***
Даня, зайдя в их новую, но крохотную квартиру, обнаружил тишину и какой-то мрак. Пусто тихо и серо. За окном вновь штормило, жили они совсем рядом с берегом и порой казалось, что морские капли долетали до окон. - Русь?- несмотря на все произошедшее, рыжий держался молодцом, но то, как Тушенцов умирал на глазах - убивало что-то внутри в ответ. Будто под сердцем кололо так сильно, что каждый вдох давался сквозь слезы. Ответа не последовало. Мурашки ползали под кожей теми же жуками, с острыми крыльями и шершавыми панцирями. Глаза красные от усталости и от таблеток. Данила разучился спать и видеть, потому что Руслана нигде не было. Не скидывая обуви, Кашин начал обходить всю квартиру, но брюнета нигде не было… Балкон распахнут, шторы-змейки ползали по всей комнате, белые и огромные. Дане глотать стало тяжело. Живут то они высоко. Телефон, лежавший до этого в руке, улетел куда-то в кровать, а рыжий залетел на балкон и обнаружил парня, забитого в угол, дышащего через раз. Хрипящее, тяжелое дыхание, будто перед смертью. На крохотном балконе был столик, на котором виднелись остатки порошка и лезвие, которым делались дороги. Оказавшись на корточках, Данила сразу же приподнял чужую голову и двумя пальцами начал измерять пульс. Что Руслан вынюхал? Слезы начали щипать глаза, а боль в груди сдавливала настолько сильно, что рыжий начал задыхаться. На касания Тушенцов не реагировал, лишь смотрел куда-то в пустоту, таким же пустым взглядом. - Русь, пожалуйста…- Данила держал чужое лицо двумя руками, оттягивал слегка кожу. Он не понимал что делать и как не сделать хуже. Паническая атака будто обволакивала со всех сторон. В голове воспоминания мерзко расползались, а дыхание Руслана замедлялось, отчего Даня начал рыскать по карманам телефон. Долбаеб блять. - ты…ты подожди пару секунд, главное дыши, просто подожди, Русь. Ладно?- рыжий поднялся с колен и побежал искать свой телефон. Как назло его нигде не было. Но время быстро утекало, а руки начинали трястись. Ком в горле перекрывал дыхание, а слезы перекрывали обзор. Дане хотелось кричать и бить стены, разбивать кулаки в кровь, потому что он не справляется, опять и опять. Опять это все происходит. Он на грани истерики, когда ебучий телефон находится около шкафа. Номер скорой сразу же вспоминается в голове. Адрес сам слетает с уст, когда Даня оказывается вновь у Руслана, который впервые поднял взгляд. Он будто засыпал. Так медленно, но стремительно. - Руслан. Держись, прошу тебя,- шептал рыжий, сжимая прохладную руку. Он все понимал. Все видел, он знал, что такое произойдет. Но как же это блять страшно. - да передоз у него блять! Чем? Да не ебу я,- Данила уже срывался на крик, когда женщина спокойным голосом спросила у него обыкновенные вопросы, а у Тушенцова начали подкатываться глаза. Бригада скорой помощи приедет? А когда? Рыжий положил телефон на стол и начал гуглить, что же ему делать. Ничего не поможет. А вдруг он правда умрет? Опять? Даня не сможет один. Слезы текли по щекам. Они не были горячими, но глаза от них жгло адски, а с губ срывались только тихие мольбы. Руки тряслись и тошнило, а на спину капали капли дождя, который во всю лил на улице. - Русь, я рядом… ты дыши только, еще немного. Все хорошо будет,- Данила успокаивал этим только себя, а Тушенцов был где-то далеко. В другой вселенной, до которой не дойти и не добежать, даже если бы жизнь Дани можно было бы умножить на сто, на сотни тысяч. Чужая холодная рука слабо сжала татуированную руку Кашина, сложившегося над Русланом и проливая слезы летними ливнями.***
