50 Оттенков Соседа

Райвен Брукс — довольно маленький город, но в нем присутствуют свои опасности, о которых обычный житель мало что представляет. Днём все куда-то спешат, суетятся, а ночью этот городок предстает в своем самом жутком цвете. Поэтому знающие люди стараются держаться подальше от таких мест, как старые заброшенные дороги, по которым уже лет 20 никто не ездит, кладбище со своими страшными скрипами и звоном колокола, конечно же печально известный парк аттракционов «Золотое яблоко» и темный лес, где как раз и происходят при свете луны собрания самых опасных людей города. Теодор возвращается со своих дел всегда поздно, когда на улице уже стоит темень. Так лучше для него самого, ибо привлекать ненужного к себе внимания горожан мужчина не любил. Он терпеть не мог этих людей, которые тыкали в него пальцем и о чём-то между собой перешептывались. Иной раз Питерсон очень жалел, что он очень известная личность. Если раньше, до всей этой ужасной трагедии, ему это льстило, придавало уверенности: гениальный инженер, создающий шедевры, покоритель физики и сын тех самых учёных-метеорологов, о котором писали во всех газетах и говорили по телевизору. Теперь же Теодор просто мечтал избавиться от этой ненужной известности, ведь сейчас он предстаёт как «душегуб, маньяк и псих». Проезжая по старой разбитой дороге мимо заброшенных домов, Питерсон вдруг заметил маленький силуэт. Из-за дождя почти ничего не было видно, но, благо, у Теодора был зоркий глаз. Он пригляделся, немного сбросив скорость, и увидел в свете фар своей машины хрупкую фигурку девушки. Питерсон сразу же узнал в ней свою молодую соседку: «Чёрт, что она здесь забыла?!», — мужчина резко притормозил и, поставив автомобиль на тормоз, вышел из него, направляясь прямо к девушке. Та выглядела неважно и еле стояла на ногах, вся бледная, растрепанная. Она испуганно попятилась назад, а потом и вовсе начала падать: «Твою ж…», — выругался себе под нос зеленоглазый. Он скорее подскочил к брюнетке и поймал её почти у самой земли. Благо Тринити не успела ничем удариться. — Мисс Бейлс, вы меня слышите? — потряс сосед её слегка за плечо, но девушка никак не отреагировала. Она была вся мокрая и замерзшая. Теодор слегка занервничал и поудобнее взял её на руки, подхватив под голову и колени. — Что же вы здесь одна делали в такой час, — покачал головой Питерсон, понимая последствия, что могло произойти с Бейлс, если бы остановился не он, а кто-то другой. Мужчина понёс её в машину. Он открыл дверь и бережно, словно Тринити была чем-то хрупким, уложил её на заднее сидение. Затем он уже хотел сесть за руль, но заметил, что девушка дрожит. Без лишних раздумий Теодор снял с себя тёплый жилет в ромбик и укутал им свою спутницу. Сам уже тоже промокший, сел за руль и, сняв машину с тормоза, поехал дальше. К сожалению, погода окончательно испортилась. На дороге, по которой они ехали, не было освещения, и света фар не хватало, чтобы увидеть, куда движется автомобиль. Дождь лил очень сильно, и видимость стала нулевой. Если бы Теодор ехал один, ему было бы всё равно, убьётся или доедет. Но сейчас рядом с ним находится юная девушка, у которой вся жизнь впереди, и к которой он испытывает чувства. Рисковать её жизнью зеленоглазый не собирался, поэтому свернул на обочину, останавливая машину: «Подожду до утра, пока не начнет светлеть, заодно и дождь, думаю, пройдет», — решил Питерсон. Он заблокировал двери и поудобнее расположился на водительском сидении, собираясь немного отдохнуть до восхода солнца. Но сон никак не шёл, сидеть было очень неудобно, и спустя час у соседа ломило уже всё тело. Теодор оглянулся назад, чтобы