До Вас.

Развод был оформлен через три недели, по решению суда дети оставались с папой, фактически Лиза сама изъявила желание отказаться в пользу бывшего супруга, но суд до последнего настаивал на обратном, подобные прецеденты случались крайне редко, и привилегия всегда отдавалась женщине, но Новосельцев всё же смог выиграть это дело. После бюрократической волокиты Толя ушел в неоплачиваемый отпуск, точнее можно сказать в неоплачиваемый запой на две недели, отдав детей на временное попечительство родственникам Лизы. Что можно было сказать о них, мама и бабушка полностью были на стороне мужчины, всячески порицая поступок дочери и внучки. Развод, казалось такой устоявшейся пары, был словно гром среди ясного неба, не обошлось и без многочисленных разговоров, уговоров, даже угроз, но ничего не помогло, Леонтьева решила для себя четко и ясно, только вперед, в новую жизнь. Следующие две недели нашего героя проходили однообразно, сон до часу дня, на завтрак, если его можно было так назвать, пару стопок горячительных напитков, которые под конец дня исчислялись в бутылках, снова сон, день сурка. Друзья старались пробиться в квартиру, но Толя предвидев такие действия, предварительно оборвал дверной звонок, а надоедливые стуки в дверь заглушал звуком телевизора. Крепость была неприступна, с каждым днем всё больше походя на ночлежку для бездомных, характерными чертами которой был стоящий запах спирта, раскиданные бутылки и грязь. Новосельцев увязал в печали, ненависти, гневе, отчаянье, ложных надеждах о возобновлении отношений, жалости к себе и безразличии ко всем. С каждым днем он проваливался всё глубже в яму, выбираться из которой не было даже желания. От высокого, красивого, нежного, местами застенчивого и доброго мужчины ничего не осталось, перед нами предстает новый Новосельцев, неуклюжий, неуверенный, слабый, скукожившийся от неприязни к самому себе, Анатолий Ефремович. Ольга Петровна была сама не своя, новость о распаде семьи Новосельцевых разлетелась по учреждению быстрее скорости света. Лиза не упускала возможности похвастаться перед коллегами новым богатым и успешным ухажером, который увозит её в Сочи, где она забудет такое страшное слово, как работа и будет нежится в лучах южного солнца. Ольга сначала не верила слухам, но получив утвердительный ответ мужчины по телефону, была не только удивлена, но и очень разочарована. Она прекрасно знала чувствительный характер друга, что говорить, она и сама находилась в подобном положении много лет назад и представляла, как это может ранить. Тогда Новосельцев собрал её буквально по кусочкам, теперь была её очередь отдавать долг, но это не представлялось возможным. Анатолий Ефремович почти как две недели закрылся от всего мира в своей квартире, ни многочисленные звонки, ни приходы к нему под дверь не давали никакого результата, ответ был один — молчание. Рыжова примерно представляла состояние квартиры и самого хозяина. С учетом того, что срок его отпуска подходил к концу, а завтра должны были вернуться дети, Ольга села в электричку с твердой решимостью проникнуть в квартиру во что бы то ни стало. Обычно спустя пятнадцать — двадцать минут она сдавалась и уходила, но ни в этот раз, Ольга подключила крупного соседа, спускающегося вниз по лестнице. Своем тяжелым кулаком он ударил по двери несколько раз, что с потолка посыпалась побелка, такие громкие звуки нельзя было заглушить даже включенным на полную громкость телевизором. Наконец, дверь отварилась и в проходе появился мужчина. Ольга, быстро поблагодарив мужчину, шмыгнула внутрь, опередив попытку Толи захлопнуть дверь. — Зачем пришла? — спросил недовольный голос, даже не взглянув на Рыжову, он проследовал вглубь темного помещения с бутылкой водки в руках. — Во-первых, привет, во-вторых, что значит зачем… — женщина поморщилась от неприятного запаха, но сняла обувь и проследовала за ним. — Ты в курсе какой сегодня день недели, я тебе напомню, суббота, завтра приедут дети, а после завтра ты должен быть на работе. Если Анна Олеговна (так звали маму Лизы) это всё увидит, то она не то, что отберет детей, она тебе запретит к ним подходить. — Оля, прошу без нотаций, ну пусть увидит, пусть, мне всё равно, я не могу без неё жить, ты это понимаешь?! Я погиб, это конец. — пьяный мужской голос то повышался, то переходил на шепот. — Понимаю, если ты не помнишь, я тоже любила Юру и плакала, и страдала, и вообще не находила себе место, но ты тогда мне сказал, что жизнь на этом не заканчивается, а теперь сам же противоречишь. Соберись уже наконец, ушла, да и черт с ней, лучше уж одному, чем жить в постоянном неведении. — серьезный тон Ольги пытался вразумить пьяную голову Новосельцева. — Да лучше бы в неведении. — За что ты так себя не уважаешь?! — Рыжова была возмущена желанием пойти на такие жертвы. — Ты молодой, красивый мужчина, она тебя просто не достойна, как этого можно не понимать, нельзя быть с человеком, который так поступает. Толь, у тебя дети, двое, я напоминаю, возьми себя в руки наконец, хотя бы ради них. Сам же знаешь, как жить без отца, это очень тяжело, тем более для мальчика, ты должен подавать им пример, но если ты продолжишь пить, то вот это действительно будет конец, хуже отсутствия отца бывает только пьющий. — во время всего монолога Толя внимательно слушал подругу, в конце концов не выдержав, упал головой на подушку и тихо заплакал. Он прекрасно