Человечность - не порок

И тут я резко успокоилась. Меня просто догнала и сумела добиться аудиенции у паникующего сознания мысль, что, раз в Юньмэне тоже не знали о свойствах киновари, то и пользовались ей, как привыкли. А раз так, то и паров ртути я там явно уже хватила. В конце концов, сколько дома не сиди, а от воздуха всё равно не сбежишь. Значит, препаратам для выведения всякого — разного из организма быть. А заодно было бы крайне неплохо, если бы ещё удалось где-то создать (украсть, купить, выпросить, добыть) заменитель этой самой киновари — не могу же я позволить младшему брату травиться, как всем. Это другие там что хотят могут употреблять — как говаривала моя маман, «свою голову другим не приставишь». Но мой брат не будет вынужден травить сам себя, и точка. И, если мне ОЧЕНЬ повезёт, и заменитель выйдет более дешёвым в производстве, чем киноварные чернила, мне даже не придётся ломать голову, как бы объяснить людям, что киноварь — это плохо. Потому что, на самом деле, этот уже набивший мне оскомину минерал — предмет роскоши. Как нас учит наука экономика, ценность товара на рынке определяет соотношение 2 вещей — спроса и предложения. Спрос на киноварь очень велик, ведь люди давно обнаружили её полезные свойства: в прошлом мире — свойства красителя, а в этом — ещё и способность борьбы с тёмной энергией. Это отразилось и в местной культуре — киноварные украшения были и здесь, что ещё больше увеличивало спрос на киноварь. С другой стороны, предложение этот спрос не покрывало полностью и покрыть не могло — этот минерал довольно редок и труднодобываем, его находят в основном в жерлах вулканов и золотоносных шахтах (в прошлом мире). Но тут наверняка похожая ситуация — отец хвастался а-нян при мне, что отхватил из хранилищ Юньмэна приличный кусок. И маменька это оценила очень положительно. Кстати, с помощью данного факта можно объяснить, почему в книге орден Цишань Вэнь смог зайти так далеко прежде, чем началось противодействие — все боялись не только получить на орехи от Вэнь Жохая, но и остаться без злополучной киновари. Это, конечно, неточно, но вполне показательно. Всё это вместе означало, что киноварь себе могли позволить только ОЧЕНЬ обеспеченные люди — скорее всего, именно поэтому достопамятный орден Ланьлин Цзинь и имел в качестве части дресскода киноварную точку на лбу. Однако, как бы они не кичились своим богатством, даже им наверняка было тяжело добыть большое количество этого минерала — ни для кого не было секретом, что из-за стоимости киновари, те же самые талисманы являлись роскошью. Всех юных заклинателей учили писать эти самые талисманы. Обычными чернилами — это мне поведал уже а-ба в начале рассказа о талисманах. Но удостаивались «чести» их писать киноварью лишь единицы, и оно немудрено — всем известно, что от волнения люди совершают гораздо больше ошибок, чем обычно. А повод для волнения имелся весомый — за испорченные киноварные талисманы в орденах не только избивали, что в целом было делом обычным, но и налагали на провинившегося крупные штрафы, а ещё могли и доступ к талисманам навсегда перекрыть. По сути, тяжесть наказания зависела от того, насколько важный заказ на талисманы запорол несчастный — подвести с талисманом другого ученика было не столь преследуемо, как подвести с талисманом наставника или старейшину секты. А уж если накосячишь с талисманом для Главы — тебе повезёт, если тебя просто вышвырнут. В Великих Сектах, безусловно, к подобному относятся чуть снисходительнее — бюджет позволяет. Но именно что чуть — там были специальные люди, занимающиеся изготовлением талисманов профессионально. Фактически, этих людей не нагружали никакой другой работой — только выбором учеников для передачи мастерства и закупкой материалов для талисманов. Это была, на первый взгляд, идеальная работа, поэтому недостатка в желающих попасть в их ряды не было — даже несмотря на постоянные, к удивлению прочих заклинателей, проблемы со здоровьем. Но даже с таким подходом к изготовлению, на всех в секте талисманов всё равно не хватало. Для абсолютного большинства учеников и даже старейшин, талисманы были редкостью и ценным предметом для хвастовства перед окружающими, а для отношений Глав Орденов с подчинёнными — ценным средством поощрения. Из-за этого талисман, даже самый простенький, мог годами лежать в цянькуне заклинателя и даже перейти его наследникам, если заклинатель умирал, не успев его использовать. И, даже если после заклинателя не оставалось ничего, кроме нескольких талисманов, это всё равно считалось достаточно