Мне бы лекарство от влюбленности в кого попало, Мне мудаков наверно в жизни было совсем мало. Очень просила уберечь меня от стрел Амура, Но как же мог он упустить такую дуру. Тонну лапши на уши и пару слов о любви: "Ты лучше всех на свете!"-твердили мне они. И я с глазами влюблёнными наивного ребенка, А они приютили, и за дверь,как котёнка. Наверное надо было слушать не сердце,а душу, И выбирать не глазами,а трезвым умом. Но они своей любовью подсознание нарушив, Хотели чтобы, как проще, и чувства на потом. А как же те эмоции сумасшедшего счастья? Неужели все это погорелый театр? Но сплетаются вновь наших рук запястья, И он снова мой личный провокатор. Ну конечно знаю,я сама виновата, Они моё отражение, страхи моей души. Мне бы надо найти от мудаков адвоката, Только себя мне предлагать не спеши. Я постараюсь сама во всем разобраться, И понять как найти чистую любовь. Если вдруг не повезет,я вернусь обратно, Может судьба такая:"Влюбляться в мудаков."
POV Ребекка Майклсон
Бар был полон шума, смеха и алкоголя. То что нужно для девушки, которая потеряла все свои ориентиры. Конечно пробуждение было приятным событием, но обычные люди столького добились за последнее столетие, что адаптация у меня проходила не так гладко как обычно. Привыкнуть к тому, что в любой момент старший брат втыкает тебе кинжал в сердце — невозможно. Даже если Клаус и говорит, что это было только для нашей безопасности. Новость о том, что Клаус и Элайджа убили нашего папашу и только по этому мы теперь свободны и собрались все вместе, ударила меня пыльным мешком по голове. Отца нет, да и плевать. Этот ублюдок преследовал нас тысячу лет, и было ли это результатом того, что Эстер приворожила его!? Было ли это желанием мести!? Все ли это правда? Как бы то ни было, он все ещё наш отец, даже не смотря на то, что он в порыве мести убил Эстер. А вот мысль о том, что я могла лежать в этом дорогом куске дерева с кинжалом в груди не одну сотню лет, заставляет задуматься над нашим «Всегда и Навечно». Хотя мы все равно были все вместе. Хоть и не совсем живые. Довольно странная у нас семья, «умершая от чумы» и вновь обретенная Фрея, которая всю свою жизнь жила с какой-то Далией. Хоть она и была похожа на нашу мать, я никак не могла воспринимать ее как старшую сестру. Конечно, я не была на месте Фреи, не теряла нерожденного ребенка и всю жизнь не была привязана к ведьме, но кроме небольшой горечи и жалости к этой девушке, ничего не испытывала. Да и кто сказал, что Далия не явится за своей приемной дочерью к нам в дом и не придаст нас всех смерти?! Думаю у нее точно где-то в заначке есть кол из белого дуба. Зануда Финн, что всю жизнь цеплялся за юбку Эстер, слишком правильный из всех нас, и то только по тому, что 900 лет пролежал в гробу. Старший брат никогда не обращал должного внимание на своих младших братьев и меня. Даже когда умер Хенрик, Финн поджал губы и, успокаивая мать, сетовал на то, какие мы все слабые, по сравнению с оборотнями. А после став вампиром, осознал свое существование, и считал себя не более, чем паразитом. Жизнь брата скрашивала только Сейдж. Та еще стерва и сука на самом деле. Всего пару раз пыталась восстать против Никлауса и вытащить из его лап Финна, а после и вообще исчезла. Благородный Элайджа, у которого вечно руки в крови от убийства врагов младшего братика. Вот кто поистине темное создание, наших родителей. За маской благородства, всегда спит монстр, способный утопить мир в крови. Зацикленный на помощи младшему брату, отодвигая свои нужды в сторону, этим все больше кормит свое темное я. Его женитьба на ведьме (точнее на бессмертной ведьме), взбудоражила меня. В глазах Оливии был затухший вулкан, что в любой момент мог взорваться. Несмотря на небольшой возраст, эта девушка явно не так проста, как другие смелые, но смертные ведьмы, которых так любил Элайджа. Сила и осведомленность Оливии, остается для меня большой загадкой, которую я не решу наверное даже