проверить, как там Тринити. Картина была не очень, так как Бейлс вся дрожала, вцепившись своими нежными руками в жилет мужчины. «Как же её согреть?» — вот что волновало Теодора. Печка в машине едва работала, а если оставить её на всю ночь, то закончится всё топливо, и тогда они точно не доедут до дома. Тихий возглас девушки заставил Теодора очнуться от размышлений и начать действовать. «Ладно, это уже не в первый раз, думаю, она не испугается, когда придёт в себя». Питерсон как можно осторожнее перелез назад и лёг рядом с дрожащей Бейлс, стараясь не задеть её. Он обнял её рукой за талию и прижал к себе, пытаясь согреть девушку своим теплом. Тринити ещё некоторое время поплакивала и дрожала. — Тшшш, всё хорошо, — прошептал ей Теодор, ласково поглаживая по спине. Он видел, что помимо холода брюнетка ещё сильно чем-то напугана. — Вы в безопасности, — почувствовав тепло и услышав знакомый голос, Тринити сразу же успокоилась, удобнее устраиваясь в объятиях. Она сильнее прижалась к могучей груди своей спиной, Питерсон слегка улыбнулся, при этом подумав: «Теперь мой черёд вас лечить». — Теодор… — тихо произнесла имя соседа Бейлс и начала искать что-то рукой. — Теодор, — звала она. Питерсон был приятно удивлён: уже давно никто не называл его по имени, и он даже успел отвыкнуть от этого. А когда его имя произнесла юная девушка, оно прозвучало особенно очаровательно. — Я рядом с вами, Тринити, — сказал он ей своим хриплым голосом и взял её руку в свою, оказывая девушке свою поддержку. Брюнетка положила голову ему на плечо. Она наконец-то смогла успокоиться, согреться и теперь спокойно спала, немного улыбаясь во сне. Из-за своего роста мужчине пришлось согнуться, но он был готов терпеть неудобства ради Тринити. — Я люблю вас, Тринити, вы дали мне надежду на новую жизнь, — шепотом говорил Питерсон, нежно целуя её в щёку. — Вы помогли мне вспомнить, что такое жизнь. Из-за всех моих проблем я начал просто существовать, мне стало безразлично, какой сегодня день недели. Каждый мой день был похож на предыдущий, но вы своим появлением вернули меня к жизни, — уже не сдерживаясь, шептал Теодор девушке на ухо, попутно зацеловывая её нежное личико. — Вы для меня как лучик света в моём царстве тьмы и боли, — продолжал мужчина. Он надеялся, что Тринити его не слышит. — Я готов целовать вам руки за вашу доброту ко мне, — и в подтверждение своих слов он взял её за тонкое запястье и начал целовать тыльную сторону ладони. Тринити открыла глаза и, повернувшись к Теодору, с любовью посмотрела на него. Мужчина не ожидал, что она проснётся именно сейчас, и смутился, осознав, что она всё слышала. Не проронив ни слова, Тринити, едва касаясь, провела пальцами по его лицу, обводя контуры скул и подбородка. На мгновение брюнетка остановилась на его пышных усах, расправляя их, а потом обняла за шею, приближаясь к губам мужчины. Поняв её намёк, Теодор сократил расстояние между ними и захватил пухлые губы своими, с нежностью целуя Бейлс. Она прикрыла глаза и расслабилась в его сильных руках. — Ой, — послышалось от девушки. Питерсон немного отодвинулся, чтобы посмотреть на неё. Тринити слегка потёрла лицо, и Теодор всё понял. Его отросшая щетина слегка царапала кожу девушки. — Простите, мисс Бейлс, я не успел побриться вчера утром, — сказал он. Но Бейлс покачала головой, прильнула к его губам и прошептала: — Мне всё нравится, небритость вам к лицу, — Теодор улыбнулся и страстно поцеловал Тринити, проникая языком в её рот. Их языки переплетались, словно в жарком танце. Тринити казалось, что всё это происходит не наяву, а во сне, и что скоро она проснётся одна в своей постели. Но в этом «сне» всё