* * *
Чону сидел в своей комнате и рисовал картинки, которые ему показывали на уроке. Те, которые помнил после двух недель. Это была одна из тренировок, которые у них были обязательны для обучения. Ему казалось, что из всех ребят только он не может спокойно рисовать по памяти. Да и в целом не мог, но всё равно постоянно тренировался, чтобы развивать свой навык. Марк сидел в другой части комнаты и читал очередную заумную книгу. В комнате играла тихая музыка, скорее даже ненавязчивая, создавая свою уютную атмосферу. И всё же между ними явно чувствовался вопрос. Он начал образовываться ровно с того момента, как от них забрали Тэёна. Это напрягало всех обращённых, так как никто просто так не пропадал из их жизней. Причину им никто не объяснял, лишь Юта и Джехён однажды видели их третьего собрата. Четвертый брат появился в общей комнате другим. Казалось, что тот окончательно обрёл внутренний баланс между собой и своим зверем. Шестой уже видел однажды такое. Когда брат первым убил мешки с кровью и научил этому и его. И всё же Чону не нравилось, как Сет стал смотреть на его близнеца, искать общества, касаться, как только появлялась возможность. Ревновал ли он? Вполне возможно. Марк был его близнецом. Это он с ним общался все эти года, скрывая это от каждого. И не только потому, что мог видеть чужими глазами простую человеческую жизнь, далёкую от его собственной. Лео пообещал сем себе, что спасёт брата от жизни простого сироты и позаботится о нём. Научит всему и покажет, что он нечто большее и дорогое как минимум для одного вампира. — Чону, — прозвучал голос Марка. и вампир отвлёкся от размышлений. — Я тебя слушаю, — Шестой вернулся к рисованию. — Тэёна же не просто так забрали? Ещё и на нижние этажи. Его прячут? Чону бросил быстрый взгляд на камеру, а после вернулся к альбому, но нажимал карандашом сильнее, чем было до этого, проводя жирные штрихи, которые он теперь точно не смог бы стереть. — Лидер рассказывает всё, что нам нужно знать. — И у тебя не бывает вопросов? — Я жив не для того, чтобы я задавать вопросы, а для того чтобы выполнять приказы. В комнате воцарилась тишина. Напряжённая, неуютная, противная. От неё хотелось поскорее избавиться, забыть, стереть. — Кто меня убил? Этого вопроса Шестой боялся больше всего. Марк, Пятый, не должен был его задавать. Не должен был знать ответы на некоторые вопросы, которые могли кардинально изменить их судьбы. Они двое были связаны столько, сколько себя помнили. Ощущали друг друга, знали состояние друг друга. Иногда общались, но это скорее было редкостью, чем правилом. И именно это было решающим фактором. — Я, — и Чону сломал карандаш в своих руках. И всё просто потому, что близнец смотрел на него с недоверием и болью. Словно сомневался, что его предал самый важный человек, которому он всецело доверял. — Ты не мог, — с хрипом отозвался Пятый. — Мог. Я сам вызвался. Водителем той машины был я, — и вампир посмотрел прямо в глаза собрата. — Именно я забрал твою человеческую жизнь. Потому что хотел, чтобы ты был здесь. Рядом со мной. — А то, что я по факту стану таким же убийцей, тебя не смущает? А спросить меня о том, хочу ли я такой жизни… — Теперь это твоя жизнь, — жестко пресёк его старший, чтобы потом взять свой альбом и встать, направляясь в свою личную комнату. — И если бы была возможность всё изменить, я бы поступил так же, Пятый. Как только Шестой ушёл, обращенный подскочил, чтобы начать ходить по комнате и зло сжимать собственные кулаки. Эмоции внутри него кипели, бурлили, разгорались сильнее. Искали выхода, но так их не находили. В конечном итоге Марк взорвался, начиная громить вещи в комнате, выплескивая всю свою боль и разочарование.* * *