за одно десятилетие. Сводный, неуравновешенный, брат гибрид с безумной жаждой контроля и неутомимый желанием нажить себе как можно больше врагов. Клаус всегда был слишком жестоким, слишком порывистым. Его любовь к семье граничит с тотальным контролем. Боязнь остаться одному на всем белом свете, всегда была доведена до абсолюта. Об этом говорит то, что даже после того как он заколол большую часть своей кровной семьи, он все равно возил нас в своих гробах. Как какой-то багаж. Кол, который за маской веселого и беззаботного повесы прячет свою боль. Боль от того, что лишился магии, всего того чем жил в смертной жизни, и чего ему так отчаянно не хватает. В какой-то степени я понимаю Кола. Во мне тоже бурлила магия, хоть я и не стремилась учиться у матери и использовать ее, а вместо отваров и заклинаний, стремилась учиться сражаться. В момент обращения почувствовала, что лишилась чего-то важного, не только возможности стать матерью, но и колдовать. Кол же страдал очень громко, практически показательно, а поняв, что никто из его братьев не понимает почему младший брат так страдает от потери магических сил, стал упиваться кровью и показательными актами насилия. И в самом низу этого семейного дерева оказалась я. Девушка, что вечно находится в тени своих братьев, выбирает ужасных парней. Читая романтические истории и проводя время за просмотром телепередач поняла, что несмотря на прожитые тысячу лет, я так и осталась инфантильным человеком. Мне никак не помог большой опыт прожитых лет и гнет старшего брата. Даже сейчас, я фактически сбежала из дома и, сидя в полном одиночестве среди толпы, пила не самое лучшее вино, смотря на всех присутствующих с ноткой тоски. Все эти люди проживают одну жизнь по полной программе. Пьют, гуляют, влюбляются и живут свою счастливую земную жизнь. А я неосознанно подбираю себе парней, похожих на моих братьев, в надежде утолить жажду любви, и заполнить вселенскую пустоту внутри. Кстати об ужасных парнях. Марселус Жерар сидел в этом же баре, и мило беседовал с очаровательной барменшей с не менее очаровательным именем Камила. Эта девушка явно нравилась маленькому предателю. Мою душу грел тот факт, что эта девушка похожа на меня. Хоть и немного. Что это? Собственнические чувства к мужчине, которого я когда-то любила? Или злорадство от того, что самым первым и прекрасным образом маленького бастарда губернатора и раба стала я? Сейчас Марсель не был ни рабом, ни воспитанником нашей семьи, а только пауком. Пауком, что захватил весь город и опутал своей паутиной. Маленький паразит, что разросся по всему городу, присосавшийся к нашим трудам и достижениям. Даже наш семейный герб использовал как свой личный. — Ты потерялась, девочка? — сказала женщина, подсевшая рядом со мной чем прервала мои мысли. — Вы ошибаетесь, я там где должна быть и делаю то, что считаю нужным,— взяв бутылку красного вина и отпив прямо из горла. — Что бы сказала твоя мать, увидев тебя в таком удручающем состоянии? — Моя мать давно мертва, убитая и преданная своим собственным мужем, — я повернула голову и стала изучать сидящую передо мной женщину. Ей определенно было чуть за 30, красивые шоколадные глаза ярко были подведены. Длинные кудрявые волосы уложенные в аккуратную прическу и белая блузка с юбкой карандаш, придавали женщине серьезный вид. Как будто, она зашла выпить в бар закончив тяжелый рабочий день. — Или же, твоя мать лежит где-то в недрах того особняка, в котором вы живете, Ребекка. Усыпленная твоим старшим братом и наблюдавшая за вашими бесчинствами с той стороны. Вздрогнув, когда эта женщина назвала мое имя, я полностью развернулась к ней лицом и испытующе посмотрела на безымянного человека, в ожидании более точной информации. — Наш ковен не очень рад тому, что твоя семья вернулась сюда. Слишком много жертв тянется за вашим родом, дорогая. В другой момент, мы выгнали бы вас с наших земель, но сейчас мы хотим сотрудничать с Майклсонами. — Эти