Потерянное прошлое или путь к Великому Атракору

— Вам всё-таки удалось заполучить одного из братьев, — Севалис протянул руку Руфиан, когда представители переговорного процесса исчезли за каменной дверью. Девушка не отказала и робко спустилась по ступеням. — Это не мой выбор. — Я думаю, он сделал это, чтобы избавить вас от некоторых поклонников. В отличие от своего брата, он знает, чего хочет, и уверен в своих решениях. Я знаю, как с вами поступил Араэль. И это мы его должны обвинять, по совести. Но он наследник престола, наш господин. — Он перевел дыхание, пытаясь подобрать слова. — Абрахос мне как сын. Если решите предать его, я лично прикончу вас. Глаза Руфиан сверкнули и вонзились в Севалиса. — Я не просила его целовать меня, — сухо ответила она и чуть тише добавила: — Дважды. Сынам короны стоит проявить симпатию, как они подписывают приговор тому, кого выбирают для своих игр. — Он не Араэль. Он не станет играть. Руфиан промолчала, но с надеждой посмотрела на генерала. Исчезнув за дверью своей комнаты, Руфиан спешно избавилась от навязчивого платья и надела удобный кожаный доспех, предварительно собрав волосы. Она присела на кровать, чтобы немного отдохнуть, и прикоснулась пальцами к губам. Воспоминания о поцелуе рассыпались, как вспышки, нежно согревая её тело, вызывая теплую улыбку на лице. Слова Севалиса звучали в ее голове, даря ей надежду, но она отбрасывала эту идею, боясь снова обжечься. Но словила себя на мысли, что как можно скорее хочет увидеть своего господина. Она схватила его камзол и вышла из комнаты. — Думаю, нужно отнести Абрахосу его камзол, — проговорила она, мягко улыбаясь, когда встретила Севалиса, который покорно ждал её у выхода из покоев представителей Сиалеса. — Тебя туда не пустят. На переговорах присутствуют только первые лица. — Тогда придется оставить его себе, — она расправила камзол и надела его поверх своей формы, и только сейчас почувствовала, что мужская придворная одежда пропиталась запахом принца. — Предлагаю поесть. В соседнем зале раздают напитки и закуски. — Боюсь, что в таком виде меня на танцы не пустят. — Танцевать не обязательно, постоим рядом. В соседнем каменном зале играли музыканты, в центре огромной комнаты танцевало несколько пар. В основном это были представители Вольного народа. Севалис прошел немного вперед и стащил с подноса несколько соленых и сладких закусок. Вернувшись к Руфиан, он заметил, что она уже была не одна. Рядом с ней, игриво дергая кудрями, стояла Игит. — Господин Севалис, познакомьтесь с госпожой Игит. — Королева Вольных, — закончил Севалис за Руфиан. — Я наслышан о вашей красоте. — Возможно, вы еще слышали о моем муже? — Игит вызывающе приподняла бровь. — Да. Доводилось. И я рад, что он наш союзник. — Замечательно, — она мило улыбнулась. — Вы пойдете с нами смотреть салют? — Салют? — Переспросил Севалис. — Да. Это когда тысячи огоньков зажигаются в небе, как цветы. — Думаю, что это очень красиво. Давайте посмотрим, — лицо Руфиан засияло от интереса. На улице каменный город оживился, словно для остальных салюты в Алвурезе тоже были чем-то необычным и интересным. Слуга, который несколькими часами ранее встречал гостей у входа в королевский дворец, теперь провожал всех в сад. Мощеная дорога блестела при лунном свете, который отражался от множества фонтанов, фонарей и зеркальных фресок в форме животных. Мечтательная улыбка с лица Руфиан не исчезала. Она тонула в воспоминаниях, несколько раз прокручивая в своей голове поцелуй Абрахоса. Девушка до сих пор ощущала его нежные настойчивые губы, его теплые руки на своих плечах и его запах, который остался на