Море внутри

      Деревья и кусты в некоторых местах росли так плотно к потемневшим стенам, что их ветки при малейшем дуновении ветра стучали в пустые окна, похожие на раскрытые пасти неведомых голодных чудовищ. Дом производил по-настоящему жуткое впечатление.       — Ты живешь здесь один? — этот вывод напрашивался сам собой, стоило только увидеть состояние дома.       — Да.       Сэм хотела спросить что-то еще, но передумала, как только взглянула на непроницаемое лицо Инсу. Все, что касалось этого парня, сопровождалось огромным количеством тайн и загадок. Пару минут назад он сказал, что родители запретили ему ходить в школу из-за здоровья, а теперь выяснилось, что живет Со Инсу один, в какой-то мрачной хижине. Возможно, у них в общине так было принято, чтобы подростки жили отдельно от семьи и учились самостоятельности. Сэм не знала их порядков и устоев, поэтому подобное казалось ей таким же диким, как и сама идея поклонения морскому богу.       Она огляделась вокруг. Даже лес казался недружелюбно настроенным, словно из него в любой момент мог выйти дикий зверь или что похуже. От подобных мыслей Сэм становилось не по себе.       Со Инсу пошел к дому, Сэм — следом, ей совсем не хотелось оставаться одной.       — И тебе совсем не страшно? — под ногами печально скрипнула ступенька, Сэм обратила внимание, что на ней выцарапан незнакомый ей символ, старый, уже практически незаметный.       — А чего мне бояться?       — Ну, не знаю. Например, живность какая из леса выйдет? Или грабители?       Инсу улыбнулся, хотя Сэм и не думала шутить. Но эта улыбка была словно подарок свыше, от нее очищалась душа.       — Я о подобном даже не задумывался, — Инсу открыл дверь, пропуская Сэм. — Заходи. Гости у меня бывают редко, так что немного не прибрано.       Сэм, как положено, сняла обувь, которая в пустой прихожей смотрелась очень одиноко, так как хозяин дома ходил босиком.       — А зачем ты меня сюда привел?       Она с любопытством разглядывала жилище Со Инсу, но внутреннее убранство оказалось даже более странным, чем сам дом. По сторонам длинного узкого коридора были расположены две комнаты, двери которым заменяли плотные темно-синие шторы, выглядевшие кричаще новыми а этом скрипящем и стонущем от каждого шага старом доме. Инсу быстро прошел мимо них, словно не хотел, чтобы Сэм спрашивала, что находится там, за шторами.       — Чтобы мы могли спокойно поговорить. Там нас могли заметить.       — И что с того? Мы же ничего плохого не делали.       Инсу обернулся и как-то странно посмотрел на Сэм. От этого взгляда ей стало немного тревожно.       — Чего же ты так тряслась от страха там, возле дома шаманки? Ты же ничего плохого не делала?       — Это другое. Я боялась, что меня поймают на подслушивании, в то время как я должна находиться совсем в другом месте, — попыталась объясниться Сэм. — Там, у шаманки, мама моих друзей, она бы точно рассказала моей семье, где я была и что делала. Мне, знаешь ли, совсем не хочется заработать очередное наказание. Так что плохого в том, что нас могли увидеть разговаривающими члены общины?       — Им лучше не видеть нас вместе, — покачал головой Со Инсу. — «Дети моря» очень ревностно оберегают свои секреты, а я — их самый большой секрет. Им не понравится, что мы общаемся, так что больше не спрашивай обо мне в школе. И лучше вообще сделай вид, что мы никак не связаны.       — Ничего не понимаю…       Они зашли в большую комнату, которая оказалась на удивление светлой и уютной. Сэм не знала, что ожидала увидеть, но точно не самую обычную комнату, похожую на ее собственную. Ничего такого, что выдавало в ее обитателе члена религиозной общины, верящего в существование морского бога и поклоняющегося ему.       Инсу и Сэм замерли, как дуэлянты, с любопытством разглядывая друг друга.. Медленно, не торопясь. И молчали, словно два актера, ожидающих от режиссера команды о начале съемок.       Не смотря на светлые волосы и голубые глаза, Со Инсу определенно имел корейские корни, об этом красноречиво говорил лисий разрез его необыкновенных глаз. Он метис? Или, может, альбинос? Сэм не знала, как об этом спросить, но смутно догадывалась, что все же альбинос. Она сомневалась, что в общине с ее строгими правилами мог появиться какой-то иностранец. С другой стороны, ее одноклассник, Юн Чонхо, по прозвищу Змей, явно смешанных кровей.       