Сад срезанных роз

— Что, по-твоему, такое человек? Бутхилл посмотрел на задающего вопрос мужчину, держа руку на поясной кобуре. Раздался свист ветра, часть белоснежных волос растрепалась, перекрывая обзор. Стояла обжигающая жара, отчего асфальтированная дорога поблескивала в свете палящего солнца. Но почему-то Бутхилл ощущал холод: может, это просто какая-то поломка в его системе. Как бы хотелось в это верить. «Интересно, сколько сейчас времени?» — мысли Бутхилла плыли по течению, спокойно и умиротворённо, что было на удивление странно. Черная широкополая шляпа отбрасывала тень на верхнюю часть его лица, из-за чего нельзя было разглядеть выражение его глаз. Их окружал разрушенный город: одни руины, оставленные после чего-то действительно ужасного. По обломкам можно было предположить, что это некогда был небольшой жилой район. Здания не достигали и пяти этажей. Благополучное место с чистыми улицами, спокойной жизнью и умеренным дорожным движением. Саморегулируемые дома, построенные по принципам кинетической архитектуры, обеспечивающие необходимый уровень комфорта с помощью одних лишь трансформирующихся мобильных элементов конструкций. Сейчас же это были лишь руины. — Ты действительно можешь назвать себя человеком, а? — спросил мужчина, полулежа на потрескавшемся асфальте. Ответа не последовало, что явно разозлило собеседника: — Ответь! Голос больно резал по ушам, заставив Бутхилла нахмурить брови. Рука непроизвольно ощупывала рукоять пистолета: пальцы медленно сжимались и разжимались, выдавая нерешительность. — Разум. Бутхиллу показалось, что его голос звучит как-то иначе, словно говорил вовсе не он. Мужчина промолчал, неморгающим взглядом уставясь на него. Бутхилл уже не помнил черты его лица, лишь яркие светло-зеленые глаза. Голова его опустилась, а серые — словно из грязи — волосы упали прямо на лицо. — Поступки, — хрипло ответил мужчина, дрожащей рукой достав револьвер. — Животные тоже имеют разум, мы же отличаемся от них поступками. И скажи мне, ты действительно можешь назвать себя человеком? В ушах Бутхилла начал нарастать шум: поначалу тихий, неотличимый от простого ветра, медленно превращающийся в ураган. Сердце болезненно сжалось: создавалось ощущение, что кто-то хочет его вырвать прямо из груди. Он не понимал что с ним происходит, а не контролируемая ситуация начинала медленно злить. Послышалось, как кто-то взвел курок револьвера, а потом — щелчок спускового крючка и оглушительный выстрел.

***

— Может ты уже успокоишься? — спросил Бутхилл, приподнимая бровь. Аргенти, элегантно держащий руку продавщицы, угостившей их местными деликатесами, непонимающе перевел на него взгляд. Решив что он ослышался, Аргенти перевел взгляд обратно к женщине, в благодарность сжав её руку. — Не ожидал, что в этом бескрайнем мире я повстречаю такую великодушную красоту. Позвольте узнать Ваше имя? — Джейси, — ответила женщина. Её круглое, немного упитанное лицо ярко покраснело. — Прекрасное имя, подстать Вам. Спасибо за такой драгоценный жест с Вашей стороны, я навсегда его запомню. И это был уже третий раз за полтора часа, с тех пор как они вошли в город. Это была оснащенная база №2, разделенная на 4 внешние района и основный округ прямо в центре. Вся эта сконструированная площадь была окружена огромными стенами в полтора километра. Сверху же был натянут прозрачный барьер, недоступный человеческому глазу, но защищающий от ужасных погодных условий. Они сами убедились в этих «ужасных» условиях. Прежде чем они прибыли сюда, им пришлось пройти 5 миль до базы — этого времени хватило для понимания того, что уж лучше бы они направились сразу на базу. За пустынной местностью, где был припаркован корабль, следовал небольшой лес. Земля была рыхлой, мокрой, как будто они оказались где-то в тропиках. Деревья были настолько высокими, что верхушки нельзя было разглядеть, а лианы, падающие с них, мешали нормально пройти. Бутхилл заинтересовался, не имел ли Аргенти при себе оружие, — тот возмущенно ответил, что нет, ведь «если носить при себе оружие, оно рано или поздно причинит кому-то вред». «Так смысл мне его носить?» Это была очередная странность, непонятная Бутхиллу. Аргенти являлся странствующим путешественником, а таким нужно иметь при себе как минимум что-то для самообороны. Ограбление таких «дрейфующих овечек» было самой безобидной вещью, предстоящей на их пути. Бутхиллу пришлось идти перед Аргенти, попутно срезая небольшим ножом мешающие лианы. Ботинки застревали