∆∆∆
– Располагайся, - Лейто указал на уже знакомый ранее диван, поспешно убирая с него всё лишнее. – Дом в твоём распоряжении. Несмотря на обилие полок и шкафов, этот предмет интерьера также служил своеобразной вешалкой. И раз уж теперь это официальный уголок Эйдена в холостяцкой квартире, он мог забросать его собственными вещами. Которые уместились в одной сумке. Возник ещё червячок сомнения по поводу того, что диваном, очевидно, для сна не пользовались, а хозяев двое, но спрашивать не стал. Это не его дело, он гость. – Вау, я в прошлый раз этого не заметил, - пилигрим с интересом разглядывал граффити на стене. - Это что, собака? Лейто встал рядом, с видом ценителя поясняя за стену: – Да, очень длинная… – Она вообще заканчивается? – Хвост должен быть там, - Эйден проследил за пальцем и наткнулся только на шкаф с кучей коробок. Если там и был конец граффити, проверить это, не разгромив комнату, не представлялось возможным. – Плюс булочка. – Чего? Собака в булочке? – Хот дог. Эйден помассировал виски. Возникло стойкое ощущение, что в туннеле по дороге сюда он всё же провалился в нору, Лейто с минуты на минуту достанет из кармана кролика, и тот, дёргая себя за белые уши, начнет причитать, что времени нет. Потерялось. – Пока время есть, отдохни, - пилигрим неверяще скосил глаза, но Лейто просто стоял, убрав руки в карманы. – Завтра будет тяжёлый день. – Ага. Лейто безбожно соврал. Это “завтра” растянулось на несколько дней, которые больше напоминали изощрённую экзекуцию, чем тренировки. Эйден уже коленки разбил от усталости, падая на ровном месте, а Лейто хоть бы хны - изображал человека-паука и не парился. Лейто вообще в этом плане был хорош. Пластичный, выносливый, сильный - полная противоположность пилигриму. Вспомнить первую встречу, как мужчина его в полет отправил, словно невесомого. А Эйден, между прочим, не пушинка. В нем веса как в двух мешках картошки. И он бы обзавидовался, да, видя эту неприкрытую мощь, думал совсем о другом. Совсем туго приходилось, когда кто-то начинал переодеваться. Раньше Эйден не придавал значения такому обыденному действию. Но когда это непринуждённо делали братья, юноша лез на стену без всяких тренировок. Идентичные близнецы. Эйден достаточно успел с ними пообщаться, чтобы быть уверенным в том, кто перед ним стоит. Хакон и Лейто, насколько внешне были похожими, настолько же разными были во всем остальном. Но не когда они сохраняли молчание. Тут пилигрим пасовал. Засматриваясь на Лейто, его литые мышцы, переливающиеся под медной кожей, Эйден не сразу поймал себя на мысли, что не видит татуировок. А когда понял, менять всё уже было поздно. Стоило догадаться, что, ведя одинаковый образ жизни, отличаться друг от друга они вообще перестанут. Чёртовы идентичные близнецы. Хакон ничуть не уступал брату. В той же мере поджарый и атлетичный, вместо чернильных узоров на его теле красовались шрамы. Их было немало, словно из года в год его жизнь висела на волоске. Бледные росчерки рубцов местами пересекались, образуя странный узор, уводящий мысли к мистическим ритуалам диких племён. Эйден слюной изошелся, представляя Хакона в образе шамана, а Лейто распятым на алтаре. Пилигрима так унесло в мир грёз, что он проморгал момент, когда мужчина развернулся и заметил его взгляд. – Нравлюсь? - с вызовом спросил Хакон, подходя к нему. В глубине коридора что-то звякнуло, но Эйден и ухом не повел, пребывая в полной уверенности, что сейчас заслуженно получит по морде. Хакон надвигался с грацией танка, медленно и неумолимо, хищно щуря глаза. Что же, пилигрим умел принимать расплату с достоинством, и зажмурился, готовясь к худшему. Хакон предпочёл не бить. Диван прогнулся, Эйден ощутил волнения воздуха, а затем горячее дыхание опалило щёку, посылая волну мурашек по всему юношескому телу. Пилигрим сдавленно простонал, распахивая глаза и видя лукавую улыбку. – А ты полон сюрпризов, малыш, - больше Хакон не произнес ни слова, возвращаясь к делам, словно ничего и не было. Лейто вернулся с кухни минутой позже с тремя кружками и плюхнулся рядом, закидывая руку на спинку позади пилигрима. Чинно прихлебывая, он словно невзначай оборонил: – Люблю сюрпризы. Чай попал не в то горло, и пилигрим закашлялся, сгибаясь в три погибели и пряча лицо. Лейто услужливо похлопал по спине, а Эйден с ума сходил, решая плакать ему или смеяться. В голове крутилось как на повторе: “Нравился”. Оба нравились.∆∆∆