было так реально и ощутимо. Брюнетка лежала на кожаном сидении и слегка ерзала, её ноги обвили талию нависшего над ней соседа, который уже перешел на её ключицы, жадно посасывая их. Тринити тихо постанывала и нежно гладила мужчину по густым волосам. Руки Теодора приподняли её блузку, открывая плоский животик. Мужчина коснулся губами кожи девушки, обводя языком пупок и поднимаясь всё выше к её груди. Бейлс сама отодвинула блузку, и её нежно-розовый бюст предстал перед мужчиной. Ещё одно движение, и Питерсон увидит её прелести, но мужчина замер, разглядывая её не совсем маленькую грудь — он не решался заходить дальше. — Пожалуйста, мистер Питерсон, снимите его. Я хочу, чтобы вы видели, — томным голосом сказала Тринити и взяла соседа за руку, опуская ту на свою грудь. Тот провел слегка пальцами, как будто впервые, и отстранился. Теодор понимал, что сейчас уже всё на грани, и если он сейчас не остановится, то всё зайдёт очень далеко. — Нельзя… — послышалось от него. — Если я вас увижу, то уже не смогу сдержать себя, — он видел, как была расстроена девушка, и поэтому ещё раз наклонился к ней, целуя в губы. Тринити уже привыкла к тому, что дальше поцелуя у них ничего не заходит, и решила немного подшутить над соседом. Она запустила свои пальцы в его волосы. Когда Теодор отстранился, между ними образовалась тоненькая ниточка слюны, их глаза встретились. Тринити, все также не убирая руки с волос Питерсона, сбросила ему на лоб его челку, которая всегда была зачесана назад. Локоны закрыли ему лицо, и мужчина фыркнул, собираясь их убрать. Однако Бейлс перехватила его руку и захихикала. — Нет, — она поправила волосы так, чтобы были видны его зеленые глаза. Девушка улыбнулась, так как сосед стал просто шикарен и очень напоминал себя молодого с той фотографии, найденной Тринити в его кабинете. — Вам очень идёт, мистер Питерсон, — похвалила она его. — Теодор, — сказал он. Девушка вопросительно посмотрела на него, а тот повторил. — Зовите меня Теодор, мисс Бейлс, из ваших уст моё имя звучит очень приятно, — она, не веря своим ушам, обняла его. Для Тринити это было большим достижением, мужчина просит её называть его по имени, а значит, уже доверяет ей. — Хорошо, Теодор, у вас имя очень красивое, — Питерсон улыбнулся слегка и прижал её к себе за талию, как же Тринити обожала чувствовать себя под его защитой, а потом до девушки кое-что дошло, и она ущипнула себя за руку. — Айй, — воскликнула она и посмотрела удивленно на лежащего рядом Теодора. — Это не сон, Тринити, — сказал он ей. — Мы с вами сейчас ждём утра в моей машине. Сначала Бейлс не могла осознать, что произошло, но потом воспоминания нахлынули на неё. Она снова испугалась, и это заметил её сосед. — Что с вами случилось? Как вы оказались одна в этой тёмной части города? — спросил мужчина, ласково гладя её по талии. — Я… я была… на дне рождения у Энзо… А там был Ник, и он… — не выдержала Тринити и заплакала, уткнувшись в плечо мужчины. Теодор сразу подумал о плохом и сжал кулаки от злости, ещё крепче прижимая к себе юную девушку. — Он изнасиловал вас? — Питерсон был готов за это уничтожить этого треклятого мальчишку. Ладно, он достает его, мужчина привык, но если он навредил Тринити… — Нет, нет, он не успел. Энзо вовремя подоспел, — скорее начала успокаивать Теодора девушка, зная его вспыльчивый характер. — Просто… он знает о смерти Мии и думает, что это сделали вы, — рассказала Тринити, а потом осеклась. После этого настроение мужчины испортилось хуже некуда, и он резко сел на сидении. — Мистер Питерсон, всё не так плохо, — обратилась она к нему, трогая осторожно за плечо. Теодор повернул к ней голову, в