в грязи, а влажный климат буквально душил. Вдруг где-то вдалеке раздался низкий рык, похожий на пантеру. Они оба замерли, почти синхронно повернув головы. Слева, за кустами, притаилось нечто. Это было сложно описать человеческим языком. Животное мордой смахивало на Льва, тело бычье, а хвост как у ящерицы, удлинённый с каким-то шариком на конце. Не говоря друг другу ни слова, оба рванули по прямой, чуть ли не перепрыгивая попадающиеся препятствия в виде камней и корней деревьев. Через минут шесть, уставшие, они остановились передохнуть, облокотившись на дерево. Зверь не погнался за ними, что являлось само по себе невероятной удачей. Аргенти облокотился рукой на ствол огромного дерева. И когда я сказал огромное — оно действительно было таким. Чтобы его обхватить, понадобилось бы восемь взрослых мужчин. Тяжело сглатывая и переводя дух, Аргенти услышал треск у себя над головой. Подняв голову, он встретился с двумя маленькими черными глазами, смотрящими на него. В четырех метрах от него на том самом дереве была гигантская сороконожка. Своими длинными мохнатыми лапками она ловко держалась на стволе дерева, словно приклеенная. Ее усики издавали трескающий звук, будто она возбудилась от увиденного лакомства. Лицо Аргенти при такой картине сначала побледнело, а после вовсе стало зеленым. Он боялся насекомых. Аргенти протянул руку и осторожно подергал Бутхилла за рукав, не сводя взгляд с сороконожки. Тот повернулся, спрашивая в чем дело, но замолчал, увидев лицо спутника. Медленно подняв голову, Бутхилл застал ту же неприятную картину. Пара секунд молчания и он быстро схватил Аргенти за руку и буквально потащил за собой, сорвавшись на бег. Каким-то чудом они всё же добрались до железных ворот базы. На контрольном пункте им, перемазанным в грязи, с мрачным выражениями лиц, выдали документы на посещение внешнего комплекса. Не удивительно, что контролер посмотрел на них со странным выражением лица. — Мне нужна новая одежда, — сказал Аргенти, как только ступил ногой на территорию комплекса. — Я не могу ходить в этом. Бутхиллу оставалось только согласиться. Сегодня было воскресенье по местному времени, поэтому народу на площади было много. День был теплым и солнечным, без единой тучки на небе. Сейчас они находились во 2 внешнем районе. 2 и 3 внешние районы были выделены под торговлю, развлечения и тому подобное. Архитектура здесь представлялась сумбурной, не имеющая ничего общего с нормальными стандартами. Из-за огромного количества эмигрантов, разных культур и вероисповеданий, каждый человек привносил сюда что-то своё. Здесь, как известно, было несколько ступеней управления. У каждого района был свой смотровой, задача которого была не допустить анархии. Бутхилл читал о чем-то подобном в КПК, но внимание решил не заострять. По какой-то причине большая часть местных жителей были бедняками, скопами, сидящими на дорогах и просящими милостыню. Даже на такой планете, как Сиолл, была обычная работа, но недавний экономический кризис послужил сокращению более трети сотрудников. Произошли резкое падение прибыли и сокращение деловых операций. Чтобы сохранить свою работу и не потерять средства к существованию, у людей не оставалось выбора, кроме как работать еще усерднее. Не все хотели промышлять нелегальным бизнесом, даже если это и была планета, процветающая в этом направлении. Местные жители, люди, которые родились и выросли здесь, любили свою планету по-своему. Большая их часть по достижении регламентированного возраста показывали свои вещички и уезжали куда глаза глядят, но была и другая «часть». Аргенти зашел в ближайший магазин одежды. Помещение было немного серым и захудалым, а продавец спал, полулежа на стуле. Благоразумно решив не будить человека, Аргенти подошел к стеллажу и несколько минут тщательно выбирал новую одежду. Надев её в примерочной, он положил всю ее стоимость на стойку, тихо поблагодарив за обслуживание. Бутхилл, облокотившись на дверной косяк, приподнял край черной шляпы, взглянув на Аргенти. На нем были черный жилет с подходящим к нему бежевым пальто, брюки, плотно прилегающие к ногам, накрахмаленная рубашка. Такой вид ученого заставили Бутхилла поучаствовать, что он сейчас в Англии. — Это что за стиль дамочки Викторианской эпохи? — спросил он, усмехнувшись, после чего развернулся и пошел вдоль улочки. — Идём, нужно найти место, чтобы перекантоваться. Магазин одежды был на улице Квантико, почти в центре второго района. По мере того как они