Старый Вилледор как и Сентрал-Луп являлись двумя сторонами одной монеты. И отличались также сильно. Если, обитая среди высоток, Эйден постоянно видел то группы миротворцев, то ренегатов, то всех вместе разом, а почти на каждой крыше обязательно кто-то жил, в Старом Вилледоре же все было иначе. Встретить живого человека, свободно разгуливающего по улицам было невероятно, и сразу закрадывались мысли, что это либо бандит, либо псих. Как правило, в Старом Вилледоре люди старались не высовываться. Вздохнув, пилигрим поднялся. В месте, где он лежал последний час, трава примялась и в точности повторяла очертания человека. По идее, Эйден должен был всё это время отрабатывать приемы, но Лейто умотал до вечера по делам, оставив тренировку на откуп ленивого протеже, который с чистой совестью отлёживал бока, всматриваясь в проплывающие облака. Разнеженный жизнью в Пустошах, пилигрим не подыхал от бешеного темпа обучения только благодаря своему неестественно хорошему метаболизму. Даже близнецы отметили эту способность. Сейчас же Эйден вяло плёлся обратно. Несмотря на короткий отдых и восстановление сил, мысль о следующих тренировках угнетала. Чёртовы города с их узкими улицами и высокими домами. Эйден давно не чувствовал себя настолько беззащитным. Откуда-то снизу до слуха донеслись голоса. Юноша свесился с крыши, безошибочно находя четверых человек, из которых один выделялся: вряд ли он сам связал себе руки и приказал остальным толкать его на каждом шагу. Не долго думая, Эйден съехал вниз по трубе и крутанул мачете. Как говорится, с кем поведёшься… Вернулся домой он грязный, злой и с подбитым глазом. – Пиздец тебя отделали, лапушка, – встретил его Хакон после стычки, хотя сам выглядел не лучше. В последнее время он плохо спал. – Уверяю, в дополнительном освещении нет нужды. – Очень смешно. – Эйден-панда! - ляпнул Хакон и тактично свалил из поля зрения ржать на кухню. Оказалось, ненадолго. Эйден взвизгнул от неожиданности, едва не навернувшись, когда его шею обожгло холодом. – Чтоб тебя черти драли, Хакон! - пилигрим извернулся, выхватывая лёд, и прижал к синяку под глазом. - Так и до инфаркта недалеко! – И кто из нас себя ведёт как старый пердун? - задал риторический вопрос Хакон, лыбясь во все тридцать два. - А вот чертей я не люблю. – То есть, к остальному претензий нет? – Нет. - Эйден закатил глаза. - Ладно, далматинец, колись, где фонарь заработал. – Нарвался на ренегатов, - буркнул пилигрим, стягивая куртку. Швы разошлись, и рукав держался на паре крепких стежков. - И оружие сломал. – Только не плачь, малыш. – Ой, блять, началось. – Спеть колыбельную? - подколол Хакон и натурально охренел, когда в ответ получил кивок. Одно из правил ведения войны гласило: не можешь победить - деморализуй противника. Эйден хоть и не воевал с Хаконом, наоборот поддерживая хорошие отношения, морально выносить его трёп долго не мог. IQ понижался. Он и так устал после драки, да и вообще не в настроении был шутить, а зная мужчину, отдых ему не светил. До этого момента. Хакон пожал плечами и устроился с краю дивана, подкладывая подушку под голову. Подушку Эйдена. – Ну и чего ты ждёшь? Приглашение было слишком очевидным. Пилигрим отбросил какие-либо сомнения и лёг, используя чужое бедро как отнятую подушку. Волос коснулись мозолистые пальцы, посылая волны удовольствия, и напряжение, что окутывало Эйдена с самого начала, потихоньку начало отступать. А затем Хакон запел. – L'était une p'tit' poul' grise Qu'allait pondre dans l'église Pondait un p'tit' coco Que l'enfant