В том месте, о котором знаем только мы

Драко, Гойл и около пятидесяти Пожирателей Смерти провели семь часов, обыскивая периметр Бристольского лагеря, и ничего не нашли. Драко пребывал в ярости, проклиная Пожирателей, осмелившихся обратиться к нему, без разбору. Кажется двоих он убил; он не мог сказать, было ли это побочным действием от контакта с крестражем или отсутствие новых улик. Он отметил на карте Гойла следующие места для проверки и приказал присоединиться еще большему количеству Пожирателей Смерти, чтобы охватить большую территорию, а затем трансгрессировал, прежде чем кто-либо еще успел бы сказать то, о чем пожалел. Прошло еще два дня, а вокруг Бристоля по-прежнему ничего не было обнаружено. Они начали расширять радиус поиска, но следов сопротивления по-прежнему нигде не было. Не было даже никаких признаков того, что у сопротивления есть планы снова предпринять атаку где-либо. Драко был в ярости. Кинжал крестража горел на его бедре, питая его ярость. Пять дней. Ничего. Восемь дней. Ничего. Двенадцать дней. Ничего. Спустя две недели отсутствие прогресса в Бристоле было не единственной причиной гнева Драко. Темный Лорд тоже был в ярости. Он призвал Драко и остальных Пожирателей Смерти, прочесывающих местность, обратно к месту, которое раньше было лагерем Бристоля, и заставил их наблюдать, как он использовал круцио на Драко так долго, что Драко почувствовал, что его охватывает безумие. Когда его наконец подняли, Драко так сильно дергался, что ему потребовалось почти пять минут, прежде чем он смог хотя бы нормально встать. Темный Лорд предупредил, что любого, кто попытается помочь ему, постигнет та же участь. И заметил, насколько Драко был силен духом и волей, чем они, ведь наверняка на его месте они бы потеряли рассудок под такими пытками. Тело Драко все еще непроизвольно подергивалось, когда они закончили обыск несколько часов спустя. К счастью, спазмы не были настолько сильными, что он рисковал расколоться, когда наконец аппарировал обратно в поместье Малфоев. Если он думал, что боль была сильной, в тот день, когда его отца взяли в плен, так это было ничто по сравнению с тем, что он почувствовал сегодня. Он появился возле живой изгороди. Не совсем там, где собирался приземлиться, но, по крайней мере, добрался до нужного поместья. Драко вошёл в поместье, прошел мимо гостиной, в которой он в последний раз видел свою мать, сразу направляясь к лестнице. Ванна буквально манила его, а все тело кричало при каждом движении. В гостиной кто-то кашлянул, и Драко замер вскидывая палочку. Его расслабленная поза, обусловленная ноющей болью в мышцах, в миг превратилась в устрашающую. Беллатриса вышла из темноты комнаты. Он слегка опустил палочку, все еще не в силах сдержать мышечные спазмы. Беллатриса заметила, как Драко дернулся, и подошла еще ближе. — Как долго ты был под этим? — спросила Беллатриса с маниакальным блеском в глазах, словно она была расстроена тем, что пропустила веселье. — Пятнадцать минут, а может и дольше. — мрачно ответил Драко. — Ты кричал? — умоляюще поинтересовалась тетя. Безумие все еще мерцало в ее темных глазах, когда она подошла на расстояние вытянутой руки от Драко. — Я когда-нибудь это делал? — мрачно отозвался парень. Ясность вспыхнула в её глазах, когда она посмотрела ему в лицо. — Хороший мальчик, — прошептала она почти мягким голосом, не скрывающим гордости. — Почему ты здесь? — спросил Драко, скидывая мантию Пожирателя Смерти кучей на пол, как он часто это делал. Драко наблюдал, как взгляд Беллатрисы метнулся к кинжалу, который был вложен в ножны и плотно обвивал его бедро. На мгновение она чуть прищурилась, прежде чем заставила себя отвернуться и снова посмотреть в лицо Драко. — Темный Лорд послал меня сообщить вам, что, по его мнению, Бристоль — безнадежное дело. Он доволен тем, кого вы выбрали для набора, и что численность армии быстро пополняется. Темный Лорд поручил Родольфусу присматривать за лагерем грязнокровок со всеми свежими, которых Боле удалось вызволить из