Burden of Proof

У Микки не было возможности присутствовать на предъявлении обвинения Лишману. На его столе лежали дела, которым он должен был уделить время. Иногда он самодовольно гордился тем, что является лучшим в своей работе и именно поэтому брал на себя много сложных дел. В другие дни это приводило его к горькому разочарованию. Около полудня пришла новость о том, что Лишмана освободили под залог — чи ни новость — но с запретительным ордером на приближение к лицам младше 18 лет. Смешно, конечно, но лучше, чем ничего. Короткий телефонный звонок полицейскому, который был Микки должен, привел к тому, что за Лишманом будет следить патрульный на тот случай, если он решит выйти из дома. Это не было достаточной защитой улиц от ублюдка, но это было больше, чем сделал для этого суд. Гаспар собирался ехать на пирс, чтобы узнать, есть ли у кого-нибудь информация о профессиональной банде карманников, когда на телефон Микки пришло сообщение с неизвестного номера. «Мои стенограммы уже готовы?» Сейчас Микки гордился тем, что он умный человек и чертовски хороший детектив, но, к его собственному раздражению, это сообщение поставило его в тупик. Его мозг уже включился в работу, чтобы начать планировать тщательно продуманную спецоперацию, которая должна была заманить в ловушку группу воров, которые систематически нагоняли туристов на пирс и наносили ущерб средствам существования многих местных предприятий.  «Что за хуйня?» — ответил Микки и уже через секунду пришел ответ. «Йен Галлагер. Так что?» Микки ощутил у себя в животе какое-то незнакомое и нежеланное чувство. Его мысли больше не были о Лишмане. Его мысли были не о Йене Галлагере. Не сейчас, по крайней мере. Он, конечно, много думал о нем, когда был один в постели и обхватывал рукой свой член. Так что тот факт, что он не сразу понял, что это Галлагер ему пишет, разозлил Микки на самого себя, а это означало, что он должен был выместить это на человеке, который стал причиной этого чувства. «Отъебись. Мудак еще даже не вышел из такси. Ты получишь их, когда получишь.» Он швырнул телефон на стол с такой силой, что Гаспар подпрыгнул. — Господи, Мик. — Извини. Этот придурок Галлагер достал мой номер и заёбывает меня с предоставлением улик, — Микки зарычал, разозленный в большей степени тем, что его пульс ускорился, как только он узнал, что на его телефоне пришло сообщение от Йена Галлагера. — Прокурор? — Гаспар нахмурился. — Это в его интересах. — Неа. Его засранец брат. Адвокат Лишмана. Это только еще больше смутило Гаспара. — Воу. Как, блядь, он достал твой номер? — Хороший вопрос. Ну, давай же. Пора проверить пирс.   Телефон Микки завибрировал в пятый раз, когда он бродил по пирсу с хот-догом в руке. Он демонстративно игнорировал свой мобильный, так как знал, что это Галлагер, и первая пара сообщений явно указывала на то, что у рыжего нет терпения. Милкович уже собирался бросить телефон в воду, когда Гаспар поймал его взгляд с противоположной стороны набережной. Он наклонил голову в сторону пары возле игровых автоматов и притворился, что смотрит на карту. Микки ухмыльнулся и обошел толпу по дуге, чтобы приблизиться к своему напарнику. Пара ходила взад и вперед, блуждая глазами и симулируя разговор друг с другом. Гаспар посмотрел вдаль и повернулся к ним спиной, а Микки подошел ближе, двигаясь почти как акула. Он всегда был хорош в выслеживании и наблюдении. Его неприметная внешность и умение гармонировать с окружающей обстановкой сделали его лучшим в своей работе. Как они и ожидали, очевидное пренебрежение Гаспара к безопасности своего кошелька достаточно привлекло внимание пары карманников, и они разделились: мужчина смотрел в витрину магазина, торгующего безвкусными сувенирами, в то время как его спутница бочком подошла к Гаспару. — Прошу прощения, — ее лицо было воплощением невинности. — Не могли бы вы указать мне дорогу к аквариуму, пожалуйста? Гаспар, надо отдать ему должное, в прошлой жизни мог бы стать актером, и Микки с изумлением наблюдал, как его напарник делал то, что у него получалось лучше всего. Он притворялся тупым и