Лагерь "Романтик"

-Да стой же ты! -кричал вслед убегающей всё глубже в лес Соне Стёпа, продолжая её преследовать, изредка спотыкаясь об ветки под ногами, проминая тем самым под собой чуть подсохшую от высоких летних температур и тёплого воздуха траву. Чаща всё продолжала и продолжала сгущаться, перекрывая доступ лесным жителям к лучам палящего июньского солнца, скрывая за своими ветвями много тайн, которые не каждый захотел бы разгадать. -А ты перестань догонять, я и остановлюсь! -прокричала в ответ Соня, чувствуя, как ноги уже начинали гудеть от долгой пробежки с непредвиденными девушкой препятствиями в виде срубленных деревьев и пней. -Дура, сейчас же заблудимся! -крикнул Козырев, резко сбавляя темп бега до неспешного шага, тяжело дыша, вдыхая влажный лесной воздух, пропитанный запахом коры деревьев и некой свежести, свойственной только бору. -Сам дурак! -ответила Соня, а затем, спустя пару мгновений осознав, что Стёпа больше не пытается её поймать, тоже остановилась, прислонившись спиной к стволу близрастущей берёзы, вдыхая пьянящий аромат её сладкого сока. Видимо, кто-то уже успел набрать пару банок, так как дерево было изрезано точно ножиком, а сок продолжал крупными вязкими каплями стекать на траву. -Добегалась ты, мы от лагеря далеко. -проговорил Козырев, медленным шагом подходя к Боковой, которая продолжала восстанавливать сбитое после бега дыхание, попутно утирая выступивший пот со лба. -Так если бы ты за мной не побежал, я б спокойно в лагере сидела, уголок делала. Вот чё ты влез, а? -с претензией обратилась к Стёпе Сона, от чего парень нахмурился, чувствуя уже вновь подступавшую к горлу агрессию. -Я влез? Да это ты про маньяка растрендела всем, а я теперь виноват? -ответил парень, попутно убирая с глаз чёлку, мешавшую прожигать Бокову недовольным взглядом голубых глаз. -Я растрендела? Да это ты своим поведением вожатую насторожил, конспиратор хренов. В детективов решил поиграться? -нападала в ответ Соня, полностью копируя манеру Козырева, чувствуя, как парень уже начинал её порядком раздражать своей любопытностью и неугомоностью. -А как я должен был на имя маньяка реагировать? В ладоши за такую идею похлопать тебе? -сказал Стёпа, начиная активно жестикулировать руками и закатывать глаза. Вот же язва! -А ты попробуй докажи, что я не имя шахматиста назвала. За такие выводы, думаешь, орден вручат и по головке погладят? От таких резких слов, Козырев почувствовал, как внутри всё забурлило, заставляя парня стиснуть зубы от нарастающей злости, но ни чуть не скупясь на колкие слова в сторону Боковой. -Ты дуру из себя не строй, я тебя насквозь вижу. Все вы мыслите одинаково, как стадо какое-то. -буквально выплёвывая слова проговорил Стёпа, вновь поправляя съехавшую на глаза чёлку, дабы видеть реакцию своего противника во всех красках. -Чё, думаешь, особенный ты дохера? Да таких как ты у нас в Ростове, как говна. -ответила Соня, чувствуя, что этими словами парень явно задел её хрупкое эго. Она точно не такая как все, она не стадо! Считала себя Бокова особенной из-за того, что могла спокойно сбежать из дома, выпить спиртного и послушать Сектор Газа, что было пиком её бунтарства. Пойти дальше она себе позволить не могла потому что отец бы точно всё узнал, так как работал в органах, да и больную мать тревожить не хотелось. Ну, и в обезьянник на пару суток тоже не было перспектив присесть. -У вас там одно быдло, никакой культуры, никакой духовности, никакой свободы. -с неким отвращением в голосе проговорил Козырев, продолжая активно жестикулировать худощавыми руками, чем отвлекал внимание Сони, не давая сосредоточиться на его бесстыжем лице. -Чё, настолько особенный, что из культяпок своих решил вентилятор сделать? Против системы мух выступаешь? -спросила Бокова, вновь уходя от философской темы на оскорбления и тонкие подколы, ведь так просто успокоиться после всплеска раздражения она точно не могла. -Ну, я ж говорил, что быдло одно в Ростове. Не ошибся, получается. Соня уже было хотела снова пустить в ход самые изощрённые подколы и оскорбления, но неожиданно со стороны лагеря услышала взволнованный голос Натальи Владимировны. -Вы совсем с ума посходили в лес убегать?! Бокова, ну ты же девочка, как такое допускаешь? А вдруг… -вожатая резко осеклась, но всё же далее робко продолжила свою мысль, -А вдруг Фишер поймает? -А чё, нонче у нас шахматисты по лесам шастают? -спросила Соня, а затем перевела взгляд на напряжённого Стёпу, который явно знал от отца, что разглашать информацию по следствию было нельзя, -Вы, Наталья Владимировна, лучше за этим следите, а то вон, уже как лист осиновый дрожит. Бокова кивнула на Козырева, от чего тот вновь нахмурил брови, уже было хотел выдать какую-то новую колкость, но внутренний голос