***
Эдгар словно оглох на пару секунд. Время будто остановилось. Ему точно конец. Этот жесткий, тяжелый голос не говорил ни о чем хорошем. Сейчас либо выбьют дверь и жестоко закромсают мальчика, либо Эд откроет и… и неизвестно, могут так же убить, а может что-то еще. Договориться здесь никак мне выйдет, незнакомец за дверью явно настырный, вряд ли этот человек захочет говорить. — Что вам надо? — чуть ли не рыдающим голосом спросил юноша, отходя от двери. — Ты мне нужен, очень, — будто человека подменили. Из грубого и жестокого голоса, он стал таким нежным, мелодичным даже немного. Эд узнал в этом голосе очень когда-то близкого ему человека. Мортис. Точнее, близкими они никогда не были, просто их связывало одна вещь. Мортис был буквально зависим от глупого тогда девятиклассника, бегал хвостом за ним постоянно. Свою любовь он выражал не как все. Этот человек бил его, оскорблял, унижал при всех, а потом, когда эти двоя оставались наедине, Мортис мог себе позволить обнять парня, погладить. Эд тоже начал понемногу зависеть от психа, но вовремя отрекнулся. Старший говорил всегда те слова, которые никто не говорил мальчишке, закадрить тогдашнего Эдгара было не так сложно, как это казалось всем. Иногда, вечерами Мортис поглаживал по голове своего друга и они вместе болтали очень и очень долго, пока не стемнеет. Старший буквально выглядел как смерть из-за своей зависимости, поэтому в кругах его прозвали: «Смерть» или «Гробовщик», так называли его все кроме Эда, тот любил называть его по имени или «Морти». Но своими же зависимостями Юноша все и погубил. Когда Мортис узнал, что больше никогда не увидит Эда, то чуть не вырезал весь город. Кое как отыскал где он проживает, наткнулся на Анджело с Кольтом, там все и заиграло как надо. Спал он в машине, поскольку денег на отель не было, мог себе позволить снять квартиру ненадолго, но смысла не видел, гробовщик пришел только за одним — за своей жертвой. Нет, этот человек не болеет шизой или еще чего, просто он слишком сильно привязался к нефору, было в нем что-то такое особенное, что не было ни в одном человеке. Какой нибудь умный пользователь тик тока, сказал бы, что он просто любит по особенному или типо того, что такая любовь абсолютно нормальная, но нет. Троп этих двоих — это троп абьюза, насилия и наркотиков. Где-то упоминалось, что Эд не употреблял никогда, но это ложь. Юноше подкладывали легкие вещества в еду или напитки, потому что Мортис хотел этого. Ему доставляло удовольствие, когда школьник мучался и извивался весь. Гробовщик садист, ему нравилось мучать Эдгара. Нравилось бить его по лицу, что аж на личике оставались красные пятна. Нравилось втаптывать его в пол и смотреть, как младший уже в истерике просит остановится, нравилось пичкать непонятными дешевыми наркотиками. Ему нравились все эти аморальные вещи. Но дальше они никуда не зашли. У них не было того, что пубертатная девочка назовет «слиянием двух душ», у них не было того, что взрослые бы назвали «развращением малолетних», у них не было того, что обычные, непричастные к этому всему люди, назвали бы «сексом». Они даже целовались безумно редко, только тогда, когда оба под травой, и то быстро, даже с каким-то отвращением от двух сторон. Если бы не переезд… Эд так бы и остался с этим мудаком, пока не вскрылся бы от стресса. Эдгар и так занимался селфхармом, на что иногда шутил, что он нетакуся с резанными венами. Младший сейчас и тогда… абсолютно разные люди. Возможно, прошло не так много времени, всего пол года, но этого хватило, чтобы хоть чуть-чуть поправится. Эду часто снились кошмары, снились какие-то моменты из прошлого, но с каждым днем кошмар все был короче, он появлялся все тусклее и с каждым разом все быстрее забывался. Юноша начинал отпускать, решил начать новую жизнь, он теперь абсолютно другой человек. Эд стал сильнее, о траве и подавно не думает. Эдгар отпустил, но не Мортис. Пока тот только крепчал, гробовщик до безумия страдал. Скитался по городу днями, в голове прокручивая моменты со своим золотым мальчиком. Черная знакомая макушка в толпе людей вызывало все эмоции мира: радость, грусть, страх, надежду, злобу… но это всегда был не Эдгар. Иногда