Путь в никуда

Когда с собой нет часов и негде и не у кого спросить время, секунды, минуты, часы и дни неизбежно начинают размываться в вязкое однородное месиво. Сколько я провёл здесь — уже и не скажу. Сначала я пытался что-то считать, высекать на стенке палочки — одна засечка — один день, три засечки — три дня, но очень скоро забросил это дело. Зачем, зачем, если я тут всё равно совершенно один?! То есть, имею в виду… Разве время вообще имеет смысл, когда ты не связан ни с кем ни обязательствами, ни связями? Если кроме тебя вообще никого не существует. Если невозможно куда-то опоздать, поджидать кого-то за углом или ждать его возвращения ровно в три часа дня, просто потому что этого кого-то давным давно прикончили пулей из револьвера? Вот и я думаю, что нет. Так что вместо такой бесполезицы, как подсчёт оставшихся мне дней, я принялся обшаривать всё Подземелье в поисках ранее ненайденных вещиц. Кловер… Сколько раз на своей памяти я ругал это имя! Идиот! Возомнил себя носителем вселенской справедливости и нагло урвал у меня право управлять СОХРАНЕНИЯМИ. Да, вот ещё одна причина, почему я забил на любое упоминание о времени. С тех пор, как этот болван освободил все человеческие души, предварительно не забыв зачистить местность от любых признаков жизни, я потерял контроль над таймлайном. Улыбка сама выползает на лицо, когда я вспоминаю, как сам проходил тот же путь тотального геноцида и, выжав из него все соки и вдоволь насмотревшись чужих мучений, просто переводил стрелки часов назад. Последствия были таким же пустым звуком, как журчание воды в Водопадье, а то и ещё бесполезнее, чем оно! Времени (и опять я натыкаюсь на время! Чёрт!) у меня было завались, а потому обшарить абсолютно все уголки отведённой мне территории я смог уже… относительно скоро. И я совру, если скажу, что я никого не нашёл. Говорят, павшие монстры — мёртвые монстры. Если пал — всё, пиши пропало, можешь забыть о своём родственнике — ему никогда из этого не выкарабкаться. Но если обычный монстр ещё может избежать участи вечного сна, если просто умрёт от старости, то монстры-боссы, бессмертные до тех пор, пока не передадут свой ген следующему поколению… Хо-хо, это тот ещё джекпот. Кловеру до Канако было не добраться никак. Да и боюсь, он так и не узнал о ней. С Церобой у них разговор прошёл… Не самый приятный, мягко говоря. Со смертельным исходом. Так что бедная девочка так и осталась в закромах лабораторий, навечно застрявшая между жизнью и смертью. Какая жалость. Павшее (каламбур?.. Ненавижу каламбуры…) жертвой амбиций собственных родителей дитя… Я начинаю говорить, как старая карга. Значит, точно еду крышей. Я не мог позволить бедной девочке мучиться. Не из благородства — пожалуй, заговорило другое чувство, больше похожее на странное собственничество. Если уж я застрял здесь в полном одиночестве, значит и должен быть здесь только я и только в полном одиночестве! Я убил её. Без сожаления — я не умею сожалеть, и без колебаний. Она даже не проснулась. Просто перестала дышать. А потом медленно рассыпалась в прах. Больше ничего, кроме бесконечной тишины. Я опять остался один. Но и это оказалось ненадолго. Прошло относительно немного времени, и однажды, прозябая под стенами королевского замка за бесполезным занятием, я вдруг почувствовал что-то странное. Во мне впервые с самого момента ухода справедливости за барьер заговорила РЕШИМОСТЬ. Решимость эта твердила мне, как незатыкающийся Монстрёнок, что в моей темнице одиночества внезапно объявился кто-то ещё, кроме меня, и этот кто-то, ко всему прочему, обладает силой СОХРАНЯТЬ и ЗАГРУЖАТЬ. Это был человек. Однозначно человек. Я осознал это в первое мгновение, как почуял знакомую мощь, и мысленно (по привычке или из чувства солидарности) послал Кловера куда подальше. Это