Deep blue ( but you painted me golden )

Нил ~ Натаниэль до сих пор помнит, как впервые переступил порог замка Эвермор, и как он был поражен, думая о том, что наконец-то сможет не только играть и жить своей мечтой, но и сбежать от отца, хотя бы на несколько часов. Он впервые увидел Кевина, маленького мальчика, который держал в руках ракетку и сбивал конус за конусом с решительным выражением на маленьком лице, и Натаниэля охватила безграничная энергия, хотя он очень старался сдержать себя, но все равно не смог этого сделать. Он открыл плексигласовую дверь и вошел внутрь: –Привет, - сказал он бодрым голосом. Кевин повернулся к нему с широкими зелеными глазами, которые оглядели его с ног до головы. –Кто ты? — спросил Кевин с подозрением и поднял бровь, когда Натаниэль подошел к нему ближе и протянул руку. –Натаниэль, а ты Кевин, верно? Кевин Дэй?- сказал он взволнованным голосом, и улыбка на его лице только расширилась, когда Кевин пожал ему руку. –Ты новенький, Натаниэль Веснински? –Да, это я. –Ты умеешь играть в экси? –Да, не очень хорошо, но я здесь, чтобы научиться большему. –Ну тогда бери ракетку, ты опоздал. И это началось, дружба, которую никто не предвидел - определенно не Натаниэль - но, как и все хорошее, что случается с Натаниэлем, она не продлилась долго, и не удивительно, что его отец, конечно, приложил руку к ее разрушению. Вскоре после игры с Кевином ему позвонил высокий японец и сказал, что его ждут вместе с Кевином в восточной башне, где они нашли Рико, стоящего рядом с более высоким японцем, похожим на Рико, но совсем не похожим на него. Ичиро Морияма. Ичиро посмотрел на Натаниэля, затем отвел взгляд, когда дверь открылась и их всех позвали внутрь. Там они увидели, как его отец разрубает человека на части. Смерть всегда была знакома Натаниэлю, он родился и вырос с ней, и, похоже, никогда не мог избежать ее - скорее, никогда не мог. Это похоже на проклятие, которое было вырезано в нем, будучи сыном Натана Весниски, «Мясника из Балтимора», смерть всегда следовала за ним, как тень на ярком свету, чтобы напомнить ему про приз, который она принесла с его именем, и поглощала его целиком в темноте. Но бедный Кевин, он никогда не видел, насколько уродливой может быть смерть, и он не мог винить его за то, каким зеленым он был и как ужасно выглядели его глаза, он не мог помочь - он знал, что не может ничего сделать, или его отец преподаст ему еще один урок... уроки, которые никогда не заканчивались - Но он снова не мог помочь себе, он украдкой поднес мизинец и держал палец Кевина и надеялся, что никто ничего не заметит. Ичиро заметил, но промолчал. Он старался не обращать внимания на ужасный взгляд Кевина и сжал его палец, надеясь, что это хоть немного успокоит его, и выдохнул, когда почувствовал, как Кевин сжал его палец в ответ. Он боялся, что его новый друг увидит в нем монстра, как и его отец, боялся, что когда Кевин посмотрит на него, он увидит то, что Натаниэль всегда видел в своем отражении... монстра в деле. Поэтому первое, что он сказал ему после их ухода, было: –Я не такой, как он, — он был удивлен, когда Кевин улыбнулся и похлопал его по плечу. –Я знаю, что ты не такой. И с того дня Кевин стал его первым другом. Когда мама разбудила его ночью и сказала, что они уезжают, Натаниэль был расстроен, он даже не смог попрощаться с Кевином и эгоистично надеялся, что Кевин не забудет о нем. В ту ночь он уехал, оставив позади свою мечту и маленького мальчика с зелеными глазами. Это было тяжело, годы, проведенные в бегах с матерью, были тяжелыми, он переходил в разные обличья, менял прически и глаза, казалось, тысячу раз, и все равно не мог убежать от Натаниэля Веснински. Тень, преследовавшая его весь день, и кошмар, который он видел каждую ночь. С каждой новой личностью он чувствовал, что становится ближе к Натаниэлю Веснински. Это сводило его с ума. Так продолжалось три года, они побывали везде - от Франции до Германии и Италии, но от людей его отца им все равно не удалось скрыться. В конце концов он настиг их в Сиэтле, а когда они сбежали, Натаниэль