укрытий. — сказала Беллатриса, и ее певучий голос даже не скрывал, как мало ее волнует эта тема. — Рад, что меня пытали зря, — зашипел Драко, и в глазах Беллатриса снова вспыхнула ясность. — Тебе следовало сообщить мне, — ее голос был мрачен, когда она с прищуром глядела на него. — Я ничего не слышал о Люциусе. — холодно сказал Драко. — Не об этом, глупый мальчик! — зашипела она, вновь устремляя взгляд на его кинжал. Драко проследил за ее взглядом и почувствовал, как кровь снова вскипела. — Ревнуешь? Беллатриса пронзительно рассмеялась, но в её смехе не было даже намека на веселье. — Тёмный Лорд знает, что чем дольше ты его носишь, тем быстрее сойдёшь с ума от ярости. Неудивительно, что ты дергаешься. Боже мой, эта гордость семьи Малфоя глубоко укоренилась. — пронзительно сказала она. — Тебе следовало сказать мне. Она в отчаянии шлепнула его по ребрам. Драко немедленно начал снимать ножны со своего бедра, как только они ослабли, он почувствовал себя лучше. Его тело все еще болело, но боль и ярость больше не пронзали его, пытаясь вырваться из тела. — Я не знал… что эффект был. — медленно сказал Драко, кладя кинжал на стол в холле рядом с собой. — Тебе следовало сообщить мне! — повторила Беллатрикс сердитым тоном, но Драко показалось, что он увидел что-то еще в выражении лица своей тети. Волнение? Он не мог определить это; он никогда не видел, чтобы его тетя волновалась, особенно в отношении него. — Зачем он тебе, если ты никогда им не пользуешься? — сердито сказала она прежде, чем Драко успел заговорить, снова сильно шлепнув его по грудной клетке. — Ой! Меня только что пытали! Прекрати! — зарычал Драко, поймав руку Беллатрисы, когда она снова попыталась его ударить. Она посмотрела на него, и он посмотрел на нее в ответ; его рука дернулась, отдергивая ее запястье от себя. — Я знаю, что твоя преданность превыше всего, зачем мне беспокоить тебя по какой-либо другой причине, кроме возвращения моего отца? — сказал Драко прежде, чем Беллатриса смогла повторить свои слова еще раз. — Глупый мальчик. Что я для тебя не сделала? Мое влияние помогло тебе зайти так далеко, и ты все равно винишь меня за каждое круцио, которое получил. Разве не я научила тебя окклюменции ради твоей защиты? Разве не я показал тебе, как быть сильным, находясь под крестом? Разве не я научила тебя владеть ножами и сражаться на дуэлях? Всегда ли меня будут винить за мое сердце? Беллатриса пребывала в состоянии подобном бреду, безумие в ее глазах казалось диким, когда она двигалась по комнате танцующими движениями, выплевывая слова в сторону Драко. Драко молчал, не зная, стоит ему что-то говорить. Беллатриса и раньше допускала подобные безумные тирады, и безумие, казалось, властвовало над ней сильнее, чем что-либо еще. В такие моменты он не всегда понимал, что она говорит, и оказывался с ножами или палочкой у горла, когда пытался продолжить разговор дальше. Что еще хуже, ему никогда не приходило в голову, что Беллатриса проводила все свои тренировки как некий альтруистический способ обеспечить его безопасность. Драко прекрасно знал о ее чувствах к Темному Лорду, она упомянула о любви к нему в одной из своих напыщенных тирад с потемневшими от безумия глазами. Он никогда больше об этом не упоминал; ему очень нравилось сохранять горло без лишних порезов. Драко видел, как Беллатриса смягчалась только тогда, когда дело касалось Нарциссы; ее младшая сестра, которая нуждалась в ее защите как в детстве, так и во взрослом возрасте. Беллатриса остановила свой танцевальный темп и посмотрела на Драко с небольшого расстояния. — Я знаю, что все, что ты видишь, — это безумие. Я все время чувствую, как безумие бурлит внутри меня. Я по ошибке рассказала тебе о том, что лежит в моем сердце, погружаясь в это безумие. Ты мой единственный племянник. Единственный ребенок моей самой любимой сестры. Я сделаю все, что смогу, чтобы защитить тебя, Драко. — тихо сказала Беллатриса, тоном, который обычно слышала только Нарцисса. В ее глазах сохранялась ясность, но Драко видел