Инсу подошел чуть ближе, заставив Сэм сбиться с мыслей. Он был одет в широкие шорты и свободную серую футболку, в которых казался очень худым. Сэм могла видеть родинки на его бледной коже.       — Зачем это? — она показала на перчатку, надетую на левую руку Со Инсу.       Сэм не сразу ее заметила. Это была терпомерчатка, какие носили фигуристы. Из-за телесного цвета она практически сливалась с кожей Инсу.       Парень поднял руку на уровень глаз и посмотрел на перчатку так, словно и сам не помнил, как ее надевал.       — Снять? — Инсу вопросительно поднял бровь.       Сэм молча кивнула, и тогда Инсу медленно стянул перчатку, чуть поморщившись от боли.       — Ого! — Сэм не сумела сдержать удивленного возгласа.       Вспотевшая рука Со Инсу блестела от пота, а все кончики пальцев были по первую фалангу черные, словно в краске. Так могли выглядеть руки человека, собирающего ягоды и перепачкавшегося в их трудно смываемом соке. На первый взгляд в этом не было ничего необычного, но чем дольше Сэм смотрела на них, тем страшнее ейй становилось. Она чувствовала, как будто ее засасывает в огромную черную дыру, бездонную и холодную.       Это точно была не краска. И не ягодный сок.       Сэм начало казаться, как будто на почерневших кончиках пальцев Со Инсу как на ночном небе тусклым светом мерцали маленькие звезды. Вращаясь и танцуя, они перемещались, сталкивались и снова возвращались на свои места. Это было завораживающее своей нереальностью, но и одновременно пугающее зрелище.       — Не бойся, не заразно, — с деланной небрежностью бросил Инсу, но от Сэм не укрылось, как напряжено он наблюдал все это время за ее реакцией.       — Я и не боюсь! — соврала Сэм. — Это очень красиво.       Увиденное поразило ее, напугало и восхитило одновременно. Вот только от ее слов, пускай и сказанных от чистого сердца, на лице Со Инсу появилась такая невыразимая гамма эмоций, что она тут же пожалела о том, что произнесла это вслух.       — Вряд ли с тобой кто-то согласится, — Инсу убрал руку за спину.       Он весь вытянулся, как струна, и напрягся, сдерживая боль, которую приносила тьма, поселившаяся на кончиках его пальцев. И без того бледный, Со Инсу стал еще бледнее, на висках появились капельки пота.       — Это… это проклятие? — наблюдая за его мучениями, Сэм стало по-настоящему страшно. Она хотела помочь, но не знала, как и чем.       — Нет, скорее плата, — ответил Со Инсу, стараясь унять дрожь в голосе.       — За колдовство? За путешествие по снам? За мое лечение? — начала перечислять взволнованная Сэм. — Получается, за все чудеса приходится вот так расплачиваться?       Она внимательно наблюдала за Инсу, боясь, что тому может стать хуже, и корила себя, что вообще спросила об этой перчатке и попросила ее снять, тем самым потревожив больную руку. Лучше бы она ничего не знала и не видела.       — Цена есть у всего.       Сэм не смогла сдержать нервный смешок:       — Странно слышать это от того, кто живет в общине, отказавшейся от материальных благ.       — Можешь мне не верить, но деньги не единственное, чего можно желать, — Инсу закрыл глаза и сделал глубокий вдох, словно пытаясь успокоиться. И этот вдох в тишине печального старого дома показался Сэм оглушительнее выстрела. — Живущие в общине люди не менее жадные, чем кто-либо другой. И в своем эгоизме они, возможно, даже превосходят других мокчонцев.       От Сэм не укрылось, что Инсу избегает говорить «мы», предпочитая размытое «жители общины», как будто отделяя себя от «Детей моря» и не желая иметь с ними ничего общего.       — Если деньги им не нужны, то чего же они хотят?       Со Инсу позабавил этот вопрос, и он даже нашел в себе силы усмехнуться.       — Стать богами, — загадочно ответил он. — Но это дано далеко не каждому.       Сначала Сэм подумала, что Инсу шутит, но в его взгляде не нашлось ни намека на веселье. В тот момент Со Инсу выглядел как тощая хищная птица, готовая вцепиться острыми когтями в свою жертву. И Сэм стало не до смеха.       — Кто ты такой?.. — неожиданно для самой себя выпалил она.       — А кто ты такая? — он смотрел не на Сэм, а куда-то за ее спину. — Ты видишь нити, и каждый твой шаг создает хаос в том мире, все вокруг вспыхивает и горит.       Сэм догадалась, что Инсу прямо в тот момент смотрел на мир красных нитей и описывал ей то, что видел. Она и сама хотела туда провалиться, но он знала, что ничем хорошим для нее это не закончится.       — Но я не могу заглядывать туда, когда мне вздумается, так же просто, как это делаешь ты! — возразила ему Сэм. Ее щеки пылали от возмущения, ведь Инсу опять пытался ускользнуть от ответа. — Не умею лечить людей и вторгаться в их сны! И мне уж точно не под силу читать их мысли или транслировать свои прямо в чужую голову, как это делаешь ты! Понятия не имею, откуда взялись мои способности, но знаю, что твой дар намного больше и страшнее. Поэтому… Ах, да надень ты обратно эту перчатку, если настолько больно!       — Перчатка не избавляет от боли. В целом, она практически бесполезна. Разве чтобы не смущать других, — вопреки сказанному, Со Инсу все же послушался Сэм и с трудом надел перчатку на левую руку. — Я ношу ее, чтобы скрыть уродство. Никому не понравится смотреть на подобное.       От этих грустных слов Сэм почувствовала практически физическую боль. Ее минутная вспышка гнева свернулась в клубочек, как маленький котенок, и затихла.       — А я считаю, что это красиво, если бы только не боль…       — Скоро пройдет, — заверил ее Инсу, через силу улыбнувшись.       — Скажи, за что тебе пришлось заплатить такую цену?       Она не рассчитывала на ответ, потому что уже заметила способность Инсу легко уходить от нежелательных вопросов и плавно переводить тему разговора в совершенно другое русло. Сэм видела, как напряженно Инсу обдумывает, может ли сказать правду или лучше снова умело соскочить, и не особо надеялась на что-то.       — Это плата за жадность, попытку использовать запрещенное колдовство, — наконец заговорит Со Инсу. — И чем чаще ты это делаешь, тем дальше будет распространяться тьма, пока не захватит сердце.       В тот момент, стоя в старой скрипучей хижине напротив таинственного мальчика-альбиноса с пронзительными голубыми глазами, наполненными печалью и болью, Сэм Ли вдруг с небывалой ясностью ощутила, что перед ней открыли завесу какой-то страшной тайны. Впустили туда, куда лучше не забредать даже по случайности. Она хотела спросить, за какое колдовство Инсу пришлось заплатить такую ужасную цену, но опасалась, что дальнейшие вопросы приведут ее совсем не туда, где бы она хотела оказаться. Или даже туда, откуда уже не будет обратной дороги.       Она вдруг вспомнила слова мамы близнецов Пак, что, по слухам, у жены бывшего главы общины, той шаманки-мудан, были черные руки. Тогда, если верить Со Инсу, та женщина тоже пользовалась запрещенным колдовством.       — От этого можно как-то избавиться? — Сэм решилась задать самый безопасный на ее взгляд вопрос.       — Если и можно, то мне об этом не известно.       Казалось, они окончательно потерялись в этих арабесках запутанных чувств, состояших из противоречий. Сэм боролась с любопытством и жалостью, Инсу… с ним все обстояло гораздо сложнее. Он с самого начала был словно на один шаг впереди, всегда знал больше, чем говорил. Он умел проникать в чужие сны, поэтому уже заранее знал, с кем связан нитью судьбы, но все равно устроил ту встречу в ливень, после которой еще раз навестил Сэм в ее сне. Он мог не появляться перед ней там, возле дома шаманки, оставив саму разбираться с возникнувшими неприятностями, и все равно пришел и помог. Он говорил, что их связь всего лишь неизбежность, что им все это время двигало только любопытство, но привел ее к себе домой и, пускай немного, но рассказал о себе. Действия Со Инсу всегда противоречили его словам.       — Наверное, стоит избегать запрещенного колдовства, пока не узнаешь способ борьбы с проклятьем, — Сэм посмотрела на перчатку Инсу, скрывающую больную руку.       — Ага, я уже и сам как-то догадался, — съязвил Со Инсу. — Только это не от меня зависит…       За окном громко мяукнула кошка, заставив Инсу всполошиться. Он испуганно округлил глаза.       — Тебе пора уходить, — он начал выпроваживать Сэм.       — Да что случилось-то?       — Ты же сама говорила, что должна быть в другом месте, — напомнил Инсу. — Не боишься, что тебя хватятся?       Сэм нечего было на это ответить, ведь она на самом деле потеряла счет времени. Совсем недавно Хорани вышел к дому шаманки, спугнув своим шумным появлением близнецов Пак, а Сэм пряталась, страшась в любой момент быть пойманной. И вот она здесь, с Со Инсу. Сколько она находилась в этой мрачной хижине? Десять минут? Двадцать? Часов у Сэм не было, поэтому она не могла точно сказать, как давно находилась в гостях, но ей казалось, что не очень долго. Время, проведенное с Инсу, пролетело незаметно. Сэм сумела кое-что узнать о загадочном волшебнике из общины, но это были лишь крохи. И чем больше ей открывалось, тем сильнее она запутывалась в клубке алых нитей из полуправды и тайн. Она хотела еще немного поговорить с Инсу, ведь другой шанс может представиться не скоро.       И вдруг Сэм в голову пришла мысль, что Джун и Джин уже могли забрать велосипеды из тайника и направиться к Якорю, где друзья договорились встретиться, если вдруг что-то пойдет не так. Долгое отсутствие могло вызвать лишние вопросы, поэтому Сэм послушалась Инсу и пошла обуваться.       Как только Со Инсу открыл дверь, в дом с недовольным мяуканьем забежала очень взъерошенная рыжая кошка и скрылась в одной из комнат, завешанных шторами.       — Твоя? — спросила Сэм, когда они вышли на улицу.       — Это Баку, — слабо улыбнулся Инсу. — Она сама себе хозяйка, но меня терпит.       Про себя Сэм отметила, что Баку не самая подходящая кличка для животного, чей хозяин умеет путешествовать по снам, ведь, насколько она знала, так называли существ, поедающих сны и кошмары. По другим версиям, баку и вовсе превращали хорошие сновидения в кошмары. В любом случае, встреча с подобными созданиями не могла закончиться ничем хорошим для сноходца.       — Сама дорогу найдешь? — было видно, что боль до конца не отступила, но лицо Инсу просветлело, а сморщенный лоб слегка разгладился.       — Если честно, я понятия не имею, где мы сейчас, — призналась Сэм. — Можешь показать короткий путь до Ведьмы?       Инсу кивнул и повел Сэм через лес. Наблюдать за тем, как он босыми ногами ступает по выступающим корням деревьев и камням, было крайне некомфортно. Сэм отчего-то чувствовала себя виноватой, но ее спутник как будто совершенно не испытывал никаких неудобств.       Сначала Сэм пыталась запомнить дорогу к дому Инсу, но потом бросила это занятие, окончательно убедившись, что это пустая затея. Все деревья были одинаковыми, как под копирку. Сэм начало казаться, что они ходят кругами. Она даже удивилась, когда Инсу наконец-то вывел ее к Ведьме, встретившей ребят жуткой ухмылкой.       — Прощай, — бросил Со Инсу и, резко развернувшись, побежал обратно.       — Постой! — в отчаянье крикнула Сэм. Инсу обернулся, и она заговорила немного тише. — Мы еще увидимся?..       «Хотя бы во сне!» — хотелось добавить Сэм, но она промолчала, думая, что Со Инсу и так догадается. К тому же, это прозвучало бы совсем жалко. Должна же у нее остаться хоть капля гордости, невозможно же растратить ее всю без остатка за одну только встречу.       А Со Инсу, как на зло, молчал, поджав губы.       — Скорее всего, я буду выступать на Дне Сбежавшего Жениха, — наконец сказал он. — Если хочешь, приходи посмотреть.       И после этого Инсу скрылся в лесу.       Сэм направилась в сторону Якоря, надеясь, что близнецы дожидаются ее там и не забыли прихватить из тайника ее велосипед.       По пути она размышляла о сказанных Инсу напоследок словах. Получалось, что увидеть его Сэм могла только на Дне Сбежавшего Жениха, в конце августа. Члены общины всегда устраивали в этот день представления, проводили обряды, посмотреть на которые приглашались все желающие. В этот день в лесу гуляло много молодежи, все веселились и танцевали. Но до конца августа еще было так далеко. Сэм тяжело вздохнула.       Остров Мокчон был богат на волшебные, загадочные и мистические легенды, одной из которых была легенда о Морском Владыке, огромном изумрудном драконе, живущем в водах, близ острова. Он покровительствовал морякам и рыбакам, оберегал ныряльщиц, так же помогая этим смелым «морским сиренам» в их нелегком труде, защищал жителей острова от вражеских судов и от непогоды.       