изображал из себя самого наивного дурачка на планете. Пока он начал перечислять названия улиц и достопримечательности, Микки подошел ближе, как раз вовремя, чтобы увидеть, как тот мужчина сунул руку в карман куртки Гаспара. Старший полицейский знал, когда нужно продолжать действовать, поэтому даже не запнулся в указании женщине направления пути, когда Микки остановился перед парнем-карманником. Его телефон снова завибрировал в кармане, на мгновение отвлекая и давая воришке фору, когда он бросился бежать. Гаспар внезапно повернулся и схватил запястья подозреваемой, в то время как Микки громко рычал от отчаяния. Он побежал за преступником со скоростью, которой редко достигал со времен академии. «Полиция! Стой, мать твою»! Ни для кого не удивительно, что парень продолжил убегать. Микки пришлось поднапрячься, чтобы не отставать от него, и когда он наконец догнал и схватил парня, то уже задыхался. — Лежи, блядь, смирно, — зарычал Микки, а его арестованный катался и корчился на полу. К его крайней ярости и неверию, в кармане снова завибрировал телефон. Он вытащил аппарат и понял, что на этот раз это не сообщение. Это был звонок. Ему звонил ёбаный Йен Галлагер. — Лучше бы тебе там умирать прямо сейчас, тупой ты засранец, — резко выпалил Микки. — Жив и здоров, — Йен в трубке усмехнулся. — Какая жалость, — огрызнулся Микки. — Я работаю. Я буквально нахожусь в середине ареста. Так что я отключу этот чертов звонок и продолжу свой день. Хорошо, Аттикус? Йен завыл от смеха. — Аттикус. Мне нравится. Когда тебе удобно будет разговаривать, детектив? — Я могу прямо сейчас сказать как именно ты умрешь, если продолжишь этот разговор. Ты получишь свои доказательства, когда я буду готов их предоставить. А теперь оставь меня в покое и убедись, что твой подопечный не бродит возле школы. Хорошо? Хорошо. Пока-пока. Микки сунул телефон обратно в карман и дернул наручники, чтобы поднять вора на ноги. — Ай! — Ой, прошу прощения. Слишком туго? Мне жаль. Пошли, придурок.   Когда воры оказались под стражей, а адреналин Микки вернулся к нормальному уровню, он почувствовал себя абсолютно злым. Гаспар сторонился его, зная, что такой Микки будет невыносим. Даже Бейкер закрыл дверь своего кабинета. Микки схватил телефон, ключи и вышел на улицу в надежде, что свежий воздух и жирная еда уличных торговцев улучшат его настроение.  «Глупый чертов рыжий засранец выебал мне мозг», — рычал он про себя на ходу. Когда его телефон снова завибрировал, принимая звонок от Филиппа Галлагера, Милкович чуть снова не потерял самообладание.  — Какого хрена ты хочешь?  — Мне тоже приятно с тобой разговаривать, Микки. Хороший день? — Пошел ты. И твой брат. И лошадь, на которой вы оба ехали. Лип резко усмехнулся в трубку. — А у тебя хорошее настроение. Через секунду станет еще лучше... — Не могу дождаться. — Парень-свидетель по делу Лишмана отказывается от дачи показаний. Не хочет идти в суд. — Что за хуйня? — огрызнулся Микки. — Это основа всего гребаного дела! — Ага. Нам придется пойти другим путем. — Каким еще путем? Этот жуткий извращенец выйдет на волю благодаря твоему брату-засранцу. Парень должен дать показания! — Я уверен, ты что-нибудь придумаешь, мистер Звездный детектив. Звонок оборвался и Микки с яростью посмотрел на свой телефон.  — Все в порядке? — мягко спросил Гаспар.  — Пиво. Сейчас же, — ответил Микки.    Полицейский бар через дорогу от участка был похож на забегаловку, как и любой другой в районе Микки. Владелец, Дерек Пиклер, бывший полицейский на пенсии, который несколько лет назад унаследовал это место от своего дяди, когда тот стал слишком стар, чтобы управлять баром. Дядя Пиклз, как его называл каждый полицейский, был чертовски крутым детективом, сделавшим себе имя еще в 70-х годах, когда обезоружил протестующего с жилетом из взрывчатки, ворвавшегося в вестибюль мэрии.  — Микки! Давно не виделись. Был в отпуске? — Дерек жестом пригласил его занять место у бара.  — Мне бы, блядь, хотелось. У меня живут сестра и племянница. Должен быть уверен, что она не сожжёт мою квартиру. — Твоя племянница? — Дерек наклонил голову.  — Моя сестра, — Микки закатил глаза. — Два пива, пожалуйста. Гаспар опустился на табурет рядом с Микки и снял куртку. — Так в чем же дело? Галлагер до сих пор обрывает твой телефон? — На этот раз другой Галлагер. Клянусь, я не знаю, кто из них хуже. На самом деле я знаю. Имбирь. Если он еще раз пожмет плечами, я вывихну ему плечо.  Гаспар усмехнулся. — Неприятно, правда? — Что именно? — Встретить кого-то, кто не дает тебе спуску. Стебёт ради стёба. Оскорбляет за оскорбления. — Что ты имеешь в виду? — Микки поднял брови. — Именно это я чувствовал, когда ты появился шесть лет назад. Я был крутым детективом, у которого было вдвое больше дел, чем у кого-либо еще. Я мог получить обвинительный приговор по делу без подозреваемого. Потом появляешься ты и вытираешь моей репутацией полы. Забавно, не так ли? — объяснил Гаспар с веселой ухмылкой.  Микки потерял дар речи. Он никогда особо не задумывался о том, как к нему относится Гаспар. Конечно, он знал, что он нравится этому парню. Они были близки по духу. Но Микки никогда даже в голову не приходило, что его появление в участке много лет назад было чем-то иным, кроме как ахуенной радостью для Гаспара.  — Расслабься, крутой парень. Ты по-прежнему для меня лучший из придурков со значком, — Гаспар подмигнул. — Так расскажи мне о деле. Чего теперь хочет наша дружелюбная прокуратура? Крови? Слез единорога? — Дело разваливается. Парнишка отозвал свои показания, поэтому у нас есть Лишман, тусующийся возле школы, и педофилия на компьютере, а мы даже не можем доказать, что это именно он ее скачал, — Микки тяжело вздохнул. — Он уйдет. Если дело вообще дойдет до суда. Гаспар осознал услышанное от Микки и громко вздохнул. — Пиздец. Микки отпил еще пива и рыгнул. — Ага. Сначала Галлагер хочет моей крови для вынесения обвинительного приговора, а сейчас, когда мы теряем свидетеля, он просто «эй, это не так важно, найди что-нибудь еще». Меня уже трусит от него. — Так каков план?  Микки искоса взглянул на Гаспара. — Я допью пиво и подумаю обо всех других профессиях, которые я мог бы выбрать и которые не вызвали бы у меня проблем с давлением. — Господи, ты такой драматичный придурок. Не знаю, как ты раньше не разбудил мой гей-радар, — Гаспар закатил глаза. — У тебя нет гей-радара. Ты постоянно пользуешься моим, — ответил Микки и помахал почти пустым стаканом Дереку, который стоял, прислонившись к стойке, и смотрел мексиканское мыло по крошечному зернистому телевизору.  — Еще пива, Мик? — саркастически протянул Дерек.  — Ой! Если вы не возражаете. Не позволяй мне мешать вашему просмотру мыльных опер. Пиво появилось через мгновение и Микки немедленно приступил к его употреблению. Гаспар не торопился со своим первым бокалом и внимательно смотрел на Микки.  — Хоть что-нибудь будет лучше, чем ничего, верно? Микки нахмурился и покачал головой. — Не с педофилами.   Принцесса Мэдди ждала Микки, когда он вернулся домой из бара. Он обещал ей сказку на ночь, и она не собиралась позволять его плохому дню нарушить их планы.  — От тебя пахнет пивом. Микки не мог понять, было ли это констатацией факта или порицанием. — Однажды, когда ты станешь старше и тебе придется иметь дело с людьми, ты поймешь, почему дядя Микки иногда пахнет пивом. Мэдди устроилась поудобнее на маленькой кровати, которую Микки купил, когда малышка и ее мать приехали, чтобы остаться с ним. Мэнди пыталась сказать ему, чтобы он не беспокоился и что они могут спать на надувных матрасах, которые ей удалось у кого-то одолжить, но Микки был непреклонен. У ребенка должна быть нормальная кровать. — Ты можешь начинать, — объявила Мэдди.  — О, спасибо, — Микки усмехнулся и открыл экземпляр «Мэдлин» с загнутыми ушками на первой странице. — В Париже, в старом доме, покрытом виноградной лозой, жили двенадцать маленьких девочек, выстроившихся в две прямые шеренги... Мэдди нравилась эта книга. Это было единственное, что она хотела спасти, когда ее дом горел. Книжку подарила ей миссис Блейн, восьмидесятилетняя соседка Мэнди, когда поняла, что Мэдди — сокращение от Мэдлин. Это была ценная вещь для маленькой девочки, как и коричневый плюшевый мишка Тедди, которого Микки принес в больницу в день рождения ребенка. Микки не успел прочесть и половины, когда у маленькой девочки во сне открылся рот. Он осторожно обнял ее и нежно поцеловал в лоб. Ее присутствие в доме было благословением, но это заставило Микки в очередной раз задуматься о том, что он, вероятно, никогда не сможет иметь собственных детей. Главными факторами в этом были то, что он гей и абсолютно одинок вдобавок, и Микки с этим смирился. Мэдди просто напомнила ему о том, чего у него никогда не будет, и это резануло по сердцу.  — Осторожно, плохим парням Чикаго нечего будет бояться, если станет известно, что ты такой мягкотелый, — из дверного проема послышался мягкий голос Мэнди.  Микки вышел за ней в коридор и закрыл дверь в спальню. — Поверь мне, она единственный человек в мире, к которому я отношусь мягко. — Ужин греется на плите. Микки поднял бровь, но не упомянул об отсутствии у сестры кулинарных навыков. — Спасибо. Хочу принять душ. Я могу посмотреть за Мэдс, если ты хочешь пойти повидаться с друзьями... Глаза Мэнди загорелись. Она никогда не жаловалась, но Микки знал, что быть матерью-одиночкой — это не тот путь, по которому она планировала пойти. Теперь она редко общалась со своими друзьями.  — Ты уверен? — Дай мне смыть этот день, а потом можешь уйти, — кивнул Микки. Внезапно его заключили в объятия и он осторожно похлопал сестру по спине.  — Спасибо, Мик.   Час спустя, когда (извини, Мэнди) китайская еда была уже в пути, Микки взял еще одно пиво, чтобы посмотреть какое-то телешоу для получения хоть какого-либо удовольствия, которое не требовало никаких функций мозга. Мэдди крепко спал и редко просыпался по ночам, но на всякий случай он сделал звук потише. Его мобильный лежал на столе и один раз завибрировал. Микки схватил его, предпологая, что это будет курьер с едой, но вместо этого почувствовал как его сердцебиение участилось, когда он увидел, что это Галлагер. Йен. Йен Галлагер.  «Вы дадите мне то, что я хочу, детектив?» Микки знал чего он хочет. Информацию об их уликах против Лишмана. Но, черт, в его голове это звучало с сексуальным подтекстом.  Он на мгновение откинулся назад и посмотрел на слова на экране. Просто. По делу. И чертовски заманчиво. Движение в штанах вернуло его в настоящее и он мгновенно разозлился на реакцию своего тела на одно-единственное предложение. Ему доставили еду прежде, чем он успел сформулировать свой ответ на смс, но это не помешало его мозгу обдумать все варианты. Он мог остановиться на своей стандартной фразе из двух слов. Он мог немного пофлиртовать в ответ. Или он мог полностью его игнорировать. Поужинав и упаковав остатки для завтрашнего обеда, он снова взял в руки телефон.  «Всему свое время, Галлагер» Спустя некоторое время Мэнди вернулась и, отругав Микки за то, что тот снова отказался от приготовленного ею ужина, отправилась спать. Микки остался наедине со своими мыслями и все они были только о ёбаном Йене Галлагере. Он был великолепный, целеустремленный и, вероятно, был самой горячей новой звездой адвокатского корпуса. Члену Микки было трудно не думать о тихом, но властном адвокате в сексуальном ключе. Как раз в тот момент, когда он собирался пробраться в свою комнату и найти старое любимое порно из своей коллекции, его телефон на столе снова завибрировал.  «Мне кажется, сейчас подходящее время» Микки замычал. Глубокий гул в груди, своего рода стон. Его пальцы порхали над буквами на сенсорном экране.  «Ты думаешь, мне не плевать на то, что тебе кажется?» Это было жестко. Это звучало гораздо более агрессивно, чем Микки чувствовал на самом деле. Однако, похоже, это сработало, потому что Галлагер оставил его в покое. Круто. Теперь Микки был не только сексуально неудовлетворен но и слишком раздражен, чтобы дрочить.    