Тэиль был достаточно любознательной личностью. Но только если это касалось чего-то действительно интересного. Пока он был человеком, его интересовала природа людей. Нравилось изучать всё, что было связано с генетикой, даже если он сам никак не был связан с этим в работе. Зато сейчас, когда он стал вампиром, перед ним открывалась масса возможностей. Ему не запрещали исследовать самого себя вновь и вновь, сравнивать результаты со своими собратьями. Учёные смотрели на него с легким весельем, особенно когда Первый начинал восклицать, получая новые данные и сведения. Для людей в белых хлопковых халатах он был ребёнком, который только делал первые шаги. Интереснее всего Муну было сравнивать данные рождённых и обращенных. Клетки ДНК первых уже были как что-то совершенное, а вот клетки последних менялись день ото дня. Всё человеческое у них исчезало, ген вампира их просто уничтожал и заменял на более совершенные. В первую очередь Первый искал слабости, которые могли у них быть, чтобы знать, чего следует опасаться. В первую очередь все мифы и легенды были не более чем сказками. Свет не причинял им дискомфорта, если это не касалось прямых лучей прямо им в глаза. Но по словам ученых, у рожденных со временем появилось что-то вроде дополнительного века — тончайшая плёнка, которая защищала от яркого света. Регенерация у рождённых так же была значительно выше, но в последнее время она ухудшилась у Седьмого. Тэиль с интересом изучал влияние ИСКа на их организм и понял его тенденцию. Вот только данные собрата были далеки от идеала. Сотрудники объяснили ему то, над чем они сейчас работали, и показали свои результаты, если Лидер им разрешал. Тогда Мун сел работать над проектом вместе с ними, используя то, что они ему дали для исследования. В первую очередь он понял, что новый образец ИСКа идеально подходил для Седьмого. Тот словно вступал в синтез, в котором образец собрата получал из пищи после добавки нового ИСКа девяносто девять и девять десятых процента всех питательных веществ. Продолжая наблюдения, он понял, что и голодают клетки медленнее. Эффект от полного поглощения и усваивания пищи был так же интересен. Результаты говорили сами за себя. После того, как они получили данные, в которых показатели Джехёна значительно выросли, учёные приступили к новым наблюдениям. Кто-то сидел и работал над аналогами ИСКа, не давая Первому внятного ответа, зачем им это, если у них уже и так есть идеальный вариант. Впрочем, он понял потом, что именно было не так. Образцы Седьмого просто отказывались принимать другие варианты, распробовав изученный Тэилем вариант. Появлялась зависимость, которая не устраивала ученых. Мун считал, что лучше имеющегося аналога у них уже ничего не будет. Не могло же быть так, что, имея более двадцати предыдущих аналогов, они не создали ничего даже близко похожего на имеющийся последний образец, который даже увеличивал все их вампирские и физические способности. Хотя, осознав, что он сам может стать зависимым от ИСКа, то становилось не по себе. Нужно было поговорить с Джехеном. — Тэиль, зацени, — позвал его молодой исследователь, показывая свой проект. Мышь со специальным отслеживающим ошейником выполняла все трюки, которые поступали ей от командного центра. Именно им и управлял уже человек в халате. — Я думаю, это как-то жестоко, если учесть, что она себя не контролирует. — Она этого не осознаёт. Воспринимает все команды естественно и безболезненно, словно это её собственные, — вот теперь Мун заинтересовался. — А что ещё можно так сделать? — Всё. Буквально всё, если только это не идёт в разрез с инстинктом выживания. То есть… — Заставить её сознательно выполнить то, что приведет к её смерти, невозможно. — Не совсем так. Первое время она будет выполнять, но потом включится режим безопасности. То есть, как только появится прямая угроза выживания, например, обезвоживание, голод, усталость и так далее, команда больше не будет восприниматься. Показать? Вампир кивнул и сел рядом на свободное кресло. После этого он стал следить, как учёный рядом с ним быстро вбивал все необходимые команды. Под конец человек самодовольно улыбнулся и показушно нажал на Еnter. Мышь, на которой был ошейник, активизировалась, если так можно было сказать. Она, до этого спокойно умывающаяся, пошла к колесу, в котором начала бегать. На грани возможного, но всё же значительно лучше, чем если это было естественное желание. И так продолжалось до тех пор, пока показатели мыши не пришли к красной зоне, после которого мышь пришла в себя, постепенно останавливаясь и не сразу понимая причину своего такого поведения. — Интересно, — честно ответил Первый. — Контроль не