Морской Владыка управлял ветрами и погодой. У него был весьма переменчивый, вспыльчивый и капризный характер, неизменным оставалось лишь одно — его дикая, непомерная похоть. За свою защиту развратный водный бог требовал каждый год отдавать ему в жены самую красивую островитянку.       Люди жили на клочке земли, окруженном со всем сторон темными водами, неизведанными и опасными. Вся их жизнь крутилась вокруг этих вод. Море дарило им пищу, оно же представляло для них и главную угрозу, поэтому они верили в Морского Владыку, преклонялись ему и боялись его. Год за годом жители покорно приносили в жертву прекрасных юных девушек, пока новый правитель острова не принял решение прекратить эти бессмысленные, по его словам, жертвы.       «Хватит этому мелкому жадному божку губить наших девиц!», — сказал он. — «Разве недостаточно ему невест?».       Как и следовало ожидать, когда Владыка в назначенный день не увидел в своих покоях новую красавицу-невесту, он пришел в ярость и обрушил на остров ураган, унесший жизни многих людей. Он сказал, что остановится, только когда ему отдадут старшую дочь своенравного правителя, дерзнувшего ослушаться воли Морского Владыки. А вместе с ней разгневанный бог потребовал еще десятерых девиц в качестве платы за непослушание.       Правитель заупрямился, но его умная и прозорливая старшая дочь успокоила отца и предложила ему перехитрить развратного бога. Она подговорила всех юношей Мокчона переодеться в женские платья, а девушек — в мужские одеяния, и Владыка, испугавшись уродства предложенных ему невест, навсегда оставил жителей острова в покое.       Эта легенда настолько популярна, что каждый в конце лета на острове праздновался так называемый День Сбежавшего Жениха, когда девушки, как и в легенде, одевались в мужскую одежду, а парни — в женскую. Кроме этого, все жители прятали свои лица по масками хахве. Девушки надевали маски мужских персонажей, а юноши, соответственно, наоборот, женских персонажей.       Но у этой истории было и продолжение, о котором упоминали крайне редко. Согласно ему, Морской Владыка раскрыл обман и, обратившись в человеческое обличие, явился на остров и соблазнил некогда перехитрившую его старшую дочку правителя Мокчона. И та родила ему ребенка, в чьей крови бушевал океан. Владыка полюбил эту девушку всей душой и оставался с ней, пока не пришел ее срок отправляться на небеса. Только после этого он вернулся в морские чертоги, оставив на острове своих детей и внуков. Именно из-за этой части легенды на острове образовалась религиозная община «Море внутри», члены которой уверены, что среди них есть потомки морского бога.       Инсу сказал, что будет выступать на празднике. Он будет танцевать традиционные танцы? Петь? Или примет участие в постановке, показывающей события той самой легенды? Возможно, он сыграет самого Морского Владыку? Хотя нет, обычно его играет кто-то из ребят постарше.       — Где ты пропадала? — Пак Джин сразу же накинулся на Сэм, как только та появилась в их поле зрения.       — А вы куда исчезли? — Сэм недовольно уставилась на близнецов. — Только что были рядом, а тут – бац! – и никого! Я чуть не умерла со страху! Еще и заблудилась!       Сэм практически не соврала. Разве что, упустила некоторые детали. Но близнецы тоже были хороши, оставили ее одну там, возле хижины шаманки. Если бы не Со Инсу, то ее вполне могли поймать.       — Ладно, не злись, — примирительно похлопал ее по плечу Пак Джун. — Вот твой велик, кстати.       Друзья поехали обратно к близнецам, по пути обмениваясь тем, что им удалось узнать. Оказалось, что ни близнецы, ни Сэм не услышали решительно ничего из беседы шаманки и Минчжу, так что итог их смелой вылазки был весьма неутешительным. Радовало лишь то, что они умудрились остаться незамеченными и не нажили себе очередных неприятностей. Зато всех впечатлил и очень заинтересовал появившийся возле хижины мудан здоровяк Хорани. И в целом друзья прибывали в приподнятом настроении.       Сэм немного посидела в гостях у близнецов и, так и не дождавшись возвращения их мамы и сестры, пошла домой. Ей было о чем подумать.