ценным наследством для, например, воровства. Киноварный талисман так же считался достаточно ценным и среди простых людей, например, для оплаты ночлега или залога. Единственная причина, по которой с заклинателей не брали сугубо талисманами за услуги простые люди — это ревностность, с которой заклинатели оберегали свои знания от простых людей. Не знали они, как талисманами без заклинателя пользоваться в большинстве своём. В общем, талисманы, если уж они попадали в чьи-то руки, экономили как могли даже Главы Великих Сект. Но что, если компоненты для чернил на замену будут дешевле и доступнее, чем настоящая киноварь? А если ещё и способ изготовления будет простым, то мне и уговаривать никого не понадобится — сами с руками оторвут. И даже при всей предполагаемой дешевизне, на этом заменителе вполне можно заработать золотые горы — если людям после долгого дефицита чего-либо это самое что-либо показать в большом количестве, купят даже то, что самим не нужно. Про запас — а вдруг закончится, а я не у дел останусь, и вот без этого вот, такого нужного!!! С другой стороны, это, конечно, не решит проблем с киноварными курильницами у постелей рожениц и больных — значит, вполне возможно, придётся-таки объясняться. Но вот тут как раз мог бы и приём препаратов для выведения ртути из организма помочь… Но над этим мне пока что и не нужно думать. Я ещё даже не знаю, получится ли у меня, и найдутся ли в этом мире компоненты для создания заменителя. А уже размечталась: золотые горы, прорыв в медицине… Мне бы для начала понять, чем именно сама киноварь отпугивает злых духов — химическими свойствами, цветом, ещё чем? Или там какое-то магическое объяснение? Или всё вместе? Тут не угадаешь. Нужны опыты, ресурсы для них, лаборатория какая-никакая… И куча времени. А мне ещё ГГ спасать, управление элементами изучать, заклинательство вот, опять же… И тренировки надо не забыть. И ядро хотелось бы сформировать. И сюжет не сломать сильно, чтоб хоть как-то ориентироваться в происходящем. Ох, как-то многовато дел у меня на всего четвёртом году жизни запланировано, успеть бы всё и не умереть — что, кстати, тоже очень вероятно. Тут как бы по ночным улицам деревень и даже небольших городков вполне могут и волки с медведями бродить, и ожившие трупы. И война вполне может случиться — даже если не с Цишань Вэнь (вдруг повезёт и пронесёт) — у местных вообще в чести кровная месть до 120 поколения за чих не в ту сторону. Да и в принципе, вся жизнь заклинателя — опасная штука. Мало того, что ты почти каждую ночь сражаешься с обезумевшими от горя и ненависти созданиями, которых (в отличии от тебя) уже не пугает смерть, так ещё и вопрос выживания не столько работа над собой, сколько сражение с как можно большим числом всяких встречных — поперечных. В конце концов, теория без практики мертва, а с нечистью не выйдет затеять тренировочный бой, где никто не убивает никого в конце, о чём можно договориться, если, конечно, не вести себя как полный мудак изначально. Или сидеть всю жизнь на киноварных эликсирах, чтоб боялись близко подходить, и то, если хватит денег. Но и киноварная отрава не обеспечит тебе победу, если ты вдруг забудешь, с какой стороны браться за меч. Вот и получается, что вся жизнь заклинателя — сплошные сражения, которые штука непредсказуемая, даже если ты очень талантлив в них. А меня ещё болотце большой политики больших Сект ждёт, ведь, даже если всё пойдёт по написанному, я вот не собираюсь спокойно смотреть со стороны, как стариков и детей пытают здоровенные лбы, вымещающие таким образом своё недовольство собственной жизнью. Стариков и детей нужно если не уважать, то хотя бы относиться к ним по-человечески, а не вот это вот всё. Даже если дело в политике. Пока я раздумывала над всем этим, дверь в комнату открылась, и моя дражайшая а-нян впорхнула — по-другому не скажешь — внутрь комнаты. — Что делаете? — Радостно вопросила она. — Я тут баоцзы купила, будете есть? — Наша дочь уже пытается сбежать с занятий, — заявил отец с такой гордостью в голосе, что я даже как-то растерялась, — она сказала, что хочет прогуляться для здоровья, как только я предложил ей научиться писать талисманы. Вообще-то, не ты предложил, а я сама спросила, и не как только подошло время писать талисманы, а как только я узнала про ртуть… Но моё мнение тут явно не учитывается. — Ой, муж, что ты так на ребёнка наседаешь, ей всего 3 года! Успеет ещё научиться и талисманы писать, и мечом махать, и с Ци работать! — Отмахнулась Цансэ, — Сяо-эр, куда бы ты хотела пойти гулять? А я