сразу переходит обратно? — Конечно, интересно. И да, потому что резкий переход так же может прийти к летальному исходу. Делать слишком часто нельзя, иначе сбивается командный центр. Слишком много противоестественных задач приводят к тому, что организм старается вычислить причину такого поведения. Предыдущая мышь сама себе навредила, когда мы проверяли предел возможностей. — Для чего вам это? — Поступил приказ, мы работаем и не задаём вопросы, — коротко ответил учёный, начиная вносить новые полученные данные в свою работу. После этого Первый встал и направился за свой стол, создавая видимость действия, пока он сам обдумывал новые данные. Благо для него сейчас это было проще простого, чем когда он был простым человеком.* * *
Юта плавал в бассейне уже несколько часов подряд. Он легко находился под водой, собирая там различные головоломки. Персональная тренировка. В свободное время он просто дрейфовал по поверхности и думал о своём. Никто не знал его секрет, который он тщательно берёг. Даже от братьев. Хотя интуиция подсказывала ему, что каждый из них имел точно по одному личному секрету. И судя по тому, что они не лезли друг к другу, уважали друг друга. Тайна Четвёртого была связана с этим местом. В этом заключалась главная странность. Зверь вампира словно улавливал что-то и настраивался на эти волны. Только в этом бассейне. Закрыв глаза, Юта сделал выдох, потом вдох, чтобы в следующий момент погрузиться под воду. Первое время ничего не происходило, постепенно ощущая себя иначе. Вода была уже не приятной температуры, а обжигающе горячей. Как только он попытался выбраться, столкнулся с твёрдой поверхностью. Поняв, что вода с каждой секундой становится горячее и горячее, он закричал, но всё, что выходило, так это только булькающие звуки. Он стучал кулаками по крышке, понимая, насколько она твёрдая. Оглядываясь вокруг, вампир видел только воду со слабой подсветкой. Закрыть глаза. Открыть. И вот он очутился в своем бассейне, ощущая, как ожоги на его коже постепенно исчезают. Вынырнув, он жадно глотнул свежего воздуха, осматриваясь. Он у себя в корпусе. Не в стеклянной клетке, в которой всё окружение было обжигающе горячим, без возможности выбраться оттуда. Четвертому было интересно, куда именно он попадает. Что за существо страдает и даже не знает, что существует одно живое существо, которое желает его спасти, потому что знает, как оно страдает. Никто не заслуживал такой судьбы. — Сет, — позвал его Седьмой. Вампир встрепенулся, следом подплывая к бортику, где его ждал брат. — Ты пришёл, — выдохнул рождённый с животными глазами, пока Джехён улыбнулся с красивыми ямочками. — Не мог же я оставить тебя одного. На перегонки? Юта фыркнул. — В воде ты мне уступаешь, Эван. — Сегодня не уступлю, брат, — и Джехён нырнул в бассейн, а после вынырнул и помотал головой, брызгаясь каплями воды с волос. Четвёртый фыркнул и брызнулся в ответ. Соревнований не было, а вот военные действия очень даже.* * *
— Как стать со своим хищником одним целым? — спросил Хэчан, смотря на рожденных вампиров, которые показывали мастер-класс на ринге. — Тебе к Юте. Он у нас первый и единственный, кто умеет находить общий язык со зверем, — делился Джонни, смотря на Джехёна и Чону, сейчас сражающиеся на ринге. На большой скорости, за которой успевали следить только вампиры. — А если я хочу, чтобы ты позанимался со мной? — упорствовал самый младший. — Не хочешь, — спокойно ответил Второй, начиная разминаться. — Если я могу чему-то научить, так как убивать. Быстро, качественно и эффективно. Минимум усилий, максимальный результат. Доён, что стоял рядом с ним, посмотрел в лицо старшего несколько обеспокоенно. — Почему ты так говоришь? — тихо прозвучал его вопрос. — Мы солдаты. Обязаны уметь качественно выполнять полученные приказы. Я заточен на войны, где нет места жалости. И, используя свои способности, я становлюсь сильнее, опаснее, — и чуть пожал плечами. — Мой зверь жесток. — Может, он просто не знает другого отношения? — озвучил вслух свои мысли Десятый, а после, поняв это, осторожно посмотрел на улыбающегося Второго, что сверкал своими янтарными глазами. Медленно он повернулся к младшему, чтобы подойти