его глазах Тринити увидела ту самую ярость, которая, ей казалось, что давно исчезла. — Я ведь просил вас, — процедил он и перелез обратно на водительское сидение. Тринити с ужасом осознала, как её подставил Рот. Теперь Теодор думает, что это она всё ему рассказала. — Вы всё не так поняли, — начала оправдываться испуганная девушка. — Я не говорила ему… Поверьте… — печальным голосом говорила она, касаясь его напряженных плеч, но мужчина и слышать не хотел. Он стукнул по рулю и взревел. — ОТКУДА ОН МОГ ОБ ЭТОМ УЗНАТЬ?! Теперь все в городе будут в курсе! — кричал сосед, схватившись за голову. Только этого ему сейчас не хватало. — Я ведь доверился вам, Тринити… — уже спокойнее произнес он. Пришлось девушке взять себя в руки и исправлять возникшее между ними недопонимание. Она решительно перелезла к нему и села на его колени, и, не давая мужчине возмутиться, сказала, заглядывая в самые глаза. — Я заберу у него эти кассеты, и тогда никаких доказательств своих слов у него не будет, — во взгляде соседа тут же исчезла ярость и появилось непонимание. — Какие ещё кассеты? — хрипло спросил он. Девушка пододвинулась вплотную и хитро улыбнулась. — Которые снимала ваша дочь, её момент падения, — шептала Тринити. Она чётко решила, что никакой Николас не подставит её перед желанным мужчиной, и девушка для этого сделает всё. — Ноо… Я ведь их разбил и закопал, как… — мужчина после страшной трагедии в их доме как можно скорее избавился от всех улик, в том числе от кассет. Он был в таком ужасе, что переломал их лопатой, а потом закопал на заднем дворе, надеясь, что похоронил с ними эту ужасную тайну. Вредный пацан из дома напротив, как и всегда, влез и всё испортил: «Как же ему удалось их восстановить? Я думал, он не очень сообразительный… Я его недооценил», — злился про себя Питерсон, пока сидевшая на нём девушка не вернула его к реальности. Теодор оглядел её и сглотнул от того, что Тринити была очень близка к нему, он почувствовал прилив крови к нижней части тела. — Он же гребанный шизик, смог их восстановить, — Бейлс уже чувствовала, как в неё упирается что-то большое, и заерзала от этого. — А если он их спрячет или… — Теодор не смог уже договорить и запрокинул голову назад. Он сжал зубы и обхватил брюнетку за ягодицы, прижимая к себе. — Доверьтесь мне, Теодор. Прятать у Рота выходит не очень, — почти пролепетала Бейлс. На её голос Питерсон прошипел и слегка качнул бедрами. Как же девушке хотелось, чтобы мужчина перешел свои границы. — Знаю… шшш, — закусил свою губу сосед. — Сам у него забрал записную книжку моей Дианы, — почему-то от того, что Теодор вспомнил свою покойную жену, девушке стало немного неприятно, и она неосознанно впилась ногтями мужчине в руку. — А! — зашипел он. — Мисс Бейлс, у вас коготки, как у тигрицы, — услышав эти слова, Тринити опомнилась и, краснея, поскорее отпустила руку мужчины, на которой теперь остался след от её ногтей. — Ммм~~ мистер… — хотела сказать она, но поправилась. — Теодор~~ аммм~ я не хотела, — и девушка поцеловала его в колючую щёку. — Тринити, пожалуйста, — произнёс мужчина охрипшим голосом. — Я могу не сдержаться… — Он посмотрел на девушку умоляющим взглядом, и та решила не мучить его и пересела на пассажирское сиденье. Теодор открыл окно машины и вдохнул прохладный ночной воздух. Это всегда помогало ему успокоиться и унять возбуждение. Тринити сидела рядом, вся вспотевшая, и смотрела в темноту. На улице стояла тишина, которую нарушали только цикады. Теодор всё никак не мог успокоить своего зверя, ему было жарко, неудобно. В машине казалось, что стало тесно и как будто что-то душит его. Конечно же, девушка заметила, что