***
В деревне сегодня довольно шумно, каждый из гаражан пускает слухи про «крылатое существо». Кто-то говорит о том, что он пожирает людей, поэтому на его поиски отправили лучшего самурая императора. Кто-то толкует о том, что существо безобидное и это всё прихоти императора. "Так оно и есть", — думает про себя Оккоцу, проходя сквозь толпу. Другие говорят, что существо чем-то испортило жизнь владыке и сам Оккоцу Юта, который славится своими военными походами и мастерством владения катаной, должен расправиться с ним. Оккоцу смешит мнение народа. К чему все эти обсуждения? С одной стороны он понимает, что они напуганы и никто не знает каков дальнейший исход, но с другой к чему же им беспокоиться? Не они ведь идут его ловить. Первыми мыслями, которые поспобствуют поиску, были о том, что существо где-то в лесах ближе к поселению. Император огласил, что оно ранено, поэтому далеко убежать не сможет. Разрубая ветки, Юта про себя проклинает существо, которое зачем-то показалось на их землях, ведь если бы не он, то самурай сейчас бы занимался своими обычными поручениями. Пройдя достаточное расстояние в лесу, Оккоцу видит следы крови, которые тянутся вглубь. Собирая волосы в высокий хвост, он надевает соломенную шляпу, для удобства поправляет пояс на котором прицеплены ножны, чехол для флейты и маленький мешочек. После «марафета» направляется на поиски объекта. Пройдя на тропу он видит, что дорожки крови теперь повсюду, про себя ругается жалея, что оставил Рику дома. Не теряя надежды в руки флейту берёт и начинает играть короткую мелодию, после которой Рика всегда оказывается рядом. Как он и думал, спустя время, ворона прилетела на зов, сверкая влюбленными глазками. На спинке у нее бежевый желет с вышитым драконом, швы которого прошитый синими нитками. Сама ворона достаточно необычная, её правая лапка полностью белая. Когда-то Юта вызволил её из охотничьих сетей, затем получил птицу в качестве подарка от императора. — Рика, милая, рассмотри с воздуха хоть одно живое существо и приведи меня к нему. Только прошу, не пострадай, если почувствуешь опасность сразу же лети ко мне, договорились? — объясняет Оккоцу, пока ворона на его плече пёрышки прочищает, после чего улетает ввысь. Буквально через пару минут Рика как ошпаренная летит к Юте в руки, дышит обрывисто что-то тихо каркая. Оккоцу пёрышки поглаживает, вытаскивает из мешочка ягоды, которые она так любит, сажает на плечо и даёт полакомится. — Птичка моя, скажи куда мне идти? — спрашивает тот, пока ворона поедает угощение, но даже после перекуса она молча сидит на его плече не реагируя на вопрос, тогда тот вздыхая произносит. — Прости, я хотел сказать, Любовь моя, укажи путь. После данного прозвища она радостно наворачивает в небе круг, на что Оккоцу смеётся. Затем быстро летит вперёд, чтобы провести, как она считает, возлюбленного к объекту. Пройдя ещё глубже Оккоцу слышит тихие, но болезненные вздохи. А ворона устраивается на ветке соседнего дерева и бесшумно наблюдает. Юта разгребает ветки, вынимает катану и на поляну проходит. В глаза бросается тот самый крылатый человек, а если быть точнее парень, между ребер у которого воткнута стрела. Он стонет от боли не зная, что сделать с её источником. Убедившись, что тот абсолютно безобиден, Оккоцу начинает медленно приближаться к нему. Заметив самурая тот начинает рыдать, безрезультатно пытается отползти. — Ну ты чего, прошу, не плачь. Я не наврежу тебе — Тихо говорит он садясь рядом с ним на корточки. — Но стрелу надо будет вынуть. Парень продолжает хныкать, руками себя закрывая. Насколько нужно быть жестоким, чтобы подстрелить такое действительно прекрасное существо? Волосы его белые и длинные, чуть ниже пояса, крылья такие же как у Рики, но белёсые и поверх покрытые кровью, а тело парня