***
Благодаря зельям, которые он варил каждый день, на поправку Гермиона шла быстро. Раны затягивались, оставляя рубцы как напоминание о том, что ей пришлось пережить. Он мог бы избавить ее и от них, но не стал этого делать, зная, как шрамы прошлого способны влиять на человека. Это послужит ей дополнительной мотивацией. Наконец настал тот день, когда Гермиона полностью оправилась. Выйдя из своей комнаты, в которой она провела чуть больше недели, борясь на собственную жизнь, она застыла в пороге, наблюдая за мужчиной, что стоял к ней спиной и хлопотал на кухне, готовя обед. Он обернулся вполоборота и встретился взглядом с ее безжизненными карими глазами. Гермиона была уже не той девчонкой, которую он видел во время Битвы за Хогвартс. Перед ним стоял призрак, лишь отдаленно напоминающий лучшую подругу Гарри Поттера, одну из Золотого Трио. — Вы — Волдеморт, — заключила она ровным голосом. Это имя уже давно не пугало, особенно, учитывая, через какой ад она прошла. — Вы выглядите… — Как? Не слишком устрашающе? — Я думала, вы мертвы, — все также спокойно продолжила Гермиона. — Я тоже так думал, пока не очнулся в этом месте. — Что с вами произошло? Волдеморт оторвался от приготовления обеда и всем корпусом повернулся к ней, заглядывая в глаза и ища в них привычный страх, который он вызывал, но те были пусты. — А что с тобой? Она скривилась и потупила взгляд, тотчас вспоминая неприятные, омерзительные действия его последователей. Весь страх и ужас пережитого проявился на ее лице. — Зачем они это делают? — вдруг спросила Гермиона, с трудом натягивая маску безразличия. Такой переход порадовал Волдеморта. — Наконец-то правильный вопрос, — подметил он, затем кивнул на стул и нетерпящим возражений тоном резко сказал: — Садись, тебе нужно поесть. — Кое-что в этом мире неизменно, — пробормотала она, проглатывая недовольство, и лениво оттолкнулась от дверного косяка, выполняя приказ. — Не заблуждайся, девочка. Если я тебя спас, это еще не значит, что я буду терпеть тебя и дальше. Гермиона проигнорировала его выпад и придвинулась ближе к столу. Она уже и не помнила, когда в последний раз трапезничала за столом, а не на полу. Темный Лорд тоже сел и, аккуратно орудуя ножом и вилкой, принялся поедать мясо, тщательно прожевывая каждый кусочек. — Подношение, — коротко бросил он. — После того, как твой дружок уничтожил меня, мои самые верные последователи напрочь отказались существовать без предводителя, потому что прекрасно понимали, какая участь их ожидает. Скитания, вечное бегство... Или пожизненный срок в Азкабане. Разумеется, ни то, ни другое, ни третье их не устраивало, а традиционной магии было не подвластно возродить меня вновь. Но это не остановило Пожирателей смерти. Они рассредоточились по миру и начали поиск способа воскрешения. И, как видишь, им это удалось. Но та жизнь, что они мне дали, требует постоянной подпитки. — Например? — Грешники. Точнее, их души. — Так это вы убивали тех людей… — Нет, тебе будет трудно в это поверить, но после возвращения я никого не убил, будь он грешен или нет. Видишь ли, я не был намерен возвращаться. Утратив цель и возможности изменить этот мир, я посчитал, что мой конец настал. И в этот раз уже окончательно. Гермиона с недоверием посмотрела на него, ожидая подвоха. Выходит, их с Гарри догадка, что все те жертвы, дела которых она расследовала, связаны с магическим миром, оказалась верна. Когда три года назад в магловских газетах появились первые заметки о странных убийствах в предместье Лондона, в Министерстве сначала не обратили на это никакого внимания. Аврорат отправил их с Гарри в составе выездной группы на место преступления, но они не нашли ничего подозрительного. Магический мир все еще трясло после падения Волдеморта, и подобные убийства