проехал весь путь до Калифорнии с матерью на пассажирском сиденье, истекающей кровью, но он не понимал этого, пока не стало слишком поздно. Он до сих пор помнит ее последние слова, обращенные к нему. –Беги, Абрам. –Будь кем угодно, но никогда не будь собой. Он помнит ее грубые руки и до сих пор слышит ее последний глоток воздуха. Он помнит пляж в Калифорнии и запах огня, запах ее горящего тела и волос. Той ночью, был последний раз, когда он плакал. Он похоронил ее кости в песке и похоронил часть себя в ту ночь. Он сидел там, казалось, целую вечность, глядя на темные волны моря и горящую машину позади себя. На мгновение он представил себе, как уходит в море и тонет, но последние слова матери звучали в его голове как заезженная пластинка Беги, Абрам. И он побежал. Он бежал, бежал до тех пор, пока боль в груди не стала следствием недостатка кислорода, а не болей матери. Он бежал, пока звон в ушах не перестал повторять ее слова. Он бежал до тех пор, пока ноги не отказали ему и он не упал. И все же этого было недостаточно. Отец достал его, достал, и вдруг Натаниэлю снова стало четыре года, он прятался в шкафу от отца и ждал маму. Только теперь он был совсем один, и ничто больше не могло защитить его от отца. В ту ночь он не причинил ему достаточного вреда, и через день он понял, почему. Он вернулся в замок Эвермор. Он вернулся и предстал перед мастером с ухмыляющимся Рико и испуганным Кевином. В ту ночь он сделал свою первую татуировку. И утратил то, о чем он никогда не думал, пока не лишился этого - свою невинность. –Ты мой Натаниэль, - прошептал Рико. –Пошел ты, - плюнул он в него. В ту ночь он поцарапал себя до красноты и крови, а потом просто стоял под горячей водой, пока не перестал задыхаться. Утро сменялось ночью, дни сменялись неделями, и однажды ночью к ним присоединился мальчик. Мальчик с серыми глазами, в которых плескалась знакомая буря, напоминающая Натаниэлю его мать. Мальчик, в котором было столько гнева и ярости, что Натаниэль увидел в нем себя. Он видел гнев и знал, что это страх. Жан Моро, красивый юноша с огнем и бурей в глазах. Мальчик, который уже был сломлен. Мальчик, ставший очередной жертвой бездушных родителей. Мальчик, которого, как и его, продали и бросили на растерзание монстрам. Но этот огонь сжег его, а буря в серых глазах превратилась в тусклый мертвый взгляд. Он был его партнером и номером четыре, последним из идеального двора. И Натаниэль поклялся защищать его, он стал щитом перед ним и отказался заставить его страдать за свои поступки, потому что Натаниэль... Он поклялся, что больше никогда не позволит никому страдать из-за него. Никогда больше. И Жан был рядом, чтобы залатать его и держать рядом. Он был рядом, когда кошмары стали слишком сильными для него. Он был рядом, прикрывал его спину и обнимал во сне. Кевин тоже был рядом, может быть, он был напуган и немного труслив, но он был рядом, чтобы приносить им еду, он был рядом, чтобы держать старших воронов подальше, когда Рико не было рядом, он был рядом, чтобы защищать их перед Мастером и отвлекать Рико. Они были друг у друга. Только друг у друга. И когда случилась та ужасная ночь, и плач Кевина напомнил ему о последнем вздохе матери, Натаниэль сделал то, что должен был сделать. Чтобы защитить свою семью. Чтобы защитить единственное, что у него осталось. Он позвонил по номеру, который всегда был в его телефоне, и выдал себя. Он собрал вещи Жана и Кевина и отдал им ключи от машины. Жан плакал, и Натаниэль никогда не видел, чтобы Жан так сильно плакал, он плакал и отказывался покидать его, а Кевин сказал, что не уедет без него. И он пообещал им. –В конце концов, я прийду к вам. А дальше - история. Теперь, спустя почти два года, он стоял на площадке в лисьей норе и смотрел, как его братья снова играют, чтобы почувствовать жизнь, которая исчезла, когда он смотрел, как они уходят. Он стоял на трибунах и смотрел, как они, Кевин с тем же решительным взглядом в зеленых глазах и Жан с тем же штормом, который он поклялся защищать, в серых глазах, бегают и стреляют внутри