в них и печаль. Она говорила правду. — Мне жаль, — тупо сказал Драко. — Я должен был сказать тебе. — Как я и сказала, — сказала Беллатриса смеясь маниакальным смехом. Она подошла к Драко и обняла его, и он слегка напрягся, прежде чем сжать ее в ответ. — Вот так, хороший мальчик, — Сказала Беллатриса, отпустив Драко, снова постукивая по тому месту на его грудной клетке, говоря Драко что-то невысказанными словами. — Пройдет несколько дней, и Темный Лорд будет занят новым лагерем грязнокровок. Мне нужно вернуться к Сисси. — Спасибо. — Сказал Драко так, как будто это действительно Беллатриса дала ему отпуск, а не сообщила то что никак от нее не зависело. Беллатрикс указала на кинжал, который он положил на стол. — Не позволяй Тини прикасаться к этому. Мерлин знает, что с ней сделают за это. — Предупредила Беллатриса, и, прежде чем Драко успел сказать что-нибудь еще, она аппарировала. Драко схватил кинжал и вздохнул. Он пробрался в одно из немногих мест в коридоре, где на несколько футов не было ни портретов, ни украшений. Он подошел к центру стены и пальцем нарисовал замысловатый узор, а когда он убрал палец, стена начала открываться. Появилась тускло освещенная лестница, ведущая далеко под поместье. Когда Драко был моложе, его отец сказал ему, что однажды тайная комната поместья Малфоев ему пригодится, а затем отдернул руку от стены, когда Драко попытался изучить замысловатый узор, который только что нарисовал отец. — Не сейчас, Драко. — прошипел Люциус, оставив красный след на тыльной стороне маленькой руки Драко. Когда он получил метку, Люциус наконец позволил ему изучить рисунок и войти в комнату. Она была огромна и полна темных артефактов со всех уголков мира. Темный Лорд не думал, что Люциус мог спрятать такое большое количество артефактов под своим поместьем, поэтому они остались в секрете даже для него. Драко прошел мимо нескольких предметов, некоторые из них шипели и рычали, когда он проходил мимо них с крестражем. Другие подпрыгивали на своих полках, чтобы привлечь его внимание. Драко повернул за угол, затем еще один, и еще, прежде чем оказался далеко внизу и глубоко внутри комнаты. Он открыл шкаф в дальнем углу, откуда послышалась мягкая ангельская колыбельная. Он попытался прикоснуться к яркому светящемуся синему шару, из которого исходил звук, как будто его отвлекали от текущей задачи. Драко слегка покачал головой, прогоняя туман, и убрал руку. Он надежно повесил кинжал рядом со сферой, и она начала шипеть и кричать на него, как будто её ранила одна только близость крестража. Драко просто закрыл шкаф и направился обратно, на первый этаж поместья. Остаток ночи и следующий день Драко провел, натирая мышцы мазью и нежась в ароматной воде ванны. Тини продолжала ходить вокруг него с подносами полными его любимой еды, пытаясь заставить его поесть, но боль отбила весь аппетит. Весь следующий день Драко спал. Он чувствовал, что ему понадобились годы, чтобы осознать, насколько болели его мышцы от долгих публичных пыток. Время от времени Драко открывал один глаз и видел, как Тини убирает поднос с едой, или чувствовал, как ее крошечные мягкие руки втирают мазь в те части тела, которые появлялись из-под одеяла, когда он ворочался. Когда Драко проснулся глубокой ночью, его тело наконец почувствовало себя живым и снова проснувшимся. Он знал, что ему, вероятно, следует вернуться в постель и снова проснуться спустя ещё несколько часов, когда солнце уже встанет, но его глаза отказывались снова закрываться. Он потер веки и встал, потягиваясь. Он чувствовал себя намного лучше от того что его мышцы наконец перестали спазмироваться. Тини оставила ему поднос под согревающим заклинанием, так что ужин, который она ему оставила, все еще пах и имел вкус свежеприготовленного. Он не осознавал, насколько голоден, пока не начал есть. Бараньи отбивные и жареная спаржа, которые Драко проглотил так быстро, что едва не подавился - были прекрасны. Он перешел к сливочному картофельному пюре, и через несколько минут исчезла и эта