не были редкостью. Квалифицировать верно их принадлежность к одному из миров удавалось не всегда. Именно поэтому Гермиона предложила попробовать работать вместе с магловской полицией. Кингсли подергал за ниточки, и ее приняли в Скотленд-Ярд. Расследование шло небыстро, но Гермионе в итоге удалось связать все подсказки воедино. Она как раз следила за одним из домов, где скрывались предполагаемые убийцы, когда туда привезли похищенную девушку. Вот только… Гермиона опоздала. Не смогла предотвратить ее смерть. Но хуже было даже не это. Она попалась. И случилось… то, что случилось. Ее передернуло от воспоминаний. — Аркона — древний город балтийских славян, — тем временем продолжал Волдеморт. — Правда, его не существует с 1166 года. Однако несколько племен коренных народов, по моим данным, все же смогли вернутся обратно. Они продолжают свое ремесло, в том числе, и по сей день практикуют язычество. Возможно, ты слышала что-нибудь про славянскую мифологию. — Только про руны, но за несколько дней до… — Гермиона сглотнула. — В одном из дел засветился меч Кривды, происхождение которого как раз относят к временам язычества. Она закрыла глаза, окунаясь в воспоминания. — Вы должно быть из полиции? — Гермиона Грейнджер, — резко ответила она и сняла с брюк значок, демонстрируя его Вайришу. — К вашим услугам. — Геральд Вайриш, — представился тот в ответ, как будто она не знала, в чьем доме оказалась, — а это детективы из частного агентства… — Я знаю, кто они, — перебила Гермиона и с вызовом вновь обратила взор на Малфоя. Вайриш был маглом, но являлся одним из немногих, кто знал о существовании волшебного мира, ведь его безделушки часто носили магический характер или являлись напрямую таковыми — артефактами. Именно поэтому встреча требовала присутствия авроров. Выслушав подробный рассказ о краже, Гермиона получила разрешение исследовать помещение и просмотреть записи камер видеонаблюдения. Предметом кражи оказался меч Кривды, согласно славянской мифологии принадлежащий Чернобогу, и это все, что знал Вайриш. Его неосведомленность обосновывалась тем, что артефакт попал к нему совсем недавно — якобы был передан на хранение самим Министром магии. Прежняя история меча Вайришу была также неизвестна, однако он обмолвился, что вещица сама по себе очень темная и несет отрицательную энергию. — Верно. Этот меч-серп унес тысячи, а то и миллион жизней, — кивнул Волдеморт. — Он принадлежал Чернобогу. — Да, и все еще принадлежит, — многозначительно посмотрел он на Гермиону, едва заметно дернув бровью. — То есть… вам? — навскидку предположила та. — А ты куда сообразительней, чем кажешься, — одобрительно улыбнулся Темный Лорд. Его лицо сейчас имело более человеческие черты, нежели когда Гермиона видела его в последний раз на мосту около замка, и потому мимика была более различима. — За жизнь нужно платить, девочка. Ничего в этом мире не дается просто так. Взамен я должен убивать то, что должно умереть, чтобы люди учились на своих и чужих ошибках. Чтобы они развивались. Стремились к созиданию. — Надо же, как отлично подошла вам эта роль, — съязвила Гермиона и отставила пустую тарелку в сторону. — Разве что раньше вы убивали ради потехи. Хотя и сейчас вам ничего не мешает делать тоже самое. — Я утратил желание убивать, как ни странно. Раньше смерть кого-либо приносила пользу моим планам, давала власть и вгоняла всех вокруг в страх, который творил с людьми ужасные, но в то же время выгодные для меня вещи. Сейчас все иначе, мисс Грейнджер. Он говорил вполне уверенно, даже непринужденно, словно не пытался убедить ее каждым своим словом. Гермиона же язвила и вела себя немного грубовато, чтобы спрятать тревожность и панический ужас, которые прочно поселились в ней после издевательств Пожирателей. То, что