камзоле. Грохот, который разорвал небо на тысячи маленьких комет, разбудил Руфиан от сладкого сна, и теперь она предалась восхищению, разглядывая салют. Всё и всё замерло и затихло вокруг. Только разноцветные всполохи света трещали и тут же исчезали на потемневшем небосводе. Очередной взрыв, и Руфиан почувствовала, как рядом запахло чем-то горьким, что тут же вызвало кашель. Осмотревшись, она заметила, что Севалис находится слишком далеко от неё. Она непроизвольно вдохнула ядовитый воздух сильнее обычного, чтобы крикнуть генералу, но тут же её ноги подкосились, а в голове зазвенело. Пространство перед её глазами начало терять краски, а вскоре вовсе потухло. А когда она все же пришла в себя, мир залился красным цветом. Она решила, что её кошмар снова отреагировал на принца, и стала искать его среди людей. Она прошла несколько извилистых изгородей, фонтанов, аллей с цветами и пышными низкорослыми деревьями — его нигде не было. Голова снова зазвенела, и она услышала, как металл прорезал воздух. Рядом никого не было. Севалис заметил, что Руфиан пропала, и нашел он ее у другого выхода из сада. У высокой изгороди, увенчанной колючим кустарником, шла худая мощеная тропинка куда-то в глубину скалы и поднималась вверх каменной винтовой лестницей. — Руфиан… Что вы здесь делаете? — Севасли нашел её в согнутом положении, она тяжело дышала и была мокрая. — Вам плохо? — Он попытался помочь ей. — Как вы здесь оказались? — Принц… Мне казалось, что я его видела. Он шел за мной. Преследовал меня, — тяжело ответила она, не поднимая глаз. — О ком вы? — Абрахос… — Господин Абрахос на переговорах. Здесь никого нет. — Я знаю. Я знаю. Вдруг Руфиан замерла и внимательно посмотрела на дорожку, что вела к башне, вырезанной в скале за изгородью и тьмой. — Девочка. Почему она пошла туда? — Голова снова зазвенела, и она застонала от боли, приложив руки к вискам. — Здесь нет никакой девочки. — Севалис осмотрелся. — Она плачет в башне. Как громко плачет! — Руфиан сжимала свои уши, чтобы избавиться от крика. — Руфиан, там нет никого. Руфиан отлипла от изгороди и вышла на дорожку. — Мы должны прекратить это, — простонала она исчезая в темноте у винтовой лестницы. Севалис выругался и снова осмотрелся — рядом никого не было. С противоположной стороны сада все еще раздавались взрывы салютов и восхищенные крики. Он двинулся вслед за девушкой. Туннель в скале уходил куда-то вдаль у винтовой высокой лестницы. Севалис догнал девушку где-то в начале подъема, который уже вскружил ей голову. Она медленно поднималась по старым истоптанным каменным ступеням, цепляясь исцарапанными пальцами за ветхие каменные стены. — Тише, тише. Прошу тебя, тише. — Если бы больше света проникало в башню, из маленьких отверстий в стене и из верхнего помещения, то Севалис увидел бы, что лицо девушки уже позеленело от тошноты и боли. Глаза время от времени закатывались назад. Руфиан с каждым третьим шагом вырывала свое сознание из лап обморока и продолжала двигаться дальше, повторяя все те же слова. Она буквально доползла до небольшого каменного старого помещения под куполом, и её тут же вырвало на пол. — Руфиан, Абрахос меня убьет, если ты здесь подохнешь, — он оставил за собой последние ступени и подбежал к девушке, которая на четвереньках, задыхаясь, избавлялась от остатков кислоты, что вырвалась из её желудка. — Заткни её! — промычала она из последних сил. Севалис осмотрелся. Небольшое круглое помещение было завалено деревянными ящиками с соломой, в которых, скорее всего, когда-то хранились хрупкие вещи. На столах груды бумаг, свертков, книг, бутылок и банок с жидкостью и человеческими