настолько худое, что кажется будто тот никогда ни чем не питается. Запястья и руки в целом, также покрыты кровью, белоснежные ресницы слиплись от слез, а глаза, как и говорил император, действительно жемчужиного оттенка. — Знаешь, поблизости есть домик моей подопечной, давай я отведу тебя туда и обработаю раны? Парень продолжает игнорировать его, после чего обессиленно падает в обморок, но Оккоцу успевает подхватить его голову, да бы тот не ударился и аккуратно поднимает на руки, чтобы не повредить густое оперение. — Рика, милая, пойдём — зовет Юта на что ворона радостно каркает, снова указывая дорогу.***
Буквально через пару минут они оказываются на месте. Ворона недовольно кружится рядом, пытаясь привлечь к себе внимание, а Оккоцу аккуратно укладывает тело на матрас из плотного сшитых шкур животных. За последнее время Юту одолевали мысли о безумной красоте существа и нет, он не просто существо с крыльями, а прекрасный ангел, который спустился неведомо откуда. — Рика, милая, прошу тебя, передай это Маки. — просит Оккоцу привязывая к лапке птицы письмо, а она же без колебаний летит выполнять поручение возлюбленного. Уж очень сильно любит его. После ухода птицы, Юта набирает воду в деревянную чашу, смачивает в ней кусочек ткани. Далее подготавливает бинты и лекарственные травы, которые доведены до вязкого состояния. Он с лёгкостью вынимает стрелу из тела. Предварительно обрабатывает участок кожи, а затем накладывает квадратик из бинта. Уже в конце перевязывает его так, чтобы не задеть крылья. От таких махинации ангел во сне хнычет, а Оккоцу осторожно поглаживает его черты, чтобы хоть немного успокоить. Затем берет, заранее подготовленный, кусочек ткани еле касаясь протирает тыльную сторону ладоней, которые были разодраны, а после также промазывает их мазью и перебинтовывает. Как же ты, такой прекрасный, попал к нам? Думает про себя Юта, уже потирая крылья от крови. Внутри себя надеется, что тот быстро оправится и улетит к себе в обитель, ему почему-то не хотелось приводить это чудо к золотой клетке императора. — Оккоцу, во имя Фэнхуана, что здесь происходит? — с грохотом захлопывает дверь девушка в черном ханьфу и сайдаком на спине. — Ты уже вернулась, как дела? Выполнила свои поручения? — мягко интересуется тот, чтобы утихомирить её пыл. — Я спрашиваю, что «это» делает в моем доме? — она уже прямо указывает на крылатого парнишку. — Не сердись, мне не куда было его вести. Если хочешь, скажу императору, что ты помогала с его поисками и владыка вознаградит тебя. Всё таки ты под моей опекой. — Оккоцу, вы же понимаете, что мне плевать на императора во всех смыслах этого высказывания. И прекратите говорить о том, что я под вашей опекой, меня это выводит. Оккоцу улыбается и после окончания марафета над ангелом складывает все приборы на место, а Зенин недовольно хмыкает сидя за столом. — Наставник, вы не хотите рисовое вино? — уже спокойно интересуется девушка, вытаскивая на стол бутылочку. — Простите, я погорячилась. Мне нравится, что вы являетесь моим наставником. — А я рад, что обучаю тебя и Маки, ты ведь знаешь, что я не пью. — Просто решила проверить вас, думала, откажитесь от своих слов. — произносит та выпивая из горла содержимое бутылки. — Я надеюсь вы понимаете, что держать его здесь не безопасно. — Конечно, но больше некуда, как ты знаешь, я проживаю при дворе императора. Вести его туда не было бы смысла. Совсем забыл сообщить, мне нужно подтверждение, что ты своими глазами видела как его растерзали койоты. — Но для чего вам это? — недоумевая спрашивает девушка. — Не знаю как правильно выразиться, но от одной мысли, что он будет сидеть в заперти у императора, у меня в груди щемит. — Наставник, я всегда знала, что вы такой добродушный, но никогда не думала, что настолько.