не мог быть он. Кто-то ещё… — Приветик! Я Флауи! Цветочек по имени Флауи! Это и правда был не он. Умей я радоваться, обрадовался бы. Человек в свитере в сине-розовую полоску. В крепко стиснутом кулаке — палка, на левой ладони — грязный бинт. Лицо — спокойное. Вот шкет! Будто знал, куда идёт! В глазах ни капли нерешительности и страха. — Хм-м… — протянул я со знающим видом. — Впервые в Подземелье, верно? Чёрт возьми, ты наверняка в растерянности! — Как я уже сказал — он не выглядел растерянным. — Кто-то должен объяснить тебе, что тут к чему! Что ж, думаю, маленькому старому мне придётся сделать это. Готов? — И, не дожидаясь ответа, тут же выпалил: — Приступим! Что ж, когда я увидел его душу, я понял, откуда у меня такое яркое первое впечатление. Красная. Ещё и алым переливается, такая красота. До чёртиков знакомая душа — душа решительности. О да, этот-то и вправду знал, на что идёт! Это упростило мне задачу. Я не стал устраивать уловки. Мне это не нужно. Пусть пройдёт дальше, и пусть так же, как в случае с треклятым Кловером, я стану его… Партнёром. Если со справедливостью и прочими мне приходилось искать новый подход, изучать, подгадывать слабости и наугад давить на них, с этим типажом я был знаком уже оч-чень давно. Всего-то заставить его потерять РЕШИМОСТЬ. Ради того, чтобы выбраться отсюда, я готов потерпеть эту волокиту ещё раз. Человек, пусть и не подавал виду, всё же боялся монстров, которые разорвут его на части, стоило ему только переступить порог пещеры. Из комнаты в комнату он шëл аккуратно, как мышь. Сначала на краю проëма появлялись детские пальцы и нос, из темноты поблëскивал расширенный чëрный глаз, пытающийся выцепить впереди хоть что-то не сухое, не мëртвое, не покрытое сплошь толстым слоем праха, и лишь после, отчего-то нерешительно, крались в тишине шаги. Пересечëт молча комнату, и вновь суëт нос в молчаливый коридор. Снова пустота, снова надежда, и снова ничего. Иногда я появлялся перед ним — разбавить обстановку, и он начинал расспрашивать меня, жалобно так, но твëрдо: что здесь случилось, отчего в Подземелье так неестественно тихо, отчего совсем никого нет. «Здесь, под горой, точно обитают монстры, я знаю!» А я в ответ лишь натянуто улыбался: — Руины уже столь заброшены, что здесь никто не живёт. Пройдёшь чуть дальше и найдëшь живые души. Обязательно. Если захочешь умереть от их лап, ты знаешь, что делать! Он мне верил. Я знаю, что верил. Я был убеждëн, что даже столь неохотных моих стараний хватит, чтобы он продолжал плестись дальше, вглубь Подземелья. Всё ближе к своей гибели. Забавно. Человек боялся монстров. А стоило бояться их отсутствия. Подгонять человека было просто глупо. Торопиться-то некуда. И я пустил его в свободное плавание, хотя всегда держался где-то неподалёку от него. Наблюдал. Отчасти видеть хоть кого-то живого кроме себя было любопытно, а по любопытству я крайне, крайне соскучился, а отчасти… Я отчаянно желал увидеть его реакцию. На всё это. Лишённый своего ужаса, я жаждал ужаса настоящей души. И я его получил. «Флауи! Как давно монстры покинули это место?» Зачем ты опять напомнил мне о времени? Чёрт возьми… — Оч-чень давно! Так давно, что я и не помню. — невозмутимо отозвался я, вырастая из-под земли прямо рядом со старым манекеном. Тот напоминал вздувшийся труп — отсыревшие куски потемневшей ткани, растянутые швы, как раны, из-под которых выбивалась плесневелая грязно-жёлтая вата, застывшие в агонии чëрные глаза. Человек подошёл к нему. Внимательно оглядел, как старого друга, снял с руки бинт и аккуратно намотал его поверх разорванной морды. Закрепил конец и заботливо поправил повязку. Не сказал бы, что это сильно спасло положение, но чёрные бусинки куклы, тупо глазевшие по сторонам, теперь уставились вниз с молчаливой предсмертной