Людей в квартире стало много. Тушенцова так быстро забрали из рук, что Даня даже и не понял, он лишь продолжал плакать, сам того не понимая. Ему было страшно, будто он снова маленький, а все вокруг такие огромные и его никто не видит. Тушенцова откачивали прям тут, дали ему каких-то штук, но Данила закрыл глаза, чтобы остановить эти слезы, чтобы этот ужас ушел и оставил его. Чужая ладонь оказалась на плече Кашина, а мужской голос где-то рядом с ухом говорил что-то про больницу. Каплями в голове запомнился тот момент, когда Даня быстро бежал по лестнице за теми мужчинами, которые наследили в его квартире. В их квартире. В их с Русланом квартире. В скорой так шумно и странно. Все трясется, какие-то аппараты мигают, а слезы все катятся и катятся. Карие глаза не мигают, они закрыты. Грудная клетка тяжело вздымается и опускается. - вы же его спасете?- Даня кусал губы, вытирал кулаком слезы и сжимал зубы, чтобы вздохи не вырывались из груди. Молодой мужчина молчал. Его плечи поднялись и опустились, а руки продолжали крутиться над Русланом. Кашин вновь зажмурил глаза. Он тщательно собирал тот самый образ Руслана в голове, который был тогда. В первый их день. Как его сильные и теплые руки хватались, а глаза горели, как и кривая, но такая теплая и родная улыбка, от которой все внутри сжималось. Что-то громко запищало, рыжий вновь открыл глаза и спрятал пальцы в рукавах, но заметил то, как рука Тушенцова сжимается и расжимается. Татуированная рука аккуратно сплелась с такой родной и все еще прохладной рукой. Дорога казалась такой долгой, даже бесконечной. Здание оказалось убитым. Старое, разбитое и пахнет смертью. Руслана забрали, а Даня вновь оказался в этом пустом и грязном коридоре. Вновь хотелось курить, а слезы вроде прекратились. В коридоре оказался мужчина, его голова тяжело была прижата к груди, а глаза смотрели в пол, будто он решал что-то важное. - мужик, бля, сигаретки не найдется?- Даня наклонился вперед, чтобы завязать вансы и спрятать красное лицо. Взрослый мужик поднял голову. Он сам такой же. Такой же красный и одинокий, пустой, прямо как Даня. - к окну пошли, я до выхода не дойду,- голос у него был низкий, но такой знакомый, что Кашин будто немного успокоился, но слезы опять начали накатывать. Он на нетвердых ногах пошел к окну, вытягивая руки вперед. Сигарета тяжелая, больная, прямо как он с этим мужиком. - ты чего забыл тут вообще? Видел как неотложку забежали, а ты тут.-незнакомец поправил прическу пятерней и сильно затянулся, отворачиваясь от собеседника. - передоз,- Даня проговорил это слово по слогам и вновь сильно затянулся,- а ты?- незнакомец сам поменял характер их общения. - жена. Умерла минут 40 назад. При родах,- мужчина повернулся к Кашину, ища в его чертах хоть каплю сострадания, но Даня лишь смог положить свою руку на чужое плечо и слегка сжать. На большее он не способен. Ком в горле. Наступила какая-то минута молчания, а уже слабый дождик бил в лицо. Сигарета неприятно осела в горле. - ты это… держись, все нормально будет,- мужчина обернулся и увидел знакомую девушку, из-за чего Кашину пришлось убрать руку и поднять голову. - и ты, мужик…- Дане всунули пачку сигарет противных и зажигалку. Быстрый топот отдалялся. А губы пересохли от никотина.***
Опять время текло долго, а кровь в жилах стыла от страха и злости. На Руслана за его поступок, на самого себя и тупость ебучую. Данила сидел сложа руки на груди и засыпал, но дверь резко распахнулась и тот самый парень из скорой посмотрел так грустно и тяжело. - он жив?- рыжий поднял голову и сразу же подорвался со стула. В голову резко ударило. Энтузиазма на лице врача не было и он помотал головой. Дальше Даня слушать не стал. Рыжий почувствовал как земля уходит из под ног и лицо встречается с холодным кафелем, прямо как реальность. Они же только вчера целовались, спали под одним одеялом. Холод сжал все конечности. Противный запах ударил в лицо и тот самый врач опять оказался перед лицом. - вы не дослушали. Жив он, только без сознания. Очнулся ненадолго, Даню звал,- рыжий сжал свои бедра руками и резко подорвался, он сам не понял что за всплеск силы по нему ударил, но он прижал этого врача к себе и уложил голову на плечо, тяжело вздыхая. - спасибо, бля честно… спасибо,- слезы опять покатились из изумрудных глаз, а чужая худая рука слабо похлопала по спине. Все-таки это как-то неловко. - может поспите пока? Температура понижена, переутомление скорее всего. Он очнется через несколько часов, но последствия пока неизвестны,- мужчина отстранился и вышел из кабинета. А Данила остался лежать на этой кушетке, тихонько рыдая от счастья.***