плексигласового корта и все еще не замечают его. Это тяготит его, каждый раз, когда он стоит перед кортом, он снова чувствует себя молодым Натаниэлем, горящим страстью к игре и бегу. Экси был для него побегом, возможностью почувствовать себя живым, иметь контроль над чем-то. Теперь это то, что поможет ему выжить. Жан заметил его первым. Он замер на месте с широко раскрытыми глазами и отвисшей челюстью, ракетка выпала из его рук, а рот, казалось, пытался вымолвить пару слов. Прошло мгновение, потом еще одно, и вот он уже бежит. Натаниэль тоже бежал, и плексигласовая дверь распахнулась с такой силой, что эхо разнеслось по всему корту, а Жан стоял и смотрел на него такими широкими стеклянными глазами, в которых стояли непролитые слезы. –Нил? Он успел заметить, как Кевин быстро обернулся на имя, вырвавшееся из уст Жан, прежде чем его охватили костедробильные объятия. Он заплачет, если сможет. Он обхватил плечи Жана и закрыл глаза, когда Жан поднял его на ноги. Он чувствовал слезы Жана на своей шее. –Нил, это действительно ты .... Я... я думал, что ты умер... мы... мы не знали, как... как связаться с тобой снова, - сказал Жан сквозь слезы дрожащим голосом, и Нил запустил пальцы в его волосы, чтобы успокоить его. И это сработало: каждый раз, когда Жан испытывал стресс или мучился от кошмаров, Натаниэль нежно проводил пальцами по его волосам, и он тут же расслаблялся. Открыв глаза, он увидел Кевина, стоящего перед ним с широко раскрытыми глазами и взглядом, напоминающим ему молодость, и улыбнулся. –Я же обещал, что в конце концов приду. __ Эндрю ~ Ирония судьбы: он всегда делает то, что презирает, только ради других, которые даже не признают этого, но вот он стоит на дурацкой вонючей площадке, играет в дурацкий экси и улыбается, не в силах сдержать улыбку. Ваймак приехал к ним в Колумбию и предложил им всем стипендию - только Эндрю, но он отказался оставлять своих неблагодарных брата и кузена в покое - просто чтобы поиграть еще пять лет в экси, но он, конечно, отказался, но потом, сюрприз-сюрприз, его брат накинулся на него, говоря, что они не могут упустить этот шанс - как будто Эндрю на самом деле не наплевать - и дальше, и дальше глупые разговоры, которые заставили Эндрю в конце концов согласиться. И все это для его ворчливого близнеца, который отказывается смотреть на него дольше одной минуты. Он ехидно засмеялся и сильнее оперся на свою ракетку, все еще скучая, как всегда. Он посмотрел на Кевина, который все еще выглядел глупо с решительным выражением лица, затем он посмотрел на Жана, который был более спокойным и контролируемым, но его глаза выглядели почти мёртвыми. Благодаря своей поганой памяти, которая не желает ничего забывать, он прекрасно помнит тот день, когда приехал в университет и увидел в нем двух сломанных птиц - одна буквально разбита - его разум кричал об опасности, потому что для него было не в новинку видеть людей, которые не могут принять отказ - он до сих пор помнит, как этот психопат пришел завербовать его в свой культ - он проигнорировал их, пытался разгадать их, но они никогда не покидали сторону Ваймака, почти все презирали их, а ему было все равно, чтобы что-то сделать, но однажды, когда Гордон уже собирался ударить Кевина, он решил вмешаться и ударить этого ублюдка, сначала он не понимал этого, но после одного разговора с Кевином и Жаном он заключил сделку, давая им защиту. –Мы дадим тебе то, ради чего стоит жить. И нет, он не был наивен, чтобы просто поверить им, но, глядя на них тогда, он видел не просто сломленных мальчиков, он видел мальчиков, которые все еще боролись за шанс жить и доказать, что они больше, чем вытатуированные на их скулах номера. Поэтому он взял их к себе, защищал их и стоял перед ними в обмен на то, что они будут рассказывать ему обо всем, что происходит в гнезде, и хотя за Кевином было трудно присматривать, за Жаном было не так уж трудно. Он знал, что они не говорили обо всем, но он не был глупцом, чтобы не распознать предупреждающие знаки: то, как Жан держался на расстоянии от всех, или то, как Кевин