к тому вплотную, смотря на то, как тот сглатывает, испытывая перед рожденным вампиром естественный страх. Доен пока являлся больше человеческим существом, что не успело уйти в сторону, страшась существа перед собой. Джонни немного склонился, нависая так, чтобы тот приподнял голову, смотря на него своими большими глазами. — Что, хочешь научить? — голос звучал ниже, обволакивающе, словно самый уютный и теплый плед. — Показать, — выдохнул парень, а потом поднял руку, на которой была бабочка из белого света. Вампир перевёл на неё взгляд, с недоверием всматриваясь в это насекомое. А когда он понял, что это за бабочка, он был удивлён, смотря на своего собрата так, словно видел его впервые. Эр медленно потянулся к насекомому, не моргая, боясь спугнуть видение. И вот его палец проходит сквозь неё, от чего слышится разочарованный вздох. — Подожди, — и Доён сосредоточился, смотря прямо на крылатое создание, пока та словно покрывалась тонким слоем пыли, обретая физическую форму. Не сияя так ярко, ослепляя, а приятно, словно светлячок.- Вот. И Десятый пересадил ее на руку Джонни, который замер, смотря на хрупкое сокровище в своих руках. — Нет, это, конечно, всё супер мило, приторно-сахарно, но может вернемся к моему вопросу? — Тебе к Юте, — к ним подошёл Чону, пока Джехён приобнимал того за плечи. — Как и сказал Джонни, мы убийцы, — он смотрел прямо на своего близнеца, находившегося неподалеку. Марк поёжился, словно от холода, и отвёл взгляд в сторону. — Чону, — Седьмой по-приятельски толкнул своего брата, а после со смехом затеял возню. Посмеявшись от своего же дурачества, он обратил внимание на слушающих их обращенных. — Но вообще он прав. Каждый из нас не может похвастаться чистым послужным списком. Это вам повезло, что вы не испытываете то, что у нас было в самом начале. Когда мы испытывали голод, страдали люди. В этих стенах погибло множество солдат, пока не появилась первая рабочая версия ИСКа, а он у вас имеется с первых дней появления тут. К тому же я тот, кто обратил Тэёна, Чону, Марка, а Джонни… — Тебя, — сам ответил за себя вампир, смотря прямо на Доена. — И это должно что-то значить? — смело спросил Десятый, упрямо смотря в глаза напротив. — Нет. Вас бы всё равно устранили. Если не мы, то солдаты, которые сделали это пулей в лоб и сердце, — равнодушно ответил Джехён, обводя взглядом окружающих. — Но так получилось символичнее — каждый из вас, за исключением Хэчана, обращён с помощью своего собрата. Мы назвали это узами. Подсознательное доверие ваших хищников к тому, кто вас обратил. Как у птенцов, цыплят, которые привязываются к тому, кого первым увидят. — Значит, мне повезло, — довольно отозвался Хэчан. — Никаких привязанностей, супер. — Нет, ты просто, как и Юта, более самостоятельный, но у тебя выше риск одичать. Это твой минус. Вот теперь Девятый затих, начиная обдумывать информацию. Им уже говорили про то, как они себя ведут, когда они становятся дикими. Каждый видел видео с камер, на котором им показывали их собратьев в периоды их дичания по тем или иным причинам. — Мы просто свели риски к минимуму, — подвел итог Чону, а после посмотрел на Хэчана. — Готов сразиться со мной? — С удовольствием, — тут же отозвался вампир, отбрасывая все мысли в сторону, с готовностью вступая в спарринг. А вот Джонни в это время тихо удалился, пряча в своих ладонях маленькую бабочку. Та самую, что ему дал Доён. Он хотел посадить под специальный стеклянный колпак, который использовал для выращивания прихотливых растений. Видимо, у его розы появится живой друг.* * *
