Потерянное прошлое или путь к Великому Атракору

В городе Прачма располагался один из самых больших военных лагерей на юге Сиалеса, ведь именно по этому городу шла граница с Вольным народом, который на протяжении многих лет пытается захватить часть процветающего королевства. Вольные в основном были степными войнами, они разводили скот и лошадей, торговали шкурами и сырами, но Петхаду они отдавали товар бесплатно, и каждый раз, когда те нападали с севера, Вольные начинали войну на юге, в надежде ослабить сильную страну. После первого нападения на посла Сиалеса, который хотел провести мирные переговоры с Вольным народом, Королем и военным советом, было решено создать на юге страны военный лагерь, где расположилась одна из армий королевства, которая отбивала нападения и вела разведку. Здесь можно было получить хороший военный опыт, поучиться мастерству стратегий, разведки и сыскать славу. Юный Абрахос, попрощавшись с братом, отправился в Прачму, а именно на юг города, где его у въезда в город встретил бывший генерал Вальд. Принц был в сопровождении нескольких солдат верхом на лошадях. Но это было его личное решение. Он привык к простоте и не желал, чтобы за ним в военный лагерь отправляли слуг, тянули за собой королевское добро в виде нарядов, королевских закусок и золота. Ему не хотелось смущать тех, кто в Прачме лишен вечного праздника, особенно в дни, когда идут сражения. Абрахос нередко испытывал стыд за то, что был принцем, за то, что у него было право пользоваться королевскими благами. — Молодой господин принц, рад приветствовать вас. — И я рад вас видеть, генерал. — Я уже оставил этот пост. Теперь занимаюсь обучением солдат. — Вы хороший учитель. Жаль, конечно, что оставили пост. — А вы хороший ученик, господин принц. Только не возьму в толк, что вас привело в такое место? Разве во дворце некому тренировать детей короля? — Господин Вальд, вам ли не знать, что королевский дворец ежедневно ведет тысячи войн в своих палатах? Вальд смутился. Здоровяк, в теле которого поселилась сила пятерых мужчин и доброта, которой можно было бы затопить всю видимую сушу, свел брови и вдумчиво посмотрел на мальчика, который давно уже не мыслил, как ребенок. — Да, я слышал, что о вас говорят. Неужели старшая королева настолько боится за наследного принца, что отослала вас из дворца? Араэль по праву рождения войдет на престол, разве кто-то еще вправе решать, кто будет наследником? Араэль здоров, физически и умственно развит, десятки учителей занимаются его образованием и чуть ли не с пеленок готовят его в правители. Нет ни единого повода совету министров усомниться в Араэле. Только если старшая королева сама не полна сомнений. — Вальд перевел дыхание и сменил вдумчивое лицо на добрую улыбку. — Ну и ладно, нечего мне размышлять о дворцовых делах. — Господин Вальд, оставим эти разговоры. Не хочу переносить тяготы дворца за его пределы. В военном лагере Абрахоса встретили с почестями, которые он скромно принял, скрывая свое недовольство. Ему было непривычно находиться в центре внимания, словно он был этого недостоин. Каждый раз, когда на него смотрели с восхищением, он прятал свои глаза и сжимался, немного горбатясь. Принца разместили в королевском шатре и выделили слугу, который приносил ему воду, еду и помогал надевать доспехи. Но больше всего мальчику нравилось следить за солдатами, которые в мирные дни начищали свои доспехи, обувь, к которой, как зараза, липло болото за территорией лагеря; разминались, используя двуручные мечи, весьма умелые воины бились на топорах, а некоторые отрабатывали защиту с щитом. Ему все это было вроде как знакомо. И в дворцовых казармах солдаты бегали в доспехах, носили щиты и мечи. Но у них был совсем другой взгляд. Абрахосу он казался просторным, где могли поселиться мечты, беззаботные желания, умные и глупые идеи. А здесь глаза воинов были острыми, они пронзали насквозь и безмолвно шептали о пережитой боли. У каждого из них жизнь была теперь только здесь, на границе, в Прачме. Каждый из них думал только о победе и о еще одном пережитом дне. Каждый из них своим взглядом говорил о погибших товарищах и о надеждах, которые оставили далеко дома. Здесь было всё не