Волдеморт почему-то спас ее, можно сказать, вернул к жизни и накормил, собственноручно приготовив еду, не изменило этих чувств. Однако Гермиона с гриффиндорским упрямством держала себя в руках. Она больше не покажет ему свой страх. Пусть не надеется. Тем более, интуиция подсказывала, что во всех действиях Волдеморта есть тайный умысел и ей стоит ожидать какого-то подвоха. Что ж, решила Гермиона, она поддержит его игру. — Что вам нужно от меня? Полагаю, мое спасение имеет цену, не так ли? — сощурив глаза, спросила она, готовясь уловить ложь. — Добавки? — Волдеморт кивнул на плиту, уходя от вопроса. — Я задала вопрос! — Полегче, девочка. Не забывай, что я могу убить тебя, даже не вставая с места, — его глаза сверкнули с прежней ненавистью. Гермиона вспыхнула. Измученная страхом, она не хотела играть в угадайку. Волдеморту явно было что-то от нее нужно, но он старательно переводил тему. Чем скорее она узнает, что ждет ее дальше, тем быстрее сможет придумать, как убежать. — Ближе к делу… Она вдруг нахмурилась, пытаясь сообразить, как ей к нему обращаться. Темный Лорд? Волдеморт? Чернобог? Все звучало странно. Пока ей в голову не пришло имя, которое, она была уверена, точно заденет собеседника. Она гордо вскинула подбородок и усмехнулась: — Том. Волдеморт не смог сдержать улыбки. По его глазам Гермиона поняла, что явно застала его врасплох, но улыбка… Подобная реакция, мягко говоря, удивляла. И тут он рассмеялся. Так искренне и по-настоящему, так заразительно, что она, сама того не замечая, тоже улыбнулась. Отсмеявшись, Волдеморт уставился ей прямо в глаза и проговорил: — Я починю тебя, а потом… — он сделал паузу, и улыбка его стала шире. — Мы убьем подонков.***
Первая осознанная ночь в доме Волдеморта тянулась мучительно долго. Сон не приходил. Вместо него в голове, словно карусель, крутились множество мыслей и злосчастных воспоминаний. Она анализировала и фильтровала все, что услышала от Волдеморта и, откровенно говоря, не верила ни единому его слову. Ведь это он убил всех тех людей, тела которых Гермиона вместе с магловской полицией и авроратом находила в течение пары лет. К тому же, будучи в плену, она слышала, как кто-то говорил о нем — палаче, что истязал тело и забирал душу, вонзив меч в грудь. К тому же, если он действительно являлся живым воплощением славянского бога Чернобога, Гермиона с удивлением признала, что хотела бы подробнее изучить магию, к которой прибегли Пожиратели, чтобы возродить Темного Лорда. Она надеялась, что это позволит разоблачить преступника и взять его с поличным. Гермиона усмехнулась: даже несмотря на то, что с ней произошло, она все еще оставалась стражем порядка. Если Волдеморт хотел, чтобы они сотрудничали, значит существовала доля вероятности, что он ей доверяет и надеется на ее поддержку. Разве она могла упустить такую возможность?***
— Если вы никого не убиваете, то как выполняете роль и обязательства, что возложила на вас магия? — спросила Гермиона за завтраком. — Эти остолопы поддерживают мою жизнь зверскими расправами и ритуальными жертвами, но этого недостаточно для того, чтобы покидать это место и самому вершить судьбы грешников и нечестивых, — отставив свою тарелку объяснил Волдеморт, но приступать к трапезе не спешил, вероятнее всего ожидая следующего вопроса. — Как же вы покинули этот дом в ночь, когда спасли меня? — В ту ночь был совершен ритуал жертвоприношения. Время от времени Пожиратели избавляются друг от друга. Разумеется, не ради меня, а в воспитательных целях. Например, когда кто-то сомневается в установленных правилах или напрочь отказывается выполнять свою работу, а то и хуже — пренебрегает оказанным доверием. Он сделал паузу, затем сощурил глаза, оценивающе прошелся взглядом по телу Гермионы и закусил губу, словно