сосед мучается и не может удобно устроиться на сидении. Она мягко коснулась его запястья, привлекая его внимание. — Теодор, зачем вы себя так мучаете? Давайте я вам помогу, — она потянулась к его ширинке, но была перехвачена рукой в перчатке. — Перестаньте, мисс Бейлс, лезть ко мне в брюки, — зашипел мужчина, отодвигая её руку подальше от себя. — Как минимум, это неприлично, — девушка обиженно отдернула своё запястье. — Неприлично?! — вскипела она. Ей до ужаса надоело, что Питерсон постоянно отталкивает её, когда дело доходит до секса. — Мы только что с вами целовались на заднем сидении! — тыкнула она в него. — И это было прилично?! — Тринити всплеснула руками. — Зачем все это воздержание… Возраст — это просто цифры!!! — Девушка не могла понять этого. — Я ТАК ВОСПИТАН! — на всю эту тираду зарычал Теодор и нервно открыл дверь машины, вылезая из неё. — Что?! — воскликнула она, но Питерсон уже хлопнул дверью автомобиля так, что Тринити подпрыгнула, и немного отошел от него. — Куда вы?! Она хотела выйти с ним, но потом остановилась: «Что я делаю… Сейчас я веду себя как гребанная истеричка. Теперь он может вновь закрыться от меня», — переживала девушка. Она взглянула в окно и увидела, как Теодор уходит в сторону леса, который начинался сразу за дорогой. Сейчас было бы неуместно догонять его: мужчина ясно дал понять, что хочет побыть в одиночестве. «Как только ему не страшно там?» — спрашивала брюнетка, глядя на всю эту глушь. «Хотя, наверное, когда тебя шантажирует мафия, уже это всё кажется пустяком», — Бейлс грустно вздохнула, что она так и не смогла лично узнать у Теодора насчёт этого. Она понимала, что мужчина не скажет ей ничего. Отвернувшись к окну, брюнетка стала размышлять о том, как ей извиниться за своё поведение. Теперь, когда страсть исчезла, пришло и осознание, а вместе с ним и стыд. «Почему я всё время забываю, что мистер Питерсон не мой ровесник? Что он из другого поколения и воспитывался по-другому, что у них другие принципы и мораль. А если вспомнить, какой у него был строгий отец, то тут уже не переубедишь», — ей хотелось заплакать от того, что она снова сглупила и начала настаивать. Неожиданно для неё дверь машины открылась, и в салон сел промокший мужчина. Он уже немного успокоился, но всё ещё был напряжён. Девушка осторожно посмотрела на него. Питерсон отбросил свои влажные волосы со лба и завел мотор автомобиля, заодно включая радио. Там играла какая-то песня, которая явно была не по душе соседу, Тринити это поняла по его выражению лица. Теодор пощелкал кнопками магнитолы и остановился на одной из своих любимых песен 80-х годов знаменитой группы «Modern Talking», «Geronimo’s cadillac». Он улыбнулся и покрепче взялся за руль, девушка не решалась нарушить его идиллию. Ей было приятно смотреть на счастливого Питерсона. Однако Теодор сам нарушил их молчание. — Мисс Бейлс, уже светает, и дождь закончился. Не хотите прокатиться? — спросил он, как будто и не было между ними никакой размолвки. — Или вам нужно срочно домой? Я могу отвезти вас, — произнёс мужчина. Тринити посмотрела на него и поняла, что домой ей сейчас хочется меньше всего. Она кивнула в знак согласия. — Давайте, я давно мечтала просто покататься на ней, — погладила торпеду машины брюнетка. — Тогда наслаждайтесь, — сказал Питерсон. Он снял машину с тормоза и выехал на дорогу. Затем он сделал радио погромче и нажал на педаль газа, постепенно увеличивая скорость «Кадиллака». — Вы любите песни 80-х годов? — спросила мужчину Бейлс, а потом только подумала: «Конечно, он их любит, глупая! Это песни его поколения!», — но Питерсон все же посчитал вопрос нормальным и ответил на