задумалась. По идее, мне бы к озеру или речке «угулять» сразу, но какой сейчас в этом смысл? Цансэ мне мою собственную безопасность сейчас не доверит — и её можно понять. Я сама сейчас свою безопасность себе доверить не готова. И не только в отсутствии навыков пловца дело — здесь водится куча опасной нечисти именно в воде, и не всегда даже заклинателю с первого взгляда понятно, безопасно там, в очередной подозрительной луже, или нет. С другой стороны, если не сейчас начинать воплощать свой план в жизнь, то так и всё отпущенное здесь время пробояться можно. Но, если снова вернуться к первой стороне вопроса, то один день в таком деле погоды не сделает. Да и маловато я с маменькой до сих пор общалась, чтобы манипуляции успешные разводить. Значит, пообщаться во время прогулки — самое то. — А-нян, а можно просто погулять? Сяо-эр не знает, куда хочет, — сделала я жалобные глаза. Чанцзе обидно рассмеялся, явно утвердившись в верности своей интерпритации происходящего. — А давай, — согласилась Цансэ, — а твой дразнящийся а-ба пусть сидит тут один. — Э нет, я лучше с вами! — Тут же подскочил тот, — Как вам двоим не стыдно меня бросать в одиночестве?! — Если Сяо-эр так расстраивает а-ба, то как она может его заставлять ТАК мучиться?! — Подключилась я. — Это очень непочтительно с моей стороны, как любящей дочери! — Как?! Сяо-эр искренне поверила, что её а-ба перестанет её любить из-за каких-то талисманов?! — Так вот в кого братец будет таким показушником. Заламывание рук, закатывание глаз, попытка прикинуться, что в обморок падает. Это я не считаю плохим, хоть по моему тону и не очень заметно. Они забавные в хорошем смысле этого слова. А уж за то, что они понимают мой юмор сразу (в отличии от предыдущих родственников) отдельное спасибо. И именно в этот момент я обратила внимание, что во мне начала пробиваться надежда. Надежда, что мне и сейчас повезло с семьёй. Что всё будет хорошо, раз уж триггер странного поведения а-нян исчез с горизонта. Что, несмотря на всю свою импульсивность и эмоциональность, а-ба послушает умных людей (то есть меня, да) и не полезет в черезмерные опасности.

***

Неспешная прогулка всей семьёй окончательно развеяла мои страхи всего и вся, заведшиеся в моей голове вследствие панической атаки, вызванной «киноварной угрозой». В здравом уме и трезвой памяти я не настолько параноик, да и смотрю на вещи ещё трезвее. Да, я могу потерять преимущество знания будущего, вызвав сюжетные изменения. Но мне в любом случае придётся это сделать, ведь, чтобы мой братец не помер ни от каких причин, кроме почтенной старости, нужно не допустить, чтобы его загнали в ловушку на Луанцзан Великие Секты. А для этого требуется, во-первых, не дать ему прос*ать золотое ядро (пусть даже и на младшего братца), чтобы он сохранил свой самоконтроль (может, дело и не в нём, а в чисто психологических причинах, но в любом случае — для заклинателя потеря Золотого Ядра нехилый удар по здравомыслию сам по себе; это ведь как потерять дело всей жизни, над которым ты упорно работал), а во-вторых, не дать Вэнь Нину превратиться в ходячий труп, чтобы он не убил в едином душевном порыве с Вэй Ином некоего позолоченного Павлина (Цзинь Цзысюань его звали, кажется — чтоб его бате икалось, обозвать сына именем почти как у племянника — Цзинь Цзысюнь — спасибо хорошей памяти на лица, только благодаря ей их не спутала в дунхуа). Хотя, честно говоря, если б этот поганец полез меня останавливать от попыток свою жизнь защитить, я б его тоже прибила и даже угрызений совести особо бы не испытала. Нет, ну серьёзно, почему мы должны расплачиваться за неумение его папеньки поддерживать порядок в собственной секте, из-за чего там прямого наследника ни во что не ставили? Хотя, это кое-что объясняет на самом деле. Похоже, дражайший Гуаньшань из тех мужиков, которые ценят собственных детей только до тех пор, пока у них «стоит» на мать этих детей. Это объяснило бы, почему имена наследника Великой Секты, озабоченной демонстрацией превосходства над окружающими, и какого-то там племянника, пусть и Главы, так схожи — он реально назвал сына в честь племянника, потому что ему было на него вот настолько, как я говорю, параллельно. Это же объяснило бы, почему в книге он так запросто отправил его на верную смерть, но и бастарда своего, Гуаньяо, наследником не назначил. Да даже другого бастарда не назначил, хотя и мог бы — там ещё Мо Сюаньюй где-то бегал рядом уже, да и дочь у него была от жены вассала, которую он изн*силовал по пьяной лавочке. Если уж так подумать, то и другие бастарды