размышляя, стоит ли продолжать. Однако все же произнес: — Той жертвой был Малфой. Он пытался тебя спасти, по крайней мере от насилия, за что и поплатился. Не сказать, что Гермиону тронуло это до глубины души: именно Малфой несколько недель назад отметил ее руной и тем самым обрек на верную смерть. — А может, использовали заклинание? — отвратительный шепот раздался возле ее уха, и Гермиона отшатнулась, резко оборачиваясь. — Тогда это по твоей части! Вот и займись! — фыркнула она и хотела было уйти, но Малфой схватил ее за предплечье, притягивая к себе. Все произошло так быстро, что Гермиона не успела среагировать. Он уже накрыл рукой ее ладонь и что-то забормотал. Гермиона не смогла разобрать слов, словно он говорил на другом языке. Она поспешила высвободиться и выдернула руку из его хватки. — До скорой встречи, — прошипел Малфой и тут же с вихрем пронесся мимо нее, словно ураган. Гермиона, помнится, в недоумении смотрела ему вслед, не находя никакого объяснения подобному поведению, запоздало вспоминая, что Малфою никогда не были нужны причины, чтобы вести себя, как идиоту. Хотя, признаться, по-человечески ей все же было немного жаль, что он кончил таким образом. Отметив ее реакцию, Волдеморт ухмыльнулся и одобрительно кивнул. — Его гнилая душонка и дала мне сил, чтобы я смог выйти отсюда, правда, ненадолго. И только смерть их всех даст мне возможность на полноценное существование в этом мире. Гермиона хмыкнула. Выходит, он все-таки хотел жить. — Вы хотите убить своих последователей? — приподняв бровь, уставилась она на него. Что-то в этом всем было не так. Столько времени создавать свою армию, чтобы потом в один нужный момент разом убить всех солдат? В ответ Волдеморт просто пожал плечами. Хотя чего удивляться, он и раньше совершал подобное без угрызений совести и наплевав на мораль. — И зачем вам я? Волдеморт смерил ее взглядом и посмурнел, а затем приказал, вновь уходя от ответа: — Ешь. Придвинув к ней тарелку почти вплотную, он резко встал и стремительно вышел из кухни. Посмотрев ему вслед, Гермиона вдруг задумалась: смогла бы она убить Кэрроу, например? Она жевала, представляя, как направляет на них обоих палочку и произносит Непростительное… Нет, пусть они и мерзавцы, но это не отменяет их жизнь. За все их проступки они должны предстать перед судом и получить по справедливости. Смерть для них — слишком простой способ наказания.***
— Физическая боль — ничто по сравнению с душевной. Раны и шрамы легко залечить, — сказал Том, указывая пальцем на ее запястья, где все еще виднелись кровоподтеки от связываний. — А вот здесь, — он перевел палец в направлении сердца, — надо сильно постараться, чтобы починить тебя. — Я справлюсь сама, — гордо заявила Гермиона и вздернула подбородок. — Не сомневаюсь, но для самостоятельного исцеления тебе потребуются месяцы, годы, а то и полжизни уйдет. Вещи такого рода редко забываются. — И что же, сотрете мне память? На ум и правда ничего больше не приходило. Может, Гермиона и не хотела помнить то, что с ней сделали, однако отдавать, а тем более, стирать воспоминания она не позволит. Скорее, она бы предпочла, чтобы стерли память ее обидчикам. — Нет. Я направлю всю твою боль с жалости в ненависть и силу. Она не жалела себя, только есть чуть-чуть и иногда. Но было в его фразе что-то, что заставило Гермиону вздохнуть по-новому, обрести некую надежду на лучшее будущее. Будто Волдеморт на самом деле мог починить ее, точно сломанную игрушку, какой она и была для Пожирателей. Не желая выдавать появившееся воодушевление, она решила сменить тему: — Вы так и не ответили. Зачем вам я? Уже закончив говорить, она поняла, что и в этот раз ее вопрос проигнорируют. Так и вышло. — Поверь мне, ты еще не готова услышать ответ, — холодно заключил Волдеморт, глядя ей в глаза. Гермиона потупилась. Возможно, она и догадывалась об истинной причине его намерений, но хотела знать наверняка. И если это то, о чем она думала, то он, как бы не прискорбно это было признавать, был прав. Она не готова.***
