Секс по смерти

Кенма не знает, как до этого дошло. Хотя нет. Врет. Все он знает. Куроо просто предложил, то ли в шутку, то ли нет, разбираться уже поздно — потому что он целует, а Кенма замирает от прикосновения. Как реагировать: ответить, потому что они вроде как договорились, или сдержаться, потому что иначе Кенма выдаст себя? Ладонь Куроо ложится на шею, кожа в том месте почти горит, и жар просачивается внутрь, растекаясь в ребрах. Они так не договаривались. Целоваться — да, пожалуйста, ладно, только отстань. Но касаться вот так, притягивать ближе, вплетать пальцы в волосы — этого они не обсуждали. Кенма хочет обсудить сейчас, и плевать, что уже поздно, но Куроо скользит языком по губам, и слова рассыпаются, как рассыпается сам Кенма, подаваясь вперед и отвечая. Куроо явно уже теряется, где он и с кем, и Кенма решает: к черту. Спишет на то, что его захватил момент. Или на что-нибудь еще. Потом придумает, почему целовал так отчаянно и цеплялся за чужие плечи с такой силой. Засос на ключицах тоже как-нибудь объяснит. — Это было... Вау, — потрясенно выдыхает Куроо. — Где ты этому научился? Кенма скептически выгибает бровь. Какое научился? Десять минут спустя он едва помнит, что именно делал, но ладони горят до сих пор, а сердце колотится в горле. И смотреть на Куроо сложно. — Интуиция, — выдавливает Кенма. Нужно открыть окно — и выйти в него на хрен, потому что это ошибка. Критическая. Та самая, что крашит игру еще на стадии запуска. А у них тут даже не игры. — Прикольно, — подытоживает Куроо и укладывается рядом, задевая Кенму локтем. — Мне понравилось. — И добавляет спешно, видимо, решив, что Кенме недостаточно плохо от одного поцелуя: — Не в смысле что с тобой, а в принципе. А то, ну, неловко было бы. Кенма кивает. Ага. Неловко по приколу целовать друга, который в тебя влюблен. Неловко по приколу дойти до того, чтобы нагло вылизать всю шею и легко прикусить плечо. Неловко. И правда. — Понимаю. — Кенма занавешивается волосами и встает с кровати. — Больше не будем. Куроо согласно мычит и переворачивается на живот. Через месяц Кенма думает, что все уже забылось — пососались и пососались, с кем не бывает. Через полтора — соглашается повторить снова. Через два — впервые кончает от руки Куроо в штанах. Наверное, открыть окно все-таки стоило. Жаль, что уже поздно — Кенма не готов отказываться от того, что между ними происходит.