Рождённые собрались все вместе в своей комнате. Джонни стоял у бара, где смешивал различные напитки между собой, делая для каждого брата коктейль, который те любили больше всего. Алкоголь был тем напитком, который они могли употреблять в больших количествах и не бояться никаких побочных эффектов. Не было ни голода, ни похмелья, но прочувствовать каждый вкус ингредиента они могли и делали это с большим удовольствием. Чону лежал на диване, руки закинуты за голову, а во рту у него была зубочистка, с которой он ранее съел оливку. Юта играл с освещением, создавая полумрак. Его глаза в дни новолуния становились чувствительнее, чем обычно. От этого искусственное освещение больно било по глазам. А вот Джехён перебирал струны на гитаре, тихо напевая песни, которые он слышал на заданиях или же сочинял сам. Когда всё было готово, они расселись по своим местам. Мало кто понимал, но они любили вот такие тихие семейные посиделки, в которых ничего не мешало им просто общаться. Они говорили обо всём на свете, не боясь, что их осудят. — В последнее время я всё чаще хочу вонзить клыки в человека, — поделился с братьями Четвёртый. — Не подумайте, я себя контролирую, насыщаюсь едой, но все равно словно чего-то не хватает. — Азарта охоты, вкуса адреналина на языке, — легко облизался Джехён, вспоминая свою последнюю человеческую жертву. — Любитель поиграть с людишками, — рассмеялся Чону, чтобы потом пригубить свой напиток, который для него смешал брат. — А вообще, вы с Джонни единственные, кто может спокойно пить кровь прямо из людей и вам за это ничего не будет. — Завидуй молча, — добродушно отозвался Седьмой, смотря на своего красноволосого брата. — Может, у нас в запасе есть кто-то, кого не жалко скормить четырем голодным вампирам? В комнате повысился уровень интереса. Даже глаза Юты стали светиться красным голодным светом. Вампир задышал чаще, даже приоткрыл рот, словно так мог хоть немного привести себя в порядок и вернуть самообладание. Второй, заметив состояние брата, отставил напиток в сторону и притянул того к себе, зная, насколько Сет тактилен. Дав знак Седьмому, тот начал разговаривать со своим младшим, стараясь удержать того в сознании и не дать тому вновь скатиться до уровня зверя, ведомого лишь одним инстинктом. Некоторое время спустя в комнату вернулся Джехён, который кивнул собрату. Видимо, сегодня они смогут отвести душу и поиграть с дичью. — Сколько? — Чону оживился, залпом допивая напиток, идя позади Второго брата, что нёс в своих руках Четвертого. — Выделили десять мешков. Лидер даже немного удивился, что мы не приходили раньше. — А сколько времени прошло? — Где-то полгода. Раньше раз в два месяца собирались, — вместе с тем, как они шли на закрытый участок их комплекса, ребята менялись. Шаг становился тише, мягче, напоминая походку хищника, который вышел на охоту, пока ещё только выслеживая дичь. Парни становились иными, словно сбрасывали с себя иллюзию, которая существовала для всех остальных. Их уши легко заострились, кожа побледнела до белого цвета, через который просвечивали вены. И у каждого из них глаза своим цветом: красный, янтарный, золотистый у Джехёна и серебристые Чону. Но их самым главным оружием были когти и клыки, крепкие и просто невероятно опасные. Охрана к ним не приближалась и в целом старалась быть подальше от голодных вампиров. В особенности от Четвёртого. Оружие всё так же было у них наготове, вот только стрелять без прямой угрозы для жизни они не могли. Оказавшись в закрытой зоне, вампиры расслабились, окончательно сбрасывая с себя иллюзии. Они неосознанно держали для окружающих их людей, чтобы тем было комфортнее и легче их воспринимать людьми. Рождённые были в созданном специально для них лесу, в котором сейчас прятались люди. Списанные Лидером за ненадобностью. Джонни отпустил брата из своих рук, а потом дал тому еще немного постоять в его объятиях, чтобы тот пришел в себя. Как только Юта отошел сам, он признательно улыбался своему старшему брату. Четвертый был сейчас больше, чем кто-либо похож на зверя, чьи черты лица значительно заострились. — Идём, родной? — гладя того по волосам, а после и по щекам, с любовью спросил Второй, любуясь своим братом. Мало кто знал, но Юта не смотрелся в зеркала, потому что всегда видел себя настоящего. Без иллюзий. Просто не в силах был увидеть то, каким он мог быть человечным. Настоящими он видел и других собратьев. По этой причине он всегда мог с лёгкостью определить, насколько гармонично живут его близкие со своим зверем. И с тихим отчаянием Юта понимал, что он сам был по настоящему уродлив. Из-за близкого контакта со своим зверем он стал сам им наполовину. Волосы и глаза были тем единственным, что он никогда не мог скрыть от других. Но даже так каждый раз трое вампиров окружали его и обнимали в моменты