Волдеморт поил ее разными на вкус и по цвету зельями по три раза в день, учил применять лечебную магию, вырисовывая простым магловским маркером руны заклинания прямо по ее коже. Сам он применять магию уже не мог, за исключением того проклятия — или дара, с какой стороны посмотреть, — что забирало живую энергию из цветов и деревьев вокруг хижины. Стоило ему коснутся растения, как оно тут же умирало. Странно, но Гермиону это не ужасало, а, скорее, наоборот удивляло, ведь он забирал энергию из тех растений, что были больны или заражены паразитами. Смерть была единственным спасением для них. Но что еще больше поражало ее, так это то, что здоровые деревья и кусты он всегда обходил стороной. — Как вы понимаете, что дерево не спасти? — спросила Гермиона, наблюдая за ним с крыльца. — Я их чувствую. Их жизненную нить. — А мою? В ту ночь вы чувствовали мою нить? — С людьми все иначе, — он замер, не спеша оборачиваться. Будто пытался вспомнить, каково это — чувствовать человеческую жизнь. — С теми, у кого есть разум, всегда сложнее. В них тянутся не одна, а целых две нити, — наконец он повернулся и, подойдя, уселся на ступеньки рядом. — Первая — это нить сознания. Та, что идет из головы. Вторая — телесная. Они связаны между собой, но по отдельности существовать не могут. В твоем случае телесная нить была вполне живая, а сознательная умирала. — Вы шли меня добить? — спросила Гермиона, хотя это было скорее утверждение, чем вопрос. — Да, — согласился Волдеморт, ни капли не опасаясь ее реакции. — Однако я увидел возможность обернуть все в свою пользу. Гермиону нисколько не удивило такое положение вещей. Все-таки не стоило забывать, что мужчина перед ней — все тот же Волдеморт, пусть выглядел он сейчас иначе. — То черное пятно на твоей руке, которое, я так понимаю, оставил Малфой, — это метка. Пожиратели так отмечают людей, которые, по их мнению, подходят для жертвоприношения. Но им не известны все тонкости ритуала, поэтому души жертв и не насыщают меня должным образом. Вначале мне казалось, что Пожиратели намеренно держат меня взаперти, впрочем, не давая снова умереть. Оказалось, они просто тупые олухи, несведущие в темной магии абсолютно ничего. Но поразмыслив, я понял, что это сыграло мне на руку. У меня было предостаточно времени, чтобы подготовиться. Я составил план. Для его исполнения мне не хватало одного элемента. — Помощника, — заключила Гермиона. Она вдруг поняла одну из причин, по которой нужна Волдеморту: он не мог покинуть территорию дома и прилегающего к нему небольшого двора. — Вы же не можете уйти. — Верно, — на его лице проскользнуло подобие улыбки, но он тут же вернул лицу невозмутимое выражение. Гермиона задумалась, отрывая от него взгляд. Был ли он действительно причастен к смерти хотя бы одного из пропавших? И если нет, что это меняло? Ничего. Она ни за что не станет принимать участие в его плане. Даже при условии, что все, что он сказал, являлось правдой. Даже если он действительно утратил больное желание убивать ради власти. Вот только знать ему этого было ни к чему. Гермиона решила, что сделает вид, будто с ним заодно, позволит ему починить ее, чтобы это ни значило, постепенно выяснит всю правду и истинные мотивы, а когда все козыри будут на руках, сбежит и вернется сюда с отрядом авроров. Она поймает его, а наказанием пусть занимаемся Визенгамот. — Хорошо, — в конце концов согласилась Гермиона. — Я помогу вам, но при одном условии, — для убедительности добавила она. — Все, что пожелаете, мисс Грейнджер. — Я убью Кэрроу.