органами. В одной из них была чья-то голова, отчего Севалис сжался и чуть сам не вырвал недавние закуски. Чуть дальше, за очередными ящиками, которые уже создали дополнительный проход, за столом сидел человек. Он что-то вырезал из осколка светящейся сферы и раскладывал это на стеклышках. — Почему вы остановились? — Руфиан, которая только минуту назад была при смерти, уже стояла рядом с Севалисом, обтирая рот рукой. Севалис пропустил её вперед, открывая вид на старика в старом балахоне с капюшоном, что скрывал его морщинистое лицо. — Я еще не закончил, — прохрипел старик. Когда ему никто не ответил, он медленно развернулся, чтобы посмотреть на тех, кто нарушил его исследования и снял капюшон. Приглушенный лунный свет от маленького окна, которое больше походило на обычное отверстие в стене, и нежное голубое свечение от осколка сферы, что слегка окрасило комнату, осветило лицо старика. По морщинам, уставшим глазам, пятнам и седым волосам он походил на двухсотлетнего. — Вас прислал Дублин? Руфиан, проигнорировав старика, подошла к его столу и ткнула пальцем в осколок сферы. — Это оно вызывает такую боль. Что это? — Она осмотрела комнату. Всё, что бросалось ей на глаза, вызывало животный страх и ужас. В этой части комнаты было больше банок. В мутной жидкости плавали глаза, которые светились, как кристаллы, части мозга, кости, головы. Что-то кислое, обжигающее гортань, снова попыталось вырвать наружу. Карты на свободных от банок стенах, похожие на те, которые с восторгом показывал ей Абрахос в Нурионе, были развешены в хаотичном порядке. Здесь они были с отметками в тех местах, где велись раскопки. — Так вы чужаки, — устало произнес старик. — Если не тяжело, то убейте меня. Я устал от этой комнаты. — Чем вы здесь занимаетесь? Объяснитесь. Старик внимательно посмотрел на девушку, на то, в каком она была состоянии, и как морщилась от крика в голове. — Ты тоже её слышишь? Я уже больше сотни лет слышу её голос. А они не дают мне умереть. — Чей это голос? Кто кричит? Старик обернулся к банкам за его спиной и указал на них пальцем. — Кто-то из них. — Кристальных? — Севалис подошел ближе к банкам и картам, внимательно разглядывая их содержимое. — Они хотят их разгадать. — Боги, почему она так кричит?! — Руфиан выругалась от боли и от злости схватила осколок рукой. Осколок стал ярче. Десятки жгутиков вырвались наружу и стали цепляться к голове и к тем местам на теле, где не было формы. Руфиан закричала и откинула сферу на стол, избавившись от жгутов. — Как же больно! — Ты видела её? — Что это такое?! — Это осколок сферы, которой когда-то пользовались кристальные, чтобы накапливать свои знания. Они хранили в ней информацию и передавали. И всё что я узнал, записано здесь, — он обвел руками пространство, где лежали несколько исписанных тетрадей. — Значит, Абрахос всё это время был прав. Педхад обманул нас, — Севалис выглядел встревоженно. Внизу башни раздался шум. Несколько пар тяжелых шагов и лязг металла поднялись по лестнице и оказались в комнате. — Как жаль, что сучку принца придется убить, — Кегал, переодетый в стальной доспех, и еще несколько солдат перегородили путь, заложенный деревянными ящиками. — Хотя ты так понравилась моему брату, что я могу передумать. — Ублюдок! Ты и твой брат! — Злобно выплюнула Руфиан. — Как вы это всё объясните моему господину?! — Вы обманули нас. Господин Абрахос подписывает мирный договор, пока вы здесь копаетесь в прошлом кристальных. — Севалис встал впереди Руфиан, закрывая её своей спиной. — Об этом никто не узнает. Ни ваш принц, ни ваш король. — Он сделал небольшую паузу, рассматривая корнана и