него. — Это песни моей молодости. Под них я танцевал с Дианой, — Теодор с нежностью говорил о своей покойной жене. В его глазах Тринити видела отражение большой любви, и это вызывало у неё лёгкую зависть к миссис Питерсон. «Сможет ли он когда-нибудь меня так полюбить? Может, я ему и дорога, но по-настоящему он любит только её». Эта мысль расстраивала девушку. Она была готова на всё ради этого мужчины и всегда поддержит его, что бы он ни решил. Тут её взяли за руку, девушка мгновенно обратила внимание на Теодора, который теперь вёл машину одной рукой. — Что с вами, Тринити? Может, мне притормозить, если вам некомфортно, — волновался за неё мужчина. — Эээ… Нет, всё нормально, — натянуто улыбнулась она. — Ну смотрите тогда сами, — сказал он и взялся обеими руками за руль, сворачивая на другую дорогу. — Моя милая Диана любила скорость, как и я, — мечтательно вспоминал сосед. Тринити помрачнела ещё больше и посмотрела в правое боковое зеркало от неё: «Я не такая красивая, как она…», — она поджала губы от этого и стала просто смотреть в окно, на то, как позади них оставались деревья, одинокие постройки и ещё многое что другое. — Скажите, Тринити, вы ведь ревнуете? — спросил Питерсон. Девушка была так удивлена, что чуть не подавилась слюной: «Как он узнал? Неужели я сказала что-то вслух?» — подумала она. — Э-э-э… Нет, что вы, — ответила она, солгав. Питерсон рассмеялся своим громким смехом и легонько шлёпнул её по колену: — Вы врать не умеете, — усмехнулся Теодор. — Эй! — воскликнула она и поддержала его веселье. Заметив, что Теодор в отличном настроении, Тринити в ответ ущипнула его за ногу. — Мисс Бейлс, я же за рулём, — проворчал он. Но Тринити не собиралась останавливаться, и это вынудило Питерсона сбросить скорость и в конце концов остановиться на обочине возле поля. Теодор вышел из машины, а затем открыл дверь Тринити. — Вы меня хотите тут высадить? — старалась шутить девушка, но где-то в глубине души боялась, что мужчина реально оставит её тут. Питерсон подал ей руку, и Тринити ухватилась за неё. Он, не говоря ни слова, подхватил её на руки. — А-а-а-а, мистер Питерсон, куда мы? — но Теодор молчал и нёс её в глубину зарослей. «Может, он решился? И сейчас мы, ммм-м-м-м», — радовалась она, свисая с высокого мужчины. Наконец-то сосед дошел до середины поля, где росла большая ветвистая ива, он поставил Тринити, которая была вся в нетерпении. — В этом месте, — начал он. — Когда я был мальчишкой, мы часто играли с сестрой и моим лучшим другом, — рассказывал Теодор. Он прислонился к дереву и закрыл глаза, вспоминая моменты детства. — Здесь мы прятались от родителей, устраивали пикники и могли позволить себе всё, что душе хотелось. Славное было время, — тут мужчина замолчал. Тринити с интересом разглядывала окрестности и заметила на дереве полустёртую надпись, которую всё ещё можно было прочитать: «Лиз, Тед и Айк вместе навсегда». К ней подошёл Теодор и обнял её со спины. Он положил руки ей на талию и слегка покачивал. Девушка прижалась к нему. — Это место я показываю только дорогим и близким мне людям, Тринити, — сказал Теодор и обнял её в ответ. Именно так Питерсон дал понять Бейлс, как сильно он её любит. Она поняла, что напрасно ревновала его к покойной жене. — Простите, что я так веду себя, я просто… просто… Она отвела взгляд, понимая, как сейчас выглядит всё это нелепо. Ей очень хотелось сказать, как она любит его, но слова её бабули сразу же всплывали в голове: «Запомни, юная леди, девушка не должна признаваться мужчине о своей любви первая! Это дурной тон!», хотя Бейлс не особо прислушивалась к советам строгой женщины, но именно это сейчас и