Гаспар был переведен в оперативную группу низкого уровня по расследованию краж со взломом на следующие две недели, так что Микки остался один со своим собственным незакрытым делом. Его система хранения документов представляла собой скорее систему «сложи все в кучу и разберись с этим позже», но его это не волновало. Количество его обвинительных приговоров говорило о многом и никого не волновало, как он хранит свои документы. Однако в такие дни Милковичу хотелось, чтобы в его «законе и порядке» было немного больше порядка. Он работал несколько часов, прежде чем желудок напомнил ему, что пора есть. Микки направлялся к торговым автоматам, чтобы взять немного «Доритос» и батончик «Сникерс», когда столкнулся лицом к лицу с одним чертовым Йеном Галлагером. Прошло уже больше недели с момента их обмена текстовыми сообщениями, но если Микки думал, что адвокат на него злится, то выражение лица Галлагера говорило ему, что он ошибался.  — Привет, детектив.  Микки хотелось одновременно поцеловать и сбить ухмылку с этого чертовски красивого лица.  — Галлагер, — Микки вздохнул. — Я занят, поэтому, если ты здесь, чтобы доставать меня уликами по делу извращенца, то ты потратил время зря. Галлагер тихо рассмеялся. — Какой бы веселой для меня не была поездка к тебе в гости, на самом деле я здесь ради другого клиента. Жители Чикаго, похоже, не могут перестать нуждаться в моих услугах. Микки повернулся спиной к другому мужчине и нажал комбинацию кнопок на торговом автомате, которая заставила его выкинуть закуски с рекордной скоростью. Когда он повернулся обратно, Галлагер выглядел слегка впечатленным.  — Покажи мне, как приготовить кофе? Я не могу заставить аппарат работать. Микки почувствовал внутри себя вспышку чего-то незнакомого. Галлагер смотрел на него будто бы с надеждой и Микки не знал почему.  — Не могу, чувак, — Микки с сожалением покачал головой и полуулыбка застыла на лице Галлагера.  — Почему? — Я не могу позволить тебе пить это дерьмо. Оно действительно может убить тебя. Или превратить тебя в подделку суперзлодея Marvel. Неа. Не могу. Когда Микки закончил с улыбкой, Галлагер понял, что можно смеяться. Минуту спустя они оба делали вид, что не посмеиваются друг над другом.  — Пойдем со мной. Я налью тебе кофе, который не нарушит структуру твоей ДНК, — Микки резко развернулся и пошел прочь, не дожидаясь, пойдет ли за ним Галлагер. Он шёл.    Микки указал на стул за ​​своим столом и Галлагер сел, молча наблюдая, как Микки прошел через комнату открытой планировки к кофейнику у дальней части окна. Он наполнил два стаканчика, поставил их на стол и сел за стол Гаспара напротив своего.  — Спасибо. Кофе был в чашке на вынос. Галлагер мог уйти в любой момент. Но он сидел и оглядывался вокруг, как будто сидел здесь каждый день, и Микки обнаружил, что у него нет никакого желания прогонять его.  — Твоя дочь? — Галлагер указал на фотографию в рамке, стоящую на столе. Это был подарок на день рождения от Мэнди в прошлом году. Это был прекрасный снимок, на котором Микки и Мэдди вместе хихикают. У них обоих видны зубы от открытых улыбок и одинаковые блестящие голубые глаза.  — Неа, — ответил Микки.  — Ой. Она очень похожа на тебя. — Племянница. Ребенок моей сестры. Галлагер ухмыльнулся и вытащил телефон из кармана, подняв его так, чтобы Микки мог видеть заставку, на которой он и маленькая рыжая девочка ярко улыбаются в камеру. — Ребенок моей сестры, — гордо сказал он. — Она великолепна. Микки натянуто улыбнулся. Он не знал, как действовать в таких обстоятельствах. Ребята не говорили с ним о своих семьях. Это заняло секунду, но он вздрогнул, когда понял, что думает о Галлагере как о парне, а не как об адвокате. Ёб его суть.  — Очень мило, — сказал он просто.  Галлагер положил телефон на стол и отхлебнул кофе, закрыв глаза, когда получил дозу кофеина.  — Я знаю, ты не уважаешь то, что я делаю. Представляю людей, которых, по твоему мнению, следует убить. Но это моя работа. Это буквально то, что позволяет мне оплачивать счета. Без этого я бы до сих пор жил со своей семьей и слушал как моя племянница поет мелодию «Свинки Пеппы» каждый день с шести утра. Я должен делать свою работу, — Галлагер говорил осторожно. Почти нервно.  