Потерянное прошлое или путь к Великому Атракору

Несмотря на всю тягость присутствия во дворце, несколько скрасило ее дни возвращение младшей королевы Америи из монастыря, где она проходила лечение. Теперь они поделили работу за гобеленом. — Скоро состоится праздник, великое торжество, а такое чувство, что все готовятся к трауру, — младшая королева присела рядом с Руфиан и натянула несколько нитей на гобелене. — Я никогда не чувствовала себя такой раздавленной, — сдержанно ответила девушка, подбирая нити для узора. — Вас предали, милая. И нормально испытывать боль, нормально страдать и переживать. В этом нет ничего постыдного. Я слышала, что говорил Араэль в тронном зале. Моя служанка мне все передала. Но я вполне уверена, что это были не его слова. — Сколько бы надо мной не издевались на улице, сколько бы не оскорбляли меня мальчишки из Белой кости, сколько бы я не получила презрения от слуг, я еще никогда не чувствовала себя так паршиво. Как я вообще могла подумать о том, что наследный принц выберет меня? Как? Почему мне никто не объяснил, что нельзя так открыто говорить о чувствах и доверять? — Во дворце лучше всего притворяться кем-то другим. Прямо играть роль того, кого от тебя требуют. Жаль, что человек, который хоть что-то может решать в этом месте, сейчас отсутствует, — тихонько добавила Америя. — Это вы про кого? — Про Абрахоса, конечно. Руфиан подозрительно посмотрела на подругу. — Либо пресмыкание, либо смерть, — подвела она. — Я хочу сказать вам только одно… Никто не вправе решать, чего именно вы достойны. Либо вы будете плыть по течению и окажетесь там, где хотят другие, либо против и окажетесь там, где хочется быть именно вам. И в первую очередь нужно быть честной с самой собой, чтобы не выдавать чужие желания за свои. Увы, наследный принц при всём своем желании не способен на такое. И, видимо, он уже выбрал роль. И эта роль не Араэля, а господина наследного принца. — А что же тогда Абрахос? — Несмотря на всю его грубость и жестокость, он бы никогда не соврал в угоду другим. Да и он передал мне, что вы беспокоились обо мне. И дал обещание, что выяснит, кто хотел подставить нас. Не то чтобы я ему верю, но хотелось бы думать о том, что есть хоть кто-то, кто ничего не боится. Даже от того, что нас пугает, можно получить выгоду.

***

До свадьбы оставались считанные дни. Гобелен был практически готов. Дворец украсили цветами и бумажными фонарями. Суетливо готовили покои для невесты наследного принца. Возле ее комнаты находилось множество служанок. Руфиан проходила рядом и смотрела на то, как они начищают до блеска полы, как украшают и оформляют стены и окна. — Хотела бы быть на ее месте? Холодный голос раздался за спиной девушки, она обернулась, немного скованная от неприятного чувства, которое вызывал в ней этот человек, и поклонилась принцу. — Никак нет, господин. — Холодный расчет не для тебя? Он сделал несколько шагов вперед, медленно, и приблизился к девушке. Его глаза спокойно блуждали по её лицу, волосам, а затем остановились на её руках, которые она машинально сложила в замок перед собой чуть ниже талии. Его внимание привлекли небольшие синяки, мелкие порезы и натёртости ярко-сиреневого цвета на её ладонях. Он узнал от младшей королевы, что Руфиан настойчиво попросили сплести гобелен на свадьбу его брата, да еще и за такой короткий срок. Глядя на её израненные руки, потускневшие глаза, он чувствовал себя неловко в её компании. Где-то пробивались ростки совести. Возможно, сложилось бы всё иначе, если бы он не рассказал ей о том, что она нравится Араэлю. Не распахнула бы она так щедро свои девичьи чувства и надежды, и не сгорела бы так быстро от отчаяния и вынужденного предательства. — Вся эта дворцовая жизнь не для меня, — ответила девушка и повела глазами по всему, что было у неё на виду. Словно указывая на то, что казалось ей чуждым и болезненным. — Я правда думал, что между вами теплые отношения и что он способен выстоять право на свои чувства, — серьезно выпалил он. — Вы виноваты не меньше. Что для него, что для вас я как трофей или неудачный опыт. Вы хотели проверить брата на стойкость, понимая, что он не только ваш брат, но и наследник престола, — её слова стали жесткими и четкими. Была бы она ядовитой змеей, то залила бы его ядом с ног до головы. — Вам ли не знать, что рядом с ним должна быть та, которая способна управлять страной. У неё должно быть хоть что-то, что она может дать своему народу. — У меня были лишь благие намерения, — спокойно ответил принц. — Да и если ты так умна, чего же сама не додумалась до этого?! В глазах заискрился гнев. — Я всего лишь сказал тебе, что ты ему понравилась. Таких в королевском дворце чуть ли не целый горем! Выбирай любую. — Вы им также говорили о чувствах вашего брата?! Или меня было не так жаль? Он задержал свой взгляд, пытаясь собраться с мыслями и ответить не гневом, а разумом. Ведь именно рассудительность он больше всего ценил в себе. Но сейчас она нервно пряталась за его гневом и совестью. — Господину Вальду стоит быть осторожным. Ты стала всего лишь пешкой в чужой игре. Не ты была целью. А твой… отец. — О чем это вы? — Не так важны деньги, как люди и их связи. Его влияние на армию слишком велико, — холодно сказал он. Словно это был приговор. Предостережение. — Но он давно отошел от дел и не лезет в политику, — торопливо высказала Руфиан в надежде на то, что слова, сказанные вот здесь, в стенах, между ними двумя, хоть как-то помогут наладить ситуацию. — Я и сам всё время стараюсь избегать политических распрей с самого рождения. Но как думаешь, сколько раз покушались на мою жизнь с тех пор, как я взял в руки меч и высказал своё первое мнение? Руфиан сглотнула и встретилась с темными холодными глазами принца. Между ними случилась молчаливая война. Каждый хотел что-то доказать, что-то высказать, не отводя своих глаз. За спиной девушки раздались голоса служанок, которые, увидев принца в коридоре, испуганно зашумели и, как мышки, исчезли из комнаты, закончив все приготовления. Девушка только провела их взглядом, думая о том, что она либо смелее и сильнее их, стоя рядом с принцем, либо глупее и наивнее. Но эти мысли её не остановили. — Комнату освободили. Можете проверить, всё ли готово, — ядовито начала она и подошла ко входу в покои, принц последовал за ней, но остановился позади. — Или остаться до брачной ночи. Мало ли какая ещё помощь понадобиться вашему брату, — язвительно бросила она. Абрахос впервые почувствовал, как по его венам пробежал ток. Он оскалился за её спиной, но внешне больше никак не подал виду. — Вынужден оставить тебя одну предаваться несбывшимся надеждам. У меня есть дела куда важнее этого. Руфиан разрешила себе шевельнуться только тогда, когда шаги принца затихли и совсем исчезли. Только тогда она выдохнула всё свое напряжение, сама от себя не ожидая, что способна на такие ядовитые слова. Но чувство того, что она была на волоске от скандала, удара, была буквально на кончике холодного лезвия, опьянило ее и заставило почувствовать хоть что-то живое с тех пор, как наследный принц решил отвернуться от неё.