Иллюзия свободы

      — Поиграем в изнасилование? — Феликс вздрогнул, чувствуя тепло чужого дыхания у самого уха. Дело в повязке или в связанных руках? Почему её шепот так сильно будоражит его сознание?       — Ч-что ты делаешь? — Дрожащим голосом спросил он и рвано выдохнул, чувствуя легкое касание женских губ за ушком. Связанные руки неприятно пульсировали, и он повёл плечами в попытке сбросить с себя девушку, но у неё были совершенные другие планы: она слезла с него сама, потянув парня за руки к изголовью кровати.       — Перестань, это уже не смешно. Ты и правда привязать меня собралась? — Он не мог не спросить, чувствуя, как Дани вытянула его руки вверх над головой и ослабила ремень, вероятно, чтобы пропустить полотно через прутья. Попытка выдернуть хотя бы одну руку провалилась с треском: кисти сдавили ещё сильнее, что заставило Ликса сдавленно вздохнуть.       — Я же и так твой, зачем всё это… — Договорить ему не дали, заставив почувствовать, как в душе в одно мгновение расцветает весна: он ощутил вкус её сладких, манящих губ, о которых так давно грезил, и забыл всё, о чём вообще хотел сказать. Тянулся к ней он уже сам, чувствуя, что задохнётся, если она отстранится хоть на секунду, и старался надышаться.       В груди всё переворачивалось от прямых противоречий, события за последний месяц неслись скоростным локомотивом, не давая и секунды вздохнуть спокойно: стрессов ему теперь на всю жизнь хватит. Хорошо если процентов тридцати его бюджета будет достаточно для качественного курса психотерапии и адаптации обратно в общество, потому что пока он не представлял, как будет жить дальше, но… Сейчас мы не об этом. Сейчас о том, что самым ярким событием за все время его приключений в Яре (помимо самого крушения, конечно же) была даже не недавняя попытка изнасилования, а всё ещё смерть Дани. Он пережил её слишком тяжело, утопая в собственном горе, ломаясь и трескаясь изнутри, но где взять чёртов клей, чтобы вернуть всё обратно, пока не придумал. Поэтому сейчас, чувствуя солоноватый привкус собственных слёз на их губах и одновременно проклиная себя за привычку плакать везде и по любому поводу, он был безмерно счастлив. Счастлив осязать её своей кожей, счастлив чувствовать мягкость её нежных губ, счастлив шумно вдыхать с ней один воздух в моменты, когда им приходится немного отстранится друг от друга из-за нехватки кислорода. Её поцелуи всегда разные, ведь только так она умела выражать свои чувства. И в этот раз она играла с ним, тягуче и медленно проникая вглубь, заигрывая с языком, вытягивая и высасывая из буквально плавившегося под её напором Феликса все ненужные мысли, заставляя его думать и мечтать лишь о ней одной. Дани была для него особенной, и он перестал это отрицать, когда потерял её. Мысли о ней стали олицетворением комфорта и безопасности, а сама она представлялась кем-то тёплым, с кем хочется нежиться в постели до позднего завтрака под тёплым одеялом, не выпуская её из рук и не отлипая от неё ни на секунду. И плевать, что всё вышеперечисленное ну совершенно не в её характере.       — Ты такой плакса, Ликси. — Шепнула она прямо в губы, а Феликс сгорал от нахлынувших чувств. Он хотел её сейчас, хотел быть с ней, хотел владеть ею, но этот блядский ремень и уязвимая позиция, зачем всё это? И вновь это чувство удушья, опять она далеко, а он считает секунды, капризно дергая руками и хмурясь под тканью натянутой повязки.       — Не уходи… Не бросай меня одного… — Он устал быть во тьме. Слишком долго в ней был, мучаясь от ночных и дневных кошмаров, ведь и время суток сам отличить не мог, так почему Дани снова мучает его? Зачем издевается, заставляя помнить, вспоминать и переживать всё, что он так отчаянно пытался забыть?       — Куда же ты…       По спине пробежал неприятный холодок, когда он понял, что произошло: Дани выключила свет. Поёжился, чувствуя, как сердце пускается в пляс и он сжался настолько, насколько позволяло пространство, прижимаясь к холодным прутьям изголовья кровати. Нет, всё хорошо. Он не один, а это всё просто глупый спектакль. Нужно успокоиться.       