так. Всё не так, как в дворцовых палатах, наполненных празднеством. Пробыв несколько дней в лагере, ему показалось, что он находится совсем не в Сиалесе, словно у него две страны. Это его удручало. Но Абрахос и здесь нашел для себя нечто полезное и интересное. Его внимание привлек небольшой отряд разведки. Как-то заглянув к ним в тент всего на несколько минут, он открыл для себя новый мир: множество карт, начертанных собственноручно, незнакомые для него пометки и указатели, приборы, планшеты и компасы. И как бы мальчику ни хотелось бы поучаствовать в разведке, у действующего генерала Прачмы были четкие указания короля — не выпускать мальчика за пределы Прачмы. — Господин Вальд, — рядом с шатром, где располагалось командование, на деревянных пеньках, из которых сделали места для сидения и столы, разместился генерал Прачмы Севалис, Вальд, Абрахос, глава разведывательного отряда Турман и Бармис — бывший наемник, который затесался в армейские ряды для отмывания своей репутации. На завтра мы готовим войско для нападения. Разведка донесла, что Вольный народ уже к утру будет у наших границ. И если что-то пойдет не так, юный принц может пострадать, и спасите нас боги, если кто-то из вольных узнает, что у нас в лагере находится брат наследника престола. — Господин Севалис, несмотря на мой юный возраст, я могу за себя постоять. — Абрахос смело выступил перед мужчинами, неловко ощущая себя объектом обсуждения. — Господин Абрахос, мы нисколько не сомневаемся в ваших способностях, но наш первоначальный долг защищать корону. — Севалис был моложе Вальда, седовласого Турмана и грубого, острого на язык Бармиса, он несколько лет назад получил пост генерала за боевые заслуги, но все же недостаточно прожжённый жизнью, все еще видел в короне светлый идеал, ради которого можно отдать свою жизнь, даже если она уже покрылась плесенью. — Генерал Севалис, а как же народ, как же люди, живущие за пределами лагеря? Не думаю, что вам стоит обсуждать мою защиту. Корона должна принимать участие в подобных операциях, она должна показать людям, что она рядом с ними, что готова им помочь, — он немного запнулся, внимательно осмотрел мужчин, которые смотрели на него, разинув рты, как на статую божества, остепенился, понимая, что перетягивает на себя слишком много, и продолжил, — мой брат всегда мне говорит, что нужно быть с народом и думать о его благе. Быть в его рядах. — Ого! Ничего себе! Малец, тебе сколько лет? — Бармис, звонко выкрикнув, разбив молчание после действенной речи принца, Севалис чуть не поперхнулся от наглости бывшего наемника и выпучил на него свои глаза. Но принц нисколько не смутился, он только хладнокровно посмотрел на Бармиса и проигнорировал его вопрос. Остальные поступили по примеру принца. — Если наследный принц разделяет ваши взгляды, то нам очень повезло с будущим правителем. — Проговорил Севалис, и его смуглое лицо просияло спокойствием и умиротворением. — Если принц хочет поучаствовать в сражении, то мы во всяком случае обеспечим его защитой. Так ведь, Бармис? — Выступил Вальд, воодушевленный речью мальчика. — Да-да. Я с радостью присмотрю за спиной молодого господина. — Ответил Бармис и оскалился в улыбке. — Тогда решили. Покажем Вольному народу и Петхаду, что наши правители не прячутся в дворцовых палатах, а выступают вместе с народом и войском. Тем самым поднимем воинский дух наших солдат! Господин Абрахос, мы будем рады видеть вас завтра на поле боя. Абрахос был впервые не только за пределами военного лагеря Прачмы, но и страны. Здесь воздух был пропитан степными травами, пели птицы на другом языке, и даже солнце казалось чужим. Мальчик, глядя назад, видел за своей спиной войско, за которое нес ответственность, но, бросив взгляд на Севалиса и Вальда, что были рядом, ему стало легче. Он надеялся на их опыт и умения. — Ну что? Выступаем! Генерал Севались, командуйте войском. — Прокричал мальчик, набрав в легкие как можно больше воздуха. — Воины Сиалеса! Сегодня мы отодвинем границу нашей страны и покажем врагам, что мы никого не страшимся! Вперед! Раздался глубокий гул воинственных голосов, а затем и звук топота копыт, как музыка заглушила собственное биение сердца принца и