земли никогда не были вашими, да и сил бы у всех вас точно не хватило. И раз уж вы такие могущественные, то зачем вам сотрудничать с нами? — Марсель,— глубокомысленно сказала ведьма, наклонив голову в ту сторону где он сидел, и увидев мой ничего не понимающий взгляд продолжила, — Не так давно, Марсель изгнал из города оборотней, обманом заставивший наложить на них проклятье, одну из молодых ведьмочек. Он не остановится на этом, и скоро обратит свое внимание на ведьм Нового Орлеана. — Вы не можете справиться с одним вампиром? Тогда как же хотели справиться с нами? И что значат твои слова про мою мать? — Мы черпаем силу от наших предков, и они сказали нам, что физическая оболочка твоей матери не пострадала. Предки согласны вернуть к жизни Эстер, взамен на помощь со смещением Марселя с места главы города. — Если ты думаешь, что я поверю какой-то третьесортной ведьме из французского квартала, то ты явно ошибаешься. И советую больше никогда ко мне не приближаться, иначе я просто сверну тебе шею, — и резко встав с барного стула, тем самым уронив его, я выскочила из душного помещения. Братья явно постарались. Дом был превосходно украшен. Гости уже прибывали на наш бал, Клаус и Элайджа встречали всех в холле, приветствуя различные фракции в нашем доме. Несколько десятков вампиров во главе с Марселем прибыли в числе первых. На его лице заметно играли желваки. Это место ему напоминало о многом, в том числе о рабыне матери, что отдала его Клаусу и об отце, что кнутами гнал маленького мальчишку по садам поместья. Я видела как вспыхнул огонь злости и боли, когда Клаус приветствовал некогда своего воспитанника. — Я рад видеть тебя вновь, Марселус. Надеюсь твое прибывание в этом доме, будет намного приятнее, чем в прошлый раз. На этот выпад Марсель лишь злобно посмотрел на Клауса. — Спасибо за приглашение, Клаус. Надеюсь ты найдешь чем развлечь меня и мою компанию. Следующими прибыли представители нескольких ковенов. Ведьмы, быстро поприветствовав хозяина дома, расположились в дальнем конце бального зала, степенно беседуя между собой, обсуждая убранство дома. Самыми последними прибыли люди. Члены правящего совета, включая мэра города, начальника полиции и священника. Как и в 1914 году, мы собрали всех в холле, выстроившись на мраморной лестнице, в порядке рождения. Финн был одет в красивый темно — синий смокинг, что пошили по его вкусу. Фрея стоящая рядом с младшим братом выглядела превосходно с высоко забранными волосами, и в зеленном пышном платье с открытыми плечами и живыми цветами, что украшали верх платья. Элайджа как всегда был в угольно — черном костюм с более удлиненным пиджаком, чем обычно. Оливия стояла рука об руку с моим братом, вторя цветам в своем наряде. Черное, пышное платье с расшитыми драгоценными камнями по лицу и расшитой накидкой сверху, выглядела королевой. Ее огненные волосы были собранные в сложную прическу, создавали светящийся ореол вокруг головы Кол как и Финн был одет в синий костюм, что хорошо гармонировал с моим голубым расшитым кристаллами платьем, что спускалось шлейфом вокруг ног. Никлаус стоял на самом верху лестницы, в светло—сером костюме, значительно отличающийся от своих братьев. Как бы показывая, что хоть он и член нашей семьи, но все равно отличается от своих братьев. Раздался стук серебра о хрусталь. — Рад приветствовать наших гостей, в этом славном доме,— раздался громкий голос Клауса, — последний раз, мы давали прием в рождество 1914 года, отмечая соединение семьи, и празднования очередной годовщины основания города. Прибыв на эту землю практически триста лет назад, моя семья и я, заложили фундамент для нашей будущей империи. Места где вампиры, ведьмы и оборотни могли чувствовать себя как дома. Тот город, что вы сейчас видите, результат кропотливого труда многих вампиров и оборотней, что нашли силы жить в мире друг с другом. Так поднимем же бокалы за единство наших видов, и дальнейшее процветание на этих землях.