огромная порция. Драко поймал лунный свет, пробивающийся сквозь щель в его тяжелых, задернутых портьерах, и начал улыбаться про себя. Он схватил черную хлопчатую футболку, натянул ее на обнаженную грудь, прежде чем натянуть темно-серые фланелевые штаны поверх боксеров и выйти из спальни. Он спустился по лестнице и вышел на территорию, практически бегом, к открытому полю, которого он так жаждал. На этот раз никаких нарушенных обещаний. Сейчас он бежал. Он прыгнул к раскинувшейся траве и, прежде чем он уже был готов удариться о землю, поднялся в воздух. Вверх. Вверх. Вверх. Он почувствовал, как его массивные крылья бьются, пытаясь поднять его. Дракон его мечты. Он быстро изменил форму; без усилий. Это была его вторая натура. Единственное указание на человека, которым он был раньше, присутствовало в форме красной восьмерки среди черных чешуек на левом предплечье. Его крылья вновь захлопали, и он поднялся еще выше, пока не почувствовал вкус облаков, вдохнув его через свои массивные ноздри. Он летел высоко и быстро проскакивая над деревьями и горами. Он преодолевал мили за секунды, его фиолетовые драконьи глаза легко видели в темноте и на расстоянии, пока он летел все дальше и дальше от поместья Малфоев. От своих обязанностей лорда Малфоя. От его жизни Пожирателя Смерти. Чем дальше он летел, тем больше он становился просто Драко. Просто дракон, летящий незамеченным в ночи. Он не утомлялся, несмотря на страны, которые пересек в один взмах огромных крыльев. Он сделал крутой поворот, зная, что ему придется скоро вернуться в поместье, иначе он рискует быть замеченным где-нибудь, незащищенным при дневном свете. Он нырнул в горный хребет, который раньше часто посещал в образе дракона, и обнаружил, что направляется к изолированному спокойному озеру своей мечты, пригнувшись, чтобы провести когтями по пресной воде. Он поднялся высоко над вершинами гор, затем резко упал в холодную воду озера, чтобы вскоре устремиться в облака. Во время полета он встряхнул свое тело, сотни капель слетели с его крыльев и чешуи. Затем он вернулся в поместье. Он пролетел почти три часа, когда Малфой-Мэнор снова появился в поле зрения. Солнце едва начало окрашивать темное небо в розоватый оттенок, когда Драко рухнул с грохотом врезаясь в землю. Он немного побродил по полю, прежде чем, наконец, вернулся в свою нормальную форму, с мокрыми волосами после купания в озере. Когда он понял, что широко ухмыляется, Драко быстро взял себя в руки и снова принял свою статную манеру поведения. Тини появилась перед ним, когда он перешагнул порог поместья, ее глаза сузились. — Я поел! — произнес Драко, слегка отводя ногу в сторону и полностью обходя эльфа. — Владелец! Владелец! — Тини визжала у него за спиной. Драко раздраженно повернулся к ней лицом, сузив глаза. — Что? — крикнул он, когда Тини бросилась к нему. Потом он это услышал. Душераздирающий крик, доносившийся из поместья. Глаза Драко расширились лишь на мгновение, когда он оглянулся на свой дом. Он снова повернулся к Тини, которая хныкала со слезами, катящимися по ее лицу. — Кто там? — зарычал он. — Тини не знает. Мастер Малфой возвращается домой и заставляет Тини наказать себя, сэр, потому что Тини видит, что мастер Малфой не один, когда он возвращается домой. Тини всхлипнула, схватив Драко забинтованными руками. — Ебать. — Драко вздохнул, в смятении откинув голову назад. — Сколько? — Тини просыпалась, думая, что Мастер просыпается. Затем Тини понимает, что Мастер улетел, а его компания шумит. Тини не знает, как долго здесь находится мастер Малфой, Тини только находит его. Говоря это, Тини рыдает. Еще один крик эхом разнесся по территории. — Он что, сошел с ума? — пробормотал Драко себе, прежде чем снова обратиться к Тини: — Тини, оставайся в своей комнате. Не уходи, пока я снова не позову тебя. Заткни уши и постарайся не слушать. Драко на полной скорости побежал к дверям, которые оставил открытым. Он влетел в поместье, следуя за криками в сторону северного крыла поместья. Он остановился посреди