отдалялись от главных улиц, направляясь все дальше и дальше, — улочки становились все грязнее и мрачнее. Количество бедняков увеличилось вдвое, при условии, что они еще не зашли на самые окраины. Солнечный диск, некогда находившийся высоко над головой, постепенно зашел за горизонт. По местному времени было около 8 часов. Когда они увидели небольшой мотель в конце улицы, температура воздуха уже упала ниже нуля, а путь был виден только с помощью тусклых фонарных столбов. Аргенти зашел первым, открыв деревянную дверь. На первом этаже располагалась стойка регистрации, занимающая небольшое провонявшее сигаретами помещение. Прямо за ней была дверь, видимо, ведущая в бар. Справа находилась витиеватая металлическая лестница, которая вела на второй этаж с комнатами. Бутхилл подошел к стойке регистрации и постучал по столу. Сотрудник, уставившийся в монитор компьютера, не сдвинулся, лишь отозвался: — Да? — Нам две комнаты. — Таких нет. — Что? — У нас только одна комната, сэр, — ответил сотрудник, лениво перелистывая сайты на компьютере. — В смысле одна? Как в этом захолустье может быть занято больше одной комнаты? — Сэр, ничем не могу помочь, — беспристрастно произнёс сотрудник, кликая мышкой. Бутхилл скрипнул зубами; ему было уже плевать, стоял ли у него синтез речи или нет: он собирался сказать все, что об думал. В этот момент Аргенти, стоящий рядом, влез, куда никто не просил: — Тогда мы возьмем одну. — Нет, мы не возьмём одну. — Мистер Бутхилл, я понимаю Ваше недовольство, но иногда остается только смириться, — ответил Аргенти, вздохнув. — Одна ночь — 2 кредита, — сказал сотрудник, зевая. — Что?! — тут уже возмутился Аргенти. За два кредита можно было проехаться на Constance раз 25, включая все сопутствующие удобства. Бутхилл с громким стуком положил деньги на стойку, схватил ключи от номера и пошел наверх. Он чувствовал себя слишком уставшим для этого дерьма, поэтому решил, что пусть лучше уж так. Аргенти растерянно посмотрел на него, после чего быстро пошел следом. Всего лишь приложить карту к специальному блоку рядом с ручкой — и дверь в комнату откроется. Помещение было небольшое: двуспальная кровать, маленький шкаф для одежды и письменный стол со стулом. Обои были с зеленоватым оттенком, что визуально делало комнату чуть менее приятной. С левой стороны, возле входной двери, располагалась ванная комната. Также имелось окно, выходящее на прилегающий участок мотеля — а чуть поодаль была закусочная. Благодаря такому виду на ум пришла мысль о том, что они до сих пор не ели. Здесь не было еды в привычном смысле этого слова. Даже те сладости, которыми ранее угощали Аргенти, — не более чем искусственный сахар в красивой обертке. На этой планете из-за катаклизма теперь нет возможно производить пищу: ни животного происхождения — из-за их генетических мутаций, — ни растительного происхождения, учитывая климат планеты. Если не брать экспортированные товары, то пища здесь вся искусственная. Существует также тип из экстракции белка насекомых, но это даже звучит отвратительно. Аргенти снял свой жилет и, встряхнув его, повесил на спинку стула. Лампочка на потолке тускло освящала комнату, изредка мигая. Он пошел в ванную комнату, умылся и забрался на кровать. После чего… принялся раскладывать подушки, делая из них небольшую ‘стенку’. Это стена из подушек располагалась посередине, разделяя кровать на две половины. Аргенти, полулёжа на кровати, торжественно улыбнулся: — Все готово, ложитесь. Бутхилл, не зная смеяться ему или плакать, лег на свою часть кровати и уставился на мигающую лампочку. — Ты всегда такой? — Что вы имеете в виду? Бутхилл промолчал, окинув его взглядом. — Ничего, ложись спать. С этими словами он выключил свет, повернувшись к нему спиной, и закрыл глаза. Аргенти проследил за ним взглядом, приподнявшись на локте. После чего усмехнулся и лег на мягкую подушку. Его глаза долго не закрывались, словно размышляя над чем-то, и в итоге он прошептал: — Спокойной ночи. В ночной тишине были слышны лишь звуки проезжающих машин и шумно работающей вывески мотеля. Через час, убедившись, что дыхание Бутхилла стало равномерным, Аргенти осторожно встал с кровати. Пружины матраса слегка заскрипели, но с противоположной стороны никаких звуков пробуждения не последовало. Тихо вздохнув с облегчением, Аргенти быстро схватил свой жилет и осторожно подошел к двери. Проверив карманы, убедившись, что взял с собой ключ-карту, он вышел из номера, бесшумно прикрыв за собой дверь.