привела его в восторг. Он вытянул свой небольшой одноручный меч вперед, и его лошадь рванула с места. Когда они отдалились от Прачмы и вышли к границе, войско Вольного народа их уже ждало. Их было примерно равное количество, и сейчас решало только умение сражаться. Могильная тишина вдруг сменилась криком, и через несколько мгновений войска смешались воедино, в одну массу жестокости и боли, залитую кровью и ненавистью. Лязг мечей и топоров, звук рвущейся плоти и доспехов превратились в вакханалию, которая со временем стала привычным для слуха. Вальд, вооружившись тяжелым мечом, рванул на лошади вперед в толпу вольных, которые ждали его, как саранча, в надежде повалить богатыря. Бывший генерал одним взмахом меча повалил несколько врагов на землю, объехал еще нескольких и окрасил землю под их ногами в кровавый цвет. Бармис, воспользовавшись моментом и неопытностью юного принца, выкрикнул что-то неразборчиво и поманил его рукой к себе. — Бармис? Все в порядке?! — Абрахос, спеша, приблизился к воину, подогнав свою лошадь, пока его прикрывало несколько солдат. — Нам нужно уходить, сейчас прорвут оборону! Я вас уведу! — На его удачу на их линию противостояния прорвалось несколько вольных и направилось прямиком к принцу. Бармис, повалил их, рассекая в воздухе мечом, да так, что принц онемел от увиденного и с восторгом посмотрел на своего спасителя. — Все в порядке! — Он перевел дыхание, и как бы ему ни хотелось показать себя смелым, инстинкты мальчика говорили о другом: необходимо выжить. Неожиданно раздался неприятный свист, и нечто массивное и круглое рассекло воздух, взорвавшись над войском Сиалеса. Тысячи деревянных и металлических осколков рассеялись по полю битвы, раня и убивая отвлеченных представлением солдат лошадей в уязвимые места. Осколки не обошли и лошадь Абрахоса, глубоко впившись в ее живот и спину, они обездвижили животное и повалили его набок, прижав всадника к земле. Бармис, не отрывая взгляда от принца, тут же бросился ему на помощь, вытащив его тело из-под умирающей лошади. — Вы в порядке?! — Да! Да! Я в порядке! Что это было? — Какая-то новая технология педхадцев, которую они продали вольным. Мне про такое рассказывала наша разведка. Говорят, что у них есть человек, который собирает по всему миру сведения о смертоносном оружии. Когда Абрахос оказался на ногах, картина, вставшая перед ним, лишила его дара речи: множество лошадей и солдат были в деревянных и металлических осколках. Кто-то пытался достать их, а кто-то, словно не чувствуя боли, продолжил сражение, пытаясь удержать оборону. — Мы должны им помочь! — Принц бросился к ближайшему солдату, у которого из ноги торчал острый металлический осколок. Солдат, стиснув зубы, пытался вытащить его, но плоть разрывалась вслед за металлом и заливала всё кровью. — Я придержу, а вы дерните изо всей силы! — Прокричал принц солдату и прижал рану руками. Солдат кивнул принцу, напрягся и резко выкрикнул, вырвав из ноги осколок. Кровь брызнула на лицо и доспехи принца, но тот даже не подал вида, обтер руки в меховую накидку и помог солдату встать. — Благодарю вас, господин. Дальше я сам. — Мой господин, всем не помочь! Нам нужно уходить! — Закричал Бармис. — Мы не можем их здесь оставить! — Бармис! — Глубокий голос Вальда пронёсся из глубины боя. — Уводи принца! Они готовят второй залп! Бармис, долго не думая, оглушил мальчишку ударом по голове и повалил себе на плечо. — Прошу простить меня, господин, но, если мы вас не убережем, нас казнит ваш отец. Выносливости Бармиса можно было только позавидовать. Жизнь его точила каждый день, даря ему бесплатные уроки по выживанию. И сейчас ему не предоставило труда сквозь разъярённую толпу солдат, сквозь бойню добраться до запасных лошадей. *** Абрахос очнулся от ноющей боли в теле, запаха подгоревших на огне баклажанов. Ноги и руки не слушались, и спустя несколько секунд он обнаружил, что находится в лесу связанным. Мальчик осмотрелся. Рядом никого не было, кроме Бармиса, который аккуратно поджаривал на вертеле у небольшого костра овощи. — Бармис? — Мальчик пытался вырваться из веревки, которая сковывала его движения. Он попятился назад, чтобы сесть поудобнее, но уперся в ствол