Микки вздохнул. — Я знаю. Просто... я не понимаю, как такие люди, как он, могут жить сами с собой. Это пиздец. А что, если бы это была твоя племянница? Галлагер заметно вздрогнул и отвернулся. Микки было жаль этого парня. Он только начал строить свою карьеру, ему пока рано думать об этом в таком ключе. — Извини... Адвокат взмахом руки оборвал извинения Микки. — Я понимаю. Правда. Но каждый заслуживает справедливого суда. Вот то, чем я занимаюсь. Если он виновен, то это объявят присяжные. — Ты веришь, что это так работает? — Микки недоверчиво фыркнул. — Я должен в это верить. Иначе... зачем я здесь? Микки фыркнул и залпом допил кофе. — Я прибью его яйца к стене, Галлагер. Тебе не выиграть это дело. — Увидим, — тот пожал плечами и улыбнулся. — Ага. Это именно то, что мы увидим, — возразил Микки.  Улыбку на лице Галлагера, когда он смотрел на Микки, можно было описать только как нежную. За несколько секунд до того, как Микки собирался начать нервничать, телефон Галлагера громко зазвонил и отвлек его внимание. На экране мелькнуло имя Фиона с сердечком-смайликом. Галлагер случайно нажал кнопку «Отклонить».  — Ты разозлишь свою девушку, если будешь отбивать ее звонки, чувак, — поддразнил Микки.  — Она моя сестра, а не моя девушка. У меня нет девушки. — Отстойно быть тобой, — Микки ухмыльнулся.  Рыжие брови Галлагера поднялись от веселья. — Ага. Я отстой с девушками, вот почему у меня ее нет. Слова повисли в воздухе. Тишина заполнила пространство. Микки пристально смотрел на Йена, когда лицо рыжего начало покрываться румянцем. Не было однозначного подтверждения того, что Йен был геем, но определенно не было и того, что он просто имел в виду, что он гетеросексуальный парень-неудачник.  — Блядь, — Йен медленно выдохнул. — Я хотел сказать... Микки поднял руку, чтобы остановить заикающиеся слова Йена, тот замолчал и стал ждать.  — Не мое дело. Не беспокойся об этом, — Микки отмахнулся от этого с пустым выражением лица.  — Но... — Галлагер. Мне все равно. В свободное время ты можешь трахать единорогов и я бы не стал думать об этом дважды. Забудь. Йен застенчиво улыбнулся и кивнул. — Свободное время? Что это такое? И вот так их тонущий корабль разговора был спасен, Микки коротко рассмеялся. — Точно. Мне нужно сделать записи по делу. — Конечно. Спасибо за кофе, — Йен почти вскочил на ноги. Он ушел прежде, чем Микки успел попрощаться.    Филипп Галлагер, как решил Микки, раздражал в миллион раз больше, чем его горячий идиот-брат. Его бросало то в жар, то в холод и Микки просто не мог с этим справиться. Интенсивность его требовательного поведения во время допроса Лишмана, похоже, прошла, и новость о том, что свидетель отказался от участия в деле, похоже, не обеспокоила прокуратуру. Но его настроение, видимо, менялось вместе с погодой, и теперь, пару недель спустя, он снова дышал Микки в шею.  — У тебя должно быть хоть что-нибудь! — Что? Что у меня должно быть? Ты хочешь, чтобы я обошел местные средние школы с его фотографией и спросил, предлагал ли он кому-нибудь конфету? Господи, блядь! — Микки рычал в трубку. — Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ СДЕЛАЛ СВОЮ ГРЕБАННУЮ РАБОТУ! Брови Микки взлетели до линии волос и он поперхнулся кашлем. — Скажи мне это еще раз и я оторву тебе башку. Ты меня не запугаешь. — Ну, я должен. Я могу отобрать твой значок. — Попробуй и дай мне знать, чем это тебе поможет, — Микки рассмеялся.  Галлагер громко фыркнул. — Найди что-нибудь. Ладно? Это все, что мне нужно. Мой брат верит, что он выиграл. Я не позволю этому случиться. — Я здесь не для того, чтобы играть роль посредника в соперничестве между тобой и твоим братом. Я веду расследование. Вам с братом нужно прекратить свои интеллектуальные игры за пределами моего участка и разобраться с этим на школьном дворе. Микки отключил звонок прежде, чем сказал что-то, что не понравится его капитану, и несколько минут молча кипел. Гаспар сидел за столом, угрюмо жевал салат из киноа и готовился к предстоящему выходу Микки из себя. Когда этого не произошло, он с любопытством наклонил голову.  — Это была наша дружелюбная прокуратура? Микки кивнул. — Придурок. — Хм. — Хотя он подал мне идею…   Именно поэтому Микки провел остаток дня в лаборатории по борьбе с киберпреступностью. Этот отдел был ярким дополнением к силам борьбы с преступностью Чикаго и он был до краев заполнен ботаниками. Здесь демонстрировалась разная степень чудачества. На стенах висели футболки и плакаты «Звездного пути», которые, Микки мог только предположить, были здесь скорее ради шутки, поскольку ссылались на моральную целостность чьей-то материнской платы. Многие обитатели изо всех сил пытались смотреть в глаза, когда Микки входил в их пространство, и он задавался вопросом, насколько близким на самом деле было человеческое взаимодействие с этими чудаками. Он остановился у стола первого попавшегося парня и изобразил свою лучшую версию обезоруживающей улыбки, демонстрируя свой значок.  — Привет. Можете ли Вы указать мне на человека, который работал с доказательствами по делу Лишмана? Парень выглядел испуганным. Его уши покраснели и он отодвинул стул назад, чтобы увеличить расстояние между ним и Микки.  — Э… Лайл? — крикнул он через плечо.  — Йоу, — парень в шапке поднял голову, светлые пряди торчали из-под головного убора.  — Этот человек хочет поговорить с тобой. С этими словами чудак поспешил к кулеру, оставив Микки в облаке пыли.  — Игнорируйте его. Когда раздавали социальные навыки, он стоял в очереди за второй порцией застенчивости, — Лайл усмехнулся. Микки провел большим пальцем по носу и сел на стол рядом с Лайлом. Парень был уверен в себе до такой степени, что был дерзким, и это в какой-то степени нашло отклик у Микки. Ему приходилось вести себя более уверенно, чем он был на самом деле в некоторые моменты своего прошлого, и он мог распознать браваду. Лайл не был уверен в себе. Он не был дерзким. Он притворялся, чтобы добиться успеха, и это ему очень шло.  — Милкович, — Микки снова показал свой значок и получил разрешение продолжать. — Доказательства по делу Лишмана. Ты помнишь их? Лайл снова кивнул. — Конечно. Базовое изучение жесткого диска. Какая-то херня в некоторых зашифрованных файлах. Обычный старый извращенец, неравнодушный к детям. Микки старался не вздрагивать от такой беспечности. Кто знает, что этот парень видел в обычный день на своей работе.  — Верно, — кивнул Микки. — Ну, я только что потерял своего единственного свидетеля, поэтому мне нужен его компьютер, чтобы найти что-нибудь еще. Как глубоко ты зашел? Лайл постучал пальцами по подбородку. — Стандартный протокол. Я очистил жесткий диск, обошёл шифрование и восстановил удаленные элементы. Это все, что мы действительно делаем. По крайней мере, в первую очередь. — В первую очередь? Что ты имеешь в виду? Лайл пожал плечами. — Иногда нас просят покопаться в журналах доступа и тому подобное. Микки закрыл глаза и сделал успокаивающий вдох. Он совершенно не разбирался в технике и нервничал, когда чего-то не понимал.  — Послушай, я не подросток, как ты. Я не знаю, что означает вся эта чушь. Разжуй это для меня, мне нужно засадить ублюдка.  — Мне 27, — Лайл ухмыльнулся. — Тебе? — Микки был в шоке.  — Ага. Но Вы правы, у меня спрашивают удостоверение личности каждый раз, когда я покупаю пиво. Микки скрестил руки на груди. — Что еще можно сделать? Он говорит, что посторонние имели доступ к его компьютеру, поэтому мы не можем связать улики с ним. Лайл повернулся и нажал несколько клавиш на своем компьютере. Он сосредоточенно пожевал губу, а затем широко улыбнулся и снова повернулся к Микки.  — Журналы событий. Мы можем отследить, когда был осуществлен доступ к его компьютеру и Вы можете сопоставить это с его передвижениями. Гарантии нет, но это начало... Микки сел прямо и засиял. — Лайл, я могу тебя расцеловать! — Хотя бы сначала купите мне выпить, — ответил молодой человек с дразнящей ухмылкой.  Микки весело рассмеялся. Ему показалось, что он хорошо разобрался в парне и это не было флиртом. С ним оказалось достаточно легко шутить.  — Как долго ты будешь доставать эти данные? — Думаю, недолго. — Позвони мне, когда у тебя будет что-нибудь для меня. Спасибо, Лайл, — Микки протянул свою визитку и Лайл взял ее.   Гаспар вручил Микки пиво, и они сели за столик возле телевизора, где разминались «Сокс».  — Так ты думаешь, что что-то нащупал? Микки пожал плечами в ответ на этот вопрос. — Пацан, с которым я разговаривал, выглядел очень решительно. Он сечёт в этом дерьме и позвонит, когда у него что-нибудь будет. Просто надо посмотреть, что он сможет раскопать. — Конечно. Поэтому ты продолжаешь смотреть на свой телефон? — Гаспар кивнул. Микки почувствовал покалывание в спине. Гаспар пытался сохранить невозмутимое выражение лица, но уголки его рта не могли перестать дергаться. Он предполагал, что Микки жаждет получить звонок от Лайла. Конечно, он хотел, но только в профессиональном смысле. На самом деле он не слышал ничего от Йена с тех пор, как тот сбежал из участка, и это крутилось у него в голове.  — Не в этом смысле, Бен. Гаспар поднял руки. — Конечно. Всё строго профессионально. Я знаю. Микки почувствовал, как его лицо порозовело. В нарушение традиции он решил открыться своему другу. Наверное, его лучшему другу. Гаспар определенно знал его лучше всех, кроме Мэнди, конечно. Раньше он даже был известен тем, что давал хорошие советы.  — У меня была еще одна стычка с Галлагером. Гаспар нахмурился. — Я знаю. Слышал, как он кричал в трубку, как чертова банши. — Не с этим. С Йеном, — отрезал Микки.  — Йен? — повторил Гаспар и Микки, прищурившись, пытался понять, когда перестал думать о рыжем как о Галлагере и начал думать о нем как о Йене.  — Ага. Наткнулся на него в участке. Гаспар отпил пива и стал ждать. И ждал. Пока Микки наконец не открыл свой рот и не выпалил это.  — Он гей. — Ох. Оххх. — Он не собирался мне рассказывать, я думаю. Это просто выскользнуло, и он чуть не сошел с ума... Гаспар кивнул. — А что потом? — Он свалил. Как имбирный Флэш. Фрыть и ушел, — Микки махнул рукой в ​​воздухе.  — Он знает о тебе? — Неа, — Микки покачал головой. — Когда это было? — Несколько недель назад. С тех пор он даже не заёбывает меня с уликами. Гаспар бестактно фыркнул. — Наверное, слышал, что у нас их нет. — Точно, — Микки громко рассмеялся. — Ты хочешь мне что-нибудь сказать, Мик? Гаспар был интуитивным придурком и чувствовал изменения в Микки, которые обычно могли почувствовать только члены семьи.  — Неа. Не совсем. Нечего сказать. Ничего не произошло. — Он тебе нравится? Микки снова рассмеялся. — Ебать, нет. Он пиздец раздражает. — Он тебе нравится? — Что это за херня? Мы в средней школе? Гаспар усмехнулся, не обращая внимания на вставшего на дыбы Микки. — Расслабься. Я не против поговорить об этом. Видит Бог, ты слушал, как я рассказывал о своей сексуальной жизни на протяжении многих лет. — И я до сих пор не знаю, почему мои жалобы в отдел кадров не были приняты в работу, — выстрелил в ответ Микки.  Гаспар взъерошил волосы Микки. — Я тебя знаю. Ты положил на него глаз. И не только из-за его внешности. Он очаровывал тебя. Я понимаю. Он харизматичный ублюдок. Хорош в своей работе. Но ты не будешь рисковать этим делом, заигрывая с адвокатом злодея. Так что высунь голову из задницы и ответьте на звонок. Уже целую минуту гудит. Микки схватил телефон и прорычал «Привет».  — Дядя Микки, где ты? Все его тело расслабилось после приветствия Мэдди, а улыбка озарила лицо.  — Привет, Мэдс. Я со своим другом. — У тебя есть друг? Ух ты. Дети жестоки. Микки взглянул на Гаспара и мягко улыбнулся.  — Ага. У меня появился действительно хороший друг. Его зовут Бен. Гаспар ухмыльнулся и изобразил рвоту.  — Я ложусь спать. Спокойной ночи, — Мэдди зевнула в трубку.  — Спокойной ночи, принцесса. Я проверю тебя, когда вернусь домой. — Хорошо. Люблю тебя. — Я тоже тебя люблю. — Сильно-сильно? — Как мармеладных мишек. Когда Микки повесил трубку, он заметил, что Гаспар смотрит на него глазами, в которых пляшут звездочки.  — Ты был бы отличным отцом, ты знаешь это, Мик? — Вряд ли, — Микки покраснел и фыркнул. Гаспар поднялся на ноги и направился к бару, оставив Микки наедине с этой мыслью. Он не знал, что чувствовать по этому поводу. Все, что он знал, это то, что когда Мэдди покинет его дом через несколько недель, в нем останется дыра, которую Микки не сможет заполнить.