старший секундами чувствовал те нотки парфюма, которым пользовался Эд, этими секундами он наслаждался сполна, желая почувствовать это снова. В отличие от младшего, Мортису никогда не снились кошмары, вообще сны не снились, либо парень их не помнил. Каждый намек о нефоре резал души в клочья, открывая старые раны. Юноша страдал, безумно мучался, пытался даже счеты с жизнью свести, но не вышло, слишком сильно боится. И сейчас, когда он буквально стоит в метре от своего возлюбленного, Мортис готов вырвать эту дверь зубами. — Я очень соскучился, Эд. — тихим голосом говорит старший, улыбаясь со всей своей нежностью, которая осталась в нем. Соленые капли падают с щек на пол, Эдгар вообще не хочет видеть этого больного, он только больше возненавидел его, но послать или прогнать парень не мог, слишком сильно боится… — Оставь меня, — с всхлипом ответил младший, вытирая слезы с лица. — Я ради тебя так много сделал, впусти меня хоть. — с жалостью упрашивал Мортис, как будто сам заплачет, но в его мертвых глазах нет и капли сожаления или сочувствия, повезло, что Эд этого не увидит. — Уйди, уйди, я отпустил тебя, уходи пока полиция не пришла, я тебя прикрою, только уйди, — уже истеря продолжает младший. Нет, он внутри такой же глупый девятиклассник, который верит, что его кто-то любит. Какой же наивный. — Я выбью эту дверь, ты же не хочешь платить за новую? — скребыкая ногтями по твердой двери, говорил гробовщик, — просто открой и я уйду, клянусь. Эд стоял, думал, что ему делать. Если Мортис выбьет дверь, так это вообще смерть будет, если послушается… фиг знает, что будет. Немного потупившись, Эдгар решил открыть. Все же они друг друга знают. Тем более, гробовщик не настолько с ума съехал, чтобы накидываться на нефора. Но все стало значительно хуже. Как только юноша открыл вход, то на него сразу налетели, от чего оба парня упали на пол квартиры. Холодный воздух проник в квартиру, создавая сквозьняк. От неожиданности нельзя было что-то успеть сделать или как-то оборониться. На лице Мортиса отразилась мерзостная улыбка, дотягивающая чуть-ли не до ушей. Когда Эдгар уже опомнился, то было слишком поздно, его руки собрали в узел, не давая и права на какие-то действия. Нефор начал брыкаться, пытаться выбраться, пинался ногами, но это бесполезно, хватка гробовщика была значительней сильнее. Эд уже хотел закричать, как ему закрыли рот второй рукой, что была свободна. Так, Мортис создал себе удобную для него позу. Одной рукой закрыл рот, другой две руки, ногой терся об пах, создавая неприятные, дискомфортные ощущения. От Эда лишь исходили тихие вздохи, попытки взять кислород, стоны… это то, чего хотел старший. Если бы они так и сидели, было бы не так интересно. Да и все же, эта картина закончилась слишком быстро. Потому что Эдгар начал истерить, реветь, задыхаясь. Это несовсем понравилось Мортису. Да, ему доставляло удовольствие наносить боль другим, но пока это под его контролем. Обычно юноша редко когда позволял себе такое, мог поплакать тихонько, но не более. Чтобы как-то разрядить этот хаос (и чтобы Эд не впал в критическое состояние) старший провел носом по шее нефора, от чего тот съежился. Эдгару явно это не нравилось. — Тише, тише, — успокаивал гробовщик, обжигая шею горячим дыханием, будто пламенем, — ты же не хочешь, чтобы сюда кто-то пришел, а потом были разбирательства… Эд притих. Он понял, что ему правда не нужны были эти все проблемы. И лучше он в очередной раз будет послушным и полезным, чем капризным и глупо наивным. С полицией разбираться не хотелось, да и плюс садиться на 12 лет ни он, не Мортис не планировали. Эдгар подумал в своей голове, решил, что уж лучше потерпит, а если полиция прибудет, то что нибудь придумает. Что будет то будет короче. Мортис перешел из простых прикосновений в поцелуи, а затем и в колючие укусы, не оставляющие слишком ярких следов. Это было сделано специально, чтобы потом Эду было легче оправдаться перед матерью или друзьями. Старший гладит по животу, медленно переходя к нижней части. Эд не хотел ничего большего, его блевать тянуло от такого, да от всего процесса в принципе. Это выглядит как изнасилование, да так по сути и есть. — Прекрати, пожалуйста, — говорит