дерева. Бармис отвлекся от готовки и повернул свою голову в сторону мальчика. Вроде бы это был один и тот же человек, но Абрахос его не узнавал. — Проснулся… — Он достал из тряпичной сумки маленький нож, рассмотрел его при дневном свете, что пробивался через редкие кроны деревьев, бросил коварный взгляд на принца и срезал кусочек баклажана на пробу. — Почему я связан? — Нервно спросил мальчик. — Короли, принцы, министры, советники, генералы… Мне совершенно без разницы, кто вы. Мой наставник учил меня, что нельзя сближаться с людьми. Говорил, что достаточно только имени. Иначе, узнай ты больше, и тебе сложнее будет его убить. Ты начнешь сомневаться. Но, узнав больше, я испытываю совершенно другой вкус убийства. Только тогда осознаешь, что ты можешь быть выше закона, выше правителя, выше Бога, при этом оставаясь в тени. — Его голос был спокойным и тягучим. Словно он пытался заворожить свою жертву. — Если хотите меня убить, то не стоит медлить. Я понимал, куда и для чего меня отправили. Только надеялся, что это будет кто-то из Вольных или Петхада. Бармис залился смехом и съел еще один кусочек, предварительно сняв его с вертела. — Ух! Какой! Мне нравится. Живой! Настоящий! Ха! Если бы не вся та грязь, не вся та плесень, что уничтожает корону Сиалеса и его былую славу, я бы хотел, чтобы ты стал королем. Ребенок, который не боится смерти. Да уж. Мы похожи! А-ха-ха-ха! Ты бы мог добиться величия, как, возможно, и я. Если бы кому-то было дело до ребенка, который пытался выжить. Так что доброй и светлой части нашей страны безразлична твоя судьба, поэтому я сейчас здесь с тобой. — К чему так много разговоров? Хотите узнать меня получше? Ваши раздумья о добре и зле, о короне и стране уместны только в том случае, если вы собираетесь что-то предпринимать. В другом случае не тратьте наше с вами время. — Кое-кто желает вашей смерти. Но я думаю, что смерть в данном случае — это слишком просто. Всем и так нет дела до младшего принца, которому не суждено стать королем. Твоя смерть никак не отразится на короне. И вот я всё думаю, в чем смысл? Всё думаю, а не заигрался ли я? Стоит ли мне вообще размышлять насчет этого или же просто сделать то, что должен, то, для чего я создан, то, чего от меня ждут? Теперь принц смотрел на Бармиса как на безумца, который сам запутался в своих мыслях и желаниях. Умирать от рук такого человека было бы неприятным раскладом. Абрахос нечасто думал о смерти, но, когда все-таки его находили такие мысли, он бы предпочел умереть героем, отдать свою жизнь за кого-то более важного, чем он сам. — А вдруг, я создан для чего-то большего? Вдруг я могу решать судьбы не только отдельных людей, а судьбу целой страны? — Продолжил свои размышления Бармис, пожёвывая горячие овощи. — Сумасшедших часто посещают такие мысли? — М? — Он снова посмотрел на принца пустым взглядом, поднял глаза к небу и задумался, что еще больше смутило мальчика. Затем он достал из своей сумки деревенскую одежду и кинул ее к ногам ребенка. — Вот. Переоденься. — Его голос стал более строгим и решительным. Словно в его голове сменился тот, кто управляет сознанием. — Твою одежду мы сожжем, и теперь никто не узнает, что ты принц. Бармис возвысился над мальчиком и разрезал его веревки. Он на несколько секунд замер над ним, разглядывая его своими пустыми глазами, и внезапно ударил принца по лицу внешней частью ладони, так что мальчика развернуло и прижало к земле. — А это на всякий случай… Если ты кому-то скажешь, что ты принц, то тут же подпишешь смертный приговор всем, кто это услышит. Так что теперь ты рукоять моего меча. — Проговорил Бармис и оскалился в безобразной улыбке. Мальчик сплюнул пыль и песок, что попали в рот и прилипли к губам. Голова немного кружилась от удара, но он всё-таки сумел подняться на ноги. — Теперь ты будешь отзываться на Гримхеля. Я отвезу тебя в одно место, о котором такие, как ты, вряд ли знают. Там из маленьких мальчиков делают мужчин. Вернее, пытаются делать. Их изнуряют тренировками. И вроде как на службе на них не жалуются. Достойные вояки. Только вот до меня им всем ой как далеко. А вот тебе и особенно твоему брату не помешало бы провести в этом месте хотя бы несколько месяцев.