***
Вечер, пустая квартира, на полу валяются какие-то разорванные тряпки, носки, мусор, одним словом хлам. Но стоит нам приглядеться, как тут же, через вещи на полу, нам откроется взор на пустые пакетики, в которых все ещё переливаясь от лунного света, виднеется белый порошок, а рядом с ними поломанные иглы от шприцов. А рядом стоит старенькое кресло, которое, казалось, вот вот развалится под весом хозяина. Но все же продолжало стоять, лишь изредка, в такт движениям сидящему на нем покачиваться из стороны в сторону. И, собственно поверх мебели, сидит, но вернее будет сказать - растекся Гаврила. Теперь, когда вся картина сложилась воедино, вот что мы имеем. Два пустых пакетика из под героина, один шприц, с поломанной иглой, погнутую ложку, жигу, и одного индивида, который решил снова подсесть на иглу. Расположившись по царски на мебеле, которую честным трудом заработал сам шатен, прикрыв глаза расположился Миша. Горшенёв кое-как держит себя в руках, от того, что бы не отрубиться в сон. Ему хорошо. Он снова скрылся от серого, не интересного мира, сбежав в измерение своей безграничной фантазии. Хоть и клялся так больше не делать. Он, конечно, думал, какое оправдание он придумает на этот раз — Да я так, случайно шёл шёл, и на шприц прям веной упал, представляете?! Ну, один раз - не... Не нарик в общем я — такова отмазка крутилась в его головушке, когда он наполнял алберку белоснежной жидкостью Сейчас же ему было совершенно не важно, что он скажет потом в свое оправдание, перед его глазами плясали грибочки, кувыркалось солнышко и мир рассцветал буквально на яву. Ему сейчас не до всех этих нариков-хуяриков, и их оправданий***
Прошло примерно с полчаса. Все та же комната с мусором, то же кресло, и лунный свет, тонкой струйкой проникающий в помещение. Постойте, а где же растекшийся балбес, который казалось, только только кайфовал на креслице? Все просто, теперь он кайфует на унитазе. Теперь не все так сказочно, и звуки прекрасного выступления кузнечиков под окном теперь заглушали звуки далеко не прекрасного выступления Михи лично для фарфорового друга. Горшок немного не расчитал дозу, и теперь вынужден петь серенады в другом месте. — Ссука.. — шипит Гаврила пытаясь собрать глаза воедино — Чёт я явно перебрал, хорошо, что алкоголя сверху не бахнул, а то было бы совсем худо. Ссукка — в унитаз льется неприятная с виду белая жидкость Шатену повезло, он снова отделался от передоза лишь рвотой, в то время как другие бывали в клинической смерти. Спустя пятнадцать минут страданий, Горшенёв на ватных ногах выходит из ванной комнаты, выключая за собой свет. Перед глазами все плывёт, не смотря на то, что большая часть наркотика вышла из крови. Побыстрее захотев присесть, Гаврила не расчитав скорости, въезжает затылком в бетонную стену, от чего очень громко и протяжно взвывает. — Ай бляяять, че, стены что ли нормальные сделать не могут, сукаааа, как болит —возмущается шатен Он настолько устал от обыденного, как на зло ещё и гастроли отменили, да и почти все пацаны с группы свалили в разные города, проветриться им захотелось, даже Миху с собой не пригласили, ещё друзьями зовутся. Настолько все раздражает, что прям плакать хочется. Тут ещё и стена тупая, с ничерта по затылку бьёт.. — Задолбало все — буркнул себе под нос накуренный Горшок, и, надув щеки, принялся с важным видом разглядывать узоры на кресле Вдруг, оголенной спиной, шатен почувствовал легкое касание, оно было таким холодным. С перепугу Миша обернулся, но никого не увидел — Тьфу ты.. Показалось — подумал Миха, но в сердце затаился страх, может ему не показалось на самом деле С недоверием отвернувшись, парень снова начал рассматривать обшивку сиденья, побаивясь повернуться лицом вперёд. Снова касание. Такое же холодное. — БЛЯТЬ! — подпрыгнув на кресле орёт Гаврила — Кто здесь?! — ответа, ожидаемо, не поступает Горшок кое-как встал на ещё не окрепшие ноги с нагретого места. Перед глазами была пелена, по этому координация движений хромала. Спустя какое то время Миша понял, что стоит сейчас буквально посреди свинарника. Совсем не обращая внимания на накуренность, он решил убраться. Пошатываясь из стороны в сторону Гаврила наклонился поднять какую то футболку, которую он использовал в роли жгута, что бы вены лучше просматривались при уколе. Для того, что бы случайно не наебнуться лицом вперёд, Миша выставил руку перед собой, но случайно попал на иглу, на которой до сих пор поблекивала белая субстанция — СССУКА — вскрикнул от неожиданности Горшенёв, встряхнув рукой в воздухе Приглядевшись, Горшок понял на что напоролся почти в кромешной темноте. Решил промыть маленькую рану. Шатен встал вместе с тряпкой в руке, и словно наугад пошёл в ванную, с трудом передвигая ноги. Включив свет в комнатке, и отбросив в сторону вещь из руки, кариглазый подошёл к раковине и открыл холодную воду. Докрутив за ней и горячую, юноша подставил руку под струю воды и нежно поводил по ней куском ароматного мыла. Тщательно помыв руки, он как следует умылся, и случайно глянул в зеркало. За ним, около ванны стояло нечто черное, которое ужасно улыбалась, глядя прямо на него. Горшок от страха попятился назад — Это что так.. — не успел парень договорить, как тут, упавшее с рук мыло, сыграло с ним плохую шутку. Миша подскользнулся. С громким криком он полетел вниз, глухо ударился затылком о край ванны, оставил на белоснежном кафеле противную трещину. А после всего содеянного - отключился.***