подсказывал ему этого не делать, поэтому ему оставалось лишь сглотнуть всю горечь и молча выслушать все нравоучения вожатой, направляясь обратно в лагерь. А если бы не эта Бокова, то сидел бы он сейчас уже в корпусе да картинки на дереве вырезал. -Зачем в лес пошли, а? Твоя была затея? Сейчас к администрации у меня пойдёшь. -строго спросила у Сони вожатая, на что та лишь хохотнула, посмотрев куда-то вглубь чащи, которая начинала пугать своей густотой и сгущением красок. -Да обождите вы со своей администрацией, обождите. Ничего ж криминального не случилось. -ответила Бокова, начиная медленно шагать в сторону лагеря, не видя, как вожатая и Стёпа стали заинтересованно смотреть на неё из-за непривычного для москвичей ростовского диалектизма. На своей родине Соня пыталась избавиться от таких слов, дабы не сливаться с серой массой и быдлом, про которое говорил ей Козырев, но сейчас она по-настоящему прочувствовала себя индивидуальной, можно сказать, неповторимой и особенной, хоть это было не столько правда, сколько сладкая ложь. Вообще, чтобы чувствовать некую защиту свыше в некоторых моментах, с некоторыми людьми и в некотором обществе, Соня часто врала сама себе. Так на душе было легче, будто толстый слой льда оттаял от яркого солнца, но разве оно того стоило? Бокова явно не думала о последствиях такой лжи, которая явно было пострашнее, чем ложь постороннему человеку. Да и как можно врать самому себе? Это неуважение или самолюбие? А может самокопание? Да, думать об этом поверхностно было для Сони самым лучшим вариантом. Все девочки суетились по корпусу, словно муравьи в муравейнике, передавали друг другу помады, туши, подводки и ядерно-синие тени, которые смотрелись на бледных юных лицах больше нелепо, нежели как-то изящно, как планировали изначально, а красная помада только усугубляла весь образ. Хоть Соня и считала себя не такой как все люди, но краситься любила, а особенно подводить глаза чёрным карандашом, а затем растушёвывать пальцами, как бы пародируя макияж различных рок-музыкантов и металлистов, хоть вся её преданность этой культуре на этом и заканчивалась. Ну, может, ещё парочка футболок с группами, песни которых она ни разу в жизни не слышала, да и не интересно ей это было. Любила она Мираж и Комбинацию, с которыми точно нельзя было быть не такой как все, поэтому свои увлечения она активно скрывала, дабы сохранить своё шаткое амплуа, которое, кажется, не осталось без внимания ребят вокруг. Тогда культура протеста только начинала набирать обороты, поэтому таких бунтарей, пусть даже напускных как Соня, считали крутыми и смелыми. -Ну что, Сонь, как там твои дела с этим? -спросила Леся, старательно обводя контур своих губ помадой, стоя у достаточно мутного и грязного зеркала в комнате девочек. -С кем? -непринуждённо ответила вопросом на вопрос Соня, даже не задумываясь о потаённом смысле слов подруги, продолжая выбирать одежду на дискотеку. -А-а-а, это с тем самым из первого отряда, да? С Козыревым, да? -подключились к беседе другие девушки в комнате, мечтательно вздыхая. Соне тоже нравилось говорить про мальчиков, как и всем пубертатным подросткам, но тогда она бы была такая же, как все, поэтому просто отмахнулась от вопроса про Стёпу, сделав вид, что не слышит бурную беседу девушек. Так же она и отмахивалась от мыслей о том, что Козырев явно ей симпатизировал внешне. Особенно его длинные волосы, как будто излучавшие вызов тому лысому быдлу, которого сейчас в обществе было и вправду в избытке. Но Соня быстро отогнала все навязчивые мысли, которые прилетели в её голову вместе с пубертатным периодом в жизни каждого подростка, хоть и долго отрицать то, что парень показался ей симпатичным, она явно не могла. -Не мой он вовсе. Хамло обычное. -ответила Бокова, доставая из шкафа чёрную юбку, ведь такие прямые вопросы заставили её мозг судорожно работать, из-за чего и выбор одежды на дискотеку произошёл быстрее, чем обычно. -А я слышала, что это Козырев вообще с девочкой ни разу в жизни не говорил. -сказала Леся, будто бросая этими словами вызов Соне, которая с удовольствием его приняла. -А я чё, не девочка что ли? -ответила подруге Бокова, устремив на неё колкий взгляд светлых глаз, от которых по телу Леси пробежались мурашки, отдававшие морозцем по нежной коже. Соня точно видела её насквозь. -Ну нет же! Девочка ты. -ответила подруга, вновь возвращаясь к подготовлению макияжа к дискотеке, стыдливо отводя взгляд. -Да ты прямо капитан очевидность. -поняв, что Леся явно врала, вмешалась в их диалог одна девочка из комнаты. -Да тут уже адмирал Ясен Хуй. -достаточно грубо ответила Бокова, натягивая на худощавые бёдра юбку, пока девушки в комнате начали бросать то на неё, то на Лесю косые взгляды. Ну, а разве она неправа?