осознавал, что это абсолютно не выход из сложившейся ситуации, но страдать и жалеть себя всегда легче, не правда ли? Ольга села рядом на диван и принялась гладить его по спине. — Не переживай, я буду приезжать на выходных и помогать, но только при условии, что ты вернешься к нормальной жизни, ты мой самый близкий друг, я за тебя очень переживаю, поверь. Всё будет хорошо, время лечит… — Новосельцев поднялся и крепко обнял её. — Прости меня… — Прощаю, предлагаю тебе начать исправляться прямо сейчас, иди прими душ, протрезвей, а я пока начну убираться, пожалуй, начту с самого бедственного места. — Оля, взглянув на Толю, улыбнулась своей широкой улыбкой и направилась на кухню. Контрастный душ более-менее вернул Новосельцева в реальность после практически двухнедельного запоя, однако на место одной проблемы пришла вторая, головная боль била по вискам, как бы мстя за проделки своему хозяину. Зайдя на кухню за парочкой таблеток аспирина, Толя не поверил своим глазам, вся посуда была вымыта и расставлена по местам, кухонный гарнитур блестел, а от пола исходил запах свежести. — Оля, я даже не помню, когда видел её такой последний раз. — Ты не обольщайся, сейчас будешь помогать. — произнесла женщина, ползая на карачках в углу комнаты. После кухни настала очередь гостиной и спальни, друзья разделились, пока Рыжова собирала весь мусор под диваном, протирала пыль и мыла пол, Толя пытался разобраться, где находятся постельное белье, и раскладывал чистые вещи в шкафу, отделяя от грязных. Через два часа практически все те же операции были проделаны и с оставшимися ванной, коридором и детской. От количества грязных вещей и мусора, действительно, можно было "умереть, ни встать". Но и эти проблемы были вскоре разрешены, только к восьми часам вечера наши герои плюхнулись на диван, в окружении сушащихся вокруг них детских и мужских вещей. — Никогда не думала, что можно за две недели навести такой бардак. — иронизировала Оля. — Прошу, не надо, мне и так стыдно. Уже восемь, как ты поедешь домой? — Алексей скоро должен приехать, я его предупредила. Толь, только прошу, без глупостей, не пей больше. — Слово пионера, не буду, меня уже тошнит только от одного лишь запаха. — разговор был прерван звонком в дверь. — Легок на помине. — озвучила женщина и направилась к двери. — Всем привет. — Алексей ввалился внутрь с двумя большими пакетами еды. Поцеловав жену, он пожал руку Новосельцева. — С возвращением! — Спасибо, но, право, не стоило, я не знаю просто, как вас благодарить. — от такой заботы мужчина растерялся. — Не за что, обращайся. — Толь, мы поехали, не подведи детей и меня, в понедельник увидимся, на работе столько новостей, нам нужно будет обязательно всё обсудить. — Оля нежно чмокнула его на прощанье и тихонько закрыла дверь. — До встречи. Толя приземлился на тумбу, раздумывая, как дальше вести свою жизнь, на плечи давила ответственность, к которой он был явно не готов. Следящее утро было тяжелым, непривычно ранний подъем и куча домашних дел, которые необходимо было сделать до приезда тещи, весели тяжелым грузом. К 14 часам готовая еда на неделю уже стояла в холодильнике, поглаженные вещи лежали на своих местах, складывалось ощущение, что в квартире ничего криминального и не происходило. В 16 раздался звонок в дверь. — Здравствуй, ну как ты, отдохнул? — пожилая женщина вошла внутрь, но её слова сразу были перебиты громкими возгласами Вовки. — Папа, папа! Я соскучился! — мальчик быстро подбежал к нему и вскарабкался на руки. — Я тоже. — мужчина нежно поцеловал его в висок. — Я в порядке, проходите, попьём чаю. — теперь Толя обратился к женщине. — Спасибо. — Анна Олеговна скинула пальто и прошла на кухню, неся на руках маленького Сережку. — Мне очень неловко перед тобой за всё, я плохая мать, раз воспитала такую дочь, но знай, ваш развод никак не повлияет на мое отношение к тебе и к внукам, я хочу принимать участие в вашей жизни, если и ты, конечно, позволишь. — На сильно мил не будешь и прошу, давайте закроем эту тему раз и навсегда, приезжайте, когда вам будет удобно, мои двери для вас всегда открыты, тем более я пока мало представляю, как работать и воспитывать двух обормотов, надеюсь на вашу помощь. — Не переживай, я всё тебе расскажу, звони в любое время, если что приеду или бабушка, всё будет хорошо. — женщина накрыла ладонь Толи, обозначая свою поддержку. Через пару часов Анна Олеговна покинула семью Новосельцев, оставив троих мужчин наедине. Сережа, вымотав сегодня бабушку, устал сам и уже тихо посапывал в своей кроватке, пока Толя пытался уложить спать неугомонного старшего сына. — Так, все, Вова, засыпай, завтра рано вставать, мне идти на работу, а тебе в садик. — Толя подоткнув одеяло, гладил мальчика по голове при свете слабого ночника. — Пап, а когда мама вернется? Скоро? — на подобного рода вопросы старший из Новосельцевых не успел продумать ответ. — Вов, она уехала, и, наверное, не вернется. У взрослых иногда бывают такие ситуации, когда кому-то лучше остаться, а кому-то уйти, когда подрастешь, ты меня обязательно поймешь и, надеюсь, простишь. Но не переживай, я останусь с вами и никуда не уйду, обещаю. — Толя нежно поцеловал сына в макушку. Никакого ответа от ребенка не было, он просто бегал глазами, пытаясь понять, почему кто-то должен уйти, но это было не под силу 3-летнему ребенку, чего уж говорить, часто не под силу понять даже взрослым…