останавливало её. «А что, если мистер Питерсон тоже так думает? И тогда это будет позор». Теодор, заметив замешательство девушки, осторожно потрогал её по плечу. — Тринити, что вы хотели сказать? — спросил он. Услышав голос мужчины, Тринити сразу же покраснела и мило улыбнулась. — Я эээ в восторге от этого места, — сразу же сменила тему она, по выражению соседа было понятно, что он не поверил. Но допытываться не стал, что любила в нём девушка. — Ещё это место особенное тем, что тут не ворон. Не люблю этих птиц, — об этой нелюбви к воронам Бейлс узнала уже давно, еще в 14 лет. Она всегда замечала, что сосед избегает их и очень злится, когда те появляются на его пути. Из этого напрашивался вывод, что эти птицы как-то связаны с теми, кто шантажирует Питерсона. — Да, здесь и вправду хорошо, — расслабилась она, положив голову на плечо мужчине. Они простояли тут несколько минут, пока девушка не вспомнила, что она не была дома целый вечер и ночь, а теперь еще и утро. А сегодня к ним в гости должны прийти Тавиши, и если Тринити не явится домой, то наказания не избежать. — Теодор, не подскажете, который час? — спросила девушка, так как часов у неё не было. Питерсон взглянул на свои наручные часы и коротко ответил: — 6 утра. Он ужасно устал и хотел спать. За всю ночь он не сомкнул глаз. — Нужно домой, — с грустью произнесла она, мечтая о том времени, когда у них с Теодором будет общий дом. — Поехали, — мужчина вытащил из кармана ключи от машины и пошёл к ней. Тринити, немного погодя, пошла следом. Они быстро добрались до «Дружелюбного переулка». Теодор высадил девушку у её дома, а сам поехал ставить машину на свою территорию. Тринити уже собиралась зайти к себе, но вспомнила, что у неё есть дело, и направилась к дому Рота. Ей просто необходимо было забрать эти кассеты и отдать их Питерсону. «Скорее всего, Ник после вчерашнего праздника у Энзо остался у него. Значит, мне нужно проникнуть в его комнату, пока его там нет». На счёт его родителей она не переживала, те уже настолько привыкли к тому, что их сын лазает через окно, что уже не обращают на странные звуки, исходящие из его комнаты. Как же Бейлс не хотелось во всём этом участвовать, но ради Питерсона она сделает это, и девушка решительно полезла по старой решетке в комнату бывшего друга. Без проблем забравшись и даже не нашумев, Тринити начала искать кассеты. Здесь царил бардак: везде лежали фотографии соседского дома, самого хозяина и даже её. Присутствовали записи в тетради о слежке за вышеупомянутым, которые Бейлс со злостью порвала на части и сложила к себе в сумочку. А также куча запчастей бесполезных, по мнению девушки, изобретений. «Какой идиот… занялся бы своей жизнью, а не чужой», — покрутила пальцем у виска Бейлс. «Да где же эти кассеты?!», — она облазила уже почти все тайные места в комнате, которые ей показывал сам Николас. Тринити уже почти сдалась, но решила еще заглянуть в шкаф, в котором на самом дне среди разного барахла лежала большая черная сумка. Брюнетка достала сумку и, открыв её, обнаружила внутри те самые кассеты, тщательно обмотанные изолентой. С улыбкой Бейлс сложила всё обратно в сумку и, взяв её, вышла из дома. Она сразу же хотела отнести её соседу, но потом остановилась: «А что, если на них есть полезная для меня информация или что-то интересное?», — девушка приняла решение о том, что вначале она сама посмотрит содержимое, а потом отнесет её Теодору. Довольная своей работой, она пошла в дом, так как было еще только 8 утра, родители девушки спали, и она без проблем пронесла сумку в свою комнату. Там она положила её под стол, а сама прилегла на кровать и тут же провалилась в сон.