mangeait tout chaud, - Эйден слушал мягкий голос, такой обволакивающий, успокаивающий, словно пушистое облако, спустившееся на бренную землю. Хакон мурлыкал грустную песенку на своём родном языке, неспешно перебирая короткие прядки в тон словам, и казался опечаленным. – О чём она? - прошептал Эйден, боясь спугнуть наваждение. Колыбельная закончилась. – О полной ерунде. Ты, вроде, отдохнуть хотел? – Э, хотел. – Так отдыхай, - зевнул Хакон. - Или я недостаточно мягкий? Эйден фыркнул, устраиваясь поудобнее, и закрыл глаза. Он действительно очень устал за день. Сквозь толщу тяжёлого сна, до слуха донёсся приглушённый разговор. – Формула верная. – Ранее ты также говорил. – Сейчас всё иначе. Смотри. – Ебанько, домой зачем это принёс? – Чтоб ты спросил. – Я и спросил. Эйден проморгался, сонно щурясь, и повернулся на звук. Настольная лампа тускло горела в углу, разрезая полумрак комнаты. – Ещё раз, состав стабильный, им можно безопасно пользоваться. – То есть мы не взлетим на воздух? - Хакон рассматривал что-то в руках брата, стоя за его спиной. – Открой словарь, дурень. Это бе-зо-пас-но. Мы не взорвёмся. – Пиздец ты Каллиник. – Угу, - Лейто смутился, запрокидывая голову на спинку кресла и подставляясь под крепкие объятия, на которые не скупился Хакон. Эйдену со своего дивана даже было хорошо видно, что тот светился от гордости за своего брата. – Думаю, сейчас хороший момент. – Для чего? Он вынул из кармана маленькую пластиковую коробочку, поблескивающую в свете лампы, и положил на стол. – Взамен старых. Лейто зашуршал упаковкой, пораженно выдыхая при виде новеньких наушников. Обычные проводные затычки, которых в новом мире днём с огнём не сыщешь, теперь были в его руках. – Потанцуем? - предложил Хакон, протягивая ладонь. Лейто отбил её, забавно морщась: – Забыл, чем это в прошлый раз закончилось? – Шиван понравилось, - возразил Хакон. – Вначале. – Оу. Так она из-за этого меня бросила? Лейто дурашливо пихнул его в бок, выключая свет: – И не только она. Близнецы легли спать на свой матрас, а Эйден так и не сомкнул глаз в тщетных попытках засунуть собственную неловкость куда подальше. Хорошо, что его не заметили. Во всяком случае, Эйден так считал.∆∆∆
Ни Карл, ни София не внушали доверия. По совету близнецов на следующий день Эйден не стал затягивать с поиском нового оружия и отправился самостоятельно разбираться в местных перипетиях. Старый Вилледор был знаком ему слишком поверхностно, выражаясь фигурально и буквально. Прыгая по крышам с Лейто под его чутким руководством, Эйден достаточно наловчился изображать кенгуру, чтобы ненароком не свалиться с парапета. Поэтому Лейто милостиво забил на сегодняшнюю тренировку, устроив им обоим выходной. И первым в очереди на изучение был Собор Святой Троицы. От церкви в нём остался лишь фасад, потому как стоило попасть внутрь, то единственная ассоциация, что приходила на ум - рынок. Немудрено, что народ так и прозвал это местечко, лучше не придумать. На Базаре кипела жизнь, разгорались страсти и витала атмосфера разобщённости, что довольно странно для людей, живущих под одной крышей. Эйден обошёл за четыре года несколько больших поселений и прекрасно знал, что на пустом месте такое не происходит. А способствовали этому как раз таки Карл и София. Об этом ему любезно сообщил Марио, встреча с которым была довольно неожиданной. – Мне казалось, вы из Сентрал-Луп. – Когда кажется - креститься надо, - улыбнулся старый сантехник. - Я до Падения весь город обслуживал, а не как некоторые бездельники, у которых мозгов не хватало даже свой участок в порядке держать. – Начальником были? Марио покачал головой. – Ждал повышения, а потом, сам знаешь, кто заразился, кого съели. Не осталось в администрации никого. – Получается, повышение вы всё-таки получили, - усмехнулся пилигрим. – Пф, оптимист нашёлся. Какими судьбами здесь? – Новое оружие нужно, со старым беда, - скис Эйден. К мачете он прикипел всей душой, и так бездарно сломать его в драке было