Тошнило. Брюнет оторвал голову от подушки и наклонился в сторону, но какая-то девушка схватила его за руке и зашептала «тише. тише». Гравитация резко сработала, когда Руслана тихонько толкнули на подушку. - где… где Даня?- парень раскрыл глаза пошире и начал рассматривать… медсестру? Что произошло? Он вновь попытался встать, но сильные руки женщины уложили обратно. - тут твой Даня, придет сейчас,- раздраженно кинула медсестра и быстренько ушла. Вокруг так темно. Все крутилось и сильно тошнило, хотелось снять кожу и разорвать ее на части, будто он все еще в трипе. Дверь скрипнула и тяжелый, уставший Даня так нежно улыбнулся, выглядя как огромный медведь, особенно с этой теткой. Она как-то Тушенцову не нравилась. - ты как, Русь?- рыжий присел на корточки как тогда, когда Тушенцова уебала пуля,- у тебя оказывается приступ случился и передоз, еще что-то говорили… но я не понял, правда, просто…- Данила опять заплакал. Брюнет тяжело вздохнул. Говорить сил не было и он вновь ввел пальцы в грязные рыжие волосы, слышал и видел слезы. - но зачем… Руслан, зачем ты принял тогда… столько?- подняв с кровати голову, Кашин тяжело посмотрел на Тушенцова и будто пристыдил его. У Руслана ком в горле. Его рука остановилась. - знаешь, если на чистоту…- прохрипел Тушенцов и начал тяжело влажно кашлять,- умереть хотел,- оказывается это так просто было сказать, но глаза почему-то защипало, а рука вновь задвигалась. Внимательный взгляд Дани не пугал, не пугали его хмурые брови и тонкие сжатые губы. Он плакал, тихо и молча, пока Руслан старался наскрести сил, чтобы вновь не уснуть. - я не знаю. Я нашел это в ящике и почему-то… я не знаю, я правда не могу ответить,- тошнило. Будто сахар упал. Тушенцов уронил голову на кровать. - я люблю тебя,- Данила поднялся и чужая рука упала на кровать. Руслан похудел. Его глаза тяжело смотрели, последние силы ушли.- я позову врача, а ты подожди минутку, не засыпай пока, ладно?- шмыгнул носом Даня и быстро вышел. Но Тушенцов обещание не сдержал и отрубился как только дверь захлопнулась.***
Последнее время в их отношениях пиздец. Тушенцов пролежал в больнице только сутки, но дома замолчал, будто закрылся. В коридоре так грязно, вокруг все разбросано. Ему тяжело дышать, жить и двигаться, но теплый Даня согревал. Как только они переступили порог пустой квартиры, Кашин так крепко прижался. Он влажно дышал в татуированную шею и так крепко прижимал. Руслану стало даже неловко, он двумя ладонями взял чужую голову и заглянул в глаза. Голубые глаза смотрели как-то грустно, но с трепетом. Они такие ледяные, но такие теплые, прямо как улыбка Дани и губы. - прости меня,- прошептал брюнет и вновь слезы коснулись его щек,- я не хотел, чтобы ты так переживал, я думал станет легче… Дань, я правда сильно тебя люблю. Чужие руки прижали еще сильнее, из-за чего Тушенцов тяжело вздохнул и встал на носочки, прижимаясь подбородком к чужой голове. - мы справимся со всем, слышишь?