коридора тяжело дыша. Крики прекратились. Все затихло слишком быстро. Ебать. Ебать. Ебать. Подумал Драко, ища, чем можно защититься, оставив палочку и нож в спальне. Ничего. У него не было ничего. Его глупый отец привел Мерлина знает сколько людей с собой в поместье, и он, вероятно, попал в ловушку абсолютно не имея при этом при себе ничего. Остаётся надеяться, что его враги были лишены палочек, если бы у его отца был хоть какой-то рассудок. Потом еще один крик. Они находились в подвале, в импровизированной темнице усадьбы. Что ж, по крайней мере, Люциусу хватило ума отвезти их туда. Драко повернулся и вошел в нечто, похожее на чулан, ведущий на лестницу. Крики продолжались. Каждый раз Драко казалось, что крик принадлежит одной и той же девушке. Тини сделала вид, будто с его отцом было несколько человек, но пока кричал только один. Насколько он знал, он войдет в темницу, полную тел, и ему придется снова убирать за Люциусом. Драко вошел в темницу. Люциус обернулся на звук тяжелого дыхания Драко, спешившего туда. — О, Драко. Посмотри, что я нам принес. — сказал Люциус с ухмылкой. Драко стиснул челюсти, чтобы удержаться от удара Люциуса по лицу. Люциус отступил в сторону, обнажая кучу людей. Там, где стоял Драко, все они выглядели просто как крашеные волосы. Блондинку трясет, наверное, это она кричит. Рыжие волосы, черные волосы, каштановые волосы, рыжие волосы. Никто не поднял глаз, все съежились вместе. Темнокожий мужчина с черными волосами потянулся к блондинке, которая тоже потянулась к нему. — Что ты наделал? — спросил Драко, поворачиваясь к отцу. — Тс, цк, Драко. Я пробыл дома всего час после того, как провел в плену несколько недель, и вот как ты меня приветствуешь? Драко почувствовал, как нарастает его ярость. — Ты должен радоваться, что я еще не пронзил твою голову и не принес ее Темному Лорду, как он хотел, чтобы я сделал по твоему возвращению. — зарычал Драко, на что Люциус вздрогнул. — Я убедил этих идиотов, что расскажу им все. Сказал им, что мне нужна моя палочка, потому что Темный Лорд знает, когда она принадлежит другому. Я устроил настоящий бой, когда получил обратно свою палочку, а затем аппарировал вместе с ними всеми. Объяснил Люциус, ненадолго задумываясь после чего продолжая: — Возможно, расколол одного или двух из них. Я никогда раньше не аппарировал так много. Драко потер лицо руками, издав раздраженный звук, прежде чем взъерошил волосы, словно пытаясь понять, как действовать дальше. — Что ты пытаешься сделать? Подняться в ранге? Какого черта ты их сюда притащил? — Я привел их сюда, потому что это мой дом, и я хочу медленно убивать их в уединении моего собственного дома. Я надеялся, что мой сын присоединится ко мне, — ответил Люциус, и его голос звучал так, чтобы Драко сразу же почувствовал себя виноватым. Но нет. Уже нет. — Вот только это не твой дом. Это мой дом с тех пор, как ты отрекся. И мне приказано донести до тебя информацию, если кто-нибудь из сопротивления узнает от тебя что-нибудь о Темном Лорде. Приведение пятерых заложников в мой дом только еще больше усугубляет мою ситуацию! Тебе повезло, что я запретил маме приходить сюда, чтобы ей не грозило наказание, от которого Белла не сможет защитить ее из-за тебя! — под конец своей речи Драко сорвался на крик. Люциус задумался. — Хорошо. Да. Умно с твоей стороны убрать свою мать. Из кучи тел послышался шум, и Драко вспомнил, что они были не одни. Драко обошел отца, чтобы снова взглянуть на них, но они по-прежнему скрывали свои лица. Драко протянул руку к Люциусу. — Дай мне свою палочку. Он сказал. — Используй свой собственную, — голосом звучащим как у ребенка, у которого отобрали игрушку, отозвался Люциус. — Это не моя вина, отдай мне свою! — сказал Драко, на этот раз его голос стал более резким и властным. Люциус неохотно передал палочку сыну. Драко помахал рукой, беззвучно произведя «тотальное камнеобразование», и увидел, как пять тел застыли перед ним на полу. Он подошел к пяти напряженным изогнутым телом и перевернул их ногой