напивался до беспамятства каждую ночь, или то, как он мог проснуться посреди ночи и обнаружить Жана сидящим на подоконнике с отрешенным взглядом в глазах и прижатым к груди телефоном, и он точно не мог игнорировать то, как Кевин бормотал одно и то же имя в течение года, пока он был не в себе. «Нат,» - повторял он каждую ночь. Он также не мог игнорировать то, как Жан иногда смотрит налево, словно ожидая, что там кто-то есть, но при этом его лицо опускается, а глаза становятся более тусклыми. Он знал их год - хотя это был их второй год в университете - они сказали, что сбежали в последний год учебы в школе, и когда он спросил, как так получилось, он не смог получить больше одного ответа –Кое-кто нам помог. Он еще не знает, кто этот человек, но после одной ночи в клубе, когда Кевин был настолько не в себе, он сказал, что "он мертв", и Эндрю было уже все равно, что спрашивать дальше. И вот он здесь, где должно было быть лето и все чем-то заняты, а он с заторможенным сознанием наблюдал за идиотами, бегающими за мячами (хах). В этот момент он увидел фигуру на периферии, которая стояла на трибунах и смотрела на них, поэтому он медленно направил свой взгляд на фигуру. С первого взгляда он заметил красный цвет, волосы парня были ярко-красными, как пламя. Он попытался прищурить глаза, чтобы лучше видеть, но это никак не давало ему возможности разглядеть его. И тут он услышал грохот, быстро повернулся, чтобы посмотреть, откуда доносится звук, и увидел Жана, который стоял с отвисшей челюстью и широко раскрытыми глазами смотрел на фигуру в стойке. Опасность, подумал он, выпрямляясь и крепче сжимая ракетку, как инстинкт, готовый к бою, но что его удивило, так это то, что Жан в считанные секунды перебежал корт и распахнул дверь с такой силой, какой он никогда раньше не видел у этого тихого человека –Нил, - произнес он хриплым голосом и заключил мужчину в очень крепкие объятия. Он заметил, как Кевин быстро повернулся, широко раскрыв глаза и глядя на сцену с таким юным выражением лица. –Он жив, -жалобно пробормотал он, и это заставило Эндрю приостановиться даже в его состоянии, когда он принимал лекарства. На мгновение это было слишком, Жан действительно вступает с кем-то в физический контакт, а Кевин говорит о чем-то, кроме экси, будучи трезвым, и он просто стоял и смотрел, как незнакомец обхватывает Жана за плечи, а Кевин бежит к ним с открытым и разбитым выражением лица. Он забавно наблюдал, как Жан отпустил незнакомца с рыжими волосами, но Кевин обхватил его так крепко, что свалил с ног. Он повернулся и увидел такое же выражение на лицах Аарона и Ники. Видите ли, Эндрю нравится знать все вокруг, иметь рутину или предсказуемые вещи, потому что это означает безопасность - скучную, но все же безопасность, - потому что это означает, что он подготовлен и будет готов, если почувствует что-то неладное, а вся эта сцена определенно новая, и как бы он ни забавлялся, она все равно застала его врасплох. Он сделал несколько шагов вперед, пока не оказался прямо перед ними, и хлопнул ракеткой по плексигласу достаточно сильно, чтобы напугать Жана и заставить Кевина сбросить незнакомца, но, похоже, это было недостаточно сильно, чтобы напугать незнакомца, который сейчас смотрел на него. Охуенно красивого незнакомца. У него были большие голубые глаза, которых он никогда раньше не видел, они были такими светлыми и голубыми, что это поражало и в то же время очаровывало настолько, что от них невозможно было отвести взгляд, веснушки украшали его нос и щеки, а ярко-рыжие волосы падали на лоб, он моргал своими большими голубыми глазами с длинными густыми ресницами и слегка наклонял голову в сторону, как будто читал Эндрю. Он также заметил цифру три, которая слишком выделялась на его бледно-розовой коже, и реальность обрушилась на него. Ворон. –Не представите нас? - спросил он с фальшивым весельем и острой улыбкой, не отводя глаз от прекрасного незнакомца, котораюый к тому же опасен. Жан повернулся к Эндрю с улыбкой, которую Эндрю никогда раньше не видел на его лице –Это Нил. Он слышал, как