благодарностью. Человек обернулся на меня. Губа у него немного скривилась, на переносице возникла упрямая складка. «А ты почему остался здесь? Совсем один?» Ещё и голос дребезжит, как у Вимсана. О, да… Только твоих соплей мне и не хватало для полного счастья. — Теперь не один! — Я состроил милую рожицу. — Не переживай! Теперь со мной всё в полном порядке. Он громко вздохнул. «Если ты так говоришь…» — и медленно исчез в чёрном проходе, волоча палку по земле. Я проводил его всё той же дежурной улыбкой и юркнул под землю. Всё ещё мне верит. Это хорошо. Это прекрасно! Признаю, я немного сглупил. Всего лишь по цвету души судить о человеке — о, нет… Он был совершенно иным, чем была она. Последним увиденным мною человеком был пресловутый Кловер. Возрастом он был не сильно старше нынешнего, разве что рожей был построже — если мистер Решительность хоть и был спокоен большую часть времени, но изредка то хмурился, то изумлённо всматривался в лианы или древний сыр, вросший в стол, тот всегда носил лишь одно выражение лица — мрачную, тихую, озлобленную ненависть. Это лицо было таким красноречивым, что к концу всего приключения я и забыл, что передо мной всего лишь ребёнок — слабый, неокрепший, неспособный (по идее…) причинить кому-либо вред. Да и поверишь ли в это, когда этот… УБЛЮДОК возвышается над тобой и выслушивает угрозы в свой адрес с каменным лицом, полностью уверенный в справедливости всего, что делает?! Когда он выпускает в тебя пулю за пулей, по частям выбивая из твоего тела крупицу жизни за крупицей? Вырвите мне язык, если у меня когда-нибудь хватит духу назвать его человеком, не говоря уже о том, чтобы идентифицировать его ребёнком… Впрочем, пока я отвлёкся, человек зашёл в комнату с красными листьями. Я остался в еë середине — отсюда был неплохой обзор, — и принялся делать то же, что и обычно — наблюдать. Уже без особого внимания, но наблюдать. Красные листья были здесь всегда, сколько себя помню. Откуда они именно тут, если дерево находилось в самом хвосте кишки Руин — меня никогда не интересовало, зато, кажется, человека этот вопрос явно привлекал. Он прыжками пересёк всю комнату, задирая голову к тёмному потолку (пытался высмотреть ветви деревьев?), заглянул в комнату с колонной, потыкал палкой тамошнюю тухлую воду, вернулся обратно и игриво посмотрел на меня. — Что?! — раздражëнно фыркнул я. Пусть нутра у меня не было, я отчëтливо почуял нутром — он что-то задумал. «А откуда здесь эти листья?» Он невинно сложил руки вместе, зажав палку меж ладоней. — Откуда мне знать? Они просто лежат здесь. Тоже очень давно. Листья как листья… «То есть, они никому не нужны?» — Я едва не содрогнулся от омерзения, когда увидел на его лице эту широкую предвкушающую улыбку. — «Я же могу их взять? Могу же, Флауи?» — …Бери? — сплюнул я, хмуро отводя взгляд на скучные кирпичные стены. Человек, чьи глаза после моих слов стали походить на две звëздочки СОХРАНЕНИЯ, стрелой помчался прочь. Я краем глаза продолжал следить. Он ворвался прямо в середину алой кучи, схватил в охапку гору листьев и со смехом поднял её в воздух. Эхо испуганно загремело многоголосием, листья посыпались пыльным дождëм прямо на его плечи и голову, вызывая новый взрыв безудержного смеха. Эти стены уже вечность не слышали ничего громче клацания когтей по каменному полу. — Ч-что ты делаешь?! — рявкнул я. В воздух полетела вторая охапка, человек, перестав смеяться, обернулся на меня. «Я? Просто развлекаюсь, что-то не так?» — Не понимаю. Какой в этом смысл… — Лицо человека округлилось в наивном изумлении. Немного погодя он вновь наклонился, набирая кучу листьев, а потом осторожно приблизился ко мне. Причëм смотрел ещё на меня так — так смотрят на диковинную зверушку или на ребёнка, который никогда не любил шоколад. — Не смей. — прошипел я. — Не смей