- рыжий ласково жался, будто замерзший котенок, он до последнего не отпускал. - я стоять устал, Дань,- выдохнул прямо в ухо Руслан и сильно расслабился, практически отпустив контроль над телом, но сильные и крепкие руки держали. Тушенцов не просил, но его отнесли на кровать, заботливо уложили и принесли теплый чай. Но хотелось лишь чужого тепла рядом. Кровать старая и скрипела громко, но Кашин пытался быть тихим. Он из последних сил прибирался, чем-то где-то шуршал, но Руслан лишь грел руки и смотрел в потолок, вспоминая все события. Они уехали. Живут вместе и все еще любят, так горячо и сильно. Но Тушенцов не может сказать, что тогда, когда он снюхивал, ему привиделась мама, которая говорила о том, что Даня изменил. Сейчас все казалось таким бредом. Но почему-то воспаленный мозг воспринял все взаправду. - Руслан? Все нормально?- рыжий в чистой одежде влез под одеяло и прижался сбоку, а Руслан лишь перевел взгляд и увидел этот странный взгляд. Сострадание что-ли? - да, все хорошо,- брюнет повернулся на бок, перед этим поставив кружку на пол. Он смотрел на Данилу. Тот никогда не выливал все свои проблемы, он вылезал, с помощью, но вылезал, а прямо сейчас он так тихо и незаметно прикрыл глаза, уснувши.***
Солнце вышло тогда, когда теплело. Жизнь текла сама собой, в своем странном темпе, порой летя, а моментами будто останавливаясь. Но она продолжалась. После передоза тяга к наркотикам снизилась, как и дозы, но зависимость осталась, прямо как и Данила рядом. Наверное, Руслан понял, что все наладилось, когда открыл бутылку пива на рассвете. На их крохотной, но уютной кухне, в которой не осталось того серого цвета, а лишь золотые лучи солнца. Трепетный Даня был рядом, он молчал. Но молчать с ним тоже было хорошо. - может поедем куда-нибудь?- Тушенцов подошел к окну, открыл его пошире и вдохнул июньский воздух, втягивая его как наркотик. - а ты хочешь?- рыжая голова оказалась рядом. Внимательные глаза все еще раздевали до самой души, проникали куда-то внутрь, отчего Руслан все еще смущался, стоя в одной лишь футболке. - с тобой только,- брюнет отвернулся, а легкий ветерок поднял его слегка кудрявые волосы. От былых ран остались только шрамы и последствия, с которыми было возможно разобраться. Но забыть нельзя. - давай,- Данила всегда готов был сделать все что угодно, лишь бы эти вновь сияющие глаза посмотрели внутрь, а кривая улыбка разрезала грудь.- только попозже, сейчас я…- рыжий отставил бутылку и заметил, как Руслан начал потихоньку отходить назад, садясь на край стола, кокетливо и по-доброму глядя. - а что сейчас?- брюнет расставил руки в стороны и улыбнулся еще шире, готовясь разорвать рот, но это заставили сделать чужие щекотные поцелуи в щеки и шею. Ноги сами разошлись по разные стороны. - Дань, я нахуй тебя прибью,- под футболку залезли красивые пальцы и начали чутко и нежно щекотать, пока поздоровевшее тело растолкало собой все вещи со стола на пол, заливисто хохоча, до первого стона. От чужих действий, Руслан тяжело вздыхал и часто открывал рот, не сдерживая звуки. Руки рыжего были между мягких бедер, уже давно скинув белье на пол и проникнул внутрь. Горячее и влажное дыхание у уха заставляло Руслана выгибаться в громко стоне. Стол ритмично бился о стену, как соседи стучали по трубам. - погоди… бутылка сейчас ебнется,- брюнет приподнялся, но Даня взял чужое бедро и подняв, прижал к себе, входя глубже и двигаясь быстрее. Рыжая челка прилипла к его лбу, а щеки покраснели. Все было так нежно и странно, но хорошо. Тушенцов вновь оказался на поверхности стола, он цеплялся ногтями за чужие руки, громко постанывая от глубоких толчков. Бутылка все-таки упала и звонко разлетелась по полу. - Даня, блять!- парень крикнул не своим голосом, но Данила вновь прижался влажными губами к таким же влажным губам, будто не слушая, но утопая в чужом нутре. Там тепло, так нежно и сладко. Руслан ощущался как горячая нуга, такой же гибкий мягкий и пылкий, но глазами сейчас молнии метал, когда белая жидкость их обоих оказалась у него на потном животе. - теперь за пивом идти,- Тушенцов приподнялся со стола. Он тяжело вздохнул и вновь влажно поцеловал Даню, разжигая очередной огонек у него внутри. - только с тобой.