Лёгкое прикосновение женских пальцев к его шее, тому самому месту, которое он так не хотел ей показывать, сработали как удар током: он отшатнулся от невинного касания, заёрзав на кровати и дёрнул плечом.       — Пожалуйста… не надо…       — Не надо что?       — Не делай этого…       — Чего не делать, Феликс? Ты можешь сформулировать свою мысль? — Пальцы переместились к его лицу, и он тут же прильнул к ним в поисках ласки.       — Не трогай.       — Тебя?       — Нет! — Словно испугавшись, что Дани снова уйдёт, он потёрся о женскую ладонь, задержавшись на внутренней её стороне долгим чувственным поцелуем.       — Шею.       — Почему?       — Это… причиняет мне дискомфорт.       — Что ты чувствуешь?       — Хватит об этом, прошу…       — Феликс, что ты чувствуешь?       — Чувствую… унижение… — Он опустил голову, будто пытался спрятать глаза. Только вот под повязкой Дани не могла их видеть, поэтому этот жест заставил её улыбнуться.       — За что?       — Давай не будем, умоляю…       — За что, Ликс?       — За то, что они сделали со мной.       — Кто они?       — Те люди.       — Я буду по слову из тебя вытягивать?       — За то, что те солдаты сделали со мной… мне стыдно. Я не хочу, чтобы ты это видела и не хочу, чтобы ты знала об этом. Но ты уже знаешь, поэтому… Чувствую себя грязным и недостойным того, чтобы даже находиться с тобой в одной… Эй, тебе плевать на мой ответ что ли? — Нежные губы девушки невесомо коснулись болезненных воспоминаний Феликса, даруя заживление ран душевных. Она обняла его, прижавшись к нему всем телом и позволив почувствовать собственное тепло сквозь тонкую ткань блузки, а её язык ласково очерчивал болезненные отметины, что он так старательно желал от неё скрыть. Она была ласковой. И он чувствовал это, рвано выдыхая в такт каждому её поцелую, пока она оттягивала ворот его футболки и спускалась ниже к ключицам, как кошка зализывая раны, нанесённые его израненному сердцу. В какой-то момент ей надоела закрывающая доступ к желанному телу ткань и она лёгким движением рук просто надорвала её, растягивая футболку по швам и вынуждая Ликса замереть в изумлении.       — Можно же было просто снять… ай… — Она прильнула к мягкой коже его тела снова, очерчивая языком ссадины, порезы, оставляя поверх синеющих засосов новые и свежие, отмечая его собственными кровоподтёками, чтобы он забыл о прошлых, и думал о лишь о них, помнил о них, как о чём-то приятном. Одна из её рук с наслаждением оглаживала его торс, подрагивая от играющих под пальцами кубиков пресса, а вторая рука подразнивала распирающий от напряжения пах. Ликс нетерпеливо заёрзал бёдрами, подавшись вперёд и протяжно простонал, напрочь забыв о тьме, пленении и прочих ненужных вещах. Он видел её, в его глазах стояла лишь Дани и в его воображении она делала вещи столь прекрасные, выглядела настолько очаровательно! Единственным его желанием было сравнить фантазии с реальностью, освободиться, словить её губы своими или же наоборот, прижать к себе сильнее, спустив ниже, как тогда, как в первый раз, ощутив её влажный язык на…       — Хочу тебя… Детка, не мучай меня…       — Вот как ты заговорил. — Щекотный разряд пробежался по телу вместе с ощущением влажного языка на соске и Феликс сдавленно замычал, откидывая голову назад.       — Больше меня не боишься?       — Нет, конечно нет… — Её поцелуи становились настойчивее и жарче, и Феликсу буквально сносило крышу.       — Пожалуйста, Дани… — Он рвано дышал, сладко постанывая вместо выдохов тонким чарующим голосом. И забывал делать вдохи.       — Что? — Дани спускалась языком всё ниже, выцеловывая рельефный пресс, от которого она балдела, если честно. Ликс совсем маленький и худой, но как ему удалось добиться такого шикарного торса — навсегда останется для неё загадкой.       — Развяжи меня… — Ловкие женские пальцы отстегнули верхнюю кнопку, поддели бегунок на молнии ширинки его джинсов и медленно потянули вниз.       — Зачем? — Она, улыбаясь и наблюдая за мимикой его прекрасного лица, стягивала с него джинсы, а Ликс был и не против, приподнимая бедра и помогая ей в этом.       Какая же милашка.       — Я хочу коснуться тебя… Ах!.. — Он ощутил её горячие губы на головке собственного члена и понял, что снова задыхается. Только в этот раз от восторга, рисуя в воображении образы лежащей перед ним девушки и рдея от собственных фантазий.       — Хотя бы сними повязку и позволь тебя увидеть, прошу…       — Просто скажи мне, чего ты хочешь.       — Чтобы ты сняла…       — Ты хочешь не этого. — Она дразнила его, проводя языком вдоль стоявшего колом члена, мягко очерчивая языком головку, нежно массировала его пальцами. Довольно ухмылялась, наслаждаясь тем, как он скулит и ерзает от нетерпения, подаваясь вперёд, намекает всем своим видом на то, чего хочет.       — Я… — Феликс осёкся, отворачиваясь от неё и заливаясь краской, а Дани еле сдержала смешок, легонько целуя дёрнувшуюся от приливающей в неё крови плоть.       — Чего ты хочешь, Феликс? — Уже требовательнее повторила девушка, вновь прильнув влажным языком к набухшему стволу, а Феликса пробрала мелкая дрожь от её глубокого голоса. Боже, как же стыдно и пóшло. Но как же хочется…       — Я должен вслух это сказать?.. — Всё ещё не веря зачем-то спросил он и почувствовал мимолётное ощущение эйфории, когда головка оказалась у Дани во рту буквально на секунду. А после, всё исчезло, словно ему показалось. Словно он вообще это себе навоображал, томясь в нестерпимом ожидании и рисуя прекрасные картины её лица по памяти с их первого раза. Картины, заставляющие терять рассудок, ведь тот её вид, когда она неотрывно следила за его взглядом, пока своим ртом… Боже…       — Пожалуйста… ты бы не могла…?       — Не могла что? — Она издевалась, но терпеть было уже невыносимо. Дани снова выиграла, но он был очень рад ей проиграть. Он готов был проигрывать ей всю жизнь.       — Обхватить его… Губами… Глубже… Пожалуйста… — В ответ он услышал смешок и был готов провалиться сквозь землю от смущения, но представлять ощущение тепла внутри неё и почувствовать его: определённо разные вещи. Он громко простонал, выгнулся, не стесняясь собственного низкого голоса и наслаждаясь её умелыми языком и ртом, что вкупе создавали ощущение вакуума, кайфа и непреодолимого восторга. Она хорошо умела это делать, и Ликс старался не думать сколько мужчин у неё было раньше. Он вообще не мог ни о чём думать и, если честно, уже пожалел, что попросил её об этом, ведь если она продолжит так искусно глотать его, он просто не сможет сдержаться для чего-либо ещё.       — С-стой, погоди.       — Что-то не та-ак? — Оказывается его строгая и серьёзная девушка умела и вот та-ак мурлыкать.       — Тридцать секунд… Дай мне подышать. — Он не ожидал этого, но Дани действительно отстранилась. Феликс слышал какие-то метания на кровати пока боролся с собственными чувствами и желанием кончить от одной мысли о том, насколько вся эта ситуация вызывала у него дикий восторг. Кое-что, правда, помогало прийти в себя: натянутые вверх руки начинали неметь и побаливать, но даже это не мешало ему…       — Блядь, Дани!       — Тебя что-то не устраивает?       — Меня пиздец как все устраивает, но ты хоть представляешь как мне тяжело? Ах… Хотя бы повязку сними… — Дани… Раздевалась. А сейчас, когда она оседлала его и его член как по маслу проскользнул во влажные от обильных соков складки, он чуть сознание не потерял от шока и восторга. Он ещё и без резинки, да она точно издевается!       — Какая ты мокрая, охренеть… — Мысли улетучились, а если быть точнее, их выбила из головы одна сексуальная мексиканка, которую за всё время его страстных мучений он даже увидеть не мог. Она плавно двигалась в своём собственном темпе, обвивая его шею руками, а когда Ликс, радуясь такому близкому контакту припал к её шее жадным поцелуем, восторженно выдохнула прижимаясь только крепче. Он смотрелся просто потрясающе и этот вид сводил её с ума. Кажется, Дани забыла, зачем вообще всё это затеяла, с удовольствием насаживаясь на его член и порывисто постанывая, наблюдая за тем, как её мальчик, скованный движениями, все равно льнёт и тянется к ней, стараясь достать везде где только можно, поцеловать везде где получится и как мило расстраивается, когда не дотягивается. Чёрт, это ощущение власти над ним буквально кружило ей голову, особенно зная, что он не последний человек во внешнем мире, но сейчас так от неё зависим, так перед ней беззащитен и так сильно нуждается в ней. Она впилась в его губы голодным поцелуем, почти вгрызлась и почувствовала его самодовольную улыбку. Он был счастлив замечать, как она ускоряется, двигаясь более хаотично и рвано, как напрягается, как все внутри неё сжимается вокруг его члена, как прекрасно она стонет его имя, зарываясь пальцами и кончиком носа в его волосы, как тяжело дышит и обмякает, сидя на нём.       — Я так счастлив, что встретил тебя. — Феликс не знал, зачем это сказал. Просто посчитал это уместным, наслаждаясь тем, как она довольна и ловя себя на мысли, что ему дальше и не особо-то интересно. Она вновь прильнула к его губам, пока цепкие пальцы избавляли его от повязки на глазах и отпускали измученные одним положением руки. И когда он увидел её и оказался свободен, он застыл. В комнате было светло. Светлее, чем когда-либо, но он ведь все это время был уверен, что на дворе глубокая ночь. Также светло, как и в его зудящем сердце, что в бешеном темпе сшивало само себя призрачными лозами её любви.       — Как ты хочешь кончить, Ликси? — Её нежный голос, ласкающий слух, вернул Феликса в реальность. Он почувствовал, что уже можно. Что ему позволено проявить немного эгоизма, поэтому подался немного вперёд, сбрасывая с себя девушку и переворачивая её на живот.       — Встанешь для меня на коленки? — Шепнул ей на ушко, оглаживая упругие ягодицы. В голове некстати всплыли слова Диего и он вдруг испугался собственного вопроса. Одно дело, когда Дани сама делает, что хочет, но вдруг у неё есть что-то, чего она делать не желает или боится. Им сперва стоило нормально поговорить, а уже потом… Но не успел он додумать, как его девочка приподнялась на локтях и оттопырила для него свой упругий зад. Да так, что от одного вида он готов был упасть в обморок. Боже, ему нужно что-то делать со своей впечатлительностью.       — Конечно, малыш. — То, как она обернулась со спины и посмотрела на его, нетерпеливо ерзая бёдрами в приглашающем жесте убедило его, что в целом, наверно, возможно, да к чёрту все. Он всегда об этом мечтал. Это ведь для него был тоже первый опыт, в порно такая поза для него, как для подсознательного доминанта была самая любимая. Да, Феликс и доминант, очень смешно, скажете вы. Но человеческая психика это сплошные дебри, потайные желания у людей настолько разные и непредсказуемые, что даже такие добрые и невинные цветочки как Ликс мечтают схватиться ладонями за подтянутую женскую попку, всадить в киску член до самого основания и восторженно зарычать. А затем начать двигаться, сперва медленно, растягивая нарастающее внизу живота удовольствие, постепенно ускоряясь и наслаждаясь умопомрачительным видом её прогибающейся спины, пошлыми шлепками и хлюпаньями, схватить за её отросшие каштановые волосы, рвануть их на себя, наплевав на все «можно» и «стоит ли» и вдруг заметить, что она ведёт себя как-то не так…       — Ликси, ты можешь ещё немного… потерпеть? — Он не понял, подавшись немного вперед и встретился с её взглядом, полным нестерпимого желания, что с такой мольбой взирал на него со спины.       — Да ты шутишь… — Но она не шутила, активно подаваясь бёдрами ему навстречу, чем сводила его с ума, серьёзно! Его девочка собиралась кончить второй раз, а ведь опыта и в традиционном сексе у него было не то что бы много. Он был так горд сейчас, впитывая каждое её движение, запоминая её изящные изгибы и борясь с желанием сорваться с невидимой цепи под названием «потерпеть», что удерживала его на чистом энтузиазме. Нет, он не подведёт её, ведь она так доверчиво отдаётся ему, совсем теряя рассудок, да он никогда не видел её настолько прекрасной, такой голодной и такой страстной. Она кричала не стесняясь никого, возможно, в коридоре проходящие мимо постояльцы были, мягко говоря, в шоке, от того, что происходило за стенами её личной спальни, но Господи, как же им сейчас наплевать. Феликс обвил её шею рукой, рванув девушку на себя и заставив её выпрямиться и прижаться к его груди влажной от пота спиной. Она довольно вскрикнула, откидывая голову назад на его плечо и чувствуя, как настойчивые игривые пальцы уже играют с её клитором, стимулируя и помогая своей малышке найти то, чего она так хотела.       — Блядь, я сейчас… Ах! — Он знал что ей нужно и когда, он чувствовал её на уровне своего подсознания и серьёзно, гордился собой намного сильнее сейчас, чем во время дебюта, чем во время любой церемонии награждения, где они выигрывали главный приз в виде премии «Дэсан». Это были их общие заслуги совместно с группой, но сейчас чувство собственной важности переполняло его настолько, что он готов был лезть на стенку от той гордости, что буквально распирала его. Дани вновь откинулась на постель, опираясь на локтях и утыкаясь лицом в подушки, но стоны её не утихали. Девочка хотела быстрее, и Феликс будет быстрее, он всё сделает для неё. Ему пришлось сдержаться столько раз, что ощущения собственного возбуждения уже давным-давно притупились, оттого и делать всё, что она хотела быть намного проще. Он схватился за её бёдра, с силой сжал их, зафиксировав ягодицы в своих цепких ладонях и принялся вдалбливать её в постель, расплываясь в самодовольной ухмылке, наслаждаясь её всхлипами и скулежом, которые были так не свойственны её характеру.       — Давай детка, ты сможешь. — Протяжное мычание с её стороны не могло не вызвать у него улыбку. Как же она менялась рядом с ним, становилась такой слабой, такой уязвимой и такой запредельно милой. И как же превосходно, что только с ним она была такой.       — Боже, какой вид. Ты такая горячая, Дани. — Он почувствовал спазм внутри неё, еле сдерживая смешок, упиваясь её реакцией. Ей всё ещё нравился его голос и кажется его слова работали на неё даже лучше, чем пальцы.       — Дани…       — М-м… — Феликс навалился на неё всем весом, припадая горячим поцелуем к обнажённым женским плечам и вновь спустившись ладонью к району бикини, чем заставил её восторженно заскулить.       — Я… — Он поднимался выше, влажным языком ведя вдоль взмокшей шеи, стараясь не сбавлять темпа, хоть и положение было неудобным, но то, что он хотел сказать, нужно было сказать именно так и никак иначе.       — Тебя… — Она сжалась и всхлипнула, чувствуя надвигающуюся разрядку. Он буквально держал её в своих руках, не давая и головы повернуть, сосредотачивая девичье внимание полностью на будоражащих её нутро действиях и на себе. Его ласковые губы коснулись мочки её ушка и она догадывалась что он хочет сказать. Догадывалась и боялась в это поверить, чувствуя распаляющий её душу поцелуй за ушком, а затем:       — Люблю. — Он не мог видеть её слёз, но почувствовал их, вместе с внезапно охватившим её тело, пробирающим до самых кончиков пальцев спазмом, что, казалось, передался и ему, заставляя восхищаться ею, упиваться её наслаждением и даже немного ускориться, заставляя её почувствовать внутри больше силы, больше трения и его присутствия. Она кричала громко, опьяняя и будоража его сознание, а как только её тело начало понемногу расслабляться, а крики сошли на нет, когда она уже пыталась выровнять и успокоить своё дыхание, всё ещё млея от яркого оргазма до дрожи в коленях, он не стал больше ждать, с наслаждением заканчивая их совместную долгую игру в изнасилование за несколько рваных толчков и изливаясь ей на спину, а затем падая рядом и утыкаясь носом ей в плечо, прерывисто хватая воздух и пытаясь найти в себе силы подняться и сходить за салфетками. Но как же влом. Как же хорошо, чёрт.       Она выглядела так прекрасно сейчас. Вся мокрая от пота, волосы спутаны, но её зелёные глаза горели сейчас ярче летнего солнца, Феликс точно был в этом уверен. Его рука потянулась к лицу девушки и убрала спутавшиеся прилипшие волосы с её лба, а она улыбнулась в ответ, прикрывая глаза в благодарном жесте, наслаждаясь. Они молчали, им нечего было сказать. Да и не нужно было, ведь слова были излишни, им было слишком хорошо сейчас, слишком комфортно, и Феликс вдруг осознал, что если бы не происходящий кошмар, если бы не эти ужасные события, если бы он не оказался в Яре, он бы никогда в жизни её не встретил. Стало страшно и он прильнул к ней в поисках утешения, чувствуя, как тёплая рука девушки, не дожидаясь, обнала его в ответ, принимая все его переживания без лишних вопросов. Будто она знала о чём он думает. Будто у них была одна голова на двоих.       