его семья приближается к ним, но не обращал на них внимания, его глаза были устремлены только на ворона. –Еще одна разбитая птица? - спросил он с насмешкой и приподнятой бровью, осматривая Нила, который действительно был великолепен, и в подтверждение он услышал, как его кузен разговаривает с другим близнецом на немецком языке. –Боже, он великолепен. –Он такой... Отлично. - Аарон ответил с фырканьем, и это, исходящее от самого прямолинейного человека, которого Эндрю когда-либо видел, означало, что Нил действительно был великолепен. –Нет, но ты можешь стать битым лисом, если сохранишь такое отношение. И Эндрю пришлось моргнуть раз, потом два, когда Нил сказал, что он не просто красавчик, но еще и с хребтом и острым языком. Интересно. Он почувствовал, как его улыбка становится все шире, и разразился смехом, совсем на него не похожим: –Не так уж ты и сломался, если пришел с этим языком, - а прекрасный идиот только ухмыльнулся: –Уверяю тебя, мой язык - не только то, с чем я пришёл. Что ж, если бы это не делало его не только более интригующим, но и более опасным, он, сам того не осознавая, потянулся рукой к нарукавнику и заметил, как Нил проследил за его рукой и оглянулся на него с насмешливой улыбкой: –Что? Поймал птичку за язык?, - и этого было достаточно, чтобы Эндрю шагнул вперед и направил клинок на шею идиота, игнорируя все крики, которые раздавались вокруг: –Я предлагаю тебе закрыть рот, пока все не стало кровавым. Ворон лишь резко улыбнулся, и через секунду Эндрю понял, почему: он почувствовал что-то острое рядом со своим коленом. –Единственная кровь, которая прольется, будет твоей, я могу это обещать. Он вонзил нож в шею идиота, но недостаточно сильно, чтобы пустить кровь, и почувствовал, как лезвие Нила впивается в его артерию, и тут же момент был нарушен сердитым голосом тренера. -Что, черт возьми, здесь происходит?! Он почувствовал, как Нил напрягся, а его глаза на мгновение словно ушли куда-то в сторону, прежде чем вернуться и уставиться в глаза Эндрю взглядом, который заставил Эндрю моргнуть, взглядом, который он мог узнать где угодно, взглядом, который он видел в собственном отражении, и внезапно он больше не мог к нему прикоснуться, он сделал шаг назад, но на всякий случай держал нож в руке и увидел, как Нил глубоко вздохнул и закрыл свой карманный нож, прежде чем повернуться и посмотреть на Дэвида –А ты кто такой и как ты сюда вломился? –Я Нил Джостен, сэр, и я надеялся, что смогу поговорить с вами? Он увидел, как Ваймак поднял бровь в замешательстве, но через мгновение старик вздохнул и потер лицо. –Ладно, малыш, следуй за мной. Нил повернулся к Кевину и Жан, которые все еще смотрели на него влюбленными глазами, от которых Эндрю стало плохо. –Вы тоже хотите пойти со мной? - спросил он гораздо более мягким голосом, чем раньше, как будто весь резкий ядовитый тон исчез за секунду, что заставило Эндрю еще больше заподозрить его, и, конечно же, ответ пришел, как он и ожидал –Да, конечно. Нил улыбнулся им еще мягче, что заставило Эндрю передернуться, но он проглотил ненужные чувства и прочистил горло. –Они не подойдут к тебе одни, - и когда Нил повернулся к нему, это было слишком ледяным и отличалось от того, как он смотрел на Кевина и Жана. –Если они идут, то и мы тоже. Он указал на свою семью, которая бесполезно стояла позади него, и усмехнулся, когда увидел, как Нил сжал челюсти и посмотрел на него, прежде чем сердито пробурчал "отлично" и ворвался в сторону тренера. Что ж, шоу обещает быть весёлым. Они все сидели в гостиной, и он прищурил глаза на предателей - Жана и Кевина, которые сидели по обе стороны от своего старого друга. –Ладно, парень, что тебе нужно? Нил вздохнул и спрятал руки под бедрами, но он не был достаточно быстр, потому что Эндрю заметил легкую дрожь его рук, что было действительно интересно, так что идиот резко улыбнулся и держал лезвие на своей артерии без единого страха в глазах, но теперь перед щенком-переростком, более известным как их тренер, его руки дрожали. Разве это не странно? –Я Нил Джостен, сэр, и я... Я хотел