генерала. — Убейте их. — Тихо отдал приказ солдатам, что были позади него. — Руфиан, беги! Севалис толкнул Руфиан назад. Она, недолго думая, прыгнула на коробки и вскарабкалась наверх. Оказавшись на другой стороне, рванула к выходу. Винтовая лестница закружилась в ее голове, но крик Кегала и звон оружия подгоняли ее вперед, наполняя тело адреналином. Выбежав на воздух, она увидела Идема — корнана Кегала, который стоял еще с несколькими солдатами у высокой изгороди. Он тут же отреагировал, отлипнув от стены. — За ней! Руфиан прыгнула во тьму, которая вела к обрыву. Она неслась по скользким камням и корням деревьев. Когда её нога зацепилась за один из отростков корня, она упала и повалилась вниз кубарем, натыкаясь на мелкие и крупные камни, траву и гнилые листья. Девушка жалобно простонала, оказавшись внизу, все ее тело болело от множественных ударов, кожа горела. Идем успешно, спустился вниз по истоптанной, извилистой тропе и напал на неё, надеясь добить голыми руками. Но как только он оказался над ней, Руфиан врезала ему по лицу, затем дала с ноги в живот. Тот отпрыгнул, и, пока Руфиан вставала на ноги, выплёвывая землю и кровь, он вытащил кинжал из ножен, что был у него на бедре. — Зря ты оказался быстрее солдат. — Я так не думаю. Он рванул вперед, занося над Руфиан острое лезвие. Девушка со всей силы сбила его с ног, врезаясь в него плечом, не обращая внимание на собственный хруст костей. Второй рукой она выбила его кинжал поймав его в воздухе. Молодой мужчина выругался от неожиданности и застонал. — Сука! Руфиан снова ударила его кулаком в лицо уже больной рукой и сама чуть не завыла от боли. Но сладкое ощущение победы придавало ей силы. И она, покрепче ухватив кинжал, прижалась к мужчине и запустила лезвие ему в брюхо между стальными пластинами его доспеха. Когда её рука стала липкой и горячей, а Идем захрипел от боли, она вытащила оружие. — Вот теперь я посмотрю, как ты сдохнешь! — Я здесь! — Завопил он из последних сил. Наверху послышался шум. Со стороны отвесной скалы, откуда свалилась девушка, показались солдаты. Руфиан выругалась и двинулась дальше. Боль в плече загорелась, на ссадины и царапины девушка уже не обращала внимания. Луна, яркая и полная, освещала путь, который тонкой каменной лентой уходил вдоль скалы. Она бежала так долго, что не успела вовремя остановиться, и ее израненное тело пережило еще одно падение с невысокого выступа. Успев сгруппироваться, она только разодрала колено. Оскалившись от боли и злости, она привстала и выгнула спину. Некогда было останавливаться. Отбежав чуть дальше, она поняла, что оказалась уже вне Алвуреза, теперь он каменным гигантом возвышался за её спиной. Она хотела вернуться к принцу, но понимала, что в каменный город теперь ей путь заказан. Внезапно она услышала за собой несколько тихих шагов. Осмотревшись, она никого не заметила. Пробежав еще несколько метров между высоких деревьев, что росли у дороги, ведущей к границе Педхада с Сиалесом, она заметила, что её тень раздвоилась, и та, что оказалась чужой, выросла в несколько раз. Оборачиваться было некогда, страх подгонял её бежать быстрее, но боль в теле и ноющее плечо вынуждали передвигаться медленнее. Оставалось добежать совсем немного до небольшой деревушки на границе, где в нескольких домах еще горели огни, как Руфиан почувствовала нечто горячее на своей шее. Только позже она поняла, что это была её кровь, когда что-то острое и навязчивое врезалось ей в затылок. Остановившись всего на несколько секунд, огромная тень полностью поглотила девушку. Один оглушающий удар — и огоньки далеких деревенских домов безнадежно потухли.