младший, все еще тихо хныкая. От такой просьбы Мортис разозлился и ударил юношу по щеке, от чего тот громко крикнул, в честь чего получил такой же удар еще раз. На щеке появились два красных пятна, от которых кружилась голова от радости у этого дьявола. Эд уже не планировал, что ему хоть кто-то поможет, но вдруг послышался сильный удар чем-то тяжелым и железным, этот удар попал в голову гробовщика. От чего тот дернулся и упал на пол, будто замертво, освобождая Эдгара. Этим спасателем оказался Фэнг. Тот хулиган, который пару месяцев избил нефора на пороге школы. Эд приоткрыл рот, от шока, он уже думал, что тоже получит свою долю. Каратист протянул руку помощи, от чего Эдгар съежился, будто думал, что его побьют прямо здесь и сейчас. Неужели, это тот, кто писал ему все эти комплименты и так радостно ждал ответы от какого-то нефора? — Потом поговорим, — сказал Фэнг, помогая встать с холодного пола, — пошли к тебе. Тело Мортиса каратист скинул с лестницы, оно легонько упало, ничего не повредив. Эд испугался, подумал уж, что тот его убил и тогда все будет еще хуже. Но Фэнг быстро успокоил друга, сказав, что знает силу и этот «живой труп» очнется спустя часа 3 с сильной головной болью. Темный впустил одноклассника в дом, заперев дверь на два замка. Парни вошли в комнату нефора, от чего там и начали диалог. Тем для разговора было миллион, если не больше, начиная от того, кто такой гробовщик, заканчивая перепиской. Но никто не решался начать. Эд сидел на своей кровати вместе с Фэнгом, дистанция была минимальной. Яркий свет от лампы жег глаза, поэтому каратист сидел прикрыв глаза. Так эти двоя сидели минуту, пока Эдгар не решил поговорить. — Почему ты не ушел? Или не уходишь, — шок все еще ходил по комнате, и разговаривать «легко» было нельзя, какие-то стены стоят между этими двумя. — Я должен был помочь, — с нервным смехом сказал юноша, — ну, зато познакомились, хах, — Фэнг пытался как-то разрядить эту гнетущую обстановку, но что-то не получалось. Эдгар сидел, поникший в раздумьях, капли слез все еще иногда падали на пол, тем самым обжигая сердце каратиста, обливаясь кровью. Младший снова стал плакать, уже даже не стесняясь. Он уже забил на то, что в любой момент за его раскрепощение ему могут набить лицо. Юноша просто хочет успокоиться. — ты снова будешь издеваться надо мной? — говорит, захлебываясь слезами, мальчишка. Вот он снова тот девятиклассник, жизнь ничему не учит. Фэнг приобнял Эда, пытаясь хоть как-то успокоить его. Его голос перешел на шепот. Почему то именно сейчас сердце пылало всеми возможными эмоциями. Этот плачущий нефор — лекарство от недостатка эмоций и чувств. Каратисту стало впервые жаль кого-то, и этим человеком стала не мать или кто-то еще, это был странный мальчишка из 10 класса. Почему-то сейчас захотелось успокоить его, обнять, сказать слова поддержки. в общем вся та ваниль, которая только есть на свете. Обычно с такого Фэнга чуть ли не рвало, но сейчас. сейчас все по другому. Сейчас он самый нежный и любящий человек на свете. И это чувство сожаления, что так и разрывало душу на куски, перемешанное с желанием помочь человеку, было как адская смесь. Но Фэнг не покажет эти эмоции и чувства, он будет просто сидеть, легонько приобняв плачущего парня, говоря что-то в след. Так ребята просидели не знай сколько времени, но по чувствам — целую вечность. Эту райскую тишину прервал Фэнг, отдаляясь от Эда. — Ты успокоился? — спросил каратист, медленно убирая руку Эдгара от своих плеч, он будто боялся разбить этого мальчика, — я могу идти? — Останься со мной, пожалуйста, — юноша схватил того за капюшон, притягивая обратно, в его глазах читалась мольба не оставлять бедного школьника. — А что родители скажут? И правда, что скажет мать по приходу с полицией? Надо хотя-бы что-то придумать. Эдгар набрал маме, сказал, мол тот человек ушел, женщина с облегчением выдохнула, сказала, мол, у подруги будет, так что ее утром не ждать. А значит Фэнг может спокойно остаться. Эд лег на свою кровать и ее часть отдал каратисту. Так они и уснули.По ночному городу Мы с тобой куда-то идем Ты сказала «не хочу» Но мы этой ночью с тобой всё равно Вдвоем
╚══《✧》══╝