спросить, могу ли я играть за вас? Как только он закончил предложение, он посмотрел на Ваймака большими голубыми глазами, и, возможно, тренер был сильнее Эндрю, потому что он не мог смотреть на них достаточно долго. Он не мог игнорировать счастливые и удивленные взгляды на лицах Кевина и Жана, когда они смотрели на Нила с таким обожанием. –Ты вороненок, я не могу оплатить твой контракт, он слишком дорогой для меня, нам повезло, что Кевин и Жан были свободны. Что было загадкой для Эндрю, потому что когда он спросил, как такое вообще возможно, то получил лишь грустный и виноватый взгляд от обоих бывших воронов и одни и те же слова снова и снова. За них заплатили, теперь же он задавался вопросом, как Нил смог так легко вылететь из гнезда и при этом сохранить их фирменный знак на своей щеке. Нил покопался в своей сумке и встал, чтобы передать папку Ваймаку, оставаясь на безопасном расстоянии от него. Тренер взял папку с растерянным видом и начал читать ее, и вскоре его глаза широко раскрылись от потрясения, и он оглянулся на Нила, который судорожно теребил рукав своей куртки. –Я свободен, сэр, у вас не будет никаких проблем с моим переводом в университет, я просто хочу играть. И тут все стало еще более запутанным, красных флажков становилось все больше, и Эндрю не смог удержаться от смеха, который привлек к нему все внимание в комнате. –Ну-ну, красная птичка, понимаешь, я не могу просто поверить в это и позволить тебе играть с моей семьей, как ты вообще получил от них свой контракт, когда даже Кевин и Жан не получили свой? Нил на мгновение уставился на него, прежде чем небольшая улыбка появилась на его полных губах. –Разве ты не хочешь узнать? Жаль, что Ваймак оборвал его, потому что дерьмо вот-вот должно было пойти вниз. –Достаточно Миньярда, и Нил, в твоем файле ясно сказано, что твой контракт совершенно бесплатный и даже есть сообщение о переводе тебя в университет, так что я предполагаю, что нет никаких проблем, которые могут возникнуть на нашем пути? –Нет, никаких проблем, сэр. –Просто тренер, парень, - Ваймак потер лицо и вздохнул, –Ну, я не могу просто набрать тебя, не увидев, как ты играешь. И тут Кевин вскочил, слишком похожий на взволнованного щенка. –Тренер, поверьте мне, он именно тот, кто нужен команде. –Да, но тут написано, что он защитник, а нам нужен нападающий, а не защитник. –Я могу играть и там, и там. Внимание Ваймака вернулось к маленькому мальчику с поднятой бровью. –Ты играешь и там, и там? Нил покраснел вокруг ушей и носа, что показалось Эндрю отвратительно милым, но он все равно винил в этом свой медикаментозный разум. –Да, изначально меня готовили на позицию защитника, но потом мастер решил, что моя скорость может быть более полезной в качестве нападающего. –Да, тренер, он хитрый и быстрый мелкий дьявол, - к всеобщему удивлению, заговорил Жан, парень, который никогда не высказывал своего мнения при людях, кроме Кевина или Эндрю, и это было так ново - видеть Жана таким расслабленным и уверенным, а не напряженным или унылым. Нил повернулся к Жану с ухмылкой. –Нет, ты просто ленивый французский ублюдок. –А ты чертов дьявол. - добавил Кевин с улыбкой, и все это выглядело так знакомо, когда они подкалывали друг друга и ходили туда-сюда. –Ладно, ладно, поскольку нам сейчас очень нужен нападающий, я подпишу тебя только после того, как увижу, как ты играешь, у нас не будет достаточно времени для голосования. Прекрасный идиот загорелся так быстро, что у Эндрю перехватило дыхание, но момент был снова испорчен его братом. –И что? Мы что, вот так просто добавим в команду еще одного гребаного ворона? –Нет, мы не собираемся просто так добавлять людей в команду, но поскольку нам действительно нужен нападающий, я не вижу никаких проблем в том, чтобы рассмотреть кандидатуру Нила после того, как мы увидим его и игру. Аарон нахмурился, затем повернулся на другой бок, пробормотав под нос "дерьмовая команда". –Хорошо, Нил, когда ты сможешь сыграть? Опасная, но живая улыбка растянулась на его губах, когда он ответил уверенным тоном. –Когда пожелаете.