обидно. – Нашёл из-за чего страдать, ребёнок. У Тохиба, - Марио указал в сторону лавки с чернокожим торговцем. - Полно всего. Эй, Тохиб! - мужчина помахал в ответ, а сантехник подтолкнул юношу вперёд. - Иди, он тебе скидку сделает. Эйден благодарно пожал ему руку. Снова поболтать с этим неунывающим человеком было интересно, да и получить кроху отеческой заботы приятно. А некоторое время спустя Эйден стал обладателем нового топора. Изначально хотел взять другой мачете, но что-то в этом кустарном топоре не давало ему покоя. Вроде сделан из обычной трубы и куска дорожного знака, даже буквы остались, а в руку лег как родной. И крутить удобно. – Это пустая трата времени! - едва Эйден вышел на воздух, чтобы опробовать приобретение в деле, стал свидетелем разборок местных лидеров. - Сколько можно повторять, миротворцы загонят нас в угол как долбаных овец, если ты продолжишь в том же духе! Судя по всему, блондинка вела этот разговор не в первый раз. Юноша заинтересованно обошел собравшихся сплетников на пороге церкви и встал поближе. Погреть уши в компании неравнодушных. – София, не делай поспешных выводов, - мужчина в шапочке, очевидно, Карл, поспешил успокоить девушку. Пилигрим фыркнул. Монах приручал грозную фурию, кому расскажи - посмеются. Хакон делал также с Лоан, но каждый раз уходил ни с чем и вечно грустный. А уж его мешки под глазами говорили о многом. Знакомая история. – Я устала от твоей глупости! Что мы будем делать, когда нас лишат защиты? Без собственной армии нас либо сожрут, либо добьют ренегаты! - в толпе прошёлся согласный ропот. – Хватит, - неожиданно жёстко отрезал Карл, за секунду угомонив начавшиеся волнения. - Подставив щёку, подставь и другую. Люди Базара достаточно сильны, чтобы справиться с невзгодами. А покуда стороны соблюдают договор, для волнения нет причин. Ведь так? Любые сомнения по поводу его лидерства, которые до этого момента витали в мыслях, выветрились сразу после этой речи. Наконец Эйден понял, почему жители верили преподобному: тот умел заставить себя слушать и был достаточно уверен в своих силах, чтобы вести людей за собой. – Я жду ответа, София. Сжимая кулаки, блондинка ядовито процедила: – Никаких причин. Ты как всегда прав, - и развернулась, тут же натыкаясь на Эйдена. - Пилигрим… Беда не приходит одна, да? Эйден замер, глядя вслед удаляющейся фигуре с тяжелым осадком в душе. Снова он оказался под прицелом людских суеверий, снова стал изгоем среди своих. На плечо опустилась твердая рука. – Да воздастся каждому по делам его. Не держи зла, юноша. Эйден неопределенно мотнул головой, но мужчине этого вполне хватило, чтобы продолжить: – Весть о страннике уже давно ходит по устам, и я рад, наконец, воочию в ней убедиться. Меня зовут Карл, я руковожу общиной. – Эйден. Разговор с преподобным слишком уж легко смог отвлечь Эйдена от плохих мыслей. Было это даром Божьим или всех верующих где-то учат красноречию, парень не знал. Но был признателен за проявленную чуткость. По большей части Эйден слушал, изредка вставляя короткие комментарии. Хоть ему и полегчало, разбираться в высоком слоге речей Карла было утомительно, и он поспешил свернуть тему. – Взаимно, Карл, - попрощался юноша, внутренне радуясь окончанию разговора. Если раньше Эйден считал трёп Хакона невыносимым, то после Карла однозначно изменил своё мнение. Даже захотелось с ним поболтать. – Эй, песочница, не отвлекаю? – Всыпать бы тебе хорошенько, малыш, - незамедлительно отозвался Хакон, посмеиваясь над собственной шуткой. - Чего хотел? – Не подскажешь, куда ещё можно сходить? – О, я бы сводил тебя в кино, но в последнее время ничего не снимают. Загляни в оранжерею. – И что там? – Букет для одного пилигрима, - Эйден зарделся, сбиваясь с шага. - Не тупи, шкет, что ещё может быть в оранжерее. – Эм, окей. – Я серьезно, возьми цветочек! Рация затрещала, оповещая о завершении диалога, и Эйден привычно закрепил её на поясе. Что же, пора искать это место, раз к нему так настойчиво отправляют.