этого делать… «Поздно!» — Листья плотным дождëм засыпали и меня, и человека, который присел на корточки рядом со мной. Я отряхнулся, как мокрый пëс. — Это было ужасно. «Это было прекрасно!!! Я таких красивых красных листьев в жизни не видел!» — Как у тебя всё просто… «Мгм!» Прежде чем продолжить путь, какое-то время человек ещё сидел рядом со мной, стараясь не шуметь. Даже не пытался стрясти с плеч сухую труху, просто слушал тишину и изредка с интересом поглядывал на меня. — Отправляемся дальше. «Ага!» — И он, встрепенувшись, с восстановленной решимостью помчался вперёд, уже зная, что я не отстану от него ни на шаг. Признаться, весь путь от начала Руин до их окончания осточертел мне просто донельзя. Я преодолевал его столько раз, что теперь всегда обходил стороной, только чтобы не видеть снова его чахоточного сиреневого цвета — опасаясь, что цветов может стошнить. Тащить человека за собой оказалось в разы проще, чем позволять ему путаться и учиться на собственных ошибках: если даже на основном уровне Руин царит разруха, что думать о комнатах-ловушках, скрытых под полом? Им очень повезло, если они хотя бы остались целыми. Поэтому я просто брал человека в охапку и перетаскивал его через преграды. Я ждал, что он (как это бывало всегда с другими) начнет брыкаться и пытаться выпутаться, но, к моему непониманию, нет. Разве что порой он весело улыбался, когда я слишком высоко поднимал его над землёй. Это что для него, какой-то аттракцион?.. Мы всё ещё были совершенно одни. И я удивился, когда человек внезапно вступил со мной в спор. «А если враньё это всё?» — вполне серьёзно спросил он, глядя на меня. — «Монстры — всего лишь сказка и легенда, и только! Чтобы дети не ходили играть на опасную гору…» Захотелось назвать его идиотом. — Ты правда так думаешь? Тогда чьих рук дело… Это? Мы как раз завернули за угол к широкой пещере, уходящей ровно в очертания дома старой карги. Человек притормозил, со странным, притихшим взглядом рассматривая очертания окон и дверей. Однако тут же встрепенулся. «Ну хорошо. Может, тогда хотя бы здесь остался хоть кто-то?» Не дожидаясь моего ответа, он вскачь помчался вперёд, на ходу задев рукой тёплую звёздочку СОХРАНЕНИЯ. Нашёл я его уже внутри дома. Следы на пыльном полу уходили от входа влево, на кухню, оттуда петляли обратно и упрыгивали в коридор справа. Там как раз щёлкали замки дверей. Первый, за ним, немного погодя и уже менее рьяно, второй, а потом робко потянутый закрытый третий. Поникшего головой человека, вернувшегося обратно в прихожую, встретила моя улыбка. — Ну как? Нашёл? Он обречëнно покачал головой. — И тем не менее… Если ты говоришь, что монстров не существует, то кто же тогда я? — Я захихикал. — Неужели человек? Человек поднял на меня глубокие чëрные глаза. Смотрел он на меня долго, оценивающе и внимательно, пока наконец не сел передо мной прямо на пыльные доски и не вздохнул. «Ты — и не монстр, и не человек. Ты же цветок, Флауи.» Не передать словами, как меня это рассмешило. — Проницательный же ты парень, ха-ха-ха! Однако в этом ты чертовски прав. Не представляешь, насколько. — Я оскалился и слегка склонил голову вбок. — Итак, ты устал? «Не знаю.» — Невооружённым глазом было видно — морально он всë-таки вымотался. — «Немного.» — Тогда нам пора покидать Руины. В холодильнике ты навряд ли найдешь хоть что-то приличное, так что займи одну из комнат. Отдохнëшь и спускайся в подвал… Кстати, как тебя? «…Что?» — По имени. «По имени?.. Фриск.» — Чудно, Фриск. Так вот. После спускайся в подвал. Я буду ждать тебя там. Не успел я скрыться под землёй, он обеспокоенно потянулся ко мне: «И… Куда мы попадëм? Там будут монстры? Если да, я готов!» — Я на это надеюсь. — не оборачиваясь, отозвался я. — В Сноудин. Забавное местечко. Тебе точно понравится. И я исчез.