уязвимости. Показывали, что для них Юта был дорог тем, что тот являлся их братом, а не монстром, который тот сам себе придумал и внушил. — Идём, — наконец отозвался Сет, сразу после этого встал на их импровизированную полосу старта. Парни встали, готовые в любой момент начать охоту. Как только прозвучал тихий перелив колокольчика, как вампиры устремились вглубь леса. Бесшумно, мелькая тенями, исчезая при малейшем источнике света. Они соревновались, выискивая среди леса, в который специально добавили огромное количество запахов, найти единственный — человеческий. А там ощутить и стук сердца, которое заманчиво качало кровь по венам, что скоро окажется на языке вампира. Юта был быстрее всех, отдавая первенство своему зверю. А тот, словно по наводке, легко лавировал в этом темном лесу, в котором не было практически никакого источника света. За редким исключением в виде светлячков или камер, которые следили за охотой вампиров. Прыгнуть выше, увернуться от низко расположенной ветки. Мягко опуститься на зеленый влажный мох, чтобы сохранить эту гнетущую тишину. Остановиться, чтобы принюхаться, по-животному втягивая носом воздух. Дичь была близко. Ещё несколько крадущихся движений — и вот послышался звук начавшейся погони. Юта загонял свою добычу, играясь с ней так, как он хотел больше всего. Слышал башенный стук сердца, что было готово вырваться из груди. Тяжелое дыхание, запах пота в воздухе, невольно рвущиеся крики и слезы отчаяния со страхом. А после и крик, как только жертва оказывается в когтях хищника. Юта провёл длинным языком по коже женщины, ощущая на языке солоноватый привкус, игнорируя рыдания жертвы. Вампир широко открыл рот, чтобы вонзить свои длинные мощные клыки в чужую шею, а после медленно достать, присасываясь к ране, начиная глотать металлическую обжигающую горячую жидкость. Он слышал, как человеческое сердце постепенно затихает. Он жадно иссушал её, выпивая всё, что та могла ему предложить. — Спасибо, — шепнул в конце вампир, чувствуя силу, что растекалась по его венам. Он уважал чужую жизнь, даже ту, что являлась его едой. Вампир наслаждался тем, кем он был, пусть по факту для человечества он был монстром. И являлся братом девятерых парней. Медленно открыв глаза, он слизал с губ капли второй отрицательной, прежде чем встал и уже более осознанно продолжил охоту. В этом лесу было по две с половиной жертвы на вампира. Разделить жертву для них было что-то на уровне доверия. Этот маленький ритуал их сближал, давал почувствовать иной уровень близости между ними. И, если сравнивать с обменом крови, то тут не было ничего интимного. Проворачивали ли они такое между собой? Лишь однажды и то, скорее по глупости, быстро останавливаясь, чувствуя смущение перед собратом. Просто потому, что в этот момент можно было почувствовать на языке эмоции и чувства другого. Того, с кем разделял кровь, становясь одним целым, перенимая естественный запах другого. Осушив свою вторую жертву, он загнал третью, выжидая собрата, который решит разделить с ним трапезу. Вскоре появился Джехён, который поймал брата в объятия со спины и потерся носом о его шею. Мягко так, ласкаясь. Ощущая себя сытым хищником, Четвёртый дал своему младшему приступить к трапезе первым. Человек оказался в цепких руках вампира, приступивший к десерту в тот же момент. Дже редко растягивал процесс охоты в лесу. Жертвы из больших городов были слаще, если их правильно приготовить. Сет мечтал однажды вкусить такую кровь. Присоединившись к брату, он смаковал каждый глоток выпитой крови. Эван замедлился, подстраиваясь под ритм старшего, отстраняясь раньше. Потому что последние глотки, обрывающие жизнь, тоже имели иной вкус, такой любимый зверем Юты. Закончив с трапезой, Четвёртый обнял брата, а после забрался на дерево, где сел на крепкую ветку, прежде чем повиснуть вниз головой. Брат остался внизу под деревом, садясь там, чтобы проследить, чтобы никто не нарушил покой старшего. Чтобы никто не отвлекал его и дал отдохнуть на природе, пусть и существующего в специальном комплексе. Четвёртый чувствовал себя в безопасности, окруженный любящими братьями, наконец ощущая себя сытым, счастливым и довольным жизнью.