поблизости могли быть, а вот ни одного не вспомнил, как наследника прямого не стало. Почему? Да потому, что всё равно ему на своих детей — как в анекдоте, «люблю не столько детей, сколько сам процесс». Такие мужики всегда думают, что они бессмертные просто по факту рождения с причиндалом. И именно поэтому детей своих воспринимают не как «продолжателей великого рода Пупкиных», а как захватчиков и конкурентов на «нажитое бесчестным… ой, честным трудом!» Хотя тут, надо признать, Мосян на славу поработала — по каждому из её персонажей мужского пола можно отдельный учебник клинической психиатрии писать. Я, кстати, из-за этого и ознакомилась с «Магистром» в своё время — решила, грешным делом, что это тонкий китайский юмор насчёт «традиций предков» и прочих «злых духов» доброй тётушки Шизы. То есть, когда я открывала вкладку с дунхуа — с этого и началось моё знакомство с данным произведением — я надеялась, что автор будет высмеивать «видение духов», ритуалистику и прочий цирк с заклинателями. Но нифига, нифига. Это меня очень расстроило. Однако, при всём этом, сюжет повествования довольно логичен — это и позволяет мне здесь рассекать с умным видом по логическим цепочкам. Да и Вэнь Нина очень жаль. Он не заслужил такого, тем более из-за своей правильности и чуткости. Я, когда его историю прочла, даже подумала: если Мосян так хотелось засунуть современные проблемы в жанр сянся, лучше бы не на отрицании гомосексуализма, как социального явления, сосредоточилась, а на проблеме неприятия обществом мужчин, которые не являются по характеру кем-то вроде того же Нэ Миндзюэ, к примеру. Не то чтобы проблема неприятия обществом людей с тягой к своему полу неинтересна — её любопытно исследовать, даже не являясь гомосексуалом — но, как подмечали авторы других фанфиков в своих произведениях, в то время, которое описывает Мосян (период китайского исторического романа «Троецарствие»), гомосексуализм (как это красиво именуют сами китайцы, «веяние западного ветра» — если, конечно, не знать, что по верованиям жителей древней Поднебесной, где-то на западе находится вход в Царство мёртвых, который, опять же по легендам, охраняла та самая божественная Сюань У) совершенно не являлся порицаемым явлением в обществе. Это проистекало как раз из учения об гармонии Инь и Ян, а ещё из того, что у любого местного «первого парня на деревне» был хоть небольшой, но гарем. В конце концов, женщины тогда считались предметами статуса. Это означало, что задачей женщины, даже поглавнее пресловутого рождения наследников, было поддержание мужниного имиджа как владельца красивого и дорого купленного украшения под кодовым названием «жена». Женщины в китайском учении об Инь и Ян традиционно считались более склонными к энергии Инь — злому началу мести, затаённой злобы, отрицания авторитетов, холода и прочих приятных вещей. Очень удобно, наверное — сначала растить девочек с кучей довольно абсурдных и зачастую взаимоисключающих запретов (не говоря уже о том, что в Китае ещё и была зверская традиция буквально калечить девочек, потому что один известный философ китайской древности сказал, что, когда жена др*чит мужу искалеченной, заживо гниющей ногой в окровавленных бинтах — это очень приятно), а потом рассказывать, что девочки такими — мстительными, расчётливыми и жёсткими — растут из-за своей дурной женской природы. А вот мужчины носили в себе энергию Ян — доброе, разумное, вечное, если очень коротко. Именно поэтому в китайской философии секс такая приятная штука — он является высшей формой гармонии ИньЯн. Но! Это энергия Инь вездесуща и бесконечна, по мнению древнекитайских философов. Энергии Ян же мужчинам выдают очень ограниченное количество и только при рождении. А ещё в Поднебесной ведь существовала «прекрасная» традиция создания евнухов, которые из-за усекновения нужного, не могли получать сексуальное удовольствие другим путём, кроме массажа простаты. Кто не знает, это делают через попу. Буквально. При таких раскладах неудивительно, что гомосексуализм был довольно распространённым явлением, имевшим околосакральное значение по рейдерскому захвату нереализованной другим мужчиной Ян, растраченной отнимающей стороной на богомерзких Иньских баб. Так что фактически, в то время отрицать правильность гомосексуализма для мужчин было чем-то вроде отрицания религии. Не совсем правильное сравнение, но самое близкое по степени культурного шока, который испытали бы окружающие человека, решившего в древнем Китае заявить подобное во всеуслышанье, как незабвенные Цзинь Лин и Цзян Чен.