И они вновь поменялись ролями, Ликс опять стал беспомощным мальчишкой, чувствуя её стержень и силу, нуждаясь в её утешении и выискивая её поддержки, что её и не злило, а наоборот, умиляло и вызывало сильное желание защитить его, а лучше спрятать от всего мира.       Феликс удивился размерам её ванной и присвистнул, когда увидел джакузи, прыгая туда почти с разгона, чем вынудил Дани обречённо покачать головой. Детский сад, но он такой милый, пусть играется.       — Так ты… не живёшь в комнате с Диего? — Задал он вопрос, когда Дани вылезла из душа и ступила ногой бурлящую тёплую воду, где всё это время уже нежился счастливый до чёртиков Феликс. Она замерла, как-то странно на него взглянув.       — С чего бы мне с ним жить?       — Так вы же… — Её бровь взметнулась вверх, когда она начала догадываться, к чему он клонит.       — Ну-ну? «Вы» что? — Её ухмылка смутила Феликса. Почему она так на него смотрит, он же просто спросил.       — Ну давай, спрашивай уже.       — Как-то неловко… — Её расслабленный внешний вид, то, как величественно она разминает шею, как опирается руками о края ванной, погружаясь в свои мысли и прикрывая глаза заставило Ликса зардеться, буквально зависнув на несколько секунд, неотрывно следя за каждым её движением. Он до сих пор не мог поверить в то, что происходило между ними буквально полчаса назад. А сейчас она выглядит такой недоступной и чужой… Ему это не нравилось.       Феликс подался вперёд навстречу с внезапными и очень настойчивыми обнимашками, заставляя девушку вынырнуть и собственных размышлений и вернуться в реальность. Вопреки его предположениям, Дани не злилась и вообще не удивилась такому поведению, а наоборот, приобняла его одной рукой, устраивая его голову на своей груди и целуя в макушку. Он взвизгнул от нахлынувших чувств внезапной радости, чем вызвал у неё лёгкий приступ смеха. Неприступной? Да, но не для него. Ему было можно и это так сильно его радовало, что хотелось ей на голову залезть. Буквально.       — Я слышал в тюрьме, что ты… была с Диего… э-э-э… в определённых отношениях. Я не осуждаю, он спас тебя и я безмерно ему за это благодарен, просто… Он разве не слишком мал для такого? — То, с каким серьёзным лицом Феликс говорил то, что давалось ему, определённо очень тяжело, заставило её сердце больно сжаться. Этот ребёнок слишком многим готов пожертвовать, чтобы оставаться с ней рядом.       — А ты всё за чистую монету принимаешь?       — Что?       — Ликс, нельзя быть таким доверчивым. — Феликс моргнул, непонимающе уставившись на девушку. Но они же говорили… А как же тогда? Но Дани сейчас сидит перед ним и уверенно смотрит ему в глаза, поглаживая его по волосам как ребёнка. Её глаза не могут лгать.       — Так вы не…?       — Нет. Ему пятнадцать, ты за кого меня принимаешь вообще? — Девушка фыркнула, отгоняя мысли о том, что Ликс и сам тот ещё ребёнок, подальше на подкорки своего сознания. А Феликс… замер, подавляя подступивший к горлу ком. Он ведь уже смирился, ему было больно, но он принял, что возможно будет не единственным, кто будет вправе ею владеть.       — Ну чего ты опять плачешь?       — Прости… — Забавно шмыгнув носом Ликс погрузился под воду в попытке смыть с себя внезапное слезливое настроение.       — А почему тогда пошли такие слухи? — Он вынырнул, фыркая от набранной в рот воды и щурясь от неё же.       — Потому что отчасти это правда.       — Не понял.       — Феликс, это спектакль. Просто маскарад для отвлечения внимания. Хотя, когда Анья приехала, я реально немного перебрала. Диего, кажется, гонялся за мной по саду часа два. А потом прятал от меня кокс, чтобы я снова не накидалась и больше ни к кому не приставала.       — Серьёзно что ли?       — Нет.       — Ты прикалываешься?       — Мне нравится, когда у тебя такое забавное выражение лица. — Дани схватила его за щёчку, но расстроилась, ведь потрепать там было особо и нечего.       — Ты слишком худой, схватиться не за что. Но эти веснушки просто прелесть. — Глаза Феликса вновь блестели. Как и раньше, как и до вчерашнего случая, но казалось, он об этом и не помнил.       — Как ты? — Он моргнул, не понимая к чему этот вопрос, но вдруг его глаза растерянно забегали.       — Нормально.       — Здесь нечего стыдиться, Ликс. В том, что произошло, нет ни капли твоей вины. Ты лишь жертва обстоятельств. И слава Богу, что всё обошлось без ужасных последствий для тебя, всё могло бы закончиться гораздо хуже. Ты же понимаешь это? — Её мальчик, что был уже не так сильно напряжён, кивнул, рвано выдыхая. Да, она права. Это просто надо пережить, вот и всё. И ему стало гораздо легче после очень своеобразной «поддержки» от его… девушки?       — Дани, я в порядке, правда… Спасибо тебе. За то, что не бросила меня. За то, что пришла за мной и за то, что… меня поддерживаешь. Но есть кое-что, что меня очень сильно беспокоит. Вообще, есть две вещи. — Дани склонила голову набок, вслушиваясь в его слова внимательнее. Ликс редко откровенничал с ней и если это был один из таких дней, она выслушает его.       — Во-первых… — Он немного помешкал, собираясь с мыслями, а когда поднял на неё глаза, стал немножко увереннее. Особенно после сегодняшнего прекрасного рассветного утра.       — В каких мы отношениях? — Он смотрел неотрывно, следя за её мимикой и в принципе за малейшими движениями её тела. Хотел прочитать и впитать всё, понять и осознать, что она на самом деле думает о… них. Спать это конечно хорошо, но кроме этого сходит ли она с ума без него также, как и он без неё? Задыхается ли?       — А как бы ты хотел? — Она словно ждала этого вопроса, расцветая в нежной улыбке и запуская пальцы во влажные каштановые волосы, по-кошачьи прищуриваясь.       — Какая же ты красивая…       — Ты не ответил на вопрос.       — Я люблю тебя, Дани. Я хочу, чтобы ты принадлежала только мне. Но я хочу знать, что думаешь ты.       — Ты не должен говорить о любви так легко, но… — Дани оттолкнулась от бортика в сторону очень напряжённого парнишки, что был вытянут сейчас буквально как струнка. Он хотел конкретики, не понимал почему она ходит вокруг да около, но когда она приподняла его, усаживая на бортик джакузи и устроила своё лицо на его коленях, он расплавился как мороженое на летнем солнце, ощущая в груди тепло разливающейся к ней любви.       — Пока ты этого хочешь и пока я буду тебе нужна, я буду принадлежат тебе, Ликси. — Его сердце предательски пустилось в галоп, он не умел прятать свои эмоции в подобных ситуациях. Ведь он не на сцене, а в жизни Феликс всем свои естеством олицетворял значение слова «искренность».       — Так мы… вместе?       — Да.       — Ты моя? — Он буквально задыхался от радости, потянулся к ней, взяв любимое лицо в ладони и замерев буквально в миллиметре у её губ.       — Да. — И прильнул к ней, вкладывая все переполняющие его сейчас чувства, сминая её губы в томном и нежном поцелуе, с обожанием заглядывая на неё из-под полуприкрытых ресниц.       — Я не дам тебе уйти. Ты не уйдёшь от меня.       — Какие-то у нас абьюзивные отношения, мне уже не нравится. — Ликс фыркнул, соскальзывая с бортика прямо на девушку, заключив её в неизвестно какие по счёту за это утро объятия.       — Так что второе?       — Что?       — Ты говорил вопроса два.       — А-а… Тебе не понравится вопрос. Но раз мы теперь встречаемся, то я тем более хочу знать. Прости, возможно… тебе будет тяжело. Я не хочу задеть тебя или ранить. — Дани вскинула бровь, пытаясь понять: очередной ли это прилив нежности от её чересчур тактильного парня или он пытается её удержать.       — Ты сама… в порядке?       — Ты о чём вообще? Если про Вивиро, то всё давно зажило…       — Нет. Я боюсь совершить ошибку и поэтому хочу знать. — Он сжал её в руках сильнее, прижимаясь к ней со спины. Кажется, немного подрагивал.       — Я тебя не понимаю, говори прямо.       — Тебя ведь зовут Даниэла? — Он догадывался что так будет, поэтому и хотел быть рядом: девушка вздрогнула в его руках, а её плечи напряжённо ссутулились.