужели ты их..? Для приличия мог бы и напиздеть. — Как бы то ни было, – Хайтани быстро меняет тему, – ты начал без пропусков ходить в школу. Ещё и вовремя. — И что с того? Не думал, что я пытаюсь хорошо отучиться, чтобы поступить в колледж? – возражает он, конец фразы проговаривая себе под нос: – Хоть кто-то из нас ведь должен. Только блондин успевает прижать к губам горлышко бутылки, чтобы сделать очередной глоток, Ран ловко выхватывает её из чужих рук. — Прекрати пороть чушь, Риндо. Ты не хуже меня знаешь, что тебе фиолетово на образование. Это у нас семейное, – он оставляет на хмуром лбу брата лёгкий щелбан. – Тебе меня не провести, братишка. Я могу отличить это даже по твоей походке. Улавливаешь? Я уже не говорю о том, что ты рано сваливаешь из дома. И да, хорош пить. Ты слишком маленький для таких вещей. Юноша, поднимаясь со стула, с трудом подавляет желание закатить глаза. — А ты слишком слишком мал для роли преступника, и что с того? – подмечает он. Риндо Хайтани не влюблён. Нет никакой девушки, и всё на том. Он просто... развлекается. Раз-вле-ка-ет-ся. Да, именно так это и называется. – Нет у меня никого. А ещё ты всего на год старше меня. Он практически успевает дойти до двери, что ведёт в его спальню, и позади вновь раздаётся чужой голос: — Эй, Рин. Риндо всё же оборачивается. — Что? Ран омерзительно откусывает один из подгоревших, хрустящих штруделей – если после всего, что с ними сотворили, их ещё можно так назвать. Со ртом, набитым наполовину пережёванной едой, и ухмылкой, которую блондину хочется стереть с его смазливого глупого личика, он спрашивает: — Она хоть горячая? Игнорируя услышанный вопрос, он заходит внутрь и захлопывает за собой дверь. Получить ответ на такой вопрос старший не заслуживает. Хотя, если так взять, её всё же можно назвать симпатичной. Report content on this page