одно за другим, пока все пять лиц не уставились на него в ужасе. Драко всматривался в лица перед собой, мысленно связывая их с известными сторонниками Поттера, членами Ордена или членами сопротивления. Когда-то кричащая блондинка уже видела эти подземелья. Большие голубые глаза уставились на Драко, и он немного напомнил Нарциссу, когда посмотрел на бледное лицо Луны Лавгуд. Он поборол желание застонать. Его взгляд остановился на темнокожем мужчине; Дин Томас, вроде как его звали именно так. Затем взгляд Драко упал на рыжеволосых; Уизли. Джинни Уизли и один из близнецов. Теперь Драко действительно застонал. Его серые глаза наконец упали на каштановые кудри, а карие глаза смотрели на него снизу вверх. Гермиона Грейнджер. Драко закрыл глаза и потер переносицу, словно пытаясь избавиться от мигрени. Мало того, что Люциус был взят в плен, Драко мог только предположить, что это было сделано лично Армией Дамблдора Поттера. Затем он каким-то образом обманул их и в итоге оказался с пятью членами входящими в непосредственно группу Поттера в подвале своего поместья. Очевидная подстава. Драко не мог поверить, насколько глупым может быть его собственный отец. Он был вторым по рангу Пожирателем Смерти, одним из самых доверенных слуг Темного Лорда, и его собственный отец готовил его к смерти. Если не от надвигающейся атаки сопротивления, то от самого Темного Лорда. Драко снова посмотрел на тела перед ним. На лицах у всех было выражение ужаса или тревоги. Все, кроме Гермионы. Эта нахальная грязнокровка ухмылялась. Как будто Люциус попал прямо в ее генеральный план, и теперь Драко осознал последствия этого был лишь вопрос времени. Чем дольше он смотрел на нее, тем сильнее закипала его кровь, ее глаза оставались прикованными к его, а он на мгновение погрузился в свои мысли, глядя на ее лицо. Драко покачал головой. — Ты с ума сошел? — зарычал Драко, поворачиваясь к Люциусу и стараясь не просится на него. — Нет! Они взяли меня первым; Мне разрешена месть. — высокомерно сказал Люциус. — Они чертовски разыграли тебя. Пока мы разговариваем, Мерлин знает, кто направляется в это поместье. На них могли быть следящие заклинания. Трое из них уже бывали здесь раньше! Они, наверное, точно знали, куда ты их поведешь, и, наверное, делали ставку на это. Драко казалось, что он ругает наглого ребенка. Люциус открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Драко прервал его. — Это лицо похоже на лицо человека, над которым ты держишь верх? — Он указывал на ухмыляющееся лицо Гермионы, в то время как пять пар глаз наблюдали за ними. — Я не обращаю внимания на эти обыденные лица сторонников Поттера. — Губы Люциуса скривились в рыке от неодобрительного тона сына. — Ярко-рыжие волосы Уизли ничего не напомнили тебе? — Драко издал ужасающий смех. — Неудивительно, что Темный Лорд позволил тебе упасть на обочину. Какой ты на самом деле бесполезный ублюдок. Драко сломал палочку в руке пополам и швырнул осколки Люциусу в лицо. Люциусу хватило приличия сделать вид, что он абсолютно потрясен этим. — Ты неуважительный, высокомерный маленький придурок, — яростно сказал Люциус, бросаясь на Драко с безумием в глазах, сравнимым с безумием Беллатрисы. Он был недостаточно быстр. Драко схватил его за горло и оторвал ноги Люциуса от земли. Глаза Люциуса расширились, пораженный силой сына. Драко был лишь немного выше Люциуса, но этого небольшого роста было достаточно, чтобы напугать. Люциус дернулся, пытаясь пнуть Драко, но Драко схватил Люциуса за ногу и одним движением швырнул Люциуса на твердый каменный пол. Драко видел, как в глазах Люциуса мелькнуло сознание. — Я думаю, пришло время тебе узнать свое место, отец. — сказал Драко опасным шепотом, швыряя Люциуса дальше в камеру с пятью замороженными членами Ордена. Он захлопнул камеру. Как только глаза Люциуса закрылись, и он упал на бок, красное пятно крови окрасило его светлую голову. Драко повернулся и ушел, не оглядываясь, чувствуя ярость. Ухмылка Гермионы затуманивала его взгляд с каждым его шагом.